Их отношения давно перешли все возможные границы нормы. Казалось, что они предприняли максимально усилий для того, чтобы позволить всему, что они выстраивали долгие годы, рухнуть. Еще пару месяцев назад у них было все нормально — словно это происходило в другой жизни: они начали встречаться со второго года старшей школы. Сукуна очень долго кружился вокруг Юджи со своими двусмысленными намеками и свойственными ему заигрываниями в виде задирания. Итадори решил, что Рёмен просто школьный хулиган, выбравший его в качестве своей жертвы, но так как таким образом он не доставал никого другого, то Юджи без тени сомнений нес свой крест, отвечая на все придирки Сукуны, распаляя его интерес еще больше. Позже, когда они не могли и дня провести друг без друга, выяснилось, что Сукуна воспринимал их пререкания, как ответ на свой своеобразный флирт.
Остаток учебного времени пролетело незаметно, и как-то не сговариваясь, они вместе рванули в Токио, чтобы каждый из них смог учиться дальше. Поступить вместе им не удалось, Юджи никогда не отличался академическими знаниями, поэтому встречи их катастрофически снизились, был даже момент, когда они были близки к расставанию. Сейчас, вспоминая это, Итадори казалось, что стоило тогда все же разойтись, возможно, это сберегло бы их нервы. Только они были юные и беспечные, желающие сохранить свои отношения, несмотря ни на что. И они съехались. Ведь они уже давно знают друг друга, почему бы и нет?
Подводные камни, к сожалению, не проявляются, как бы долго ты не был в отношениях: ведь одно дело состоять в них и время от времени ходить на свидания и флиртовать со своим партнером, а другое — жить с ним под одной крышей. Бытовой образ жизни раскрыл их с новой стороны.
Когда же все пошло не так?
В начале, все было похоже на какой-то дешевый романтический фильм, от которых плюется Сукуна во время просмотра. Практически идеальная жизнь. Кофе в постель, совместное приготовление ужина, игривые танцы на кухне с напеванием музыкального мотива, вечерние просмотры кино, правда, досматривали они их редко: или кто-то из них вырубался из-за тяжелого учебного дня, либо они принимали горизонтальное положение и занимались очень горячим сексом прямо под происходящее в фильме. Позже хихикали, как подростки, пытаясь вспомнить хоть что-то из сюжета. У них были споры, кто первый пойдет в душ, а кто готовит завтрак: альтернатива понравилась им обоим — они вместе принимали душ, а завтракали в ближайшей кофейне.
Все было нормально, почему же они пришли к тому, что сейчас? Когда никто из них не задерживаются в одной комнате и не смотрят в глаза друг друга. Больше напоминает сюрреалистичный фильм, а не реальность. Словно конфетно-букетный период сошел на нет, и они привыкли друг к другу слишком быстро, следовательно, все не самые приятные черты характеров стали в разы заметнее, показывая партнера с совершенно иной стороны. И это не та изнанка, которую хотелось бы видеть. Споры и склоки стали возникать все чаще и не те игривые и безобидные, что было раньше или в школе. Они не говорили по несколько дней, сидя каждый в своем углу, стараясь игнорировать другого. Жили, как соседи в одной квартире. Стоило еще тогда сесть и обсудить все, как есть. Сделать паузу, обратиться за помощью. Порой пары же так делают, чтобы сохранить отношения, но никто из них ничего не предпринял, заваривая кашу их проблем, делая настолько густой, что не расхлебать.
Шум воды медленно успокаивал, позволял настроить мысли на нужный лад; настроение ни к черту, хотя оно такое было последнюю неделю. Юджи сполоснул щетку в воде и поставил ее в стаканчик, где уже стояла щетка Сукуны. Внутри что-то неприятно потянуло: еще недавно они умывались вместе. От воспоминаний стало еще хуже и он, чтобы избавиться от досаждающего чувства потери, бросил взгляд на свое отражение в зеркале, встречаясь со своим мрачным, осунувшимся двойником. Синяки под глазами, бледная кожа, покрасневшие белки — все это не результат бессонных ночей из-за учебы или сессии. Его отражение тяжело выдохнуло, повторяя его движения, и плеснуло в лицо холодной водой, пытаясь смыть ощущения, как какую-то налипшую паутину.
Вспышка боли в разбитой губе мгновенно пробудила задремавшую на время ярость, которая волной пронеслась по телу, вызывая дрожь. Он вцепился в края раковины так сильно, что стало почти больно, но парень хмуро смотрел в свое отражение, пытаясь обуздать всколыхнувшие чувства. Воспоминания, как не прошеный гость ворвались в сознание, отравляя разум. Начиналось обычно, вот он с Сукуной начинают ссориться из-за какой-то банальной мелочи, не стоившей такого запала их обоих, но состояние обоих было такое, что спустить все на тормозах не казалось возможным. Последний год обучения у Рёмена выдался напряженным, а у Юджи начались проблемы с подработкой. И надо было этому придурку бросить, что раз уж такое дело, то Итадори мог бы взять большую часть работы по дому. Его слова были неудачной шуткой и Юджи ее не оценил. Пренебрежительная манера партнера его взбесила настолько, что он хотел наброситься на Сукуну, чтобы тот забрал свои слова назад.
И вот, слово за слово, и они уже ругались, совершенно забыв истинную причину их ссоры. Никто не собирался отступать от своих слов, стараясь гнуть свою линию, используя всякие слова и аргументы, задевая оппонента. Иногда упрямство это проклятие. Секунда и щеку Итадори обожгло от удара, он был так поражен этим, что их гостиная погрузилась в мертвенную тишину. Все замерло. В ушах еще звенел звук от удара. Адреналин мгновенно отступил. Рука Юджи взметнулась к горящей щеке, словно не веря в то, что сейчас произошло, он растерянно посмотрел на Сукуну с вопросом в глазах, но вздрагивая от того, каким взглядом на него тот смотрел. С холодной яростью, безучастно, будто скажи Итадори и еще хоть слово, то он без лишних слов ударит его еще раз. Юджи знал этот взгляд еще со школы. Дай ему повод, и он не остановится, выбивая все что можно из своих соперников.
«Прости меня. Прости меня. Я не хотел»
Слова извинений еще стояли в ушах Юджи. Настораживало больше, что это был далеко не первый случай в их отношениях. Последнее время их ссоры все чаще переходят в драки, и далеко не только Сукуна был их зачинщиком. Словно они устраивали скандалы, чтобы пустить в ход кулаки. Итадори просто не обращал внимания на то, что происходило. Они оба упрямые и вспыльчивые, махание кулаками не казались чем-то из ряда вон выходящим, но когда каждый стал использовать силу, чтобы убедить другого в своей правоте, то червячок сомнения дал о себе знать. Юджи смотрел на свою ссадину на губе и вспоминал синяки, доставшиеся Сукуне до этого, задумывался, так ли у них все нормально?
Нет.
Юджи потрогал языком ссадину и поморщился от боли. Он банально не знал, что делать, будущее казалось таким туманным и неясным, если они просто оборвут отношения так просто, не пытаясь все наладить. Одна только мысль, что Сукуны больше не будет в его жизни, Юджи бросало в дрожь и вызывало головокружение. Их связывало так много общих воспоминаний, не хотелось бы все так просто смывать в унитаз из-за того, что они просто два вспыльчивых упрямых идиота, не знающих, как разобраться в сложившейся ситуации. Возможно, она еще не настолько запущенная и у них еще есть шанс? Юджи всегда думал, что их судьбы связаны, и они проживут с Сукуной всю оставшуюся жизнь. В затылке стало неприятно ныть, Итадори прикрыл глаза, видя перед ними огни.
Придя в себя спустя пару минут в таком положении, вслушиваясь в методичный звук текущей воды, он закрутил кран и развернулся к двери. Был уже вечер, Юджи решил для самого себя, что они поговорят с Сукуной обо всем завтра. И поставит перед ним ультиматум: либо они обратятся за помощью, либо им придется расстаться, потому что распускание рук — ненормально, даже если другой может ответить. Выйдя из ванной, на его плечи будто упала тяжесть всех напряженных дней. Хотелось немедленно вернуться в безопасную зону и переждать бурю там. Атмосфера в квартире стояла тяжелая и негативной; тишина была мерзкой и давящей на барабанные перепонки. Где-то в глубине квартиры затаился Сукуна и упрямо продолжает молчать. Будто над ними нависла тяжелая туча. Угнетающее чувство.
Пол был холодный, Юджи направился в сторону гостиной, оставленная за ним. Он ступал как можно тише, не желая привлекать внимания Рёмена. Сегодня он был еще не готов с ним разговаривать. Перед глазами все еще стоял тот взгляд Сукуны: пугающий и жесткий. Мурашки по коже. Ожидание подвоха.
— Юджи, — знакомый голос застал его врасплох. Итадори встрепенулся и обернулся, смотря на Сукуну, стоящего в дверях их спальни.
— Что? –и весь вышло жестче и грубее, чем собирался спросить Итадори, но его внутреннее раздражение так бурлило от вида спокойного вида Сукуны. Словно у ничего не произошло. Юджи весь подобрался, готовясь ко второму раунду их склоки. Между бровей Рёмена пролегла глубокая недовольная складка, а уголок губ опустился вниз, глаза недобро вспыхнули, но Сукуна смог подавить рвущийся наружу гневный выпад. Юджи знал, что тот ненавидит, когда ему перечат или дерзят, но раньше на него это не распространялось.
Сукуна вздохнул, сжал и разжал кулаки, его взгляд блуждал по лицу Юджи, задержав его на разбитой губе. Складка стала более заметной.
— Так и будешь от меня бегать? — ровным тоном поинтересовался он, сложив руки на груди, вскидывая брови. — Кажется, уже прошло достаточно времени, может, уже поговорим? Я уже извинился.
— Мне грамоту тебе выписать за это? — ощетинился Юджи, сжимая руки в кулаки и делая шаг навстречу Сукуне, но остановился под его пристальным взглядом. Кем он себя возомнил? Ведет себя так, будто все нормально и он не врезал ему пару дней назад со всего маху из-за какой-то ерунды.
— Я же сказал, что мне жаль, — Сукуна сделал несколько быстрых шагов по направлению к нему и остановился, испепеляя Юджи взглядом, смотря сверху вниз. Итадори невольно напрягся из-за разницы их габаритов, он быстро глянул по сторонам, ища возможные пути к отступлению, если Рёмен решит напасть на него.
— Я был не прав, — он поднял руку, осторожно касаясь чужой щеки. — Сильно боли?
Его голос был мягким, обволакивающим, таким, как нравилось Юджи, он едва не всхлипнул от обиды и несправедливости ситуации; от его прикосновения по коже побежали мурашки. Итадори сам не знал, насколько сильно соскучился по рукам Рёмена, ему потребовалась вся сила воли и выдержка, чтобы не поддаться навстречу прикосновению. Он втянул воздух, прикрывая глаза, чтобы продлить это ощущение, но стоило ему погрузиться в темноту, как воспоминания услужливо постучались. Итадори резко оттолкнул руку и встретился взглядом с Сукуной.
— А сам как думаешь? — сквозь зубы прошипел Юджи, сверкая глазами, видя в чужом взгляде растерянность, быстро переходящая в гнев. — Что, блять, на тебя нашло?
— А сам-то как будто лучше, — разгон у Сукуны от спокойного и учтивого до яростного происходил за две секунды. Он мог быть славным парнем, но как оказалось, стезя тирана и агрессора была ему знакома не меньше. — Я бы ничего не сделал, если бы ты меня не вынудил.
— Так значит, это я виноват?! — громкость беседы постепенно увеличивалось. Будто крик поможет отстоять свою правоту. — Ты винишь меня в том, что не можешь себя держать в руках? Блестяще, Сукуна! Очень удобная позиция.
— Да ты даже сейчас пытаешься вывести меня из себя, — глаза Рёмена сверкали недобрым огнем, он подходил все ближе, сокращая и без того мизерное расстояние между ними. — Почему ты не можешь просто заткнуться и послушать меня?
— Не то что? — наигранно удивленно поинтересовался Юджи, дрожа от злости, сердце бешено колотилось в его груди, еще немного, и он начнет задыхаться. — Снова ударишь меня? Не рассчитывай, что позволю тебе это.
Сукуна грубо схватил его одной рукой за щеки, болезненно сжимая, их лица теперь разделяли жалкие сантиметры, они чувствовали горячее дыхание другого. Между ними повисло такое напряжение, хоть ножом режь. Никто из них не собирался отступать и отводить глаза. Отступить — значит поиграть.
Юджи сжал кулаки до боли, ощущая, насколько сильной стала хватка Сукуны. Никто больше не обронил и слова, буравя взглядом другого, ведя молчаливую борьбу. Внутри все сжалось, но не от прежнего раздражения. Итадори уже понимал к чему все это идет. Взгляд его скользнул по лицу Рёмена, задержав его на чужих слегка приоткрытых губах, он невольно облизнул свои. Его сердце яростно колотилось, грозясь выскочить из груди. Атмосфера между ними переменилась, а температура в комнате подскочила на пару градусов. Мгновение и их губы столкнулись в грубом и жадном поцелуе. Они, как подростки, не аккуратно столкнулись зубами, но никто не обратил на это внимания из-за охвативших чувств, позволяя им утянуть их в пучину безумия. В этом поцелуе не было и намека на любовь, только ярость, вперемешку со страстью. Они словно хотели выместить все накопившиеся чувства.
Сукуна сильно прикусил губу Юджи, прижимая его с ходу к стене, грубо фиксируя его руки по обе стороны от Итадори, продолжая жадно исследовать его рот своим языком, вырывая из него жалобные стоны, которые ловил губами. Парень отвечал с пылом, не желая оставаться в долгу, он пытался высвободить руки, чтобы впиться пальцами в чужие волосы, но Сукуна сильнее сжал чужие запястья. Дыхание их обоих сбилось, прикосновения практически обжигали, лишая кислорода. Разбитая губа от поцелуев болела, но это последнее, что Юджи волновало сейчас. Мысли его стали вязкими, ничего не значащими, легче было поддаться инстинктам, отдаваясь на растерзание Сукуне.
И так заканчивалась каждая их ссора. Чем больше они злились друг на друга, чем больше был косяк другого, тем жарче и яростнее был у них секс. До сорванного голоса, до синяков, укусов по всему телу, в самых разнообразных местах квартиры. Словно они и заводили конфликты только ради этого самого момента.
***
Юджи часто жарко дышал, ощущая каждую складку подушки, в которую протяжно стонал и закусывал, о каждого резкого толчка Сукуны, нависшего над ним. Все тело практически горело. В комнате смешались звуки тяжелого дыхания, стонов и шлепков кожи о кожу, возбуждая даже сильнее, чем осознание того, что сейчас происходило.
— Ах, — надрывно вырвалось у Итадори, когда член Сукуны прошелся по самой чувствительно точке, посылая по нервам Юджи электрические разряды, ноги разъезжались от ощущений. Он судорожно всхлипнул, сжимая в кулак ткань простыни, широко открыв глаза.
— Вот такой ты мне нравишься больше, — раздался хрипловатый голос Сукуны, он положил руки на бока Юджи и приподнимая его таз, ставя назад на подгибающиеся колени. Итадори не видел его лица, но четко представлял его выражение: эта знакомая кривоватая усмешка и почти черные от возбуждения глаза. Прекрасное зрелище. Он зажмурился, прикрывая глаза, чувствуя влагу на ресницах.
Юджи хотел ему что-то ответить, но из его рта вылетел только очередной громкий стон, который невероятно пошло прозвучал в комнате. Рука Сукны зарылась во влажные розовые волосы, слегка оттягивая их, отрывая лицо Итадори от подушки, ускоряя движения бедрами, обрывая все мыслительные процессы у Юджи, раз за разом попадая по простате. Сил на стоны уже не оставалось, и из парня вырывался лишь скулеж вперемешку с тяжелым дыханием.
Блять.
Перед глазами рассыпались звезды, по телу растекалась посторгазменная нега. Они лежали рядом горячие и взмыленные, пытаясь восстановить дыхание. Юджи протяжно промычал, сглотнул ком в горле, потерев ладонью лицо, зачесывая влажные волосы назад.
— Блять.
— Поддерживаю, — подал голос Сукуна, щелкнув зажигалкой.
— Не кури, — лениво бросил Юджи, покосился на парня рядом с собой и хлопнув его по оголенному бедру. Ненавидел, когда он курил в спальне. Рёмен ответил на взгляд, держа между губ тлеющую сигарету, и без лишних слов затушил ее в пепельнице у кровати. Надо будет от нее избавится завтра утром.
— Извини.
Неприятное чувство в груди никуда не ушло, просто притупилась до следующего взрыва, который, он надеялся, не наступит. У них же могло все наладиться.
***
Затишье продлилось почти два месяца. Они, конечно, спорили по мелочам, но это быстро сходило на нет. Виной тому была то ли их занятость, то ли воспоминания о прошлом инциденте были еще свежи, но факт оставался фактом. Их жизнь стала прежней и тревоги Юджи поутихли. Они со всем справятся.
Его уверенность покинула его, когда он смотрел на разбитый нос Сукуны и ощущая собственную боль в боку. Такая сильная, что дышать было невозможно, но злость притупляла ее. Юджи потер бок, надеясь, что у него ничего не сломано. Стоило ему задержаться на работе на несколько часов, как дома его поджидал скандал.
Он осмотрел разнесенную комнату, все, что можно было сломать — сломано; журнальный столик со стеклянной столешницей — разбит, осколки разлетелись по всей комнате; телевизор перевернут. Вещи с полок скинуты, рамки с фотографиями усеяли пол, как ненужные предметы декора.
Это они все сделали?
Рёмен смотрел на него с гневом, облизнув губу, на которую стекала кровь из носа, крылья носа дернулись от ярости. Часть одежды была порвана, на плече алела яркая царапина. Он всегда был ревнивым, но это никогда не переходило допустимых границ, и когда Юджи ткнул его носом в то, что он выдумывает все подряд и пытается контролировать каждый его шаг — Сукуна взбесился.
— И зачем ты это сделал? — прошипел Юджи. Боль становилась невыносимой, действие адреналина отступила. Кажется он правда что-то сломал.
Точнее Сукуна сломал.
— Ведь я был прав, — он потер бок, стараясь дышать через рот осторожными глотками.
— О, святой Юджи, ты же всегда везде прав? — презрительно бросил Сукуна, прищурил пылающие глаза. Ссадины на лице и кровь придавали ему жуткое выражение, почти демоническое. Он был взъерошенный и разозленный скорее не тем, что ему дали отпор, а тем, что Юджи отказывается жить по, придуманному Сукуной, сценарию. Взгляд его был жестким, словно он смотрел на чужого человека. Раньше такой взгляд предназначался для тех, с кем постоянно цапался, Юджи никогда не думал, что когда-нибудь так посмотрят на него.
Внутри что-то неприятно потянуло от разочарования, и сломанные ребра явно были не причем. Голова закружилась. Юджи глубоко вдохнул и закашлялся от резкой боли.
— Юджи? — тон Сукуны резко изменился. Стал каким-то встревоженным. Юджи почти рассмеялся, но перед глазами плясали темные пятна. Он словно погружаться в вакуум, не слыша голоса Рёмена. Сейчас все потеряло значение, в ушах звенело, дышать становилось сложнее.
— Юджи?
— Эй!
«Зачем сломал мне три ребра? Зачем сломал мне три ребра ведь я был прав»
«Как я посмел, как я посмел»
Их отношения трещали по швам с каждым днем, даже общие воспоминания не помогали сохранить то, что осталось. Они оставались вместе только потому, что никто не мог набраться мужества, чтобы оборвать отношения. Ссоры, драки, примирения и так по кругу. Юджи не знал, как из этого выбраться, он был зависим от Сукуны.
Последней каплей стала их ругань в одну зимнюю ночь, где они выплеснули наружу все, что они думали и замалчивали долгое время. Юджи узнал очень много нового о себе из родных когда-то уст. Таких грубых и жестоких слов он от Сукуны не ожидал услышать. Они подобно кинжалам вонзились в его сердце, оставляя болезненные рубцы. Он и жалкий и бесполезный и что все будут пользовать расположенностью Юджи и вытирать об него ноги, так как он не может сказать никому нет. Будто без Сукуны он ничего не сможет в жизни, так и сгинет в большом городе.
Выдерживать такое было выше сил Юджи. И он просто вылетел из их дома, не желая больше видеть Сукуну, с трудом сдерживая горячие слезы обиды. Если он останется, они снова помирятся и тогда все повторится, а этого не хотелось.
Итадори выскочил на жгучий холод, глотая ледяной воздух ртом. В ушах шумела кровь, а сердце колотилось так громко, казалось, что вся улица слышит его. Мысли хаотично носились в его голове, и он никак не мог ухватиться хотя бы за одну из них. Между ними должно все прекратиться. Прямо сейчас. Он больше не мог спускать все Сукуне. Да и себе тоже. Они вспыхивают как адское пламя, находясь вместе. Пора все это было заканчивать.
Сердце болело адски, а глаза щипало и вовсе не от холода. Телефон жалобно пищал в кармане джинс, уведомляя об СМС, приходящих одну за другой.
«Прости меня» « прости меня» «прости меня»
Юджи безучастно смотрел на экран, борясь с собой и собственными чувствами. Было невыносимо больно, он был опустошен. На телефон уже капали крупные капли, он рассеянно провел по своему лицу, осознавая, что плачет. Он сглотнул ком в горле, заглушая рвущийся всхлип, и часто заморгал, поднимая глаза на хмурое темное небо, не давая слезам течь дальше. Хотелось развернуться и вернуться домой, рухнуть в объятия Сукуны и излить ему душу. Пожаловаться на него же самого. Но это ни к чему не приведет, как показывает опыт. В прошлый раз он провел в больнице несколько недель с переломанными ребрами, Сукуна приходил каждый день, приносил угощения, Юджи игнорировал его, но понимал, что и его вина в их ссоре есть, он даже сломал нос Сукуне. Сумасшествие и больные отношения.
Итадори смахнул в сторону, избавляясь о сообщений Сукуны, который продолжил писать и судорожно стал искать номер Кугисаки. Она уже неоднократно намекала, что им пора разойтись, но Юджи игнорировал ее слова.
— Алло? — голос девушки был сонным. — Юджи, ты видел сколько времени?
— Нобара, — собственный голос Юджи показался чужим. Он сглотнул, пытаясь вернуть ему привычное звучание.
— Юджи? — судя по встревоженному тону девушки, он не преуспел в своей затее. — Что-то случилось?
— Можно я к тебе приеду?
— Что? Да, конечно. Ты сам вызовешь такси?
— Да, спасибо. Сейчас приеду, — тихо пробормотал Итадори, прикрывая горящие глаза. Он сбросил до того, как подруга успела что-то еще сказать. Они успеют обсудить это. Присев на бортик тротуара, глядя на экран смартфона. Сукуна все еще пытался дозвониться до него. Палец Юджи навис над красной трубкой, чтобы сбросил, но в итоге он ответил.
— Алло.
— Юджи, — голос Сукуны был напряженным и встревоженным. Осознание того, что он натворил, всегда приходило к ему с опозданием. Как только он остынет. — Ты где?
— Чего ты хочешь? — Итадори чувствовал бесконечную усталость, сковывающую его невидимыми обручами. Он осмотрел темную улицу: ни единой души вокруг, только фонари, освещают пространство, деля его на маленькие островки света.
— Прости...
— Зачем ты просишь прощение? — Юджи оборвал его на полуслове. По ту сторону Сукуна шумно выдохнул — злится. — Ты все сказал. И был честен.
— Послушай…
— Я завтра приеду за вещами, пока, — Итадори не стал дослушивать и встал с места и направился в сторону дома Кугисаки.
«И удалится номер твой
И вряд ли снова мы увидимся с тобой»
