Даже если вам немного за тридцать...

Паб назывался "Три метлы" и всем заправляла там красотка средних лет – мадам Розмерта, как она просила себя называть. Их компанию она видимо принимала у себя не первый и даже не десятый раз, так что для них был готов большой стол и первый круг бесплатной выпивки "в честь победы Регулуса". Через полчаса подтянулись еще люди, как понял Ремус – старые друзья. Он старался запомнить всех, но все еще путался, кто Мэри, а кто Марлин. Но обе они были очень милы и необъяснимо внимательны к Ремусу. – Поттер, а где Гарри? – окликнула Джеймса Мэри. – Где этот юный похититель моего сердца? – На футбольных сборах с командой, – ответил Джеймс. – До конца недели. Первые два дня писал и звонил без остановки, а теперь я только получаю от него: "Мне некогда, пап, у нас тут новая стратегия, целую-пока-привет-маме”. – Ох, алмаз моего сердечка, – мечтательно вздохнула Мэри. – Хоть один человек в этой ебанутой компании не будет говорить о лошадях. А Ремус даже позволил себе размечтаться, что Тедди начнет заниматься с Гарри в одном клубе. Конечно, это было маловероятно – он сильно сомневался, что Тонкс отдаст ему сына, но помечтать-то можно. – Если бы конный спорт так же пиарили, как футбол, Гарри был бы там лучшим, – хмыкнула Лили. – Но мы уважаем его выбор, верхом ездить умеет и ладно. – А Тедди умеет? Ездил хоть раз? – Джеймс пододвинулся к Ремусу. – В следующий раз привози его в гости, устроим ему мастер-класс. – Нет, он только раз на ярмарке на пони ездил, – улыбнувшись, ответил Ремус. – Боюсь, это только если в выходной. Я... словом, у меня сейчас непростая ситуация в семье, – он понизил голос. – Но, надеюсь, жена не будет против. – Взяли паузу в отношениях? – Джеймс придвинул к ним два полных стакана с элем и сел полубоком, как бы отгораживая их от остальной компании. Раз уж Сириус просил поговорить по душам, кто он такой, чтобы отказывать. – Да нет, боюсь, все гораздо серьезнее, – нахмурился Ремус. Он совершенно не хотел грузить Джеймса своими проблемами, но ведь и Сириус упоминал, что тот был в схожей ситуации. К тому же, Поттер, кажется, демонстрировал сейчас искреннюю заинтересованность. В любом случае, Рем намеревался прерваться при любом признаке того, что надоел. – Я же из Кардиффа, и хотя мы определенное время работали с Сириусом над совместными задачами, познакомились мы только пару месяцев назад, – издалека начал он. – И тогда же мне сообщили о новой должности в Лондоне, отказываться от которой я не хотел. Плюс к этому произошли определенные перемены в личной жизни. Так что, я думаю, все движется к разводу. – А кто инициатор, ты или жена? Или вы оба решили, что надо двигаться дальше? – спросил Джеймс. – Я понимаю, как это непросто. Особенно когда есть ребенок и боишься причинить ему боль. – Инициатор я, – Ремус глотнул пива и решил быть откровенным до конца. Если не брать в расчет Сириуса, откровенность по-прежнему давалась ему нелегко, но в Джеймсе подкупала схожесть их ситуаций, а, к тому же, и какая-то открытость. – Мы с Тонкс оказались жертвами ситуации, – вздохнул он. – Безголовости, присущей молодости. Громадным плюсом этой ситуации стал Тедди. Все остальное, к сожалению, можно считать минусами... даже несмотря на то, что в тот момент мне казалось социально и морально правильным связать свою жизнь с девушкой, не уверен, что я поступил бы так же при иных обстоятельствах. – Твоя жена знает о том, что ты предпочитаешь парней? Знала еще до брака, но все равно согласилась? – немного удивился Джеймс. – Знала, – очередной вздох, очередной глоток пива. – Сейчас, когда мы в выходные это обсуждали, она сказала, что думала, что это в прошлом... но это не может быть в прошлом, – он горько усмехнулся. – Особенно, когда речь идет о Сириусе, да? – понимающе улыбнулся Джеймс. Ремус вздрогнул от неожиданности. – Сириус тебе что-то рассказал, да? – он заставил себя успокоиться, ведь ни осуждения, ни неприятия, что вполне логично, во взгляде Джеймса не было. – Я понимаю, насколько непорядочно поступил, и по отношению к Сириусу, и к Тонкс. Но сделанного не изменишь, и жить прежней жизнью я уже не смогу. – Нет, просто я знаю Сириуса всю жизнь и видел большую часть его партнеров. – Джеймс отмахнулся. – Я думаю, ты несправедлив по отношению к себе. Может быть, вам с Тонкс сходить к семейному психологу? – Для чего? – нахмурился Ремус. – Если для того, чтобы он рассказал мне, что я порю горячку, и мы все еще можем сохранить, то сразу нет, – он покачал головой. – Я не хочу, чтобы мне внушили чувство вины, ответственности и прочего. Я больше не хочу подавлять свои желания. Пусть это эгоистично, но я уверен, мы еще достаточно молоды, чтобы заново построить свою жизнь, как нам хочется. – Ну вообще, нормальные психологи не так работают, – засмеялся Джеймс. – Мы с Лили ходили, когда почувствовали, что что-то не так в наших отношениях. У нас был непростой период, который мы преодолели вместе, и после этого казалось, что расходиться, когда все наладилось – полнейшая дичь. Просто представь, Сириус под следствием, я год восстанавливался после тяжелых травм. Гарри еще совсем маленький, от Лили отвернулась ее семья, а мои родители умерли с разницей в пару месяцев. Мы думали, никогда из этого не выберемся, но наоборот, вдвоем мы преодолели это. А потом поняли, что мы отличные друзья и команда, но уже не пара. – Черт... я себя сейчас таким идиотом чувствую, – ошарашено прошептал Ремус, когда Джеймс договорил. – Потому что моя ситуация кажется какими-то подростковыми пиздостраданиями в сравнении с тем, что вы пережили. Сириус упоминал, что был в тюрьме, но о причинах отшутился, и я понял, что его это до сих пор очень... тянет. Я рад, что вы смогли все вместе это преодолеть. Ремус с кристальной ясностью осознал, что им это удалось именно потому, что они были и есть друг у друга. А у него теперь есть только Тонкс, и он, конечно же, был бы счастлив остаться с ней друзьями и знать, что она не держит на него зла. В первую очередь, этого заслуживала именно она. – Пойдем, покурим, – Джеймс, конечно же не курил, но ему нужно было глотнуть свежего воздуха и немного приватности. Они подхватили свои стаканы и вышли на задний двор паба. Их проводили два взгляда таких похожих и таких разных серых глаз. Ремус и впрямь закурил, а Джеймс просто прислонился к стене. – Сириус не делает из этого тайну, но ему тяжело про это рассказывать. Если хочешь, я могу рассказать, в чем было дело, – предложил он. – Только если ты считаешь, что это корректно по отношению к Сириусу, – тут же ответил Ремус, забравшись на ящики, судя по накиданным на них плоским подушкам, для таких курильщиков тут и расставленные. – Об отсидке он сказал мне сам, но причины... я не стал допытываться. Точнее, он каждый раз отшучивается. – Просто это затронуло всех нас и разрушило многолетнюю дружбу с еще одним нашим школьным товарищем. Сириус очень тяжело переживал предательство. – Джеймс глубоко вздохнул и посмотрел на Ремуса. – Почти десять лет назад мы возвращались с вечеринки у друзей. Сириус приехал на мотоцикле, я, Лили и Гарри на нашей машине. Так получилось, что я выпил больше, чем планировал, Лили тоже, так что мы решали вопрос, как добираться домой. Сириус на тот момент мог выпить очень много и остаться трезвым, но единственным действительно трезвым среди нас был Питер. Оставалось решить, кто отгонит байк Сириуса, а кто сядет за руль нашей машины. Кроме того, Сириус бросил что-то вроде, что он свой байк никому не доверит, а в особенности, Питеру... Ремус слушал очень внимательно, не перебивая. И по мере развития истории понимал, что лучше бы правдой оказалась версия про агента МИ–6, уж точно менее травматичной, во всех смыслах. – В итоге мы попали в серьезную аварию, чудом не пострадал только Гарри. Воистину благослови боже того, кто придумал детские автокресла. Отделался порезом на лбу. У Лили была серьезная черепно-мозговая травма, у меня несколько переломов, сотрясение, в общем полный набор. Машина в хлам, мотоцикл Сириуса тоже. Нас пока собирали по кускам, восстанавливали хронологию событий. Выходило так, что Сириус не справился с управлением, по причине сильного алкогольного и наркотического опьянения, врезался в байк, которым управлял Питер и виноват в случившемся. – Боже... – Рем не заметил, как в три затяжки вытянул сигарету и тут же прикурил следующую. А потом у него в голове что-то щелкнуло. В частности, он вспомнил, что Питера Сириус упоминал, и про то, что с ним случилось. – П-постой, – Ремус замотал головой. – Но ты ведь сказал, что Сириус не позволил бы Питеру сесть за руль своего байка. Я подумал, он сам был на мотоцикле, а Питер повез вас. Прости, видимо, я что-то упустил. – Нет, ты ухватил как раз суть, – ответил Джеймс, глотнув еще пива. – Питер подставил Сириуса. Он, по его словам, хотел лишь пошутить и припугнуть Сириуса. Он подрезал его, когда тот был на байке, но вместо шутки получилась крупная авария. Питера спас ремень безопасности, а когда он понял, что натворил, обставил все так, что Сириус был за рулем машины, не был пристегнут и вылетел через лобовое стекло. Питер боялся попасть в тюрьму, так как на тот момент еще было непонятно, как сильно пострадали остальные. Свидетелей не было, ночь. В крови у Сириуса было такое количество алкоголя и наркоты, что ни у кого не осталось сомнений. Ремус не мог бы точно сказать, сколько сидел, молча, переваривая услышанное, но не меньше пяти минут, уж точно. – Я бы очень хотел спросить, шутка ли это, и чтобы ты подтвердил, что шутка и есть, – сдавленно пробормотал он. – Бедный Сириус... и вы... Наконец, у него сложилась вся картина. Пусть Сириус и не был виноват, он именно себя винил в случившемся. Наверняка поэтому так тяжело переживал развод друзей, считая, возможно, что авария стала неким триггером. А если бы он сел за руль машины, все могло быть иначе. – Он до сих пор винит себя, – тихо сказал Ремус, закуривая третью сигарету. – Мне так жаль, что с вами все это произошло, – он сжал ладонь Джеймса. – И я очень рад, что все у вас наладилось. И благодарен, что ты мне это рассказал. – К сожалению, да, винит. Хоть мы с Лили много раз ему говорили, что это не так. Если бы с Питером сложилась ситуация по-другому, может он бы себя простил. Как сказал Питер после суда, у Сириуса было больше шансов выжить в тюрьме. И что он, хоть и не был виновен, должен был спасти друга. Даже если друг оказался крысой, – добавил Джеймс. – Питер повесился в тюремной камере, спустя несколько месяцев после заключения. Сириус продержался там почти два года, пока шло следствие. Замотав головой, Ремус с силой потер ладонями лицо. – Какой-то сюр, если честно, – пробормотал он. – Этот Питер... черт, я не в праве судить кого бы то ни было, но назвать его вашим другом язык не повернется. В этот момент за их спинами скрипнула дверь, и на задний дворик вышли братья Блэк. – У нас тут с Регом начали закрадываться подозрения, – прищурился Сириус, но резко посерьезнел, увидев Лица Джеймса и Ремуса. – Вы кого тут хороните? – Дела давно минувших дней, – ответил Джеймс. – Вы решили, что мы предаемся жаркому гейскому сексу прямо на дворе паба? – пошутил он, давая Ремусу время взять себя в руки. – Да-да, именно так мы и решили, – подтвердил Сириус, с беспокойством поглядывая на Ремуса. Тот нашел в себе силы улыбнуться Сириусу и, взяв его за руку, переплел их пальцы. Может, правда именно у них должно что-то получиться – один морально–эмоциональный инвалид, а другой – просто побитый судьбой и заслуживающий лучшего в этой жизни. – Ты очень хороший человек, Сириус, – тихо сказал он. Регулус, подойдя к Джеймсу, вопросительно посмотрел на него, обняв за плечи. Сириус посмотрел на Ремуса, потом на Джеймса и понял, что разговор по душам неизбежно коснулся его прошлого. Вздохнув, он грустно улыбнулся Ремусу и пожал плечами. – Может быть да, может быть нет. Но я рад, что ты так считаешь, – сказал он. Джеймс подмигнул им обоим и увел Регулуса обратно в помещение, где было накурено и шумно, но всяко веселее, чем на заднем дворе. А Ремус усадил Сириуса рядом с собой и подтвердил его ожидания. – Джеймс рассказал мне о том, что случилось в вашем прошлом. Прости, ты имел право рассказать мне это сам... или не рассказывать, – вздохнул он. – Мне жаль, что так все случилось. Но я рад, что вы вместе прошли через все это. Джеймс очень хороший друг. – Этот придурок пришел ко мне на свидание в тюрьму с гипсом на обеих ногах и с пластиной в голове, и говорил то же самое. Они с Лили, и я после аварии не помнили, кто был за рулем. Помнили только спор, и что вероятнее всего, я сел за руль. И я был уверен в том же самом. Потом выяснилось, что у соседей Маккинон, откуда мы уехали, была паранойя и куча наружных камер. Одна пленка сохранила то, что на байк сел я, а не Питер. С тех пор я не езжу без шлема и не сажусь за руль нетрезвым. Это опыт дался мне очень дорого. – Иногда в паранойе есть огромные плюсы, – не мог не признать Ремус. Он сам уже не курил, только держал курившего Сириуса за руку и то ли механически, то ли расслабляюще массировал его ладонь. – И это прекрасно, что ты сделал правильные выводы. А Джеймс... он полностью восстановился? – Ну, спортивная карьера для него была закончена. В старости его ждут последствия, но в целом, он в норме. Лили тоже, иногда ее только мучают мигрени. – Сириус выбросил окурок и повернулся к Ремусу. – В моем шкафу не осталось скелетов. – В моем, кажется, тоже, – тихо ответил Ремус, глядя в его глаза. Он почти не сомневался, что те стали ближе, потому что именно он наклонился вперед. Но задумываться об этом сейчас не стал, просто коснулся мягких, чуть горьковатых от дыма губ. Сириус прикрыл глаза и подался ближе, отвечая на поцелуй. В нем не было жажды и любопытства, как в прошлый раз, скорее это была просто теплая ласка, если через поцелуй можно было выразить поддержку – то это была она. И Сириус был за нее благодарен. А Ремус всем сердцем именно эту поддержку в поцелуй и вкладывал. Он не отпускал руку Сириуса, но не пытался придвинуться или крепче обнять. И так же мягко поцелуй распался. – Я поговорил с Тонкс в выходные, – он понял, что так и не поделился этим с Сириусом. – И все получилось не очень хорошо, я злился... она этого не заслужила. После разговора с Джеймсом я понял, что должен вести себя иначе. У него вообще оформилась идея, но обсудить ее в первую очередь он хотел с женой, а потом уже с Сириусом. – Ты умеешь злиться? – удивился Сириус. – Даже интересно посмотреть на разгневанного Ремуса. Похоже, ни до чего не договорились? – А я произвожу впечатление такой уж тряпки? – хмыкнул Ремус, без малейшего намека на обиду. – Нет, ни до чего, она в буквальном смысле хлопнула дверью, а я решил дать ей время переварить хотя бы то, что я уже успел сказать. – Почему тряпки? Просто ты довольно спокойный, вот я и удивился. – Сириус поднялся и хрустнул спиной. – Я уверен, вы найдете компромисс. Пойдем внутрь, там еду принесли, может еще что–то осталось на нашу долю? – Пойдем, – согласился Ремус и тоже стал подниматься, разгибаясь как складной метр. – Старость – не радость, – проворчал он. Как оказалось, о том, чтобы им что-то досталось, позаботился Чарли – едва они сели за стол, он придвинул им тарелку с ребрышками и колбасками. Чем более сытыми и в меру пьяными становились все за столом, тем веселее становились разговоры, и Ремусу по-настоящему приятно было ощутить себя частью этой компании, в которой все друг друга по-доброму подкалывали, но непременно заботились.