Даже если вам немного за тридцать...

Неделя у обоих, что у Сириуса, что у Ремуса выдалась такой тяжелой, что пообедать вдвоем им удалось только раз, и то в пятницу, сэндвичами в офисе, сильно позже обеденного времени. О стейк-хаусе они могли только мечтать. Ремус разбирался с бумагами, Сириус провел два собеседования с их дизайнером по поводу новичков. Пока никого толкового не находилось. – Честно, эта неделя меня выебала и не в хорошем смысле, – признался Сириус, откусив почти половину сэндвича. Они оккупировали крошечную переговорку, и устроились там, чтобы их никто не дергал. – У меня от голоса Кингсли уже начался нервный тик. – Сочувствую! – Ремус похлопал его по колену, не отвлекаясь от своего сэндвича. – И понимаю. Почти всю эту неделю он уезжал на самом последнем одиннадцатичасовом поезде и радовался, что его станция конечная, иначе так и катался бы, пока кондуктор не выпнет. Во всей этой ситуации был только один плюс – ему решительно не хватало времени на рефлексии по поводу своих чувств. – А завтра надо совершить набег на Икею, чтобы на следующей неделе оставаться в квартире. – Съездить с тобой? Возьму машину, сразу закинем вещи к тебе, – предложил Сириус, взглянув на него. – У тебя соус на щеке. Наверное, по взгляду Ремуса можно было прочесть очень многое, в частности, готовность упасть Сириусу в ноги в знак благодарности, но в то же время и чувство вины за то, что тот опять жертвует выходным. – Но ты ведь с Гарри по субботам, – он механически мазнул салфеткой по щеке, только сильнее размазав соус. – Нет, не по всем, – ответил он. – На прошлой забирал его, потому что Джеймс и Лили уезжали. У них совместная опека, на этих выходных он с Лили. Дай сюда, – Сириус забрал у него салфетку и стер соус с его щеки. – Вот так лучше. – Совместная опека? То есть, они в разводе? – уточнил Ремус и смущенно улыбнулся. – Спасибо! И как Гарри это воспринимает? – он сейчас с таким рвением ментально ухватился за эту соломинку, что чуть ментально не вывихнул себе плечо. – Да, разошлись пять лет назад, но абсолютно по-дружески. Гарри спокойно это воспринял, он не чувствует себя ущемленным. Мне кажется я больше охуел, когда они решили развестись, они же со школы были вместе. Мне понадобилось больше сессий у психолога, чем Гарри, – признался Сириус. – О, так вы давние друзья? – улыбнулся Ремус, решив попозже, наедине с собой подумать эту мысль. – Здорово, что вы столько лет дружите и не потеряли друг друга. У меня ни со школы, ни с универа ни с кем связей не сохранилось. – Ну... в какой-то момент семья Джеймса стала моей семьей, – ответил Сириус. – Когда мне было шестнадцать, я ушел из дома. Родители Джеймса приняли меня. Плюс в школе нас всегда было трое, я, Джеймс и... Питер. А Лили училась в школе для девочек, и мы встречались на танцевальных вечерах. Джеймс влюбился в нее лет в двенадцать, как только увидел. Поженились они сразу после школы. Мы все были... не знаю, какими-то ужасно отчаянными, современная молодежь не такая. – Это звучит чертовски романтично, – Ремус искренне заслушался, несмотря на то что "долго и счастливо" по факту не получилось. – А Питер? – он был почти уверен, что не ослышался, и Сириус действительно запнулся на этом имени. – Уехал искать счастья в другом месте? У Сириуса сэндвич встал поперек горла, он откашлялся и глотнул чая. – Нет, он в тюрьме повесился, – ответил он. – В другой раз расскажу. – Боже... – у Ремуса выпал из руки стаканчик с остатками кофе. – Прости, пожалуйста. Ему стало до ужаса не по себе. – Можешь не рассказывать, – что бы там ни случилось, он видел, как тяжело Сириусу вспоминать это. – Так у тебя, правда, нет планов поинтереснее, чем таскаться по Икее? – Рем немного неловко сменил тему. – Я люблю таскаться по Икее, так что почему нет, – ответил Сириус, потерев лицо. – И не извиняйся. У всех свои скелеты в шкафу, согласись? – О да! – Ремус невесело усмехнулся, но осознал, что Сириусу вытряхнул почти все свои тайны, хотя до недавнего времени считал себя человеком сдержанным и даже скрытным. Поднявшись, он все же стер с пола остатки разлитого кофе. – Тогда, если я приеду также, к одиннадцати, нормально? Или тебе хочется завтра отоспаться? – Идет, жду тебя к одиннадцати, – кивнул Сириус. С походами в Икею мало что может сравниться в своем коварстве. У Ремуса был четкий список нужных вещей, и он планировал уложиться в час, от силы два. Но они протаскались по Икее добрых пять часов, полежали на всех диванах и матрасах, перещупали постельное белье и полотенца, и сожрали по паре тамошних хот-догов. К машине они выкатили две битком набитые тележки, внутри которых чего только не было, даже "клевые фужерчики". Ремус вспоминал, как они с Тонкс обживали свой дом. У них, конечно, была куча забот, Тедди только-только родился, и в основном они обрастали вещами как-то хаотично. Без веселых походов за новым матрасом или фужерчиками. Господи, да как они с Тонкс вообще так долго продержались? И держатся до сих пор? Ведь держатся?.. – Все, осталось это только в квартиру перетаскать, – Сириус вытер пот со лба и закрыл багажник. – Мы молодцы. – Мы дебилы! – резюмировал Ремус, переведя взгляд со своего списка на вещи в багажнике, которые даже было видно из салона. – Как это вообще произошло? Повернувшись к Сириусу, он тихо рассмеялся и хлопнул его по бедру. – Спасибо, это было феерично! Пока они ехали до квартиры, Ремус сделал заказ еды, решив устроить что-то вроде сюрприза. Стейк-хаусы он помониторил еще вчера, и сейчас сделал заказ в том, который понравился ему рейтингом, отзывами и фотографиями. Конечно же, его выбор пал на пару стейков слабой прожарки, соусы он заказал все, чтобы Сириус мог выбрать тот, который нравится ему больше, конечно же, по порции картошки, и шестерку пива. – Боже, какой счастье, что в доме есть лифт, – выдохнул Рем, вваливаясь в квартиру после последней ходки. У него немного дергался глаз от мысли, что все эти покупки надо распихать, и он совершенно четко решил, что сегодня домой не поедет. Сириус поставил последнюю коробку и растянулся прямо на полу. – Все, оставь меня здесь, – простонал он, раскинув руки и закрыв глаза. День выдался жарким и они употели, пока таскались туда-сюда. Сириус даже волосы собрал в дурацкий пучок на затылке, чтобы не мешались. Грудь у него вздымалась, обнаженная полоска кожи на животе вызывала у Ремуса слюноотделение не хуже стейка. – Я могу тебе предложить принять душ, но из одежды у меня только новые полотенца, – предложил Ремус, прикинув, что, пожалуй, стоит попробовать выколоть себе глаза, пока и правда не увидел Сириуса в одном полотенце. – Помоюсь дома, хрен с ним, – отмахнулся он. – Или тебя не заводят потные мужики на полу твоей квартиры? – спросил Сириус, подмигнув Ремусу. – Даже слишком заводят, – ответил Ремус прежде, чем установил контакт с мозгом. Вселенная по какой-то причине решила проявить свою благосклонность, и в этот самый момент раздался звонок в домофон. – Ужин! – пожалуй, излишне радостно воскликнул он и рванулся к двери. Сириус поднялся на локтях и проводил его загадочным взглядом. Потом все же отлепился от пола и обустроил им место для ужина. Он открыл дверь на балкон, чтобы потянуло свежим воздухом, прикурил сигарету и накидал подушек на пол. – Вуаля, столик с лучшим видом, – сообщил он Ремусу, когда тот вернулся с пакетом еды и пивом. Они устроились там, и Сириус поднял бутылку. – За твое новоселье, – предложил он. – Которое не случилось бы без твоего участия! – Ремус отсалютовал ему бутылкой и, сделав пару глотков, с наслаждением сорвал упаковку с новенького комплекта столовых приборов. Мысль о том, что обустройство, хотя и ебически утомило его, принесло совершенно очевидное удовольствие, не покидала его. А когда Сириус включил свои избранные треки с телефона, стало совершенно идеально. Они неспешно ели, наблюдали за тем, как солнце катится к горизонту, обсуждали какую–то ерунду. Сириус вспоминал свою первую съемную комнату, в которой бегали клопы размером с двухпенсовик. – Спасибо дяде Альфарду, упокой Господь его душу, иначе я бы там и сдох, – усмехнулся он. – Он помог тебе с покупкой жилья или... – Ремус сопоставил сказанное и догадался, как именно дядя мог помочь. – Прости, я в очередной раз проебываюсь с тем, что касается твоего прошлого. – Он был первым открытым геем в нашей семье, скажем так. Хотя я точно знаю, что отец имел однополые связи. Но его за публичный выход из шкафа сделали изгоем. Он помогал мне финансово, единственный не отвернулся, когда я сам оказался в Пентонвилле, а когда умер от СПИДа, оставил мне все, что имел. Он похоронил всех своих друзей, так что на его похоронах были только я, Джеймс и Лили. Только спустя минуту, а то и больше Ремус осознал, что сидит, приоткрыв рот, так и не донеся до него ломтик картошки. – Мне... жаль, что с ним так все сложилось, – кое-как выдавил он, но не смог сделать вид, что не слышал того, что услышал. – Ты был в тюрьме? Сириус кивнул, глотнул еще пива и посмотрел на Ремуса. – Я думал, ты догадался. Ты же видел мои татуировки. Часть из них тюремные, я не скрываю этот факт. Судимость погашена, даже в офисе часть народа в курсе моей отсидки. – Я... нет. Я в этом не разбираюсь, – покачал головой Ремус, при этом не испытав и намёка на страх, осуждение или что–то подобное. Скорее, сожаление от того, что Сириусу пришлось столько пережить, прежде чем судьба позволила ему жить счастливой жизнью. – Думаю, на сегодня с тебя хватит откровений? Едва ли тебе захочется делиться причинами. Сириус улыбнулся ему и собрал мусор в пакет, а потом открыл новую бутылку пива. – Так вышло, что я соблазнил агента МИ–5 и сорвал важную операцию, так и попал за решётку. Несколько секунд Ремус ошарашено смотрел на него, а потом фыркнул и пихнул в плечо. – Да ну тебя! Конечно, он понял, что это шутка, но совершенно не обиделся. В конце концов, он сам дал понять Сириусу, что не требует от него откровенности. – Фух, это было вкусно, – признал он. – Почти так же хорошо, как секс, – согласился Сириус, кивнув. – В твоём случае, наверное, без почти, – он шутливо пихнул Ремуса в бок. – Язва, – Рем толкну его в ответ, усмехнувшись. Но осознание того, что у него чертову прорву времени не было секса, сейчас не вызывало сожаления. – Не всем повезло иметь горячего любовника, – он показал Сириусу язык, который явно развязало пиво. – Поделиться своим? Чарли про тебя регулярно спрашивает, – рассмеялся Сириус. – О, уверен, его интерес ко мне чисто прагматический, – отмахнулся Ремус, скрывая смущение и, по крайней мере, мысленно готовый признать, что, скорее, просил бы Чарли поделиться его парнем. – А именно – к моим завтракам. – Ой, да ладно, не прибедняйся. – Сириус замахал на него. – Ты не считаешь себя привлекательным или что? – Ну... вообще, не особо, – пожал плечами Ремус, который не то, чтобы так уж часто об этом задумывался, но судил объективно. – Во-первых, я обычный. А, во-вторых, эти шрамы... – он неопределённо махнул рукой, – не уродуют, к счастью, насколько я могу судить, но и привлекательности не добавляют. Так или иначе, пока у Чарли есть ты, едва ли его привлечёт кто-то ещё, – и в обратную сторону этот принцип тоже наверняка работает, полагал он. – Кстати, как ты их получил? Раз уж мы говорили о моих татуировках, то можем и о твоих шрамах поговорить, – предложил Сириус и жестом фокусника вытащил из джинсов косячок. – Чтобы смазать разговор. – Ты плохо на меня влияешь, – Ремус цокнул языком с напускным неодобрением и забрал у Сириуса косяк, едва тот успел прикурить и затянуться. А потом откинулся спиной на боковину дивана и прикрыл глаза. – Дурацкая история, на самом деле, – заговорил он, спустя пару минут. – В детстве я был довольно хилым и до определённого возраста не только тощим, но и довольно низким. Родители решили, что меня надо отдать в спорт. По какой-то причине выбор пал на греблю. Кардифф же на воде стоит. Знаешь, я даже делал успехи. А когда мне было пятнадцать, случилась одна история. Несмотря на прогноз, внезапно налетел штормовой ветер, меня протащило по камням, – Рем указал на свое лицо. – Какое-то время пополоскало в воде, так что в итоге я заработал пневмонию, а потом, чуть позже, диагностировали артрит. Сириус присвистнул, услышав эту историю. – Не повезло. Но хорошо, что хоть жив остался, – он забрал у Ремуса косячок и сам затянулся. – Вообще у меня тоже есть шрамы. Если хочешь, могу показать, – предложил он. – Да, наверное, – согласился Ремус и чуть прищурился. – Покажи и расскажи, как заработал свои, – про Сириуса ему искренне интересно было знать абсолютно все. – Ну частично, тоже виноват спорт, – Сириус стащил футболку и повернулся к Ремусу спиной. – Я занимался выездкой, а мать за неудачи пиздила меня конским хлыстом. – Господи... – Ремус уже почти коснулся кончиками пальцев тонких линий, которые жутким образом совершенно не портили бледнокожую спину, но в последний момент отдернул, словно испугавшись причинить боль. – Мне так жаль, Сириус. Это ужасно, – прошептал он и, поддавшись велению не разума, но сердца, наклонился вперёд и коснулся тонкой линии у лопатки губами. Сириусу на миг показалось, что он обдолбался в хлам с двух затяжек. Это было, как пустить метадон по вене, он боялся обернуться, и ощущал, как по спине расходятся электрические импульсы. И все же он оглянулся, увидел, насколько близко сейчас Ремус, увидел в его лице что–то, что заставило сердце споткнуться посреди дикой гонки. – Пожалуй, стоило получить эти шрамы, чтобы их потом кто-то целовал, – севшим голосом сказал он. За миг до того, как Сириус обернулся, Ремус решил, что просто обязан провалиться сквозь землю, когда их глаза снова встретятся. Но этого не произошло, да и желания такого не возникло. Было другое – покалывающее губы, которые только что касались тёплой кожи – зацеловать каждую дорожку, словно так можно было их стереть. Он гребаную сотню лет не целовал мужчину. – Не говори так! – с жаром прошептал Ремус. – Этому нет оправдания, и ничто не способно это компенсировать. – Это просто случилось, – Сириус пожал плечами. Он чуть развернулся, вспомнил про тлеющий в пальцах косяк и затянулся, а потом подался ближе к Ремусу и выдохнул дым в дюйме от его губ. Давая возможность выбора. Да не было никакого выбора. С того самого момента, как они встретились на корпоративе. И с того дня не было и часа, чтобы Ремус не думал о Сириусе, чем бы ни был занят. Он потянулся по этой едва осязаемой дымной нити и коснулся губ Блэка. Наконец. Сириус каким-то шестым чувством знал, что этот поцелуй будет одним из лучших в его жизни. И дело было вовсе не в травке, просто это ощущалось правильно. Он словно делал это впервые и отмечал все: запах туалетной воды Ремуса – что-то простое, вроде зеленого чая, тепло, исходящее от его кожи – словно это он сидел на последних лучах солнца, а не Сириус. Мягкость его губ и привкус крови из крошечной трещинки. Может, дело было в травке. Может быть в том, что уже почти два месяца они то ли дружат, то ли флиртуют. Рано или поздно должен был случиться катарсис. Вкус и запах травки давно рассеялись, и остались лишь они оба, без прикрас, такие, как есть. Поэтому все сразу было как-то очень правильно – в меру нежно, очень чувственно и совершенно равноправно. – Ты плохо на меня влияешь, – повторил Ремус. Он должен был сейчас думать о том, что уже совершенно точно ступил на путь измены. А думал о том, что хочет снова поцеловать Сириуса. – Да, прости, вот такой вот я козел, – сказал Сириус, толком не отстранившись. По спине бежали мурашки, он слышал, как колотится сердце. Но потом потянулся и еще раз поцеловал Ремуса, дольше, глубже и неспешнее. Он бы продолжил, как дорвавшийся до сахарной косточки пес, если бы не телефонный звонок. Звонил мобильный Ремуса. И переведя взгляд на экран, Ремус горько усмехнулся – в чувстве юмора вселенной он никогда не сомневался. Пришлось ответить на звонок. – Да, Тонкс... да, думаю, купил, все, что нужно... нет, останусь ночевать здесь. Честно говоря, зверски устал, даже на вокзал нет сил тащиться, – в конце концов, ехать на вокзал и всем телом хотеть того, что следует за поцелуями, это совершенно не одно и то же. – Конечно, завтра приеду... не знаю пока, надо вещи разложить. Да, напишу обязательно. Тедди привет. Целую, – механически ответил он и, откинув телефон на диван, побился головой о подлокотник. – Ну я и скотина! – Прости, – искренне сказал Сириус, натягивая обратно футболку. – Мне жаль. Я козел, я знаю. Я не должен был лезть. Сириуса охватило жгучее чувство стыда за свою жадность. Какого хрена он полез в чужую семью, где все нормально? Пошел на поводу у своих желаний, как обычно. Конченый эгоист, ему об этом много раз говорили. И с возрастом это не проходит. – Сириус... это я козёл и скотина! Блядь, – Ремус с силой растер лицо. – Я первый тебя поцеловал. И я хотел этого. Ты ни в чем не виноват. Перекладывать на него ответственность за внезапный шабаш собственных тараканов Рем точно не собирался. – И ты меня прости. У тебя есть Чарли, а я тут... – он неопределённо махнул рукой, слишком пьяный сейчас во всех смыслах, чтобы сформулировать определение для своего поведения. – Я тоже тебя поцеловал. Я не невинная девица, чтобы снимать с себя ответственность, – Сириус обхватил себя руками, не зная, как оправдаться и за себя, и за Ремуса. – К тому же из нас двоих я гей. И занимаюсь совращением натурала, прости Господи. – Я не натурал, – отмахнулся Ремус. Чего уж теперь. – Я бисексуал. Ему ещё предстояло каким–то образом отрефлексировать случившееся, но он совершенно не хотел, чтобы Сириус навешивал на себя непомерный и незаслуженно груз вины. У Сириуса выпал изо рта остаток косяка, и он спохватился и потушил его в одном из контейнеров. – То есть? У тебя были отношения с парнями? – глупо уточнил он, словно вдруг само определение "бисексуал" в исполнении Ремуса могло значить что-то еще. Уничтоженный косяк Ремус проводил тоскливым взглядом – занять сейчас чем-то руки, рот и голову было бы весьма кстати. – Справедливости ради, в универе я встречался только с парнями, за редким исключением. Сколько раз он задумывался о том, как сложилась бы его жизнь, если бы они с Тонкс были осмотрительнее? Сириус рассмеялся, не смог удержаться. – Черт возьми, а я уже приписал себе лавры совратителя гетеросексуалов. Так ты решил, что тебе нужна жизнь обычного парня и поэтому женился и завёл ребенка? – спросил Сириус. Ремусу оставалось только надеяться, что сейчас он не выглядит, как побитая собака. – Ничего я не решал, – он мотнул головой, и волнистая чёлка упала на глаза. – Не считая того, что от одного раза без презерватива ничего не будет. Вот только знаешь... я так и не знаю, хватило бы мне тогда смелости выйти из шкафа или нет. – Думаешь, это что-то изменило бы? – спросил Сириус и вздохнул. – Ты сам-то счастлив? Без привязки к тому, что мы сейчас накурились, разоткровенничались и поцеловались? Или ты хочешь, чтобы было как раньше? – Блядь, да, конечно, я хочу, как раньше, – Ремус чувствовал себя последней скотиной, но врать сейчас было просто глупо. – Нет, ты понимаешь, я люблю Тедди и не жалею, что он у меня есть. Но весь пиздец в том, что прошлые выходные сделали нас ближе, чем все предыдущие годы. А Тонкс... не знаю, кажется, мы давно уже как две лошади, привыкшие крутить мельницу. Даже не представляю, что со мной было бы, если бы не моя работа. Откровения Ремуса все равно застали Сириуса врасплох. Он не был семейным психологом, и сам с кризисами справлялся из рук вон плохо. Черт возьми, да он развод лучших друзей переживал тяжелее, чем Гарри. Но он видел, что Ремус на грани отчаяния. Сделав пару глубоких вдохов, он подошел к нему поближе. – А с женой ты об этом говорил? Ну, что у вас не все в порядке? Она вообще знает, что ты би? – Знает, – только когда Сириус подошёл ближе, Ремус осознал, что сам по-прежнему сидит на полу. – И нет, не говорил, но завтра поговорю. Сначала с Тедди, а потом с ней, – ему важно было знать, что сын примет решение, которое сейчас вспыхнуло, если не как путеводная звезда, то как лампочка. – Слушай, прости, что вывалил на тебя все это. Ты совершенно не обязан слушать мои пиздострадания и разгребать дерьмо, которым я сам себя закидал. Надеюсь, ты не решишь, что тебе на хуй не упало такое знакомство? – он криво улыбнулся, а вот внутри все похолодело от перспективы услышать прощание навсегда. – Мой совет, сначала поговори с женой, а потом с Тедди, – вздохнул Сириус и протянул ему руку, чтобы помочь подняться. И когда Ремус взялся за его ладонь, он потянул его наверх, а потом обнял. – Не хочу быть хуевым другом, в первую очередь, – сказал он, похлопав его по спине. – Так что тебе не за что извиняться. Хотел бы я тебе чем-то действительно помочь, но понятия не имею, как… – Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым, – предупредил Ремус, глядя в его глаза. – Но если уж быть честным, то до конца. Если бы не то, что случилось сейчас, хер знает, сколько бы все продолжалось так, как есть сейчас. Я благодарен тебе, Сириус. На душе у Ремуса было паршиво, но надежда на то, что он все может изменить, согревала изнутри. Что будет, когда он все изменит, он малодушно не думал. Сириус открыл рот, чтобы ответить, но теперь зазвонил его мобильник. Он вздохнул и отошел к балкону, отвечая на звонок. – Привет, Чарли. Я у Ремуса, мы вещи из Икеи привезли, перекусили вот. Ты домой? Слушай, я подумал, может, приедешь сюда? Я не совсем трезвый, за руль не сяду, подумал, может заберешь и меня и машину? Да, окей, тогда жду. Он положил трубку и посмотрел на Рема. – Ты главное не хандри, если что? Я имею в виду после разговора. Если нужны будут уши, я всегда готов, – сказал он ему. Сообразив, что Сириус снова обращается к нему, Ремус поднял взгляд и издал трудно идентифицируемый звук. Чарли. Об этом солнечном парнишке последний час он точно особо не задумывался. И от этого было ещё гаже. – Ты скажешь Чарли? – тихо спросил он. – Боишься, что он устроит разборки? – дурацки пошутил Сириус. – У нас с ним что-то вроде полуоткрытых отношений, так что да, скажу, – пожал он плечами. – Тебя это беспокоит? – Меня беспокоит, как он после этого ко мне будет относиться, – честно признался Ремус, пытаясь предположить, что может крыться за определением "открытые отношения". – Он очень милый парень, и я не хочу, чтобы у вас возникли сложности в отношениях из-за меня. – Можешь не переживать на этот счет. Уверен, он в первую очередь будет беспокоиться о тебе, – ответил Сириус. – Скорее мне прилетит за проблемы в твоей семье. – Только этого не хватало! – возмутился Ремус. – Давай я сам с ним поговорю. В конце концов, я первый тебя поцеловал. И не смотря на все, что было сказано после поцелуя, Рем со всей ясностью отдавал себе отчёт в том, что все сделал бы точно так же. – Ремус, охолони, – улыбнулся Сириус. – Ты сейчас переволновался, накурился и накрутил себя. Выдохни, перевари все, поспи. И на неделе поговоришь с Чарли, если еще будешь хотеть. Идет? – Хорошо! – Ремус и, правда, как-то ссутулился, выдохнув. – Прости. И в любом случае, можешь спокойно валить все на меня, я не против, – он сжал плечо Сириуса и вздохнул, снова услышав звонок мобильного Блэка. – Я не собираюсь ничего на тебя валить. Завари чай, успокойся и не делай ничего, о чем потом можешь пожалеть, хорошо? Обещаешь? – Сириус взял свою куртку и на пороге еще раз обернулся на Ремуса. – Обещай мне. – Обещаю! – Ремус приложил ладонь к груди и улыбнулся. – Спасибо тебе за все, Сириус. Проводив его до двери, Рем пожал протянутую руку, а когда запер дверь, не особо задумываясь, пошел к окну. Идея с чаем была неплохая, вот только этого самого чая у него не было, а значит, придется обследовать окрестности. Но прежде надо убедиться, что Сириус и Чарли уехали. Он мог видеть, как Чарли и Сириус встретились возле машины, как Сириус отдал ключи и сел на пассажирское место. Похоже, разговор, если и состоится, то пройдет, по меньшей мере дома. И так оно и было.