Дурак

Галли опять решил устроить бои. Он это называет «обряд посвящения». Я же это называю «причиной друг друга отлупасить». Хотя в Глейде, где кроме работы особо занятий не было, любая развлекуха была заманчивой для всех. Кроме меня. Я был слишком хлипким и худощавым для подобного: Галли и Минхо обычно роняли меня на лопатки после первого же выпада. Второй всегда протягивал мне руку, помогая встать, и приговаривая, что мне не хватило совсем не много. А я особо и не парился. Наверно. По крайней мере сейчас нет. Сейчас я могу не наблюдать за этим в стороне, а сидеть в компании очень дорогого для меня человека. Томас с самого начал был таким же нелюбителем подобного рода развлечений. Каждый раз отходил, и стоял в стороне. И вот опять я вижу как он спокойной походкой уходит подальше от шума толпы. Поначалу я просто смотрю ему вслед, но через пару секунд уже иду за ним. Он усаживается за поваленным деревом, облокачиваясь на ствол. Я молча сажусь рядом. Мы оба ничего не говорим, но это не неловкая тишина. Мы оба наслаждаемся этим молчанием. Позади слышатся крики глейдеров, еле слышный с такого расстояния треск костра и звуки ветра, а мы сидим и слушаем дыхание друг друга смотря вдаль, на стены. Многие посчитали бы меня смазливым романтиком, но такие моменты мне поистине нравятся. В такой атмосфере хочется довериться и помечтать. Осознав ход своих же мыслей, я занервничал. Томас сидел вплотную со мной, и я чувствовал тепло его плеча, и я ужасно боялся сболтнуть лишнего. О моих чувствах к бегуну похоже догадывались все, кроме самого Томаса. По крайнем мере я на это надеялся. Открыто я никому, ничего не говорил, но те взгляды, которые я кидаю в сторону друга, сложно не заметить. Об этом, одним вечерком, мне сказал Минхо. В тот момент я пытался всё отрицать, но он видит меня насквозь. Тогда он мне лишь посоветовал не томить с признанием, приговаривая, что мне самому станет намного легче. Только вот я не представляю как я могу признаться в чем то подобном Томасу. Когда я только осознал, что бесповоротно влюблен в своего же лучшего друга, я ушел подальше от всех просто пытаясь придумать, что мне делать с этим дальше. Я даже не рассчитывал, что это может быть взаимно, да и сейчас запрещаю себе об этом думать, чтобы не поддаться соблазну. В тот день я решил просто игнорировать странное чувство при виде Томаса, и просто жить как раньше. И вот, Томас беззаботно сидит рядом со мной, а у меня в голове ураган из эмоций. Одна часть сознания кричит повернуться к нему, и наконец-то впиться в такие желанные губы, а вторая половина просит как можно быстрей уходить отсюда, а потом сказать, что просто стало нехорошо. Только я продолжал сидеть, боясь шелохнуться, а когда Томас посмотрел на меня, я вовсе дернулся. — Ньют, всё хорошо? — аккуратно спросил бегун у меня, а я нервно сглотнул перед тем как ответить: — Да. Просто не хочу в этой шумихе учавствовать. — Понимаю…. — за этими словами последовала пауза и… что это? Волнение? Томас нервничал, и я искренне не понимал причину такого поведения. Молчание затянулась, и только я захотел что то сказать, как меня опередил Томас: — Ньют. Дай слово, что забудешь то, что я сейчас сделаю. — он сказал это вполне серьезно, смотря мне в глаза. От этих слов сердце забилось чаще. — Что? Что ты сделаешь.? — меня пробрало любопытство. Томас явно был взволнован, и я хотел узнать что стало причиной беспокойства. — Просто пообещай! — Ну хорошо, хорошо… — только я это сказал, как бегун вздохнул, посмотрел на мои губы и через несколько мгновений накрыл их своими. Сердце, казалось, готово выпрыгнуть из груди. Он осторожно сминал мои губы, а я просто задыхался и не мог двинутся. Все вокруг казалось сном: в глазах муть, а чувствую я только горячие губы Томаса. Он отстранился весь красный и не осмеливался поднять глаза. Я же сидел такой же румяный, с расширенными глазами и мечтал вернуть то замечательное чувство, которое чувствовал секунду назад. Я все еще не мог поверить в происходящее. — Прости. — только и сказал брюнет уже вставая, стараясь как можно быстрее уйти, но он не успел этого сделать, так как я, скорей на автомате, схватился за его руку, и притянул к себе целуя. Томас сначала опешил, но ответил на поцелуй, переняв инициативу. — Томми… — стон вырвался когда Томас запустил руку в мои волосы, опустился ниже и начал придерживать за шею. Я начинаю снова задыхаться, и мы все-таки отстраняемся от друг друга. Томас смотрел на меня самым удивленным взглядом, на который он только и был способен. Хотя подозреваю, что я выглядел так же. В ту секунду я явно еще не оправился от произошедшего, но у меня вырвались те слова, которые я планировал унести с собой в могилу: — Я люблю тебя. — это звучало так легко, что я сам от себя не ожидал. Тут бы подошла фраза «терять нечего», но сейчас я могу только ждать какой либо реакции бегуна. — Ты серьезно?.. — все-таки смог уточнить самый глупый вопрос на свете Томас. До него дошло это почти сразу, так что он опустил взгляд и еле заметно улыбнулся, а после аккуратно обнял меня, судя по всему, так же не веря в происходящее. Я же смог только глупо улыбаться, чувствуя себя на седьмом небе. — А ты? — со смешком, тихо спросил я, на что я оказался еще больше прижат к горячему телу. — Дурак. — после этих слов я наконец смог расслабится, прикрыть глаза и утонуть в таких желанных объятиях.

***

Когда Минхо в толпе так и не нашел двух друзей, он огляделся, и найдя взглядом две выдающих их макушки, направился в ту сторону. Уже подходя к ним он хотел окликнуть Томаса и Ньюта, но к счастью не успел это сделать. Увидев целующихся друзей азиат замер, и тихо развернулся зашагав обратно, не забывая приговаривать о том, какие они придурки, и о том, что можно было не тянуть так долго выясняя отношения через него. Когда он услышал от Томаса, что он влюблен в ненаглядного Ньюта, он лишь вздохнул мысленно закатив глаза, но все же пообещал никому не говорить, и так же как и Ньюту ранее, посоветовал просто сказать блондину прямо. И вот, наконец-то, они видимо решили его послушаться. По крайней мере один из них точно. И Минхо был искренне этому рад.