А я люблю...

      Двое знакомых негромко усмехаются. Их усмешка плавно разносится по небу, усеянному тысячами бесконечных белоснежных звёзд. Тихо и красиво. Она уже не помнит, когда в последний раз вместе с этим умником выбиралась подальше от злодейской суеты, когда в последний раз они вообще проводили время вместе, без посторонних глаз. Последняя мысль заставляет бокси насупиться, выпрямиться и сесть поудобнее.       — Скажи, а ты правда любишь Покер Хета?– робко спрашивает она, словно боясь сказать что-то лишнее. Фраг малость призадумывается, после пожимает плечами, большими глазами смотря на собеседницу.       — Разве у меня есть выбор?       Это не был вопрос, это утверждение. То самое, которое она слышит каждый раз, когда спрашивает его. Когда спрашивает их. Каталина понимающе кивает, после отводит взгляд на тёмную, коротко состриженную траву, и поджимает колени поближе к своему телу, обхватив руками.       — Ты знаешь, если бы я в начале работы на него сказал, что не люблю его, наверное, ему было б всё равно на это. Но теперь, если бы я это сказал, он бы просто не допустил этого. Всё что угодно, лишь бы не услышать это из моих уст.– он замолкает, чтобы немного обдумать последующие слова.— И это действительно работает. Я не знаю, люблю ли его, но знаю, что не хочу его отвергать. Некое двуличие, создаваемое им же.       Фурри делает вид, что слушает, хотя на деле ушла куда-то в мысли. Искоса она глядит на Фрага, который продолжал говорить, совсем не замечая заинтересованность собеседника. Годы жизни на Кровавом Острове и работы в Блад Хет Организации изменили его. Где тот самый маленький парнишка, который некогда помог спасти Кибертрон и смог возобновить связь с автоботами? Где тот самый юноша, что некогда смог ополчиться против матери-десептикона и доказать свою значимость? Всё это не исчезло, нет. Оно просто ушло на второй план, или даже на пятый. Оно не является чем-то символичным для него – фрагмент жизни. Да, пожалуй, именно так он бы это и назвал.       — Честно говоря, я ненавижу тархун. Он имеет неприятный вкус и породил эстрафобию и одноимённую филию. Другое дело красный мартини. И вкусный, и пьют его только на праздники.       Каталина слабо улыбнулась уголками губ, расплывшись в мелочной мысли.       «А я люблю...»       Не подумайте неправильно, Лина не являлась тархунистом, однако любила вкус тархуна. Этот напиток взял своё начало ещё с девятнадцатого века, что её в ранние годы воистину поразило. Теперь же, хоть и с химическими добавками, тархун не сильно изменился, и его продолжают пить миллионы, если не миллиарды людей. Она оказалась свидетельницей начала и окончания войны между двумя фракциями. И конец того стоил. Со смертью лорд Чёрной Шапы ослабла Лиза ШипТараШип. Общественность это восприняла как что-то нечестное. Ясное дело, они все рассчитывали на смерть обеих.       Фраг закончил говорить, после приобнял подругу. Та, обмякши, положила голову на чужие колени, и рука в перчатке нежно поглаживала уши и насыщенные каштановые волосы. Слишком приятно, слишком идеально. Бокси ощущала наплывающую усталость, как после негромко зевка веки начинали закрываться. Понимая, что завтра они, возможно, не встретятся, фурри решила задать вопрос.       — Вот ты любишь мир, в котором мы живём? Ну, типо, в котором помимо злодеев и героев есть прочие мудаки и нарушители закона.       Фраг усмехнулся, наклонился и поцеловал подругу в макушку. Та вздрогнула, засмущалась и ярче улыбнулась.       — Не особо. Всё же, когда есть только герои и злодеи, жить как-то проще.       Фурри кивнула, зевнула и сомкнула глаза, напоследок негромко промолвив ответ.       — А я люблю...       Как и ожидалось, на утро она очнётся не на чужих штанах и посреди ночного неба, а в кровати Скайренции, купаясь в солнечных лучах. На прикроватной тумбе будет глубокая, плетённая миска, доверху набитая круассанами с варёной сгущёнкой в качестве начинки. Рядом будет лежать небольшой листок бумаги, на котором неаккуратным, торопливым почерком окажется написано лишь одно предложение:       

„Доброе утро, лисичка“.

      Она улыбнётся и засмеётся, прежде чем плюхнуться в подушке, устроиться поудобнее и достать из-под одной детективное фентези, с трепетом перелистывая последние страницы.       — Так, и на чём же я остановилась?