- Я благодарил тебя.

*** Дмитриев пялится в одну точку. Он даже не моргал. И в мыслях было пусто. Всё кругом пусто. Отвратная тишина, появившаяся так не кстати, уже действовала на нервы. Может если бы был источник шума было бы лучше? Было бы лучше, если бы жуткое до дрожи в конечностях одиночество не окужало его. Ощущение, что тишина съедает изнутри уже выбираясь наружу и вместе с ней переполнявшие душу чувства. Они наполняют комнату и хочется упасть на пол, закричать что есть сил и расплакаться, но он этого не сделает, просто не посмеет. Будто бы доминирующий над всем разум позволяет лишь замахнуться рукой и ударить в стену, дабы как-то утихомирить чувства. Костяшки кровоточат, но на это плевать, ведь до сих пор не покидает то, что настигло врасплох и так невыносимо прицепилось за Дмитрия, уже более месяца старадавшего от апатии, усталости и тоски. Контакты с друзьями прервались. Дима так и объяснился перед ними, сказав, что на время будет вне зоны сети. Правда, никто не думал, что затянется это аж на три месяца. Но парень ничего и не общал, хоть и глупо с его стороны так поступать по отношению к своим друзьям. Ребята переживали. Они на самом деле пытались дозвониться, писали ему. Он несомненно отвечал, но холод чувствовался даже через тупое сообщение. Звать на съемки так вообще было глупостью. Однако пару попыток проскочили, которые собственно были неудачными. *** Тонкие пальцы несколько раз набирают один и тот же текст, который в итоге стирают. Алексей думает, что "отдых" Димы задержался и что пора бы уже выходить из берлоги, так как аудитория ждёт. Он знает как порой его друг любит забросить съемки на несколько месяцев, поэтому решается написать: - "Дим, как ты?" Ответ на сообщений приходит не скоро, спустя почти день: - "нормально" Горелов незамедлительно отвечает, дабы не ждать вновь целого дня: - "Что случилось? Объясни наконец. Тебя уже долго нет на ютубе, в связь не выходишь." Однако как бы быстро парень не тыкал по клавиатуре, Дима все равно бы не заметил сообщение, так как телефон благополучно вырубился, а его владелиц решил даже не пытаться подключить его к зарядке. Он просто уснул. Опять. Нет, снова. Его клонит в сон и он не сопротивляется этому желанию, уже понимая, что очередной день тупо пройдёт в кровати без каких-либо действий. Лёша ждёт. Час, два и более пяти часов, но в конце концов он принимает решение ехать к другу. Ведь это бессмысленно ждать чего-то, когда по времени понятно, что события задержались и действовать уже нужно серьёзно. Горелов собирает вещи и отправляется в аэропорт. Ему повезло выстроить путь к месту назначения как можно быстрый. Сразу добраться до Димы конечно не получится, но на это уйдет лишь восемь часов. Достаточно, чтобы обдумать план действий при встрече. Он собрался, полетел, но лишь в самом самолете в голову ударили мысли о том, что ему делать. Как и чем он должен помочь другу? Вообще сперва узнать, что всё-таки происходит..а потом? Алексей в себе не сомневался, но убеждаться в скорой поправке Димы только из-за его приезда - опрометчиво. Парень разглядывал виды за иллюминатором, огромные ватные облака и ничего более. Его взгляд был будто бы сквозь всё это. Как бы страшно не было, он знал, что не вернётся домой, если не убедится ,что помог другу. Голубоглазый просыпается спустя каких-то там неизвестных ему часов от дикого стука в дверь и звонка. Голова раскалывается пополам, во рту всё сухо, а правую руку он вообще не чувствует, так как перележал её. Ели как поднявшись на ноги, он плетётся к двери, опираясь руками о стены, ощущая как под ногами пропадает пол, хотя это всего лишь нехватка сил после двухдневного голодания. Он распахивает дверь, на которой слабо висит и видит знакомое лицо. Дима не сразу понимает всю суть происходящего, а его уже поприветствовали и отодвинули в сторону, нагло заходя в его обитель. - Э, алё.. - немногословно выражается темноволосый на действия друга. Гость быстро снимает верхнюю одежду и обувь, а после наконец подходит ближе к хозяину квартиры, сначала сочуственно заглядывая в его сонные бесчувственные глаза, а после захватывая в крепкие объятия. Дмитриев хлопает ресницами, до сих пор не осозновая то, что этот придурок прилетел, а после приехал к нему за тысячи километров, потратил свой выходной и деньги лишь на то, чтобы сейчас стоять и обнимать его. Лёша отлипает, беря парня напротив за плечи, чуть встряхивая его. Последний же натягивает улыбку, глядя в глаза напротив. - Прости, что без предупреждения. Я просто..переживал за тебя. - последние слова он говорит чуть тише, думая, что они звучат слишком обычно. Но Дима давно подметил что, что бы не говорил этот человек - всё ему кажется таким умным и правдивым. - Спасибо. - осознание медленно, словно мёд проходит по телу. Как же всё-таки он нуждался в человеке рядом, как не хватало этих рук, что лежат на плечах, чуть сжав футболку, как не хватало глаз, что так заботливо бы смотрели на него. В какой-то момент минута молчания между ними прерывается и оба отходят друг от друга, чувствуя некое напряжение от долгого зрительного контакта. Но стоило Лёше отпустить Диму, как тот повалился на пол от полного бессилия. - Дима! - парень бросается за ним, тут же поднимая за руки, но ощущая, что тот не может сам держаться. - Ладно, ты только не задавай лишних вопросов. Я помогаю. - предупреждает русый и ловким движением подхватывает ноги Димы на руки, удерживая другой рукой его спину. Выглядит комично. Горелов несёт друга в спальню, которую быстро находит, уже ориентируясь в квартире. Она светлая, хорошо оборудованная и с хорошим освещением. Здесь весьма комфортно находится. Однако измученный вид Димы говорит обратное, будто бы его держали в заточении этих стен. Лёша бросает худое тело на кровать, сев рядом. - Рассказывай, идиот. - начинает он. Понятно же, что Дима изнуряет себя уже и голодовками и ещё чем-нибудь, не дай Бог, он узнает чем же. Парень отворачивает голову в бок от друга, глядя на свой рабочий стол. Он скучает, но ему сложно что-то начать делать. Он будто бы не может дотянуться, старается, но не может. Тоска внутри кричит, поедает желание жить. - Мне больно. - выдавливает из себя Дмитриев, не решаясь глянуть в глаза собеседнику. - Я устал. Не хочу ничего. - с каждым словом к горлу подходил ком. Он закрывает веки, надеясь, что сможет сдержаться, но чертова слеза течет по щеке вниз. Ну почему? Почему когда он был один, было легче остаться без этих слёз. Руки сами ползут к лицу, закрывая его, лишь бы никто не увидел слабости. Он сжимает челюсть до скрежета на зубах. Парень, что сидел на этой же кровати, наклоняется и убирает единственную защиту Димы в данный момент - руки. Теперь его лицо, его намокшие глаза, стекающие по лицо слёзы видны. Он чувствует себя раздетым среди толпы людей. Но..теплые чужие руки вытирают лицо. Сердце Горелова бьётся, кажется, что оно выпрыгнет прямо сейчас, но он всё так же нежно гладит щёку друга, наблюдая то, как его взгляд меняется. Приятное чувство разливается по телу так томительно и умиротворяюще. Небесные глаза касаются своим взором чужих, темных во мраке комнаты, глаз. Они с заботой и сильным переживанием заглядывают чуть ли не в душу. - Я рядом. Всё хорошо. - говорит такой важный в данный момент человек. Его слова, его голос отголоском ещё раз проносится в голове и наполняет сердце словно новой кровью. Алексей убирает руку, медленно спустив её на плечо друга. Парни не долго находятся в компании друг друга. Лёша говорит, что Диме нужно поесть, уж настолько был он лёгок в его руках, что можно и встревожиться. Он уходит на кухню, где старается найти чай или кофе. В итоге на глаза попадается не до конца сделанный чай: в кружке лежит чайный пакетик и ложка сахара. Русый ухмыляется, продолжив когда-то начатое. Вскоре он возвращается в спальню с горячим чаем и бутербродом. Более в холодильник не нашлось, да и он бы не стал есть много. Сперва стоило разыграть аппетит. Горелов уже сделал заказ готовой еды, причем нормальной. - А ты? - спрашивает Дмитриев, когда видит на подносе одну порцию. Это мило. Даже в таком состоянии он подумал о друге. - Хах, я ещё не голоден. - Лёша заказал не мало, поэтому мог подождать доставки. Впрочем, парень не тянет и приступает к трапезе. Только когда он начал есть, понял, что действительно голоден. Это было заметно. Бутерброд молниеносно исчез с тарелки. Это вызвало лёгкую улыбку на лице гостя. Через полтора часа в домофон позвонили. Хозяин квартиры тут же обращает внимание на это, вопросительно посмотрев на друга. Последний показал, что сейчас вернётся и побежал к двери. Он открыл дверь курьеру и забрал пакет с ароматной едой, поблагодарив. Сзади уже стоял темноволосый, отчего напугал Лёшу, когда он обернулся. - Это что? - Еда. На лице всплывает усталая, но такая добрая улыбка. *** Оба сидели за кухонным столом, уже доедая ужин. Сама кухня что-ли засияла, когда на неё взошел Алексей, ибо то, как быстро оживился Дима, нельзя объяснить. Он часто поглядывал на приятеля, улыбаясь, что вызывало ответную реакцию. Парни общались на самые разные темы, шутили, смеялись и так прошёл вечер. Вечер незабываемых эмоций. Это трудно объяснить, как важно порой иметь человека рядом в сложные минуты жизни. Трудно объяснить, что чувствовал Дима рядом с Лёшей, когда тот только зашёл, когда он заботливо приготовил покушать и когда Дима вот так сидит с ним за одним столом, свободно разговаривает и смеётся, а буквально несколько часов назад хотел совсем исчезнуть. Темноволосый впадает в раздумья, задерживая взгляд на парне напротив. Лёша смеётся не понимая, что он так пялиться. Дима заключает с ним зрительный контакт. В его глазах горит не ясный для друга огонь. Но последний не прерывает этой "игры", подняв уголки губ, а после чутка прищурившись. Дима "сдается", усмехнувшись себе под нос. - Я выиграл. - Что? - Мы играли в гляделки. - Я благодарил тебя. - последние слова принадлежали Диме. Он не знал как правильно благодарить за такие вещи, но его признательный взгляд сказал всё за него. И Дима никогда не сможет точно ответить, что на самом деле за чувство было в нём рядом с Лёшей. Он нагло врёт себе, когда думает, что это глупость, а не любовь. Он продолжает обманывать, но порой силы на это кончаются и по ночам он вспоминает тот самый вечер, те глаза и тот голос, что звучал как последний спасательный круг. И Лёша никогда не признается себе, что чувствует к другу. Он так же думает о нем, так же врёт себе. Он до сих пор помнит с каким трепетом смотрел ему в глаза и как переживал за его здоровье. И оба знают, что эта тайна останется между ними навсегда.