Молитвы Грешников

Мир, в котором тебя больше не было, я возненавидел. Мир, что ты так сильно любила. Мир, что я поклялся защищать.

      Затаив дыхание, я сжимаю лук в руках. Хоть сейчас и конец февраля, мороз ощущается всё так же ярко. На мне несколько слоёв одежды, но они почти не спасают, и драгоценное тепло быстро ускользает, если почти не двигаешься. Но единственное, что меня волнует — это олень, сгрызающий с дерева кору. Выследить его было настоящим чудом. Особенно не в глубине леса, а на опушке. Мне нужно поторопиться, потому что зимние сутки очень короткие. Стоит солнцу скрыться за горизонтом, проснуться те, кто питается не оленями, а людьми.       Отец не знает, что я выскользнула из дома очень рано, и мне определенно влетит ещё и за вчерашнее, когда я вернусь домой. Но голод не тётка. Пожертвований для храма едва хватает, чтобы сводить концы с концами. Лучше уж немного рискнуть, чем смотреть, как люди, которых ты любишь, голодают.       Меня никогда не прельщала мысль об убийстве животных. Я делала это лишь из крайней необходимости. Олень забрёл в поисках пищи, а встретит смерть. Только выбора у меня нет. Не я его пристрелю, так голодающий упырь загрызёт или дикий зверь. Крупные снежинки медленно падали с неба. Можно было бесконечно любоваться красотой пушистого снега, и как он переливался от лучей, не зная, что с наступлением ночи лучше быть далеко от него или сразу перерезать себе горло, чтобы поскорее умереть. Не самая безболезненная смерть, но так ты не превратишься в ходячий труп с нескончаемой жаждой крови и плоти.       Я быстро достала стрелу и вложила в лук. Хватит медлить. Я выхожу на охоту уже три года, но каждый раз меня одолевают сомнения. Крепче сжав лук в руке, я натянула тетиву. Мысленно извинившись перед оленем, я прицелилась и выстрелила. Благодаря обучению дяди, животное умерло быстро. Не то, что на первой охоте. Не теряя ни секунды, я обмотала тушу оленя подготовленной тканью и погрузила на сани, которые оставила неподалеку. Олень весил немало, а я со своей комплекцией могу сойти за мальчика-подростка, Но что поделать, помощи ждать не от кого. Убрав очищенную стрелу обратно в колчан, я достала из кармана мешочек и рассыпала соль вокруг крови. Так след за мной не потянется, и любая ночная тварь его не найдёт. Это можно было не делать, за пределы леса они не смогут выйти, но не хочу, чтобы кто-то неосторожный стал добычей. Намучившись с тушей, я быстро согрелась, и в этом был плюс. Как бы мне не было жаль животных, зима есть зима, а налоги не становятся меньше. Жителям империи тяжело даётся этот период.       Когда ты привыкаешь к комфорту, тебе тяжело адаптироваться. Прежняя я ни в чём не нуждалась. У меня были родители, младшая сестра и даже любимый человек. Стабильная работа, приносящая хороший доход. Что ещё нужно для счастья? Наверное, в день собственной свадьбы не видеть, как твой любимый и сестра целуются, почти срывая с себя одежду. Это было самое отвратительно зрелище за всю мою недолгую первую жизнь. И вот я, не поднимавшая в жизни ничего тяжелее мобильного телефона, тащу сани с мертвым оленем, которого сама и подстрелила. Если бы мне кто-то об этом рассказал, я бы подарила ему бесплатный сеанс у психиатра.       В прошлой жизни я так хотела получить любовь родных, играя роль умной, жизнерадостной и послушной дочери. Никогда не перечила им, всегда помогала, была мила с младшей сестрой, часто болеющей из-за слабого здоровья. Но в тот момент, когда мои родители даже не захотели меня слушать, а без раздумий встали на её сторону, я почувствовала, что моё сердце разбилось окончательно. Мне кажется, боль от их предательства до сих пор не утихла. Несмотря на то, что минуло несколько лет, и я уже живу новой жизнью вдалеке от семьи. Мы никогда не увидимся. Но почему же воспоминания причиняют боль? Хотя ответ известен мне. Я слишком сильно их любила и, к сожалению, любовь не утихла. Моя главная ошибка в том, что я даже не попыталась ударить того ублюдка чем потяжелее, а сбежала без оглядки. Тогда бы моё тело не познакомилось бы слишком близко с капотом автомобиля, и я осталась бы жива.       Хотя, признаюсь, эта жизнь куда лучше прежней. Может, она тяжелее и мне не достаётся всё просто, но я довольна. У меня появились люди, которые действительно любят меня. Пусть мы не связаны и каплей общей крови. Мне не нужно никому и ничего доказывать. Это то, чего я желала в прошлой жизни и получила в нынешней. Когда показались крыши заснеженных домов, я ускорила шаг. От усталости у меня тряслись ноги и руки. Я старалась терпеть и не сбавлять шаг. Пока жители городка не проснулись. Мне нужно поторопиться. Я не должна попасться им на глаза. Я осторожно постучалась в окно небольшого домика. Ставня почти отвалилась. Этот дом скоро по частям развалится. Через пару минут дверь со скрипом отворилась. Молодая женщина посильнее закуталась в вязаную шаль и зевнула.       — Я думала, ты меня ждёшь. — С небольшой обидой произнесла я.       — Не ты ли обещала, что больше не сунешься в лес. — Она выгнула бровь.       — Ты же знаешь, что у меня нет выбора.       На лице Пенелопы отразилась смесь печали и сожаления. Она была моей подругой и одной из тех, кого я не могла бросить на произвол судьбы. Её муж Джозеф погиб несколько лет назад. Уехал в столицу на заработки, и вскоре вернулся домой по частям.       Ночь в этом мире окутана страхом и ожившими кошмарами. Никто не покидает дома после захода солнца, боясь стать добычей для тех, кто питается кровью и плотью. Души здесь — разменная монета для демонов, что вызывают по глупости или от отчаяния, заключая договоры. Городок, в котором я живу, называется Кратос. Он не сравнится со столицей, больше похож на огромную деревню. Но особенность Кратоса в том, что это святая земля. Демоны или нечисть не могут ступить сюда. Это место, где пролилась кровь первой Святой. Здесь монстры не ходят в ночи. Жители не трясутся от страха, услышав неподалёку вой, или боятся помочь незнакомцу, потому что он вцепится им в глотку. Только граница заканчивается на опушке леса, поэтому желающий там поохотиться немного, особенно зимой.       — Ты и правда, не можешь и секунды сидеть спокойно, не заставляя никого волноваться. — Пенелопа не могла меня не отчитать.       — Не были бы мы друзьями, я бы обиделась. — Я поставила колчан и лук в угол, скинув на них верхнюю одежду. Лучше всё припрятать.       Пока я возилась с одеждой, переодевалась и отмывала руки, Пенелопа принялась за оленя. Она была дочерью охотника и в дичи разбиралась побольше меня. Именно Пенелопа рассказала мне много мелочей и тонкостей в охоте. Я бы не справилась без её советов.       Волосы снова превратились в птичье гнездо. Я кое-как привела их в порядок. Хорошо иметь две туники. Одну можно припрятать для подобных случаев. Я шумно выдохнула. Когда официально стану монахиней, с вылазками придётся покончить. Как Бог не пустил в меня молнию за все мои выходки? До сих пор удивляюсь. Ни одна монахиня так себя никогда не будет и не должна вести.       Дом у Пенелопы внутри почти такой, как и снаружи. Всё в нём нуждалось в ремонте. Она швея, но не единственная в городке. К ней обращаются лишь простые люди, которые не имеет в кармане побольше серебряников, чтобы наведаться к Эбигейл. Швее, что живет недалеко от площади, в доме, который был обещан Пенелопе. Каждый раз, вспоминая об этом, мне хочется придушить бургомистра Стотерхема. Я сажусь на стул и грею руки о чашку с чаем, что подруга заварила для меня. Он из сушеных ягод, что я летом насобирала в лесу, и трав, растущих в храме. На чайные листья что у Пенелопы, что у моей семьи денег нет. Мы довольствуемся тем, что имеем, и это неплохо.       Я слышу звук открывающейся двери и смотрю на кудрявые и растрёпанные головы двух близнецов, выглядывающие из неё. Они пару минут смотрят, а после, удивлённо переглянувшись, спешат ко мне.       — Сестра Виктория, вы снова пришли к нам. — Произносит старший из близнецов Кайл.       — Почему мама нас не разбудила? — Возмутился Шон.       Мальчики похожи во всём: от кудрявых каштановых волос, до россыпи веснушек на лице. Они почти точная копия своего отца, кроме серых глаз. Они достались им от матери. Вот главная причина, почему потерявшая любимого мужа Пенелопа не сошла с ума и продолжает жить дальше.       — Ваша мама немного занята. Тем более я пришла только что. — Я улыбнулась.       — Значит, у нас есть время поиграть? — В их глазах загорелись озорные огоньки.       — Конечно.       — А вы почитаете нам?              Вопросы, как обычно, сыпятся на меня один за другим. Пока мы играем с близнецами, время летит незаметно. Они выросли на моих глазах, и хоть я и не ладила с детьми ранее, они стали исключением. Мне нравилась искренность, которая есть в каждом ребенке. Её так мало остаётся во взрослых, но дети отдают все без остатка. Конечно же, причина была и в Пенелопе. Близнецы — её дети, и я не могу относиться к ним негативно. Вскоре Пенелопа сворачивает разделанные куски мяса в бумагу. Разделать оленя и обработать шкуру оленя — это сложное дело, но она справлялась со всем мастерски. Я лишь способна его подстрелить и триста пятьдесят раз сомневаться перед тем, как опустить тетиву.       — Знали бы те глупцы, бросающую в твою сторону очарованные взгляды и вздохи, что ты можешь пустить им промеж глаз и ног стрелу, то боялись бы и имя твоё произнести. — Пенелопа тихо смеётся.       — Просто в городке мало молодых девушек. Было бы странно, если бы они смотрели на госпожу Луизу или Изабеллу. — Безразлично произнесла я.       — Боже, ты бы ещё жену бургомистра вспомнила.       — Хорошая женщина жаль муж у неё похотливый ублюдок. — Пенелопа сразу же бросила на меня строгий взгляд. Если вы никогда не видели сквернословящую монахиню, вот она, прямо перед вами. У меня никогда не получится перестать ругаться. Некоторых личностей просто язык не поворачивается назвать нормальным словом.       Пару лет назад бургомистр сделал Пенелопе двусмысленное предложение. Она обратилась к нему с просьбой поселиться в пустующем доме. Жильцы были пожилой парой, детей у них не было. Они скончались, и дом пустовал. Нередко случалось, что подобные дома отдавали тем, кто нуждается в жилье. Кратос — захолустный город. Он далеко от столицы. Работы здесь нет, ещё и дорога через лес. Никто не хотел покупать жилье в подобном месте. Плюс лишь в том, что обереги от нечисти не требуются, ведь это святая земля. А наш бургомистр оказался похотливой свиньёй. Он отдал дом той, что согласилась стать его любовницей.       — Ты снова не будешь забирать шкуру? — Спрашивает подруга.       — Зачем? У отца и дяди есть отличные жилеты, что ты сшила прошлой зимой. Когда буду строить шалаш, тогда она мне и пригодится.       — Шалаш? — Пенелопа удивлённо смотрит на меня.       — Потому что отец выгонит меня из храма, а мне нужно где-то жить. — Я мрачно усмехнулась.       — Кардинал Рилье не настолько жестокий. Просто переживает за тебя.       — Знаю, но гнев его не утихнет быстро.       — Попроси помощи у господина Леонарда. — Ему тоже снова достанется за то, что научил меня стрелять из лука и подарил его.       — Да, лишь дядя и сладкое способны усмирить гнев отца.       — У меня есть джем. Ягод ты насобирала очень много, поэтому я приготовила несколько баночек. — И за ягоды мне тоже устроили взбучку, как и за грибы.       — Оставь детям. — Я махнула рукой.       — Джема хватит на всех, не беспокойся.       — Если в городе появится заезжий торговец, продай шкуру и рога ему. Тебе нужны деньги, поэтому сделай это без малейшего сомнения.       Я подошла к Пенелопе и заключила её в объятия. Я нисколько не жалею, что мы с ней подружились. Пенелопа и Джозеф стали мои первыми друзьями, когда отец привез меня в Кратос. Я только привыкала к новой жизни, и судьба свела меня с ними. Это было даже весело снова стать ребёнком. Жаль, что те дни так быстро прошли.       Попрощавшись с Пенелопой, я отправилась в храм. Снег звонко хрустел под ногами. Город давно проснулся. Лавочники громко зазывали покупателей. Со мной то и дело здоровались горожане. Большинство из них были приятными людьми, а на других я не обращала внимание. Пахло свежей выпечкой и специями. В городке продавали даже еду на вынос, но такие, как я не могли себе это позволить. Оленины нам хватит на несколько дней, может даже что-то засушу. Пенелопа угостила джемом. По-моему, осталось немного сушеных грибов. Можно сделать рагу и пирог или похлёбку с грибами. Отцу не помешает поесть бульона, а дядя больше любит мясо. На пирог муки хватит, но после придётся покупать. Моё настроение немного испортилось, стоило подумать, о тратах. Вчера я отдала почти все деньги, чтобы купить отцу лекарство. Из размышлений меня отвлёк разговор двух женщин.       — Слышала, бедняжка Лизбет пропала, уже который день её не видно.       — Жалко её, молоденькая такая и красивая.       — С лица воду не пить. Она же душевнобольная. Постоянно то что-то бормочет, то смеётся.       — Наверно, забрела куда-то, пока мать, и брат отвернулись.       Лизбет Баумер — дочка булочника и его жены. Девочка появилась на свет раньше времени, слабая и хрупкая. Хоть и немного не в себе, но совсем безобидная. Часто приходила с семьёй в храм на службы. Её родители только и молились о здоровье дочки. Я заметила Тома и поспешила к нему. Не каждый слух может оказаться правдой. А жители от скуки могут многое выдумать. Может, Лизбет просто заболела. В любом случае, её родному брату известно больше.       — Том, доброе утро.       — Доброе утро, сестра Виктория. — Он немного запнулся на последней фразе. Ему было непривычно обращаться ко мне так. Многие удивились, что я решила после совершеннолетия стать монахиней.       — Как поживает Лизбет. Она в порядке?       — Лизи пропала. Мы не можем найти её уже вторые сутки. — Мужчина прикрыл глаза рукой и закусил губу.       — Вы опросили всех жителей?       — Да. Её никто не видел, словно сквозь землю провалилась. Отец закроет булочную, и мы снова направимся на поиски. Может, Лизи забрела в Воющий лес. Если в городе её нет, придётся искать там.              Это самоубийство. Ни один охотник не ходит в лес зимой. Если в другое время года упыри могут наткнуться на проезжающих до Кратоса торговцев, то зимой всё сводится к нулю. Они голодают и от этого свирепеют ещё больше. Могут выйти на солнечный свет и напасть днём. Правда, погибнут моментально, но им может хватить времени, чтобы убить или серьёзно ранить, превратив в упыря.       — Я была на опушке сегодня. Хотела собрать зимовника для отца. Там нет никаких следов. И навряд ли Лизбет пошла в лес. — Боже, прости меня, я не хотела ему врать, но это безвыходная ситуация. Они могут погибнуть в лесу, ища то, что там никогда и не было.       — Ты была на опушке? — Шокировано посмотрел на меня, а после неловко прокашлялся. — Простите, не ты, а вы.       — Всё хорошо, не извиняйся. — Я слабо улыбнулась и достав из кармана четки с небольшим крестиком протянула ему. — Возьми и отдай Лизбет, когда найдёте её.       — Это же серебро и белая осина. Слишком сильный и ценный оберег. — Я и сама не хотела расставаться с чётками, они были подарены дядей. Но внутри всё отчётливей, скреблось нехорошее предчувствие, которое и не собиралось утихать.       — Лизбет они нужнее. Бог и так за мной присматривает, я живу в его доме.       — Благодарю, сестра. — Том крепко сжал чётки в руках.       — Пусть Господь поможет вам в поисках и защитит Лизбет.       Я продолжила свой путь. Жалела ли я, что отдала чётки? Нет. Когда Том с другими мальчишками был ребёнком, он часто донимал нас с Пенелопой и Джозефом. Мы даже дрались несколько раз. Я не участвовала в драках и по большей части не обращала внимание на Тома. Всё-таки хоть я и была ребёнком, моя душа совсем не детская. Я всегда выступала в качестве посла доброй воли, который пытался всех примирить. Взрослая девушка, избивающая и дразнящая детей в ответ, выглядит глупо с любой стороны. Я посмотрела на книжную лавку и быстро отвернулась. Единственная литература в моей второй жизни — это священные писания и научные книги. Больше никаких любовных романов.       Если подумать, мне ведь девятнадцать. Значит, шестерёнки книги уже запустились. Только почему же так тихо? Хотя, о чём это я. Единственные новости, которые нам бы точно прилетели — это смерть императора или папы Неарийской церкви. Скончался бы второй, я бы сплясала. Отца сослали в захолустье из-за того, что он пошёл против его воли. Забытый кардинал без власти и поддержки. Наверное, все надеются, что отец давно погиб. Но мы бы тогда и не встретились. Как говорит дядя, во всём нужно искать свои плюсы. И плюс того, что я застряла в любовном романе в качестве расходного материала у меня появилась настоящая семья. И всё же, почему ещё ни одной новости о появлении Святой? Времени прошло достаточно. Цитадель не стала бы скрывать такую важную новость. Святая — главная опора в войне против демонов и их повелителя.       Могла ли пропажа подделки всё изменить? Но ведь меня нашла не Цитадель, а кардинал Рилье. Именно его лицо я увидела после того, как умерла в другом мире. Помню, шёл сильный дождь, я услышала визг тормозов, после был сильный грохот и боль. Я открыла глаза в тёмном переулке, едва могла пошевелить пальцем. Мелькали смутные фигуры и дальше лишь мрак. Я увидела незнакомого мужчину, с холодными синими глазами, но доброй улыбкой. Он сидел у моей кровати и гладил по голове. Его пальцы были тёплыми и нежными. Мне хотелось плакать, что я и сделала. Кажется, я прорыдала пару часов подряд, осознавая боль от предательства близких и собственной смерти. Он оставался рядом, заключил в объятия моё маленькое тело, шептал, что всё позади. Вот тогда я и поняла, что что-то не так. Я погибла взрослой девушкой, а очнулась ребенком. Мужчина разговаривал на незнаком мне языке, но я хорошо его понимала. Он рассказал, что нашёл меня в подворотне. По его словам, я потеряла сознание от переохлаждения и голода. Я почти не разговаривала с ним, пытаясь принять тот факт, что моя прежняя жизнь закончена.       Сначала я подумала, что это были просто мои галлюцинации, прежде чем я скончалась. Это всё-таки смерть, а не обморок. Увидев в зеркале вместо своего лица чужое отражение, я чуть не впала в новую истерику. Прошёл почти месяц. Кардинал не оставлял меня ни на миг. Окружал заботой и нежностью. Постепенно мне пришлось смириться и принять всё. Я привязалась к нему. Он сказал, что ему нужно уехать очень далеко, и жизнь там будет тяжелой. Но если я хочу, то могу поехать вместе с ним. Я без раздумий согласилась. Не знаю, почему я решила довериться незнакомцу. Что-то в нём дарило мне уверенность в том, что я могу ни о чём не беспокоится. И я не пожалела о своём решении. В детстве кардинал называл меня огоньком или искоркой. За мой неусидчивый характер. Это человек заменил мне отца. За всю его доброту и любовь мне никогда не отплатить кардиналу Рилье. Поэтому я и делаю всё, что от меня зависит, чтобы помочь ему и дяде.       Я отсалютовала старой и потрёпанной статуе какого-то героя, стоящей недалеко от ворот храма. Имя у него настолько сложное и непонятное, что я назвала его королём Артуром. Он ведь тоже герой. Так что всё честно. Выражение его лица недовольное, а теперь, когда отвалился нос, ещё и смешное. Хоть он и не нашёл свою леди Гвиневру, его очень любят птицы. Мы с ним старые друзья. Раньше он помогал мне спрятаться от отца. В детстве за такой махиной меня не было видно. Я поднялась по ступеням и заметила, что наш рыжий кот уже спешил мне на встречу.       — Гарри, ты снова меня встречаешь? — Улыбнувшись, спросила я.       Ответом мне было что-то наподобие мяуканья. Гарри я нашла недалеко от храма несколько лет назад. Поэтому он был мужчиной в возрасте, но грызунов гонял до сих пор. Кот потёрся о мою ногу, заставив меня вновь улыбнуться. А теперь глубокий выдох и вперёд. Не в первый раз придется переписывать Священные писания.