Работа, бессонница, или что-то еще?

— Опять засиделись допоздна, адмирал-сама? Самоотверженность — добродетель самурая, но роскошь для мирянина. В сравнении со мной, вы скорее второй. Слова Атаго, донесшиеся из-за двери в кабинет, вызвали у меня лишь легкое раздражение. Я и сам был в курсе, что значит бессонная ночь, просто эта чертова работа… Если бы я знал в военно-морском училище, что большей частью моей работы будет сверка бумажек и цифр, я бы еще тогда отдал все свое скромное состояние на запасы кофе на годы вперед. А сейчас… Сейчас оставалось лишь смириться с мешками под глазами, вечной ломотой во всем теле и цифрами, цифрами, цифрами… — Добрый вечер. Было бы славно, окажись в твоих руках чашечка кофе. — Кивком я пригласил девушку внутрь. Она быстро вошла, захлопнула за собой дверь и устроилась на коричневом диване сбоку от входа. — Вы же обязывались соблюдать распорядок дня, установленный на базе? Он висит буквально справа от вашей двери. — Ни единый мускул ее спины не дрогнул, сбивая ее идеальную осанку, дополнявшуюся сложенными на коленях руками. — Да, да, знаю, не напоминай, пожалуйста… — Отмахнулся я, возвращаясь к бумажкам. Поставки топлива, снарядов, еды для автоматов в столовой… Стоп, что? — Адмирал. Я не обратил на нее внимания, давя свое удивление тем фактом, что мне нужно согласовывать даже такие мелочи. — Адмира-а-ал. — Протянула девушка. Мне пришлось оторвать взгляд и попытаться угадать, чего в ее золотых глазах было больше: беспокойства или упрека. — Послушай, я все понимаю, отдых важен и все такое, просто… — Я покосился на тонкую стопку справа от меня. — Мне осталось немного. Даю тебе слово лечь спать в течение часа. — Слишком много, адмирал-сама. — Она покачала головой. — Наутро вы будете чувствовать себя вареной медузой. — Мне не привыкать. Атаго вздохнула и отвернулась. Я поглядел на нее еще немного, но потом вновь занялся работой. Первая флотилия жалуется на некачественный металл в орудиях, просит заменить более новыми образцами, пара матросов устроили пьяный дебош… — Кабинет вы обживали? — Да. — Машинально бросил я. — У вас прекрасный вкус. Я бы посидела тут, с вами. Я потер глаза и окинул взглядом означенную комнату. Да, она была хороша: нежные бирюзовые обои скрывались то за массивным шкафом, дерево которого было столь шершавым, что это можно было почувствовать просто взглянув, то за парой картотек подле него с аккуратными черно-белыми иероглифами на каждом ящичке, то вообще за рамочками с грамотами да фотографиями. Был еще журнальный столик со светло-желтым креслом справа от моего стола, вот собственно и все. А, чуть не забыл про пол с потолком. Вместо них была чистая белизна. Цвета в основном навевали мысли о море, но не о том темном, что порождает шторма, столь частые у нас, в Империи Сакуры, а светло-голубом, являющимся частичкой лагун и теплых пляжей. Иронично, но это было единственным напоминанием о моем месте службы, ибо выгляни я в окно кабинета, моря я бы не увидел. И не потому, что фонари освещали лишь плац с казармами и краешек длинного, уходящего за горизонт леса, а потому, что моя часть просто распологалась чуть дальше от берега чем нужно. Тем удивительнее каждый раз становились визиты кансен. — Ракушек и корабликов в бутылках нет, а я все равно слышу плеск волн. Как же так? — Улыбнулась брюнетка сама себе. — Так ты корабль и есть, тебе положено. — Усмехнулся уже я. — Для тебя лучше так чем тишина. — Для вас тоже, адмирал-сама. Работайте, не буду вам мешать. И действительно, не мешала. Просто сидела со своей идеальной осанкой, ждала чего-то, украдкой глядела на меня. Я не глядел, некогда было. Да и как тут отвлечься, когда в санчасти мистическим образом исчез весь спирт, а по документам значилось, что его было завались! Не знаю, сколько минуло времени с тех пор как пришла Атаго, но, видимо, ей наскучило меня ждать. — Вы же не пойдете спать, да, адмирал-сама? — Стопка бумаг слева от меня все еще топорщилась кирпичом. - Тогда… Сделайте перерыв. — Не сейчас. — Отмахнулся я. — Пожалуйста. — Ее ушки дернулись и привстали. — Хм… Ладно. — Я встал из-за стола, расстегнул свой белый офицерский китель и прошелся по комнате, разминаясь, окончив свой путь на диване рядом с ней. Вроде бы ее прямая осанка никуда не делась но, мне показалось, что девушка слегка улыбнулась. Это было уже не важно, потому что она подсела поближе ко мне. — Расслабьтесь. — Что? Я уже. — Возможно, мне кажется, но плечи у вас затекли. Вы старались ими не двигать, пока ходили. Оставалось с неохотой согласиться, отметив наблюдательность кансен. — Я помогу. — Сказала Атаго, внезапно развернув меня спиной к ней. Я не сопротивлялся, с интересом ожидая ее дальнейших действий. Вообще всякие непотребства с кансен были запрещены, и всякий забывший про это вылетал из флота быстро и весьма болезненно, но ночная гостья еще ничего не сделала. А нет, зря я расслабился. Ее мягкие руки освободили меня от кителя, оставив в одной лишь рубашке, затем легли мне на плечи. Я вздохнул, и вздох мой был полон горя: сейчас надо будет взять себя в руки и не давать ей их распускать. Свидетелей у нас не было, но дисциплина на то и дисциплина, чтобы въедаться в подкорку и управлять тобой вперед инстинктов. Ее массаж, а это был он, был чрезвычайно плавен и ненавязчив. Она именно что гладила, потирала мои мышцы, расслабляя их своими тонкими, нежными пальцами. Потрясающе для существа, чьей единственной целью существования была война. Не прошло и пары минут, как я сидел, затаив дыхание, стараясь поймать каждый миг в ее руках, массировавших и разминавших мои плечи. Мозгу было тяжело и неприятно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. — Спасибо. — Только и выдал я когда она закончила. Я будто сладко выспался, настолько легкость и свежесть в мускулах контрастировала с зажатостью и тупой ломкой. — Не стоит, адмирал-сама, я просто хочу видеть вас бодрым и… счастливым. — Что? Атаго, ты имеешь в виду… Она вновь начала меня крутить без всякого моего согласия, на этот раз развернув меня прямо от нее так, чтобы я смотрел в шкаф. Ее настойчивость начинала пугать… — Так неприятно видеть ваше усталое лицо изо дня в день. Каждый раз как я прохожу мимо этой двери утром, мне страшно заглядывать внутрь. Просто не хочется в очередной раз убеждаться в вашей преданности Империи в виде горы подписанных бумаг и пятен кофе на столе. — Описывая все это, кансен начала расстегивать форму. — Отвернитесь, пожалуйста, мне надо кое-что сделать. Я удивленно взглянул на нее. Кому какое дело было до слуг Империи? И раз ей так легко было представить меня, встречающего рассветы с мешками под глазами, то… Она точно была не человеком? Оружием войны, а не просто доброй, заботливой девушкой? Видимо, в ней нашлась решимость побороть свой страх устава и помочь мне. Интересно, сколько времени ей на это понадобилось? Я уже давно отвернулся, потом услышал голос Атаго. Ее форма, состоявшая из белого кителя и передника, золотыми пуговицами крепившегося к нему и закрывавшего грудь и живот, лежала на диване, аккуратно сложенная и увенчанная черным бюстгальтером. Девушка была лишь в белой же рубашке и длинных черных чулках. — Ч-что ты собираешься сделать? — Я отпрянул от нее, подстегнутый как необычным ее видом, так и уставом. — Служащим имперского флота запрещено… — Вступать в сексуальные контакты с кансен. — Закончила она за меня. — А это не сексуальный контакт, это лишь попытка скинуть с вас напряжение. Сейчас я… — Она сглотнула, собираясь с силами. — В общем, просто сядьте ко мне и успокойтесь. Пожалуйста. Я не сирена, чтобы вас есть, адмирал-сама. Подумав немного, я заключил, что она в любом случае не причинит мне вреда своим… чем бы то ни было. Я был в курсе ее, скажем так, общительности. Все свое свободное время Атаго проводила в компании разных служащих, и нет, романтики там почти не было, она умела держать себя в руках. Она просто была с моряками и офицерами. Старалась подружиться, подбодрить. Девушка всегда хотела как лучше, и даже я, канцелярская крыса, успел это заметить. К черту! Пусть делает что хочет. Я ей верю. — Просто расслабьтесь, я сама все сделаю. А потом вернетесь к работе как хотите. Пусть это будет вашим отдыхом. — Говорила Атаго все более тихим голосом, попутно расстегнув пуговицу под полной грудью. Белоснежные полы рубашки чуть раздвинулись, открыв мне вид на два округлых кусочка розовой кожи и узенькую щелочку. Она намеренно не стала раздеваться дальше, оставив то, что там, внутри, моей фантазии, лишь подстегнув ее этим окошком. — Сейчас можете не стесняться, адмирал-сама, мы наедине. — Ее лицо озарила милая улыбка. — Вам же нравится моя грудь? — Очень. — Не стал скрывать я. — Вот и отлично. Вы ей вдоволь насладитесь. Я уже давно понял ее замысел, просто хотел узнать, насколько она возбуждена. Судя по ее спокойной улыбке и глубокому дыханию, она держит себя в руках, так что и я не стал сопротивляться. Штаны с трусами отправились к ее форме, так что я сейчас остался в одном лишь верхнем. Член мой встал от одного лишь взгляда на эту прекрасную девушку, сидевшую на коленях передо мной со все той же идеальной осанкой и смотревшую мне прямо в глаза. — С торпедой у вас полный порядок. — Не удержалась она от глупой шутки, наблюдая за моим увеличившимся достоинством. — Будь вы кансен, вы были бы грозой сирен. — Пожалуйста, сделай это молча. — Я потер переносицу, морщась из-за неприятно раздувшегося органа. — Хочу побыть в тишине. — Как скажете. — Кивнула девушка, и, аккуратно разведя края рубашки пальцами, погрузила мой член туда, в эту тоненькую розовую щелочку, до основания. Я не был девственником и не сошел с ума как только в нее вошел. Но все же я познал человеческих женщин, а они не были и вполовину так прекрасны, как девы флота. Одна конкретная, если точнее, та, что сейчас сидела передо мной и заставила меня поймать приятный диссонанс: ее грудь, сейчас там, где должен быть мой член, вернее он в ней, а она шумно вздыхает и краснеет до ушей. Картина, от которой невозможно оторваться. Как у нее там внутри? Как в раю. Гладкая, нежная кожа, из-под которой сочится бесконечное тепло, даже жар, сейчас окутывала самый чувствительный мой орган, мягко давя на него. Раздавить его она в любом случае не могла, а всякий нажим чувствовался лишь сладким массажем. Важную роль в сорвавшемся у меня с губ стоне сыграла рубашка. Мозг никак не понимал, почему шершавая безжизненная ткань встретила его плотью и кровью, и этот контраст возбуждал. Атаго облизнулась, видимо, сдерживая себя от комментария, и несколькими пальцами точечно стала давить на свою грудь с разных сторон. Я лишь примерно чувствовал, откуда исходит давление, но этого хватало, дабы наполнить меня удовольствием. Вскоре она продолжила делать это уже всеми ладонями, так что мягкое тепло сжалось на моем члене, особенно фокусируясь на головке, стремясь утопить его в себе. И это прекрасно получалось. Я откинул голову назад и закрыл глаза, полностью сосредоточившись на том, что было промеж ног. А был там настоящий рай, море удовольствия, именно того, что нужно было мне для отдыха. Немного времени понадобилось для наступления оргазма. На рубашке расплылось темное пятно, небольшое и бесформенное. Я с трудом оторвался от блаженства и вопросительно взглянул на Атаго. — У меня есть запасная. — Ответила она. Я кивнул и вновь откинулся, ощущая приятное послевкусие после оргазма. От простого давления девушка перешла к движениям. Это выглядело так, будто она месит руками глину, ибо в ее груди было больше мягких тканей чем упругих. Я сглатывал слюну, наслаждаясь тем, как мой член швыряет из стороны в сторону, как она массирует его чередующимися движениями, причем делает это с большой фантазией, так, чтобы я не привыкал к какому-то одному ощущению. Черные локоны на лбу кансен взмокли, она громко и тяжело дышала, активно работая руками, но я все равно дышал громче. Она явно не устала, просто вся отдавалась своей цели — облегчить мою службу. Удовольствие от интенсивного массажа было столь велико, что я начал задыхаться и сдавать позиции. Еще бы: когда самый чувствительный твой орган утоплен в море тепла и комфорта, плотно схвачен чем-то, что не являлось гениталиями, но по блаженству от пребывания в нем ощущалось таковым, сложно сохранить каменную оболочку вокруг сердца. Девушка видела, как мне хорошо, и широко улыбалась. Что она там чувствовала: может гордость за свои сексуальные навыки, может удовольствие от моего непотребного, но такого искреннего вида, мне неведомо. Думаю лишь, что она была рада. Очередной оргазм наконец подступил вновь, заставив меня растечься на диване. Атаго запустила указательный палец под полы рубашки, задев мою головку ногтем. Когда она вынула его, он весь был испачкан мутной белой жидкостью, даже скорее жижей. Я и сам почувствовал, как нежное, гладкое тепло из недр ее тела смешалось с влажным, вязким жаром. Пятно увеличилось в размерах, теперь почти весь верх ее груди был одним большим темным непотребством. — Честно говоря, я бы здесь закончила, — Подала голос Атаго. — Но судя по величине стопки, вы еще долго не ляжете спать. Так позвольте побыть с вами еще, адмирал-сама, работа никуда не убежит. Пока она говорила, ее грудная клетка чуть вибрировала, а грудь вздымалась и опускалась, что я прекрасно чувствовал. Я прошептал «Да», и не только потому, что она была права. Атаго была прекрасна, все, что она делала, было прекрасным. Я хотел быть с ней, и я был с ней, так зачем отказывать кансен? Когда она услышала это, ее золотые глаза-фонарики блеснули, а ушки встали. — Я знала, что вы не откажетесь. Новый взрыв удовольствия, новый разряд электричества пробежал по моей талии, поднялся к спине. Мой член вновь придавило со всех сторон, утопив меня еще глубже в ее плоти, только теперь это сопровождалось тихим хлюпаньем. Как же это было грязно и развратно: я воспользовался гордостью флота Империи Сакуры чтобы утолить свою похоть, чтобы залить всю ее грудь семенем, так, что образовался локальный потоп. Один неверный шаг, и я пойду под суд за нарушение субординации и отвлечение кансен от своей работы. Атаго тоже это понимала, но ей было куда лучше, чем мне: она ценнее, чем какой-то там человечек, адмиралов пруд пруди, так что ее наказание в любом случае будет легче. Вот так я и лежал на низеньком диванчике и пытался не сойти с ума, пока передо на мной на коленях сидела прекрасная дева флота, место которой было совсем не здесь, и усердно мне мешала. Движения ее груди потеряли всякую плавность и нежность, разогнавшись до безумных темпов, лишь иногда притормаживая и давая мне насладиться покоем. Она аж высунула язык, войдя во вкус, а я никак не мог собраться с мыслями, цунами ощущений атаковало мой мозг, и всех их можно было описать одним словом «блаженство». Третий оргазм наступил быстро, осушив меня полностью во всех смыслах. Стыдно сказать, но семени в этот раз хватило чтобы заляпать всё достоинство Атаго. Буквально всё. Белесая жидкость вытекла на пуговицы сверху, капельками осев на них и на ткани, промочила перед, обнажив вставшие соски и расширив пятно на все ее туловище, потекла реками из щелочки снизу на мои бедра. Я и сам не ожидал такого мощного пика и виновато взглянул на виновницу этого потопа. Игривая улыбка и ироничный взгляд выразили все ее отношение к произошедшему. -А-я-яй, адмирал-сама, не стоило так легкомысленно относиться к жизненному соку. Мне-то он без надобности, а вот вы могли бы продолжить себя с его помощью. — Она качнула грудью из стороны в сторону, даря мне последние крупицы наслаждения. — Интересно было бы узнать, способны ли вы на большее, но мне тоже пора идти. Затем она медленно, издевательски медленно вытащила мой орган из своей мокрой щелочки. На нем остались ниточки семени, тянувшиеся к ней, которые разрывались, стоило мне отодвинуться от нее. Раскрасневшаяся Атаго с интересом наблюдала за этим, я же стыдливо отвел глаза. Уж слишком грязно это было для меня, служивого человека. Она встала и тут же запустила пальцы туда, под мокрую темную ткань. Я отвернулся, не желая это видеть. Вскоре раздались шаги. — Т-тебя никто не у-увидит? — Спросил я заплетающимся языком. — С чего бы? Час поздний, караул придет нескоро. Салфетки. — Мягкая девичья ладонь подала мне означенный предмет. Я принял и дрожащей рукой принялся приводить себя в порядок. — С-спасибо. — Я все еще валялся на диване в совершенном покое и блаженстве, а перед глазами стояла белизна. Перед тем как уйти, девушка обернулась и посмотрела на меня. Обычный в общем-то взгляд дал мне понять, что все это было вынужденным. Я сам был виноват в том, что мне пришлось рисковать и переводить наши отношения во внеуставные. — Адмирал-сама. — Она сжала губы, одной рукой держась за дверную ручку, а другой… сжимая рубашку. Именно в тех местах с темными пятнами. — Я была не против сделать вам приятно, но постарайтесь больше не засиживаться допоздна. Просто дела делать надо днем. Вы не кансен, ваша жизнь ограничена. Так не вредите себе лишний раз, тем более что это нетрудно, достаточно лишь лечь спать вовремя. — Она умолкла, опустив взгляд в пол. Затем вновь посмотрела на меня, улыбнулась и со словами «Спокойной ночи» ушла восвояси, хлопнув дверью. Я кивнул ей на прощание, глядя в голубой потолок и лениво хлопая глазами. Свет в моем кабинете горел еще некоторое время, но не до самого утра. Я все же прислушался к совету моей неожиданной помощницы и оставил часть дел до завтра. Сон пришел быстро, уж слишком хорошо и приятно она меня выдоила, но самое главное — я стал смотреть на предстоящий день не со страхом от выговора за невыполненную работу, а с предвкушением. И действительно, все это я делал, по сути, в ожидании своей завтрашней судьбы, а там были не только ругань штаба и военная рутина, но и море, Атаго, и много-много хорошего. Много-много.