о шапках, радио и вишневом пиве в бутылке

на улице стоял январь. январь — довольно широкое понятие для описания обстановки, не находите? в одних уголках планеты январь — это метели, иней на стеклах, гололед и вечно белые деревья в парках, в других же второй месяц зимы ничем не отличается от последнего месяца весны. нашему герою повезло не так сильно, как обладателям майских ветров и зеленой травы в это время года. январь хенгу был был именно про те метели, про тот иней на стеклах и про те вечно белые деревья в замерзших парках. ему самому, правда, не было до этого дела. у него сейчас была собственная весна внутри — вишневое пиво в бутылке, завершающее линию нескольких кружек, уже казалось, обычного пива в баре, делало чудеса. поэтому юноша, одетый в пушистую коричневую шапку-ушанку, полосатый шарф и объемный молочно-белый пуховик, не чувствовал холода, выхаживая по длинному бульвару, в отличие от идущих ему навстречу людей, как ни странно, одетых не легче. вишневое пиво в бутылке, завершающее линию из кружек обыкновенного пива, выпитых в баре в одиночку, когда никто из друзей хенгу почему-то не смог прийти на празднование его дня рождения, все еще было способно делать чудеса. былая тоска юноши улетучилась и, завидев парня примерно его возраста, сидевшего на коробке около мусорки, хенгу посчитал своим долгом подружиться с ним сегодня. раз старые приятели не соизволили явиться — значит появятся новые! на этом, однако, возможности алкоголя закончились, и как только до цели в виде разложенной на снегу коробки осталось от силы два метра, парень поскальзывается, ловя пятой точкой холод дорожного льда. «ну вот. уже опозорился перед человеком, а ведь даже слова не успел ему сказать. черт», — разочарованно ругается про себя юноша. — эй, — хенгу думает, что ему послышалось, — да, ты, парень, иди сюда, а то того и гляди свалишься и умрешь потом где-нибудь в сугробе. «парень» оборачивается на говорившего со стороны коробки человека. тот встает и расправляет свой плед, на котором сидел, так, чтобы хватило на двоих и хлопает по соседнему месту. хенгу, все еще держа пиво в руках, подскакивает и бежит к заботливо расстеленному и наверняка теплому одеяльцу. встреченный им молодой человек был широкоплеч, к тому же достаточно высокого роста. точно выше самого хенгу. настолько, что это было заметно даже тогда, когда он сидел. темная растрепанная ветром челка доставала до бровей, из-под нее торчали красные от мороза уши. в цвет такого же красного носа. — хороший день выдался? чего напиваешься посередь зимы? — незнакомец спрашивает ровным голосом, несмотря на то, что его потряхивает от стоящего на улице холода. хенгу стушевался. день был действительно хорошим: мамино душевное поздравление и шарф, отправленный ей по почте, новая шапка, купленная хенгу на собственные деньги, наконец, вишневое пиво в бутылке, завершающее линию из кружек обыкновенного пива, выпитых в баре. отчего же улыбка спала с его лица? не оттого ли, что пил он не по этим причинам, а потому, что ни один из десяти приглашенных друзей не пришел? дело ведь даже не в поводе было, не в дне рождения, а в том, чтобы все наконец собрались, спустя стольких месяцев разлуки. — мои друзья не пришли, — ответил он после небольшой паузы, — как видишь, мне пришлось выпить за всех, — кан слабо улыбается незнакомцу. — эх, нельзя же так, — тянет обладатель коробки, — тебя же так из дома быстрее меня выгонят. хенгу вопросительно посмотрел на сидящего рядом с ним человека. так его выгнали из дома? или квартиры? в целом, конкретно эта деталь не так важна. но за что его могли выгнать? обычно бомжи оказываются на улице как раз-таки из-за алкоголя, на который они тратят все свои деньги, разве нет? может быть его выгнала мать из-за того, что он уже который год сидит у нее на шее? или девушка — из-за измены? пока хенгу перебирал варианты у себя в голове, периодически делая глотки пива из бутылки, парень начал свой рассказ сам: — я радиоведущий. зарабатываю я, вроде, не так уж и мало, да и работа мне нравится. я человек общительный и радио для меня иногда как отдушина: мне нравится говорить, рассказывать людям о новинках мира игр или музыки. иногда ко мне приходят гости, например, певцы. тогда мы беседуем с ними в такой же непринужденной обстановке, обсуждая разные темы, не задерживаясь только на их творчестве. я чувствую, что могу помочь людям расслабиться, в отличие от репортеров, чаще вещающих про преступность и мрачность того или иного района. но моя девушка другого мнения. она считает это бесполезным занятием и говорит, мол, меня все равно никто не слушает. я так не считаю, но не спорю с ней, когда она отчитывает меня за позднее возвращение из студии, потому что действительно считаю, что не уделяю ей достаточно внимания и отдаю приоритет работе, — парень остановился на долю секунды, будто пытаясь вспомнить зачем он вообще начал говорить, — ну, и я взял отпуск на прошлую неделю, чтобы побыть с ней. он закончился вчера, и сегодня я снова был в студии допоздна. я думал, что проблем не будет, но она снова начала возмущаться. я не знаю что на этот раз было не так. мы сильно поругались из-за этого, и она выгнала меня. день зарплаты послезавтра, но почти все заработанные деньги я отдавал ей, поэтому сейчас мне хватило только на плед. коробку взял у прохожего, — юноша нахмурился, — никак не пойму, что плохого в том, чтобы заниматься любимым делом? хенгу и сам хмурится. все-таки его пьяный мозг был явно не готов к такому потоку информации. ему потребовалось некоторое время, чтобы обработать весь монолог своего собеседника, но он все же смог добраться до сути. так этот чувак — радиоведущий, которого выгнала из дома девушка, не разделявшая его интересы… странно, что же плохого в приятной душе работе? — ничего плохого в этом нет и быть не может, вот что! — с важным видом заявил хенгу после минутной паузы. сидящий рядом парень прыснул в кулак от такой уверенности, но впервые за вечер уголки его губ приподнялись. он ничего не сказал после. хенгу подумал, что и не нужно. каждый из них продолжает вдыхать потоки холодного воздуха в тишине. — шинвон, — вдруг снова подал голос незнакомец. — а? — хенгу обернулся на него, слегка приподняв брови, попытавшись уловить смысл сказанного. — меня зовут шинвон, ко шинвон, — таким же ровным голосом повторил он. — о, тогда… я кан хенгу — парень протянул руку, пожимая удивительно маленькую для роста своего собеседника ладошку. они слабо улыбаются друг другу, скорее из вежливости. хенгу все думает о ситуации, в которую попал шинвон, решив, что его личный конфликт, который скорее представлял из себя неудачное стечение обстоятельств, не идет ни в какое сравнение с ней. как же так получилось, что такому доброму и мягкому человеку достался столь недалекий партнер? может, это было предначертано ему судьбой? так или иначе… — лично я считаю что тебе нужно с ней расстаться, но, — хенгу осмотрел парня с ног до головы. из одежды на нем были лишь джинсы, ботинки и кофта, торчащая из-под плотно застегнутой куртки с высоким воротником, — сейчас тебе жизненно необходимо надеть хотя бы шапку, а то ты замерзнешь тут насмерть. шинвон хихикнул, но с маленькой улыбкой сказал, что шапки взять ему негде. нет, так дело не пойдет. отит радиоведущему на работе вряд ли пригодится. но раз он сам не мог себе помочь, придется его новому знакомому позаботиться об этом. — так, ты же начинающий бомж, тебе надо быть наглее! — сказал ему хенгу. вишневое пиво в бутылке только усиливало его и без того прямолинейную манеру общения. — я не бомж! моей зарплаты вполне хватит на съемную однушку! — шинвон ожидаемо возмутился. — в любом случае, держи. хенгу отдал незнакомцу шапку. пушистую коричневую шапку-ушанку, купленную сегодня в полдень самим хенгу в секонд-хэнде. он ни на секунду не сомневался в ее необходимости с тех пор, как увидел ее на одной из полок. в качестве подарка на свой день рождения он позволил себе купить ее, несмотря на огромное количество головных уборов в гардеробе. а шинвон, наоборот, очень сомневался в ее необходимости. он выставил голые ладони, упершись ими в грудь хенгу, чтобы тот не смог подобраться ближе, и отвернулся (возможно, чтобы не искушаться или чтобы обладателю шапки было сложнее забросить ее прямо на голову). но тот все же дотягивается до чужой макушки и надевает на сопротивляющегося парня головной убор. — так то лучше, — юноша, оставшийся без шапки, широко улыбается и выдыхает небольшое облако пара изо рта, — теперь ты не заработаешь отит на ночь глядя! — спасибо, но не стоило, — ворчит шинвон, но натягивает шапку пониже и соединяет её уши под подбородком, щелкая заклепкой. хенгу не перестает улыбаться. они просидели так еще около часа, изредка перебрасываясь словами, обсуждая то работу шинвона, то учебу хенгу и разделяя остатки вишневого пива на двоих. но алкоголь в бутылке закончился, а диалог логически завершился. полая внутри стекляшка полетела в мусорку, разговоры же остались приятной легкостью где-то в сердце. хенгу, оставив шапку новому знакомому, ушел в общежитие, перед этим купив тому горячей лапши в круглосуточном азиатском стрит-фуд кафе. все-таки на улице стоял январь. хотя, это достаточно широкое понятие, не находите?