35° по Цельсию или повседневная жизнь в не повседневной ситуации

…Снова мой разум очнулся от гнетущей темноты мрака. Раньше я бы стал искать причину волнения, но не сейчас. Я ощущал себя… Свободнее. Как будто с меня скинули железные цепи тяжёлых и ржавых оков. Мне было хорошо и душевно, но всё равно какой-то червячок беспокойства был… Я открыл глаза и не обнаружил себя в своём домике. Белый красивый кабинет, запах лекарств, грязный рюкзак возле стола… И руки, точнее, ладони, перебинтованы. Вместе с ногами… А ещё этот запах гари… События вчерашней ночи появлялись предо мной, как будто я снова туда попал. Голове больно! Мои руки сами сжали её. Но я не стал заканчивать осмотр только на себе. В комнате был кто-то ещё. Мику… Она сидела на стуле, положив голову на руки, и тихо посапывала. Бедняжка, похоже, просидела тут всю ночь… Из-за меня… Точнее, из-за того урода, который и устроил пожар. Привстав с кровати и глянув на часы, хотя бы узнал, какой сейчас час! Семь утра. На завтрак не попаду уже, так же, как и моя бедная красавица. Встав с кушетки и пошатываясь, я облокотился об шкаф. Похоже, это было громко, ведь она проснулась. — Прости, Мику, не хотел тебя будить… — А? О, Лёшенька! Как ты? Как себя чувствуешь? Не переживай, я уже всё равно вставать собиралась! А, ещё скоро должны будут прийти сюда, только кто, не помню… Не важно! — она быстро встала, и обняла меня. Через её объятия я почувствовал всё её горе. — Лёшенька, это было очень-очень ужасно и страшно! Я сильно-сильно переживала за тебя, места себе не находила! И решила остаться здесь, с тобой. Меня вообще выгнать хотели, но я никуда не уходила! Из её милых глаз покатилась одинокая струйка слезы. Я вытер её пальчиком, и Мику сладко улыбнулась мне. — Зато я по тебе скучал. И, знаешь, я ведь боролся за жизнь только ради тебя. Она дала мне маленький щелбанчик. Было не больно, больше забавно! — Не говори так! Я же люблю тебя… Твои руки… сильно болят, да? — На удивление, нет. Вообще. Я стал снимать бинты. — Эй, не надо! Лёша! Она попыталась остановить меня, но я с необычной для себя ловкостью успел их развязать. Что же со мной происходит??? — Ого! Как… Как это может быть?! Я рада, конечно, ты не думай! Просто… Но она была права. На руке остались только шрамы. Я снял и на второй. То же. На коленях — всё так же. — Лёшенька! Это просто супер! — Да, но зато, когда вернёмся в город, можешь меня на опыты сдать! Много денег заработаешь! Она злобно дала мне подзатыльник. — Дурак! Я за тебя готова всё отдать, а ты такое говоришь! Она снова мило улыбнулась, и поцеловала меня. Я прижал её к себе, и мы утонули в нём… … Но в дверь постучали… — Входите! — мы вместе сказали это уставшим голосом. — Доброе утро! Простите, я помешала, да? — это была Лена. И да, помешала. Но ради гостеприимства и уважения я не стал говорить такое ей. — Доброе. Как дела? Как там Ольга-то? — поинтересовался я. — Для начальников я Ольга, а для пионеров — Ольга Дмитриевна! — но потом она рассмеялась. — Не переживай! Как тут мой герой поживает? Честно, я был рад видеть её. Пускай она и злилась на меня, но так-то она очень хорошая и понимающая. — Вот! Ни царапины! — сказала за меня Мику. Сказать, что они удивились, ничего не сказать. — Это же чудо! И, я просто хотела сказать тебе спасибо. Ты спас меня, но зачем ты полез обратно? Ты же мог… — грустно сказала Ольга. — Ольга Дмитриевна, я забежал за документами. Не помню, сколько я взял, но их много. Они в рюкзаке. — Алексей! Спасибо конечно, но твоя жизнь была ценней! То есть, есть и сейчас. Я имею в виду, всё равно спасибо. Я взял рюкзак, и, расстегнув его, начал передавать ей паспорта. Один случайно выпал, и, упав на пол, раскрылся. Подняв его, я увидел интересную информацию о Мику: «Мику (Мария) Алексеевна Хацунова. Год рождения — 31 августа 1972 года. Место рождения — Японская империя, город Токио». Мария? Империя? То есть Япония тут ещё империя, и при этом хорошие отношения с СССР? На фото была маленькая милая улыбающаяся девочка, всё с теми же косами. Так как оно было чёрно-белое, не понятно, какого цвета, но догадаться было не трудно. Я быстро закрыл его, и передал также Ольге. — Ещё раз, спасибо. Не волнуйтесь, ребята принесут вам завтрак, голодными не останетесь! Поправляйся скорее, ведь завтра уже отъезд… Пускай это был и не особо важный вопрос, кроме второго, но всё же я решил задать его ей: — Ольга Дмитриевна, а дискотеку отменят, да? И где нам теперь ночевать? — Нет. Зачем другим-то настрой портить? Хотя и понимаю тебя. А так ты тут можешь, а я к Виоле в домик пойду. Кстати, Лена, а где Виолетта Церновна? — Она сказала, что скоро подойдёт. — тихо ответила она. — Хорошо, ладно. Я пойду, надо теперь перед лагерным начальником отчитываться, да ещё и милицию со следователями ждать… — Не волнуйтесь, я найду того, кто это сделал. — Зачем? Это работа для органов. Мику тоже вступилась за неё. — Она права. Лёша, тебе нужен отдых. — нежно сказала Мику, но я не хотел просто лежать и ничего не делать. Надо было найти преступника. — Мику, я думал, ты будешь за меня. Но я не буду лежать и ничего не делать! Тем более, я здоров! Я думаю, что знаю, кто это сделал, надо просто улики найти. Я пытался говорить максимально серьёзно и убедительно. Но Мику сделала обиженный взгляд. — Не надо. Прошу тебя. Или если ты так хочешь, то я пойду с тобой. — она взяла меня за руку. — Нет, Мику, ты не пойдёшь с ним. Тебе надо организовать переноску и подготовку аппаратуры. Не волнуйся, я тебе выделю мальчиков, сама не будешь таскать. И Алексей, раз ты так желаешь проявить свою гражданскую позицию, то ладно. Только если тебе будет плохо, сразу иди сюда, хорошо? Ладно, я пошла, и…какой же сегодня будет тяжёлый день… Она тяжело вздохнула и ушла, прикрыв дверь. Мику всё смотрела на меня, продолжая крепко держать меня за руку. — Лёшенька, ты очень хороший человек, но… Такой упрямый. Как мой папа. — Кстати, Микунь. Мне интересно. У тебя правда второе имя «Мария»? Она покраснела, и, немного прикрыв глазки, ответила: — Да. Это папа мне его дал, когда сюда переезжали. Говорил, что здесь не поймут моё японское имя. Но, как видишь, всем всё равно! И, если честно, оно мне не особо нравится… Так что зови меня Мику! — и чмокнула меня. — А почему ты раньше про это не говорила? — Лёша, а сам как думаешь? Как было мне это правильно преподнести? И тебя не шокирует, если я скажу, что мне-то и Япония не особо нравится… А вот это и правда шокировало. — Ты не подумай! Сама страна мне нравится! Там очень красиво, очень душевно. Прекрасные пейзажи, которые я очень хочу тебе показать! Просто, понимаешь… Там люди плохие. И очень-очень двуликие… В школе со мной все дружили, но когда узнали, что мой папа — русский, и что я в итоге не полноценная японка, то они стали обижать и унижать меня. Доходило до того, что я просто сбегала с уроков! Даже учителям было всё равно… Её рассказ сильно растрогал меня. Я прижал её к себе, поцеловал нежно в лобик. — Микунь, но ты же знаешь, что я рядом. Я никому не позволю больше трогать тебя. — Я знаю. Ты моё всё. Я люблю тебя. — И я тебя. И вообще, когда там завтрак? Но завтрак не заставил себя долго ждать. Пришли мои друзья с двумя подносами с горячей едой. — О, какая компания тут! Не помешали? — спросил Электроник. — Не, спасибо вам, не заморили нас голодом! — искренне поблагодарил их я. — Да не, пустяки всё это. Ты действовал храбро! И, если что-то нужно будет, обращайся! И нам жаль, что всё это случилось. Я надеюсь, что виновных быстро найдут. — сказал Шурик. — Парни, а вы ничего странного не видели? — спросил я. — Ну да, было дело. Когда возвращались с ужина, у нас пропала канистра с бензином. — произнёс Эл. — Странно это. А что у вас вообще делала канистра с топливом? Краску отмывать? — Да! — сказали они оба. — Тогда логично. Я, в принципе, догадываюсь, кто это! — в этот раз сообщила это уже Мику. — Я тоже так думаю. Но нам сначала нужно найти её. — сказал уже я. — Ладно, мы пошли. Если что-то нужно, ты знаешь, где нас найти. — сказал Шура. — Подожди, спасибо за рюкзак! Он только кивнул, и они вышли, оставив нас одних. Я обнял Мику за талию и сделал лёгкий кусь за ушко. Она приятно замурлыкала и, обняв меня, поцеловала… …Мы лежали на кушетке. К еде пока не притронулись, ибо не до неё. Я игрался с её волосами, как будто они и правда были водой. Они были очень мягкими и нежными, переливаясь из рук в руки. Она о чём-то шептала на японском, но, в этот раз, я не понимал её. Да и не нужно, ведь от её слов мне было хорошо и уютно… …Лежать нам снова долго не дали. Пришла Виола: — О-о-о! А вы, молодёжь, время зря не теряли! Особенно этот молодой человек… Колитесь, девушка, за какие такие золотые горы он привлёк Вас? — очень… интересным и заигрывающим тоном произнесла врач. — Мне просто хватает и того, что он рядом! Ведь… только он поистине добр со мной… — она сама привстала, и помогла мне привстать тоже. — Как это мило. Ты береги её, она чудо. Да и вообще, спасибо за Олю, что спас её. Но зачем ты бинты-то снял? — указала она мне на руки оправой от своих очков. — А, посмотрите сами! — Хм, удивительно… Чего только здесь не увидишь. Ладно. Ты-то сам как? — Нормально же! Можно мне пойти, пожалуйста? — Только поешь сначала. А потом ладно, можешь идти. Но если будет плохо… — Да-да, приходить. Обязательно! — Хех, а ты и правда милый. Ладно, не буду вам мешать тут. — и она снова указала на ту самую полочку. Мику уже знала, что это, и… превратилась в миленькую, маленькую такую, красную вишенку. — А чего ты так раскраснелась? Ну, хорошо, я ухожу, но дождитесь Лены, не оставляйте медпункт открытым. Я взял Мику за руку и поцеловал за неё. Она мило хихикнула. Затем, подав ей поднос, мы пожелали друг другу аппетита, и принялись есть. Доев, я сложил всю грязную посуду в мою, и, положив её на стол, мы принялись ждать Лену. Говорили мы обо всём подряд. О её вкусах, как она жила в Японии, и так далее. Время пролетело быстро, и на дворе стоял уже десятый час дня… — Ой! Прости, Лёшенька, но мне пора идти! Клуб закрыт, и, наверно, ребята там стоят, меня ждут! Я побежала! — она сначала подбежала к двери, но, резко остановившись, развернулась и снова подбежала ко мне, чтобы чмокнуть в щёчку. — Не переживай, скоро встретимся! Что сказать, я уже скучаю по ней. Но долго Лену ждать не пришлось, она пришла почти сразу, как Мику убежала. — Ещё раз привет, Лёш! Как ты? — Да нормально! Спасибо за заботу, и что не бросили меня там. — Ну что ты! Как я могла бы тебя бросить? — Слушай, а ты перед сном не видела ничего странного? Она призадумалась, села на стул, и выдала следующее: — Знаешь, видела. Алису видела, носилась как угорелая, искала что-то. — Отлично, спасибо за информацию. А где она сейчас, не знаешь? — К моему счастью — нет. А вот Мику — жаль. Она полночи не спала, ждала, пока ты проснёшься. Но всё же уснула… Эх. Сидеть и говорить, конечно, хорошо. Но времени у меня всё меньше. — Ладно, спасибо ещё раз. Я пошёл. Виола разрешила. Она кивнула, и пристально смотрела мне вслед, когда я уходил. И почему? — Лёш… Я развернулся. Ах ты ж… Забыл. — Прости! Я забыл, бедолага, а. Она тихо рассмеялась, а я, взяв подносы, удалился. Улица встретила меня лёгким, прохладным ветерком периода ранней осени. Дышать было легко, и от такого воздуха немного прокашлялся. В общем, было очень приятно здесь находиться… Пионеров было немного, но те, кто был, осматривали меня, как дивную зверушку. Но я же и правда не сделал ничего такого, я просто помог… Когда я дошёл до столовой, меня встретила Славя, на которой уже практически и не было ссадин: — Привет, Алёша! День добрый! — вот сегодня она не была уже такой злой. Хм… — Привет. И тебе. — сказал я не особо эмоционально. — Алёш, ты прости, пожалуйста, за вчерашнее. Я просто дико уставшая была, и вот, наговорила всякого… Но то, что было вчера ночью… Кошмар. Самый настоящий ужас… Я в детстве видела, как сарай горел, но в нём не было людей… А тут… — Всё нормально. Ты лучше ответь — ты рыжую сегодня видела? — Хм, нет, не думаю. Может, Ульяна знает? — Наверно. Всего хорошего тебе, мне вот посуду отнести надо. Я обошёл её, и, когда я собирался заходить, она остановила меня за плечо: — Не злись на меня, прошу. Я просто… А, забудь. Иди. — она погрустнела, и уже сама ушла. Тут есть хоть одна девочка без загадки? Уля, наверно. Давно её не видел. Положив на мойку грязную посуду, я вышел на крыльцо. Облокотился на перила и стал думать, куда мне идти сначала — осмотреть домик, пойти к Ульяне, или опросить ещё пионеров. Выбрав первый пункт, я двинулся к домику. Точнее, то, что от него осталось. Зрелище было… мягко говоря, угнетающим. Горелая куча мусора, что когда-то было красивым домом. А сейчас это его скелет… Пионеры проходили мимо него, как будто ничего не было. Телефон жалко, эх… Не зная зачем, но я пошёл исследовать остов поближе. Может, что-то всё же осталось? Всё угольно-чёрное, и только осколки стекла отдают радужными отблесками, словно погибший мастодонт пытается показать, что он ещё хочет жить. Но что-то ещё также привлекло моё внимание, и это было… …Телефон. Он лежал под остовом сломанной кровати. Пришлось отодвинуть его, чтобы вытащить. Он не включался, экран полностью разбит, а батарея немного вздутая. Хлам. Но зато мой хлам. Даже он выжил! Хах, и правда чудеса… Я положил его в карман шорт. Пройдя сквозь «дом», я направился к оврагу. Надо было территорию осмотреть получше. Идея была неплоха, так как на его дне лежала… канистра. Я спрыгнул в овраг, и, не трогая её руками, чтобы не оставлять отпечатки, я легонько пнул канистру, на проверку бензина. Пустая. Значит, это был всё же поджог. Когда я, подтянувшись, вылезал из оврага, мне руку подала одна пионерка с волосами, подобно солнечному свету: — Держись! — и подтянула меня к себе. — Ух! Спасибо, Славяна! — А что ты там делал? Я просто шла сюда, чтобы здесь дети не играли, и увидела тебя. Ты что-то положил в карман, и ушёл к оврагу. Ну и пошла за тобой… — она взяла свою косу в руки. Она была красивой. Славя, имею ввиду. — Я искал хоть какие-нибудь следы несостоявшегося убийцы… И не поверишь, нашёл! Канистра. Пустая. Там. — я указал ей на овраг. — Ну почему же… Верю… — она покраснела, и только сейчас я заметил, что она держит меня за руку. Но когда мы оба перевели взгляд, она медленно её убрала. — Прости. Но откуда могла взяться канистра?! — удивилась помощница вожатой. — От кибернетиков. Но они сообщили, что она вчера вечером у них пропала. Славя, послушай меня, прошу. Я знаю, кто сделал это, и мне просто нужно найти её. Понимаешь, наконец, что я не вру? Я взял её за плечи, от чего она немножко дёрнулась, но ещё больше покраснела. — Да, понимаю. Просто… не хотела во всё это верить. Алиса хоть и хитрая, но чтобы такое… Она должна будет ответить по закону. Давай же найдём её! — Согласен. Давай, идём к Ульяне. Вероятно, она в домике, но кто знает… Мы пошли со славянской девушкой прямо к врагу. Проходя через площадь, я заметил, как Мику уже не относилась так мягко к тем парням, как ко мне. Она не громко, но кричала, а бывало, и совершенно спокойно говорила, но такого командирского и властного голоса я не слышал… Господи, как же мне понравилась её эта сторона! Надо будет её попросить кое о чём… Подходя к их характерному дому, мы обнаружили, что оттуда доносились тихенькие всхлипы маленькой девочки… Мы со Славей быстро переглянулись, и я сильно забил в дверь. Я услышал маленький топот ножек, и дверь отворилась. Ульяна, только увидев меня, сразу же кинулась меня обнимать. Она плакала, и я, став её гладить по маленькой рыжей голове, начал, как могу, успокаивать. — Тише, тише, малышка. Что случилось? — тихо проговорил я. — Алиса… Это всё она… Мне было так страшно… Я просто не решилась прийти… Я видела, как ты вбежал в горящий дом, и… Думала, ты прямо там… Поэтому я заплакала и сразу убежала к себе. А потом, когда она пришла, то была самой довольной, и сказала… Сказала… — тут она уже перешла в громкий плач. Я взял её на рук и стал успокаивать как маленького ребёнка. Я люблю детей, но ей сколько — тринадцать? Через пару минут она стала приходить в себя, и сообщила жуткую вещь: — Она сказала, что видела, как от тебя одни угольки остались! Я оттолкнула её, и… Короче, давайте зайдём в домик, не хочу, чтобы меня такой увидели из-за тебя… Ну вот, опять я виноват. Боже, если у меня и будут дети, пускай это будет мальчик, а… Она открыла дверь, и мы все зашли внутрь. Но то, что было там, внутри, шокировало нас. Да, я помню, как Уля рассказывала про такое, но видеть подобное… Вся Алисина часть домика была обклеена рисунками моего лица. Это было жутко. Как до такого вообще можно было додуматься?! Хорошо, что Мику такого не видела, иначе она спать бы не могла… — Да, да. А я с этим почти две недели живу! Я как-то пыталась убрать их, но меня Алиса… ударила… Поэтому я их больше не трогаю… — Ладно, Ульяна, скажи, а где Алиса-то? — спросила Славя. — Сказала, что направится в место, где всё произошло… Я вообще её не понимаю. Ну как из-за мальчика так можно поступать? А потом и… — А когда это было? — Ну, минут десять назад. То место… Где всё произошло… — Славя, я знаю только два таких места. Пошли! Она сразу же пошла со мной. Первое место — это остановка, то есть, ворота, а второе — шахты. — Куда мы идём? — закономерно спросила Славяна. — К воротам. — коротко ответил я. Очень быстрым шагом дойдя до начала начал, я осмотрелся. К сожалению, в этот раз реакция подвела меня. Удар кулаком прилетел мне прямо в скулу. Славя вскрикнула, а я еле смог устоять на ногах. Место удара горело и дёргало, но последующий удар я смог блокировать плечом! Нападающий явно этого не ожидал, и я смог контратаковать. Удар кулаком в бок, и тихий женский стон. Так, стоп. Это же Алиса! Но зря я отвлёкся. Удар ногой в колено, и острая боль пронзила меня. Сжав крепко зубы, чтобы не закричать, я выпрямился, и здоровой ногой уже ударил ей по животу. Она отшатнулась, и, держась за него, упала на колени. Но она, быстро встав, попыталась поймать меня на удушение, отчего хорошо раскрылась. Удар моего кулака пришёлся ей ровно по носу. Пускай я и не вложил в него всей своей силы, но она всё равно упала и пыталась закрыть нос. Колено сильно ныло. Лоу кик у неё был хороший, да и драться она умеет. Так что противником она была серьёзным. Именно, что была. Славя подбежала сначала ко мне, а потом к Алисе, и помогла той встать. А я всё тёр колено… — Вот, ты теперь довольна?! Может, ты его ещё зарежешь?! Хватит так себя вести! Лёш! А ты идти-то сможешь? — Да, хромать буду, но порядок. И, насколько быстро я мог себе позволить, я подошёл к лисе и, захватив за грудки, поставил её к стенке. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! Какого чёрта, а?! Ладно, со мной у тебя тёрки, но ты могла убить невинного человека! Что, совесть не мучает совсем, да?! Из её красивого носика лилась кровь, капая на грудь и рубашку. — Что ты так-то кричишь? Не хотела я поджигать, а только припугнуть! Дыму пустить, и всего! Но увлеклась немножко. Да и вообще, хватит меня лапать! Отпусти, или расскажу, что ты пытался меня… — она гнусавила эти слова, но, не успела она договорить, как её перебила Славяна: — Да тебе вообще никто уже не поверит. Алёш, отпусти её пока. — я послушался. — Сейчас сходим в медпункт, а потом к Ольге Дмитриевне. Там как раз и милиция, они уже разберутся. Алёша и так из-за тебя пострадал, и чуть не погиб. — Ой, а тебе-то что? Тоже влюбилась, что ли? — заявила Алиса дерзко. Но, похоже, Славю это только разозлило, отчего она уже сама пустила руки в ход. Точнее, ладонь. Звонкий «шмяк» буквально «разрезал» воздух, отчего он прозвучал даже громче, чем наша драка. — Просто держи язык за зубами. Я, в отличии от тебя, не позволяю себе вредить и другим. Честь знать надо. Пошли, Алёш, отведём эту в лазарет. И по пути постараемся не попасться Мику. — тут она добавила уже более ласково — Я не хочу, чтобы она видела тебя в таком состоянии… Она права. Мику не должна была этого видеть. Но всё-таки синяк лёгкий останется. Не страшно, до конца смены заживёт! Стоял полдень, солнышко приятно грело, а Славя сама вела рыжую под руку. Я предлагал взять её, но она сослалась на мою ногу. А вот нога уже как раз болела уже меньше. Господи, в меня ещё и Славя… У меня никогда такого в жизни не было! Главное, чтобы про это ещё и Мику не узнала. Медпункт был всё ближе. Мы увидели, как Лена уже выходила и хотела запереть дверь, как увидела нас. Её удивлению не было предела. — Ой! Что-то случилось? А, это ты. Могли бы её на улице оставить! — Слышь, пасть-то завали. Если бы не эти двое, я бы вообще не пришла. — Ребят, можете её увести подальше отсюда? А то я её со своим другом познакомлю, Лёша знает, про кого я! — она так хитро улыбнулась, что и мне самому стало не по себе. — Так, хватит. Нам тут ещё одной драки не хватало. Лена, открой дверь, я хотя бы вату возьму. — сказала Славяна. — Эх, хорошо. Только пускай эта поехавшая тут постоит. — Ой, кто бы говорил, а! Это же не я «играюсь» с рукояткой этого ножа в медпункте по ночам! Тихое молчание. Очень тихое и плохое. Лена её просто «разрывала» глазами. Кусочек лезвия показался из-под края юбки. На лучах солнца блеснуло отражение, больно ударившее в глаза. — Так! Хватит! Давайте я уже сам схожу и заберу эту чёртову вату, пока вы тут не натворили дел! Я забрался на лестницу, похрамывая. Пока шёл по прямой дороге, конечность не особо-то болела, но стоило поднять ногу выше, как острая боль сразила колено, от чего я присел немного. Лена заметила это и, ойкнув, быстро подбежала ко мне, помогая подняться. — Всё в порядке, не переживай. Она вблизи заметила мою скулу. И бросила на виновницу такой острый взгляд, что можно было понять, кто будет лично пытать её в аду. Она открыла дверь и, быстро зайдя, позвала меня. Я зашёл следом, явно не ожидая ничего плохого с её стороны, отчего моя реакция не сработала: она взяла меня за руку и усадила на кушетку. Взяв какую-то бутылку из холодильника, она села мне на колени… Колено дало о себе знать, но я стерпел. Она положила её на мою больную часть лица, и тот холод, который был, взбодрил меня. Было сначала больно, но потом приятно… — Лёшенька, что произошло? Она что, била тебя? — спросила Елена почти как Мику. Мику, как же я уже скучаю по тебе… — Да, мы подрались с ней. И можешь не говорить, это не очень хороший поступок. — Ну как знать! Её не жалко, мог бы и вообще забить, я бы и слова не сказала. Но что у тебя с коленом? Оно опухло. Сильно болит? — Пропустил удар ногой. И если только сильно шагать, то да. Она потихоньку проводила пальпацию того больного места. — Хм, без рентгена сказать сложно. Вряд ли это перелом, но травма есть. Тем более в таком-то месте… Я могу сделать тебе перевязку с мазью, хорошо? — Нет, Мику заметит. Потом волноваться будет. — Ты совсем дурак что ли? Это колено, с этим не шутят! Или ты хочешь до конца жизни хромать?! — Прости, нет. Конечно, не хочу. Просто за неё волнуюсь. Она ловкими движениями растёрла мазь на моём колене, и, вытащив эластичный бинт, удобно перевязала. — Я понимаю. Но что ты в ней нашёл такого? Чем я хуже? Или тебя на экзотику потянуло? Ой. Я это что, вслух сказала…? Я не понимал её. Вообще. И даже не знал, как реагировать на такое. Поэтому тупо смотрел на неё. — Да. Вслух. Она ничего не ответила, лишь протянула мне кусок ваты, и, выставив на улицу, закрыла дверь на ключ. Помотав головой, я ушёл с крыльца. Когда я протянул Алисе вату, она выхватила её у меня из рук. — Спасибо, Алёш. Можешь идти по своим делам, она от меня не убежит! — она впервые за долгое время улыбнулась. — Встретимся вечером! И, став на аллее, я видел, как две красивые фигуры удаляются с горизонта. Мне осталось только дойти до моей любимой. Скоро обед, и нужно поторопиться. С больной ногой дорога до муз клуба была необычайно долгой. Я хоть и старался идти быстро, но через несколько десятков метров давал ей отдохнуть. Наконец-то дойдя до клуба, я вошёл в него. Но там было пусто. Но подождите, Мику ушла и не закрыла за собой? Быть не может! Хорошо, что моя теория не оправдалась. Послышалось с кладовки «Подождите! Сейчас подойду!». Копошение заняло минуту и Мику, запыхавшись, вышла из неё. — О! Лёшенька! Как я рада видеть тебя! — она подбежала ко мне в объятия. Я ответил ей с глубокой взаимностью. — Как же я скучал по тебе! Вот что в школе делать будем, а? Я же не выдержу так долго без тебя! — И я! Я тоже! И…Лёшенька! Что с тобой! Неужели… Она указывала на лицо и ногу. Я грустно вздохнул. Меня рассекретили. — Я с Алисой того. Подрался. Знаю, бить девочек-то ужасно, но… Она не дала мне договорить. — Нет-нет-нет! Лёшенька… Но как…так?! Я пересказал ей все прошедшие события. Она сидела, держав в руках цепочку с медальоном. Из глаз её капали маленькие ледяные слёзки. — Прости, Мику. Это я во всём виноват. Если бы я не появился… — Нет! Тысячу раз нет! Это всё она, эта дура… Как же я её ненавижу! Обещала же, что не отойду от тебя… Но вот отошла, и. Почему с тобой происходят такие вещи? Мы сидели в обнимку до обеда. И всё это время она не отпускала меня и постоянно напевала всякие мотивы, то ли успокаивая себя, то ли нас. Но мне было всё равно. Мне просто нравилось её слушать! — Ну что, пойдём, милая моя? — Да! А как твоя нога? Сильно болит, да? — Да не, терпимо. Просто не стоит сильно наступать на неё. К вечеру пройдёт, я думаю. — Но ты так круто её уделал! Прямо как в кино! — Да ну, скажешь тоже! Просто защищал свою жизнь. Интересно, что теперь с ней будет? — Мне всё равно. Мы получаем только то, что заслужили. Я получила своё сокровище. — А я свою потерянную душу. Ведь только ты меня понимаешь и любишь. Мы стояли посередине аллеи и целовались. Нам было вообще всё равно на окружающий нас мир. Существовали тут только мы. Я целовал её, полностью отдаваясь ей, так же, как и она мне. Я легонько держал её за шею, а она меня за плечи. Раньше я думал, что поцелуи в жизни вообще не нужны! Господи, дать бы себе подзатыльник за такие мысли. Но, в принципе, лет через двадцать можно было б! Мы всё продолжали, и мои руки всё сползали вниз, пока нам не помешал этот чёртов горн. А может, и не чёртов. Ведь мимо проходил милиционер. — Лёшенька, это ведь то, о чём я думаю? — спросила Мику. — Ага. И идёт он явно сюда. Уходи. Иди в столовую. Но она только сильнее сжала мою руку, и встала рядом со мной, чуть прикрывая меня. Зачем? — Здравствуйте, молодые люди. Я оперуполномоченный по данной области, старший лейтенант Петренко. — мужчина в возрасте показал нам своё удостоверение. Мы с Мику внимательно посмотрели на него. — Это Вы *****ов Алексей? — Да, это я. Вы что-то хотели? — Поговорить. Пройдёмте со мной. А Вы, девушка, можете идти. Вы для следствия не нужны. Мику встрепенулась. — Нет, разрешите пойти с ним, прошу! — она учтиво поклонилась, как это делается в её стране. Бедняжка, совсем растерялась. — Мику, мы не в Японии, тут так не делается. — аккуратно и тихо я сказал ей. — Ой, точно! Простите! Просто разрешите, пожалуйста! Старлей просто закрыл глаза и, вздохнув, буркнул: — Хорошо. По нему было видно, что он чертовски устал и что хочет закрыть это дело поскорее. Мы подошли к ближайшей лавочке и сели в предвкушении разговора: — Молодой человек, где Вы были в первом часу ночи? — В своём домике, спал. — То есть, ты хочешь сказать, что живёшь с молодой вожатой? — с усмешкой произнёс он. Уже на ты. Ладно, мне всё равно. — Да. Не смейтесь, пожалуйста. Просто когда приехал, мест больше не было, вот и подселили. — Ладно. Ты знаешь Алису Двачевскую? Мику занервничала. Она крепче прижалась ко мне. — Да. Мы с ней… Очень серьёзно поругались. — я нервно потёр скулу. — Ага, парниша. По тебе видно. А из-за чего? — Ну… — я глянул на Мику. — Я сказал ей, что не люблю её. А люблю другую, вот. Я поднял вверх руку, которую сжимала Мику. — Хех, молодые вы. И ты думаешь, что это она домик подожгла? К этому всё и шло. И что мне ответить? Выгораживать её совсем теперь не хотелось, но и так открыто говорить тоже… Трудный выбор. Но всё же сказать что-то надо, нельзя просто так сидеть. — Да. Я думаю, что она. Её видели, как она крутилась там перед пожаром. — Хорошо. Спасибо. Можете идти. Он всё это время писал что-то у себя в тетради. Сделав финальный штрих, он пошёл куда-то по своим делам. Надеюсь, его больше я не увижу. — Лёшенька, я так перепугалась! — Да, по тебе было видно, милая моя! — я поправил её чёлку. — Но ты же была рядом. — Ты прав. Но всё равно! А вдруг тебя бы забрали? Я всё равно пошла бы с тобой! — Ага, знаю я тебя. Ну, пошли? А то всё без нас съедят! Она легонько стукнула по плечу. — Ну, Лёшка! Ты только о еде и думаешь! — Но мне же нужны силы, чтобы двигаться! Мы задорно рассмеялись, и пошли через площадь в столовую. — Вы тут красиво сделали! Это ты всё организовала? — отметил я. И правда. Не так, как в прошлый раз. Здесь, кроме гирлянд, всякие другие украшения и даже множество столов поставили! — Ага! Я старалась! И, если честно, я так старалась только для одного, самого важного для меня человечка! — И кто же это? Лена, наверно? — я решил поиграть с ней, но она меня переиграла… — Лёшка, ты что, правда думаешь, что я не пойму твою игру? Хе-хе! — она нежно обняла меня. — Хах, и правда. Я всегда знал, что ты у меня умная! Мне было очень интересно, как же площадь будет теперь выглядеть ночью… Но ожидать вечера было нетрудно, так как уже обед. Дойдя до столовой, Мику зашла вперёд меня, и, быстро взяв порцию, сразу села на первое попавшееся место, не дожидаясь меня. Интересно, почему её поведение так резко изменилось? Я также взял свою порцию, и, попросив пионера отсесть от Мику, чтобы самому сесть, я присел рядом: — Микунь, что это такое? Почему избегаешь меня? — Лёшенька, прости, но я просто не успеваю к вечеру! Мне нужно торопиться! Но я не успел спросить, почему же. Она, быстро доев, унеся посуду за собой, и оставив меня наедине с собой… Ну, почти. Парниша, которого я попросил уйти с его законного места, положил мне руку на плечо, но ничего не сказал. Он присел рядом, и я узнал в нём старого знакомого… — Я Вас категорически приветствую. Неужели любимая отшила тебя? Или просто ты ей надоел? Если хочешь знать моё мнение, то у вас всё слишком приторно. И это надо разбавить! Мне хотелось его ударить прямо тут. Но люди рядом меня вообще не поймут. — Чего ты хочешь от меня? И зачем сюда пришёл? — Да просто пообщаться. Мне одному было скучно. И не волнуйся, они сейчас не слышат тебя, так что можешь смело общаться со мной! Здорово, правда? Вернёмся к нашей теме. Тут хоть один человек, который может меня видеть. И он, в своё доказательство, попытался прикоснуться к соседнему пионеру, и… ничего. Он был как призрак, его рука прошла сквозь него. — Вот, увидел теперь? Но я тут не могу, к сожалению, долго находиться. Так вот, что я хочу сказать. Тебе завтра надо будет сделать выбор. Очень важный. И Юля попросила меня передать тебе это. — А почему она сама не пришла? И скажу тебе честно — я бы лучше увидел её сейчас, а не тебя. — О, как грубо. Но что я плохого тебе сделал? Ну подумаешь, Алису натравил! И да, прикольно она тебя побила! Хотя и ты держался молодцом! Он всё раздражал и раздражал! Так ещё и копался в голове другого человека! — Ты хоть понимаешь, что… Но он перебил меня. — Ой, только не читай мне нравоучений! Поживёшь с моё, и сам будешь также развлекаться! Да и вообще, я её просто подтолкнул! Ладно, не скучай, мне пора. И он растворился в воздухе. Больной ублюдок… Выйдя из столовой с паршивым чувством, я отправился к клубу. А может… Он прав? Ну, насчёт того, что она может устать от меня. Так что я не особо спешил к ней. Всё же ей тоже нужно личное пространство. Солнышко было в зените, пели птички, дети бегали и веселились. Среди них я заметил Ульяну, которая звала их всех играть в футбол. — Ещё раз привет! — на её лице уже и не было следов былого. Быстро поправилась, хорошо. — Лёш, а вы Алису-то нашли? — Да. Только она сразу ушла. — А что у тебя с ногой? — грустно поинтересовалась рыжая ракета. — Да так, упал. Так что с тобой поиграть не смогу, прости. — Ладно, но с тебя должок! И также весело убежала. А и правда, что с ней теперь будет? Всё же, зная теперь правду… Мне стало её искренне жаль. Дойдя до клуба, я почему-то решил постучаться. И оттуда донеслось: — Прошу пока не входить! Я очень занята! — крикнула Мику. — Мику, это я, Лёша. Можно мне войти? Я услышал лёгкое копошение, негромкий звук топота, и дверь отворилась предо мною, но не полностью, так что я мог видеть только её красивое, круглое личико: — Лёшенька, я очень рада тебя видеть, но давай не сейчас? У меня мало времени, а ещё нужно… Ой, просто погуляй до вечера, хорошо? Прости за это, конечно, но я очень надеюсь, что ты… Блин, иди уже, иначе я всё тебе расскажу, дорогой мой! Целую! И хлопнула дверью. Ладно, я, конечно, мог бы заглянуть в окно, но не хочу портить её замыслы. Но так интересно, что она придумала… До вечера было, в принципе, не особо долго. Часа два. Так что, надо было придумать, чем себя занять. Я думаю, что можно пройтись до библиотеки, давно ничего не читал. Да и когда рядом такая девушка, разве можно обращать своё внимание на что-то ещё? Торопиться некуда. Я шёл не спеша. Нога практически уже не болела, и надо было бы чуть позже сходить в лазарет, чтобы снять бинт. Пока я шёл и думал о своём, я случайно столкнулся с помощницей вожатой: — Ой, прости, Славя, виноват! Задумался и не увидел тебя. — Да всё в порядке, не переживай! Мне тоже надо было смотреть по сторонам! — она сладко улыбнулась. — И как твоя нога? — Всё хорошо, почти прошла. Перед дискотекой схожу, сниму. Чтобы не портить вид! Мы весело рассмеялись. — А что с ней? Ну, ты знаешь, про кого я. — Ей будет плохо. Я всё им рассказала, а Ольга Дмитриевна подтвердила. Так что, наручники ей на руки надели и увезли. Жаль вожатую, теперь ей ещё плохую характеристику напишут… Но ладно, мне торопиться надо, встретимся ещё! Она помахала мне на прощание. И ведь из-за какого-то чёрта, возомнившим себя хрен пойми кем, я разрушил девочке жизнь… Отбросив все плохие мысли, я сосредоточился на сегодняшнем вечере, и со счастливой улыбкой подходил к храму знаний. — День добрый! Не спим? — пошутил я. — Уже нет. Чего тебе? Иди в свой клуб! — зло сказала Женя. — Да ладно тебе. Я просто почитать пришёл. Можно? — Можно Мику за ляжку. Бери что хочешь, только не забирай книгу и оставь меня в покое. Конец предложения она уже сказала себе в руку. Найдя сборник стихов Маяковского и удобно сев за маленький столик, я принялся читать… …Время за чтением проходило если и не быстро, то уже не так медленно, как до этого. Глянув на часы, я увидел, что времени у меня было не так уж и много. Полчаса до ужина. Так что я положил книгу на место и отправился в медпункт. На улицах уже начинали гулять девушки и девочки в красивых платьях, вместе со своими вторыми половинками. И только я выделялся в толпе. Прямо как в школе. И в своей собственной жизни. Я постучался. Меланхоличное «войдите». На стуле сидела Лена и что-то писала в журнал. На ней было в этот раз обычная форма. — Вечер добрый, Лен. Ты не пойдёшь? — И тебе. Ага, а смысл? Быть там одной? Ладно, извини. Зачем пришёл? — она была грустной. И мне захотелось её приободрить, но не знал, как. Ведь она была права. Лена не дружила с кем-то ещё из мальчиков, да и из девочек почти ни с кем. И я знаю, почему. Это моя вина, но при этом я не чувствую себя виноватым. Как мы можем указывать своему сердцу, кого и когда любить? — Я пришёл бинт снять. Нога не болит, поэтому, вот… Почему-то мне было очень неловко перед ней. — Садись, я всё сделаю. Когда я сел на кушетку, она дрожащими руками начала стягивать бинт. И тут упала маленькая капелька её души. А затем ещё одна, и ещё… — Лена, ты… — Уходи. Я просто прошу, уходи. Оставь меня одну. Иди к той, которая тебе нужна… Моё колено почувствовало приятный поток свежего воздуха. Я вышел из здания с паршивым настроением… …Закатное солнце больно ударило по глазам. На сердце рана от недавно пережитого, и Лена… Она красивая, хорошая, добрая. Все те же качества, что и у Мику. Но она мне куда роднее и нужнее. Она покорила мою душу и сердце. Она особенная. Её поведение и характер. Её мировоззрение и поступки. Её внешняя красота и душевная. Я люблю её. Буквально с первого взгляда. Да, это, может быть, глупо и несерьёзно, но это так. Чтобы быть честным с другими, нужно в первую очередь быть честным самому с собой. И я честен. Мне нечего больше скрывать от Мику или от самого себя. И с чистой совестью и открытой душой, я иду к ней. Нога совсем уже не болела, а если и было что-то, то я вообще не обращал внимание. Медпункт. Пепелище. Площадь. Общие кружки. Музыкальный клуб. Вот он, наконец. Солнце почти село, и внутри здания уже было довольно темно. Хотя некий силуэт всё-таки был виден. Это она. Стоя на крыльце, я пытался привести себя в порядок — поправил волосы, разгладил рубашку. Нащупал в кармане телефон… Я положил его на землю и, прикрыв травой и камнями, чтобы не увидели, я вытер с рук всю грязь. Вот он, порядочный пионер! Осталось только… …Я постучался. Изнутри раздалось очень ласковое «Входи!» Неужели она знает, что это именно я пришёл? Потянув ручку двери на себя, отчего раздался лёгкий скрип, и я вошёл вовнутрь… …В клубе было даже темнее. Лишь тоненький лучик лунного света попадал вовнутрь, освещая то немногое свободное пространство, где не находились инструменты. И там была она — королева сегодняшнего вечера. Нашего вечера. Я плохо видел её, но знаю точно — она была в красивом платье, и лишь её тихий, и до невозможности красивый голос, звал меня: — Лёша, мой любимый, прошу, подойди ко мне… Я полностью подчинился ей. Для меня существовала только она, я и наш клуб. Медленно я подошёл к ней, и, взяв за талию, поцеловал. Поцелуй не был долгим, скорее как моим приветствием ей, вместо слов. И, кстати, она использовала помаду? — Лёша, прикрой глаза. — сладко сказала она мне. И включила свет. Даже через закрытые глаза он ослепил меня на пару секунд, что длились долго. Но это стоило того. На ней было то же платье, что и в прошлый раз, но оно было во много раз доработаннее! Если прошлое было пускай и красивым, но каким-то…домашним. А её сегодняшнее было образцом элиты, не побоюсь такого слова. Оно было ярко и со вкусом украшено, кое-где подшито. Ей оно очень сильно шло и красило. А на её личике был тоже яркий, красиво и профессионально сделанный макияж. Красиво подчёркнуты её глаза, и милая красная помада, которая усиливает вкус её губ. — Лёшенька, тебе нравится? — она быстро развернулась вокруг себя. — Я половину дня готовила его! — Мику. Моя Мику. Моя любимая Мику. Оно очень шикарное! И такое красивое… Тебе надо было быть модельером! Но, знаешь, без своей хозяйки он ничто. Ты самая красивая девушка в этом мире. Я люблю тебя. Она сладко улыбнулась мне. — А я тебя. Ты такой мужественный и красивый… Я очень-очень рада и благодарна, что встретила тебя… Всё, иди же ко мне, я так скучала по тебе… И мы соединились в самом сладком и долгом поцелуе. Наконец-то нам никто и ничего не мешало. Я наслаждался ей, а она мной. Мои руки изучали её тело… А её моё. Но всему хорошему суждено кончаться. Мы закончили одновременно. Она вся красная, тяжело дышавшая. Такая же, как и я сейчас. Мы испытывали полностью одинаковые чувства друг к другу. — Мику, — я погладил её по щеке, а она ещё больше прижалась ко мне. — пора идти. Танцпол ждёт свою королеву! — Хех, Лёшенька, королевы обычно злые! А я хочу быть принцессой! — Ладно, принцесса моя, позвольте проводить Вас до площади? Она ещё раз поцеловала меня. — Идём! Это самый лучший вечер! Мы шли под луной. Было даже такое ощущение, как будто она нам специально освещала путь. Это было очень романтично и мило. И, кстати, Мику тоже это отметила. — Милый, как твоя нога? Не болит? — Нет, она полностью в норме! Благодаря тебе. — Ой, как?! — Ну, ты любила меня. И твоя любовь исцелила меня. Она очень весело и по-доброму рассмеялась. Рассмеялся и я. — Значит, поможешь аппаратуру унести в клуб, пожалуйста? — хитро подводила она к этому. — Эх, а я думал, что ты и правда заботишься обо мне. А тут вот как оказывается… — Лёшенька! Прости меня, я дурочка такая, неправильно сказала! Конечно, я волнуюсь о тебе! Прости-прости! Но я совсем и не обижался на неё. — Микунь, любимая моя, я на тебя вообще не обижаюсь! Я же просто пошутил. Конечно, я помогу тебе, не позволю таскать тебе одной! Хочешь, могу вообще всё один перенести. — Нет, не надо! Тогда других мальчиков попросим! Они тоже веселились все, пускай и нам помогают! Мы спокойным шагом дошли до площади, где все уже так хорошо веселились! Играла бодрая музыка, пионеры со своими пионерками и просто дети пили напитки. Квас и компот главенствовали на этом ночном балу под открытым небом. Но вот из нашего отряда здесь было мало людей. Мику, Я, да и Славя. Ни Лены, ни Ольги Дмитриевны. Да даже Ульяны не было! — Лёша, смотри, звезда падает! Я быстро повернул голову туда, куда она указывала своим пальчиком, на котором красиво был нанесён бирюзовый лак… — Успел загадать, любимый? — она счастливо посмотрела на меня. — Прости, родная, я так увлёкся красивым маникюром, что не успел! А ты сама успела? — Ой, Федя ты мой! — она меня легонько потрепала за щёку. Было мило! — Хех! Но знаешь, скоро наверно включат… Не успел я договорить, как включили музыку для медленного танца. Я предложил ей свою руку: — С радостью! — трепетно произнесла моя принцесса. Я взял её за левую руку, а своей правой — за талию. И мы закрутились в медленном танце. Наши сердца пылали, когда мы смотрели друг на друга. Её платье красиво развевалось на лёгком ветру, отчего она напоминала дивный, ночной бриз. Мы были единим целым, пока танцевали. Я думал только о ней, и о нашей будущей жизни. Не знаю почему, но я уверен, что у нас всё будет хорошо. А если и не будет, то… Я добьюсь того, чтобы было. Сильные слова, конечно, но я попытаюсь сделать всё это на деле. Наш танец был закончен, к сожалению. Но Мику я не отпускал. Я легонько потянул её на себя и, обняв её, медленно качался с ней из стороны в сторону. Делали мы это в тишине, говорить не хотелось. Бывают такие ситуации, когда слова абсолютно лишние, а дела — не нужны. Где ты должен отдаться воле случая, как сейчас, например. Я слышал биение её сердечка. Такое равномерное, тихое и спокойное. Она держалась за меня, как за последнюю преграду в её жизни. Как будто если она меня потеряет, то потеряет вообще всё. Я понимаю её, сам такой. Ведь даже в этом мире, каким хорошим он не был, только она меня и держит. Прошептав на ушко, что я люблю её, она только сильнее прижалась ко мне, и аккуратно, поцеловала меня в щёку. Одно дело, когда ты делаешь это вдали ото всех… Но всё равно в нём были сразу гамма разных эмоций. Только хороших, конечно. Мы аккуратно отпустили друг дружку, но тут же сразу взялись за руки. — Мику, пить хочешь? — ласково поинтересовался я. — Только если ты тоже хочешь. — также ответила она мне. — Тогда пойдём! Что будешь? — О! Квас! Я его тоже летом, но в прошлом году пила! Я был согласен с ней. Он хорошо утоляет жажду, особенно когда холодный! И, подойдя к столу, я налил в два стакана по квасу. — Мику, ты просто гений! Нет, серьёзно! Держи, милая. — я подал ей стакан. — Ну Лёшенька! Просто я хотела, чтобы тебе понравилось… Здесь ты страдал, но я также хотела, чтобы ты и помнил хорошее! — Эх, Мику. Да я не хочу уезжать отсюда только из-за тебя! — А знаешь, я тоже! Не хочу бросать тебя… И, чтобы она снова не грустнела, я сделал кое-что: — Любимая, я такой приём в кино видел. Я нежно взял её за локоть так, чтобы моя рука могла спокойно встать под углом со стаканами. И мы выпили квас на брудершафт. Сказать, что Мику была в приятном шоке, значит ничего не сказать. Она сначала улыбнулась, а потом тихо, но звонко рассмеялась. — Прости! Шампанского тут нет, так хоть кваском! — Лёшенька! Ну придумаешь тоже! Но мне понравилось! Это было так романтично! — Да, ты права. И ты посмотри на них! Всё-таки, похоже, мы романтикой тут всё заразили. Другие пары тоже стали так делать и смеяться… …Вечер пролетел быстро. Мы ещё пару раз станцевали, затем я увёл Мику под деревце, чтобы другие вожатые не увидели, и страстно поцеловал её… — Ха… Ха… Лёшенька, как ты так долго можешь? Научи меня… — Да сам не знаю. У меня ведь ты первая, вот и научился! Первая и последняя, хочу заметить! Она взяла меня за руку и обняла. — Ты самая прекрасная на этой дискотеке. Заметила это? Все девушки только и смотрели на тебя! Завидуют! — Ха-ха-ха! Мне приятно! Но я же не для них старалась! Через её спину я заметил, как другие пионеры стали убирать со столов напитки и, собственно, сами столы. Я дал знать об этом ей: — Микунь, они заканчивают. Нам тоже пора уносить наше имущество. — Да, ты прав! Пошли! Мы взялись за руки и пошли на площадь. То тут, то там сновали пионеры, излишне суетясь, как будто не успеют к отбою. И, кстати, ужина-то не было. Живот предательски заурчал… Но постаравшись забыть о нём, я обратился к Мику с новой идеей: — Дорогая, можешь пока найти мне напарника, пожалуйста? А я пока аппаратуру отключу. — Хорошо, милый, с радостью! — и снова пальчики в виде «V». Мило. Она вприпрыжку ушла куда-то в сторону парней, а я, подойдя к оборудованию, думал, откуда начать. Много всяких проводов, но самый главный кабель был… …На работу у меня ушло минут пять. Это не было сложно, но сзади меня стояли двое, дожидаясь меня. — Всё, Мику. Я отключил. Привет, друг, не против мне помочь? Мику как всегда улыбалась. Но вот парнишка явно был не в духе. Я уже не помню, как его звали, но вот что он был сильный, это да. Мы с ним быстро всё перенесли, и даже быстрее, чем в прошлый раз! И пока мы шли, Мику нам рассказывала о прошедшем дне… — Спасибо, дружище! — я пожал ему руку. — Можешь идти. Он что-то буркнул, но мы с ней не обратили особого внимания. Мы с ней, держась за руки, смотрели на клуб. — Это наша последняя ночь. — сказали мы оба. — Милая, давай я провожу тебя? — Хм. Я тут подумала… Ты говорил, в кладовке кровать есть… Может мы? Я понял ход её мыслей. И, вожатая возьми, да! Сто раз да! — Ага! Я тоже так хочу! Но тут она и сама появилась у нас за спиной… — Никаких кроватей! Где это видано, чтобы парень с девушкой вместе спали?! И даже не в домике? И Мику, спасибо за прекрасно организованный вечер, но то, что после вас творили другие пионеры… — Ну, Ольга Дмитриевна! Вас там даже не было! Наверно… — вступился я. — А вот и была! Правда, к сожалению, не на всей, но всё же тоже хорошо провела время. Ладно, давай, кавалер, провожай даму, и в медпункт спать! Хорошо ещё, что хотя бы одну ночь. Я решил поинтересоваться у неё насчёт судьбы Алисы: — И ещё, Ольга Дмитриевна, скажите, пожалуйста, а что там… с ней? Вы поняли, кого я имею в виду. Она задумалась, как будто правильно подбирая слова: — Просто знай, что она уехала. И в этом году вряд ли в школу или куда ещё пойдёт. Её не защитила даже мама-майор. Оказывается, вот какие у неё полезные связи есть… — Ладно, хватит болтать. Завтра тяжёлый день. Идите спать. Я же могу вам довериться, что вы ничего плохого не задумываете? — Обижаете! — мы с Мику сказали вместе. — Хах, хорошо. И ушла красивой походкой, но уже не в закат. Мику взяла меня за руку и, приобняв, она пошла со мной к её домику. Уханье сов было громким. Так же, как и «пение» цикад. Бесят, однако. Что в аниме, что и в реальности. Но Мику они не мешали вообще. Она уже засыпала на ходу. Бедняжка моя, надо поторопиться, иначе придётся нести её на руках. Хотя я и не против… Предпоследний раз я вижу её домик! И, знаете, я волнуюсь. Да даже боюсь. Этот липкий страх перед неизвестностью… Пускай я и уверен, что у нас всё будет прекрасно, но всё же… Этот ужас можно сравнить с экзаменом — даже если ты и знаешь, что сдашь на пятёрку, всё равно нервничаешь. Мику зашла на ступеньки, и, обняв меня, поцеловала. Потом, когда мы закончили, она повисла на мне, прошептав на ушко: — Лёшенька, это же получается, что ты последний раз проводишь меня в лагере… Не хочу… Чтобы он совсем…был…последний… — через всю силу шептала моя дорогая. — Не переживай, я попытаюсь сделать всё, что в моих силах… Я люблю тебя. И спокойной ночи, любимая. — также прошептал ей я. Кажется, что мои слова немного помогли ей. — О! Я же вспомнила! Твоя куртка же у меня осталась! Сейчас принесу! — но я аккуратно схватил её за руку. — Не надо, дорогая моя Мику. Оставь себе. Она же тёплая. Пускай и согревает тебя. Она покраснела и, кивнув, ещё раз поцеловала меня. У меня сейчас, наверно, всё лицо в помаде. Перед прощанием я ещё раз обнял её и, подождав, пока она скроется за дверью, ушёл, всё равно бросая взгляды — а вдруг она откроет дверь, и позовёт меня к себе? Но не всем мечтам и надеждам суждено сбыться… Путь в одиночку уже не был таким хорошим. Злые тени собирались на границах моего сознания, а уличные фонари предательски гасли за спиной. Вот я один в темноте. Сжимая медальон Мику, я иду вперёд. Это помогает немного и, дойдя до медпункта, я вхожу внутрь. Виола ещё сидела, пила чай. — Вечер добрый, пионер. Пришёл баиньки? — Да. Завтра день трудный… — Это верно. Вот я и сижу, заполняю документацию за всё лето… Как же её много, мать её… — Может, Вам помочь? — Нет, иди уже. Мне Лена помогла немного, тут ещё на час работы. Не став спорить, я зашёл в свою одиночную камеру… Включил свет. Ничего не поменялось за те несколько дней… Ну и хорошо. Сняв рубашку и аккуратно положив её на стул, я заглянул в зеркало. Уставшее лицо, и весь в помаде. Прекрасно. Я умылся, но вытираться не стал. Нечем! Поэтому просто откинул одеяло и, удобно расположившись, отправился в мир грёз…