Цвет лаванды

Прошло десять дней, с тех пор как ушла Эжени. Дом стал опять тих и чувствовалась гнетущая атмосфера. Этери стала ещё более нелюдимой и немногословной, чем до появления девушки, практически не выходила из кабинета. Пыталась уйти с головой в работу, но как назло не писалось, однажды, в порыве злости, швырнула ноут об стену. Она могла бы сказать, что скучает по Эжени, что ей без неё плохо и пусто, но будучи слишком гордой и упёртой, запретила себе даже мысли такие. Я всё сделала правильно. Я слишком к ней привязалась, начала чувствовать то, что чувствовать не должна. Всё, она ушла и больше здесь не появится, возьми себя в руки, забудь её. Она спокойно живёт себе, работает, встречается с друзьями, ходит на свидания, о тебе и думать уже забыла и вообще, зачем ей думать о какой-то калеке. Но почему от этого осознания хочется выть. От этих мыслей на душе становилось тяжело и тоскливо. — Что, Этери опять не ест? — Даниэль смотрит на возвращающуюся Тами с нетронутой едой на подносе. — Нет. Она так себя угробит. Не ест, почти не спит, да даже не пишет, — тяжело вздыхает женщина. — С тех пор, как уволила Эжени, как будто потухла. Она такой не была даже после случившегося с ней. Зачем девочку уволила, если ей без неё плохо? — Если б я знал, — устало говорит парень. — Ей конечно плохо без Эжени, но только она никогда в этом не признается. — Данни, но надо что-то делать. Я не могу на неё такую смотреть, — присаживается рядом. — Что мы можем сделать? Она нас даже слушать не захочет. — Нас нет. А вот Эжени, — воодушевлённо смотрит на парня, — Данни, ты должен привезти её. — Тами, я не уверен, что она согласится. Да и зная крутой нрав Этери, боюсь представить последствия. — Попытаться стоит. Хуже чем сейчас не будет, — мудро заключает женщина. *** Десять дней Эжени не может найти ответ на вопрос, почему Этери её выгнала? Да, именно эту формулировку применяет девушка, потому что она именно так и чувствовала. Злость и непонимание сменилось тоской. Она скучала, ей не хватало вечерних разговоров на террасе, колких шуток, их утренних «пробежек». Скучала по чуть хрипловатому голосу, глубокому взгляду, насмешливым улыбкам. Она скучала по женщине, к которой начала чувствовать так много всего. — Данни, что ты здесь делаешь? — удивилась Эжени, увидев как-то парня у своего дома и подойдя обняла его. — Привет, — обнял в ответ. — Да так, был рядом, решил тебя проведать. — Ты плохо врёшь, — смотрит на мнущегося парня. — Зачем ты здесь? — Этери. После твоего ухода она сникла. Практически не ест, даже не пишет ничего, чего с ней никогда не случалось. — Смею тебе напомнить, что она сама меня прогнала. И я не понимаю, чего ты хочешь от меня? — с нотками раздражения говорит девушка, но в душе её больно кольнуло состояние Этери. — Не знаю. Поговори с ней. Нас она к себе не подпустит. Эжени, ей плохо, — с надеждой смотрит на девушку. Ещё один тоскливый вечер, как и все предыдущие. Этери сидит за столом и смотрит в пустой экран не в силах написать ни строчки. Она даже не подняла голову на открывшуюся дверь, думая, что это Тами принесла ужин, который опять ей не полезет. — Здравствуйте, Этери, — и женщине кажется, что у неё ещё и слуховые галлюцинации приключились, пока не поднимает глаза и не видит перед собой причину своих переживаний и бессонницы. И сердце скачет в горло и душа наполняется светом. Но не будь она собой, если не спрячет истинные чувства за холодной маской. — Что ты здесь делаешь? — всё с той же надменностью. При виде осунувшейся женщины, с тёмными кругами под глазами и надтреснутым голосом, сердце Эжени сжалось. — Даниэль сказал, что вы не едите, а ещё не пишете, — пытается спокойно и ровно говорить девушка. — Я уволю его, за длинный язык, — безэмоциональна женщина. — Зачем же, он переживает за вас, как и Тами, а вы отгораживаетесь от людей, которым дороги, — пристально смотрит прямо в глаза. — Мне няньки не нужны и за меня не нужно переживать, — сказала, как отрезала. — А вам никто не нужен, вы всех отталкиваете. Почему вы меня выгнали? — подходя к самому столу, вглядывается в лицо Этери. — Мы уже об этом говорили, не выгнала, а больше не нуждалась в твоих услугах, — пытается спрятаться от смотрящего прямо в душу девичьего взгляда. — Я это уже слышала, а теперь хочу узнать правду, — не отступает девушка. — Это и есть правда. Какую ещё ты хочешь услышать? — И поэтому вы себя так довели? Этери, я хочу знать правду, чёрт возьми! — срывается на крик девушка. — Для тебя так будет лучше, — не выдержав сдаётся женщина. — Ты молодая, умная, перспективная и не должна портить себе жизнь рядом с калекой, — тихо говорит Этери. — Вы так решили? Вы одна решаете за всех? А меня спросили, чего хочу я? — с надрывом в голосе. — Поверь, Эжени, так будет лучше. Уходи, пожалуйста, — из последних сил держится женщина. — Для кого лучше, для меня, для вас? Почему вы так рьяно отталкиваете тех, кто привязывается к вам и к кому привязываетесь вы? — голос девушки дрожит от подступающих слёз. — Уйди, — устало прикрывает глаза Этери. — А знаете, вы не хотите встать на ноги. Вы упиваетесь своим несчастьем и ролью жертвы. Вы не терпите жалости от других, но тонете в жалости к себе. Лелеете своё одиночество, построив вокруг себя стены, — практически выплёвывает жестокие фразы брюнетка. — Пошла вон! — цедит сквозь сжатые зубы Этери. Эжени вылетает из кабинета глотая слёзы и слышии как за спиной что-то тяжёлое бьётся о стену. Этери задыхается, ей кажется, она никогда так не плакала, навзрыд. Всегда считала слёзы большой слабостью. Из-за чего она больше плачет, из-за того, что окончательно прогнала Эжени, или из-за её слов, которые оказались, хоть и жестокой, но правдой. Она действительно привыкла к своему состоянию и превратила его чуть ли не в достоинство, что возвышало её над другими, показывая внутреннюю силу, а глубоко внутри души, она себя и правда жалела, что жизнь с ней обошлась несправедливо. И сознательно выбрала одиночество, потому что не верит, что кому-то нужна такой и что её могут любить такой. А Эжени нужна, она это чувствует. *** — Доброе утро и приятного аппетита, — появляется на кухне Этери. — Даниэль, ты же знаешь где живёт Эжени. Отвези меня. - Не спеши, позавтракай, я буду в кабинете, — улыбаясь говорит блондинка, видя как парень вскочил с набитым ртом. — Ну вот, помогло же. Этери сегодня светится. Неужели Эжени вернётся? — улыбается Тами. — Вот и странно это. Вчера Эжени вылетала из дома быстрее ветра, а Этери настольную лампу разбила. Надеюсь, если я её отвезу, они не поубивают друг друга, хотя вроде Этери в настроении. Не понимаю я вас, женщин, — допив чай, встаёт из-за стола парень. — Не надо нас понимать, нас любить нужно, — улыбаясь похлопала по плечу, — давай, беги. Эжени проснулась разбитой. Она пол ночи проплакала. От упёртости женщины, которая всеми силами отталкивала от себя, хотя весь её вид кричал об обратном. А ещё она мучилась угрызениями совести, за свои жестокие слова, она не знала, зачем так сказала и зачем сделала больно человеку, который ей дорог. Очень дорог. — Эжени! — звучит за спиной знакомым голосом. — Данни, ты каждый день меня будешь проведывать? — подойдя ближе, интересуется девушка. — Нет. Просто с тобой тут поговорить хотят, — отходит вбок парень и только тогда Эжени замечает в машине Этери. — Эжени, пожалуйста, давай поговорим, — просит женщина смотря на девушку с надеждой. — Этери, — садясь в машину, первой начинает брюнетка, — я хочу извиниться, за свои вчерашние слова. Я не должна была так говорить, я не права, — нервно заламывает пальцы. — Нет, ты права. Это жестокая, но правда, — мягко накрывает своей рукой ладони девушки. — Я действительно отталкиваю от себя людей, потому что мне кажется, что они ко мне только жалость испытывают, а это унизительное чувство и тебя я оттолкнула, но не поэтому, ты ко мне не испытываешь жалости, я чувствую, а потому, что сильно к тебе привязалась и не хочу ломать твою жизнь. — Этери, дайте мне решать, что сломает мою жизнь, а что нет, — сжимает ладони женщины в своих, отчего по пальцам обеих бежит ток. — Ты вернёшься? — Этери робко, что так не свойственно ей, смотрит в глаза девушки. — Да, только с одним условием, — подмигивает женщине, — если вы разрешите перейти на «ты». — Я принимаю это условие, — улыбается блондинка не в силах отвести взгляд от сияющих карих глаз. *** Эжени вернулась и дом снова как бы ожил. — Я так рада, что ты снова с нами, — обнимает девушку Тами, — надеюсь больше не уйдёшь. — Я тоже на это очень надеюсь, — улыбается Эжени. — Эжени, прочти мне тот кусок из 28 главы, который мы обсуждали. Мне что-то там не нравится, не пойму что. Может на слух уловлю. И пока Эжени читает, Этери не то, что не может уловить, что ей не нравится в написанном, а в принципе не может уловить смысл читаемого. Она любуется девушкой, её лицом, склонённым над рукописью, тёмным локоном, упавшим на лоб, который девушка убирает за ухо изящным жестом, губами, произносящими слова, которые не долетают до ушей женщины. Она тонет в странных манящих ощущениях, ей хочется касаться девичьей кожи, вдыхать аромат её тела и волос, попробовать на вкус нежные губы. Ей хочется, чтобы Эжени осталась с ней навсегда. Она влюблена? И эти чувства не пугали, а наоборот наполняли душу парящей невесомостью. Этери настолько ушла в свои мысли и мечты, что не заметила как Эжени закончила читать и уже сама внимательно смотрит на блондинку. Боже, ты бы знала как прекрасна! Мне кажется в тебе идеально всё, твоя красота, твой талант, твой ум. Я бы хотела провести с тобой всю жизнь, только бы ты мне позволила. Кажется, я люблю тебя. Мягко улыбаясь с нежностью смотрит на женщину. *** — Этери, — зовёт девушка, глядя на точёный профиль, склонившегося над экраном лица, — поужинаешь со мной? — Эжени, мы вроде и так всегда вместе ужинаем, — отрываясь от работы смотрит на брюнетку. — Нет, ты не поняла. Я приглашаю тебя на ужин, — с небывалой нежностью смотрит на блондинку. — Заманчивое предложение. И куда пойдём? — в карих глазах вспыхивают два огонька. — Дай подумать? — делая шутливо-задумчивое лицо. — Приглашаю тебя в ресторан «Ля террасьон», — смеётся девушка. — Я принимаю твоё приглашение, — улыбается в ответ женщина. Тихий вечер, воздух наполнен запахами летнего сада и слышится пение цикад, на террасе накрыт стол на двоих — скатерть лавандового цвета, фарфор с хрусталём, свечи, лёгкий ужин, сухое вино. Этери, в лёгком платье, открывающим плечи и острые ключицы, появляется чуть раньше Эжени и любуется романтичной обстановкой. — Привет. Это тебе, — тихо появляясь из-за спины блондинки, протягивает ей букет лаванды. На Эжени такое же лёгкое платье до колен нежно кремового цвета, тёмные волосы уложены крупными волнами, лёгкий макияж. Она олицетворение всей нежности мира и женщина не может отвести от неё восхищённого взгляда. — Спасибо, — совсем тихо говорит блондинка прижимая к себе цветы. Красное вино разливается по бокалам. — За что выпьем? — спрашивает Этери, принимая бокал от девушки. — За тебя. Ты самая потрясающая женщина какую я знаю. Мне повезло, что я познакомилась с тобой и благодарна, что ты позволила мне быть рядом и впустила в свою жизнь, — произносит Эжени, а в глазах абсолютное обожание. — Тогда за тебя тоже. Спасибо, что появилась в моей жизни и сделала её ярче, — с нежностью смотрит на девушку. Романтическая обстановка, тихие разговоры, томные взгляды, лёгкие прикосновения, которые обжигают сильнее огня. Ты невероятно красива! Думает Эжени, скользя взглядом по открытым ключицам, изгибам шеи, изящным рукам, по губам, которые женщина в смущении прикусывает, задерживается на глазах, в которых читает всё то, о чём боялась мечтать. Этери смотрит на неё с нежностью, восхищением, желанием, всей той гаммой, что включает в себя влюблённый взгляд. Как же ты прекрасна! Проносится в мыслях и читается во взгляде блондинки. — Ты замёрзла? — спрашивает девушка, замечая как Этери чуть повела плечами. Взяв лёгкий плед подходит к женщине и укрывает её, нежно поглаживая плечи, ведя ниже по рукам и переплетая пальцы. Лицо девушки плавно приближается, глаза в глаза, в которых бушует пламя, чуть приоткрытые подрагивающие губы и тихий выдох в моменте соприкосновения. Одни губы ищут ответа от других и получают его, жаркий, жадный, волнующий. Два сердца бьются в унисон пойманными птицами, два дыхания сливаются в одно, а вокруг аромат лаванды и пение цикад. И ночь, ставшая откровением. В котором искали, растворялись, брали и отдавали, дарили, наслаждались, тонули и вновь всплывали, становясь одним целым. И тихим шёпотом «Я тебя люблю», признание, что больше всего на свете и больше всего мира. В распахнутое настежь окно льётся солнечный свет и пение птиц. Тёплые солнечные лучи скользят по двум сплетённым обнажённым телам. — Доброе утро, любимая, — разнеженным шёпотом, ласково касаясь щеки женщины, что уже не спит. — Самое доброе, — чуть хрипловатым ото сна голосом, крепче прижимая к себе девушку. Они не могут насмотреться и надышаться друг другом, не могут отпустить дальше вытянутой руки, всё ещё не веря, что это счастье возможно. И лёгкие, нежные поцелуи, которыми осыпают губы без остановки, твердят - «Да, возможно!» *** Обычная рабочая обстановка, ну как обычная, Этери сидит на диване, перебирая тёмные пряди, пока голова девушки покоится на её ногах. Брюнетка читает вслух части рукописи, чтобы вдвоём найти возможные ошибки. — Эжени, передвинь чуть голову, давит, — перебивает девушку, не прекращая пропускать сквозь пальцы локоны. Брюнетка резко вскакивает и смотрит ошарашенными глазами на ничего не понимающую женщину. — Тери, ты чувствуешь тяжесть ногами?! — взволнованно смотрит в глаза, пока до блондинки медленно доходит, что она сказала. — Не знаю, — пытается прислушаться к себе. — Вот так чувствуешь? — посильнее нажимая на ноги. — Да, — дрожит голос. — Попробуй пошевелить ступнями, — просит девушка и с нескрываемой радостью видит, что блондинке это удаётся. — Тери, ты понимаешь, что это значит? Ты будешь ходить! Ты будешь ходить, любимая! — не сдерживая слёз бросается на шею. И впереди ещё целая жизнь, а сейчас крепкие объятия и слёзы, обжигающие слёзы счастья.