Стреляй в моё солнце

— Майра! Ты опять за своё?! - голос врезался в стены комнаты. Дверь громко ударилась о стену и вошедшая женщина кинулась к девушке, сидящей на полу. — Сколько ещё тебе надо говорить, чтобы ты так не делала?! Женщина нахмурила лицо, нагнулась к ошеломлённой девушке. В огромное окно бил яркий свет и сама комната отдавала белыми оттенками. На светлом полу выделялось несколько тёмных пятен. Майра подняла потерянный, сухой взгляд. Из её рук почти буквально вырвали лезвие, а затем потянули за запястье с такой силой, что свежие раны отозвались резкой болью и кровь потекла по белой коже, стекая на пол. Женщина отбросила её руку, всё ещё хмуря брови. Метнулась к оставшимся лезвиям, обвела комнату быстрым взглядом и поспешно ушла, бросая последние слова: — Скажу про твои выходки Регину, пусть проучит тебя. Дверь захлопнулась. Ветер легко, не нарушая покой девушки, залез в открытое окно и укутал босую Майру, обнимая за голые плечи. На её бледной коже отчетливо виднелись струйки тёмной жидкости и свежие порезы. Она опустила голову, чёрные волосы до плеч закрыли лицо. Всё ещё сидя в одной позе, девушка тихо и неподвижно смотрела вниз. Голос ворчливой женщины слышался из далёкой комнаты внизу. Судя по звукам, она перемещалась по комнате очень быстро, что-то передвигала и грязно ругалась. К таким выходкам Майры она привыкла, но реагировала всегда резко и раздражалась. Ей было трудно воспитывать неуравновешенную, по её мнению, девушку. До Майры донёсся лёгкий запах свежих булочек. Женщина копошилась и гремела посудой. Постоянным её обитанием была кухня. Она проводила там всё своё время, очень любила готовить и по утрам это было отчетливо слышно. Обычно в такие моменты, Майра сразу же бралась за лезвия, заранее спрятанные в её потайном месте под дощечкой пола в самом углу комнаты. Женщина обычно так увлекалась готовкой, что не заходила к воспитаннице в комнату, чтобы проверить что с ней происходит. Это время было для Майры поистине ценным, она проникалась своими действиями настолько, что забывала о том, что нужно за собой убрать, не слышала скрип лестничных ступеней под тяжёлыми, приближающимися шагами. Прямо как сегодня. Все разбросанные лезвия у неё забрали, а в тайнике ничего не осталось. Она продолжала сидеть на холодном полу, но уже вырисовывала по нему узоры своим тонким пальцем, растягивая длинными мазками свою кровь. Ступни ног окончательно замёрзли, но девушке было всё равно, она увлечённо что-то рисовала и улыбалась своим результатам. Снизу послышались голоса. Женщина переговаривалась с мужчиной. У него был глубокий и серьёзный голос, но само настроение разобрать было сложно по его редким фразам, которые он давал болтливой женщине. Вскоре их диалог завершился, но Майру это не беспокоило. Она знала, что сейчас к ней поднимутся, всегда так было и будет. Вот грозный стук каблуков приблизился к двери, на секунду затих, а потом стремительно вошёл человек. Картина, которая перед ним предстала, нисколько не удивила его. Но на его лице появилось раздражение. Мужчина подошёл вплотную к девушке, что его ботинки оказались рядом с её руками. Глядя на них, она потянулась рукой и хотела было дотронуться кровавым пальцем до чисто вычищенной обуви, но мужчина отступил, корча недовольную гримасу. — Снова за своё?! - почти переходя на крик, спросил он. Затем дёрнул её за руку так, что она подскочила на ноги, но всё ещё смотрела в пол. Лица не было видно, её густые пряди закрывали глаза и щёки. — Регин, я уже не могу это терпеть, ну хоть ты сделай что-нибудь. Она тебя послушает. - жалостливо вставила свои фразы женщина, вошедшая следом, держа в руках кухонное полотенце. Ветер снова подул, окутывая прохладой ноги девушки. Её лёгкое платьице, похожее на обычную простыню белого цвета, затрепетало под порывами воздуха. В некоторых местах оно измазалось алыми потёками. Потерянное белое лицо сделалось совсем бледным, выделяя синеву под глазами. Зрачки девушки были настолько расширены, что чистый серый цвет глаз был почти незаметен. — Что же тут уже сделаешь. - мужчина отошёл к окну Женщина смотрела ему в спину, сдвигая брови в унылую гримасу. В руках она комкала полотенце. Молчание длилось несколько минут, потом женщина тихо ретировалась снова вниз. Майра прижала руки к себе, прикасаясь к белой ткани так, что остались отпечатки алого цвета и звонко рассмеялась. Смех её наполнил всю комнату, потом спустился по лестнице на первый этаж, вылез через окно, проникая в сад, растянулся до улицы, где играли соседские дети. Она смеялась долго и истерично. Регин всё это время стоял, рассматривая деревья яблонь в саду. Босые ноги сорвались с места и двинулись к лестнице, громко шлёпая об пол. Каждая ступенька отдавала хлопком. За окном оказалась Майра, среди яблонь и свободного ветра. В своём окровавленном платье с широкой улыбкой и взглядом направленным везде и в никуда одновременно, она казалась прекрасной. В окно за ней наблюдать было приятнее. Она танцевала, срывала яблоки с листьями, кидала их далеко за забор. Трава наверняка кололась и щекотала её ступни. Теперь её смех казался счастливым и правдивым. Она попыталась залезть на одну из яблонь, но руки царапались о кору дерева. Регин наблюдал за её нелепыми движениями, как она кружилась вокруг ствола, падала на траву и перекатывалась по земле. Всё это вызывало у него внутреннюю радость и спокойствие. Что бы она ни сделала, это всегда будет для Регина чистым удовольствием. Глаза его наполнялись непонятным озарением, когда он смотрел на неё. Все говорили, что он любил её, ведь всегда был рядом и ловил её с лезвиями в руках. Даже когда его не было рядом. Спасал её жизнь изо дня в день, удерживал в этом мире, а она дарила ему свой звонкий смех и дышала. Дышала для него. Так он думал. Утром, снова зайдя к девушке, он ожидал увидеть очевидное действие. Самое любимое и частое у Майры. Он никогда не удивлялся и ни в коем случае не боялся. Это было игрой на время, успеет ли он в этот раз или нет. Но к удивлению, она спала. Спала крепким сном. Регин впервые почувствовал новую смесь эмоций и чувств, когда руки её не кровоточат. Её нежное лицо было спокойным, что совсем не часто увидишь, ведь припадки истеричного смеха ей были близки более другого. Этим ранним утром она была совсем другой. И на лице Регина впервые появилось что-то новое. Он не верил. Да, он абсолютно не верил в то, что видел. Окно было нараспашку, снова сквозняк и холодный ветер. Шторы беспокойно вздымались в разные стороны, подчиняясь ветру. Регин подошёл ближе. Яблони трепыхали своими листьями, иногда оголяя спелые плоды яблок на крепких ветках. Среди таких яблонь была одна особенная. Тело Майры свисало с неё на верёвке. Бледным пятном она зависла в воздухе. Лишь шрамы выделялись бордовыми полосами на её тонких руках. Вот он и не успел. А ведь так хотел услышать её смех. Был ли он искренним, для него совсем не важно. Ему хотелось слышать. А теперь это невозможно. Он проиграл. Думал, что сильнее этой хрупкой, искалеченной девушки, но оказалось наоборот. Она смогла сделать свой ход, она добилась своего. А он не смог. Теперь её смех будет настоящим, но он уже не услышит его.