Небольшая забота

Тёплое утреннее солнце медленно приближалось к линии крыш, потерянных в многоэтажных серых домах. На деревьях лениво покачивались в такт ветру листья. Совсем скоро и их не станет. Лето приближалось к концу, и это означало лишь то, что недалёк тот день, когда снова придётся жить бок о бок с мрачной и безрадостной рабочей рутиной, подстраиваться под её ритм и в целом быть под её полным контролем. Лето было не лишено интересных событий. Очередная пачка студентов выпустилась, закончив кто обучение, а кто мотание лет жизни в ВУЗе. Практически без осложнений, без должников и трупов, любящие трудоголики преподаватели выпихнули в уже совсем взрослую жизнь выпускников, мило помахав им ручкой на прощание. Теперь неизвестно, кто куда направится. Часть из юношей определенно направится служить, отдавать долг Родине (у которой-то и взаймы никто не брал), кто-то же, найдя себя в науке, захочет продолжить обучение, получить учёную степень и связать себя плотными узами любви с этим ремеслом. Многие девушки, к моменту выпуска уже успевшие обзавестись детьми, наверняка первое время будут просто домохозяйничать, за невозможностью оставить своё чадо и посвятить себя работе, ради которой они, на секундочку, обучались пять лет. А после этого ада из бытовухи, соплей, подгузников и фруктового пюре, разве останется в их головах хоть что-то, помимо баночек? Нет. И они будут заново учиться всему, что им преподавали в университете, только уже сходу на работе, ловя паническую атаку от каждого неизвестного слова. Хотя, давайте быть честными. Всем этим никуда не годным студентам лежала одна дорога - прямиком до кассы сети фастфуда. Ну получили они эти дипломы. Ну умницы, отмучались. А дальше-то что? Больше половины из них никогда не будут работать по специальности, если даже не все. По правде говоря, мало кого из преподавателей вообще это волновало. Редко когда так получалось, чтобы кто-то из студентов западал им в душу настолько, чтобы о нём волновались. К счастью, Шэнь Цзю был не из тех, кто привязывался к студентам. Он относился к ним так, как относился бы любой преподаватель. Он не был тем добрым студенческим “папой”, к которому побегут жаловаться на пару в восемь утра или на злого препода. Более того, он был строгим преподавателем, и поэтому студенты быстро занесли его в список тех самых “злюк”. Но разве это не по-детски? Цзю никогда не имел цели быть любимцем великовозрастных детей, его недолюбливали, но уважали, а это для него в приоритете. Самое главное - держать лицо. Не сказать, что со всеми-превсеми студентами Цзю был строг и был отдалён от их жизни вне ВУЗа. В этом выпуске пришлось распрощаться с одной из самых подающих надежды студенткой - Нин Инъин. Девушка была невероятно мила и в то же время определенно не лишена ума. Как показало время - за милой прелестной мордашкой скрывается мозг, работающий и способный удивлять (в хорошем смысле). И этот мозг обескуражил Шэнь Цзю, когда девушка решила обратиться к преподавателю, чтобы он стал её научным руководителем при написании дипломной работы. Тогда, к своему собственному удивлению, Цзю даже обрадовался. Было в новинку тепло, даже по-отечески, насколько он умел, подбадривать, направлять Инъин и вместе с ней немного переживать на защите. Должно быть, это был первый и последний раз, когда с таким трепетом профессор Шэнь относился к кому-то из студентов. Только студентов. Рядом с ним сейчас находился тот, к кому Цзю относился с трепетом. Как умел, в очень своеобразной манере, но с трепетом. Он правда старался, преодолевая стыд и желание сбежать, заботиться об этом человеке, хотя иногда, Цзю это чувствовал, не получалось вовсе, и, сгорая от стыда, мужчина предпочитал систему “избегания” и “молчания”. А в это время бедный Юэ Цинъюань, слыша в этом молчании мотивы “неблагодарный, я так старался, а ты посмел не улететь на другую планету на радуге счастья”, пытался пробиться через стену игнора, что выстроил Цзю, извинениями, но, как не трудно догадаться, делал лишь хуже. Шэнь-старший итак переживает из-за своего промаха, а теперь его Ци-гэ извиняется за то, что Цзю сделал что-то плохо. Ну что за идиот... Но знать об этих переживаниях ему вовсе не обязательно. Даже если о внутренних конфликтах он молчит, то обычное общение, бытовые разговоры или даже романтика (наедине, разумеется) были вовсе не проблемой в их коммуникации. Они очень часто разговаривали, и разговаривали буквально обо всём на свете. Удивительно, как с разными людьми человек проявляет себя по-разному. Вот, казалось бы, важный и строгий профессор Шэнь, в деловом облачении, в народе называемом “с иголочки”, с расчесанными до поразительной прямоты волосами, буквально идеальный, объясняет студентам новую тему, и вот он уже сидит ранним утром на кухне в старом свитере, сохранившем себя, о Боги, с тех лет, когда Цзю и сам был студентом (дорос-таки теперь до него), под шипение торчащей из уха ватной палочки, смоченной в перекиси, объясняет своему неразумному сожителю, что не стоит так зацикливать своё внимание на том, какие витамины Шэнь пьёт, а какие нет. - Я чувствую себя даже лучше, чем когда-либо. Окажи милость - убери эту пластину. Я ещё полчаса назад выпил эти... таблетки. У обоих братьев Шэнь есть одна проблема. По всей видимости, это семейная черта - не слишком заботиться о своём здоровье. Велика вероятность, что, если бы о состоянии Цзю не беспокоился никто, он не дожил бы и до двадцати пяти. Однако, на его счастье, на жизненном пути ему повезло побрататься с самой “заботливой мамочкой” на свете - Юэ Цинъюанем. Проблема заключалась лишь в том, что сам Цзю невероятно раздражался, стоит только упомянуть его проблемы со здоровьем, его несовершенность. Однако его трудно скрываемое раздражение в голосе, казалось бы, ничуть не смутило Цинъюаня. - Хорошо. Скажи мне только, точно ли ты все выпил? - Да. - Витамин “D”? - Да. - И “C”? - Да. - Магний? - Да... - И “омегу”? - Да... Юэ Цинъюань тяжело вздохнул. - Цзю. - М? - У нас нет “омеги”. Цзю раздражённо выкинул палочку из уха и, поднявшись, приблизился к Цинъюаню. Этот взгляд не передать никакими эпитетами: смесь гнева, раздражения, усталости и вызова. Всё в одном. Вытянув руки вперёд, мужчина свёл свои кулаки вместе. - Веди меня. - Куда? - В тюрьму. - с абсолютной серьёзностью ответил Шэнь. - Ты прав. Поймал меня за руку, как дешёвку. - Цзю, ты же знаешь, что я не имел в виду это... - Ответь мне, мой дорогой Ци-Гэ, - подобное обращение всегда притягивало слух его собеседника, и Шэнь Цзю воспользовался им в надежде, что теперь его точно услышат. - кто ты мне? Мужчина, не понимая, хлопнул глазами. Однако ступор его длился недолго. - Полагаю, парень. - Верно. - подметил Цзю и сделал шаг навстречу Юэ. - Ты мой любовный интерес, мой любовник, парень в конце концов. - неожиданно для Юэ Цинъюаня, его обхватила пара рук и крепко прижала к Цзю. Несчастного Ци-Гэ от внезапности чуть не забрал приступ, да ещё и Шэнь Цзю просверливал в его лице дырки своими глазами-ястребами. - И что тебе от меня нужно? На этот вопрос мужчина совершенно не знал, что ответить. Он не понимал, чего ему ждать, и как отвечать на такие каверзные вопросы. Поведение Сяо-Цзю вызывало подозрение и даже объятия от него приносило не наслаждение, а тревогу. - Мне от тебя ничего не нужно... - Нет. Нужно. Мы же партнёры, так? Мне нужно, чтобы ты не ходил грустный, а тебе для этого нужны от меня... Допустим, объятия, поцелуи, и так далее. - не желая заострять на этой достаточно смущающей теме внимание, мужчина тут же продолжил речь. - Смотри, я же крепко тебя держу, так? Особо не рассчитывая, что ему хоть кто-то ответить, Цзю крепче соединил кольцо рук и ответил сам на свой вопрос: - Да. А это значит, что, как твой парень я способен делать всё, что должен. Об остальном тебе не надо печься. Ведь главное, что я всё ещё могу тебя крепко обнимать. Веди себя уже, как мой партнёр, а не как сердобольная бабушка. Закончив поучать своего ненаглядного, Цзю рассоединил руки и развернулся, чтобы гордо уйти дальше заниматься своими делами, как вдруг его сзади обхватила пара рук и прижала к себе. Мужчина быстро осознал ситуацию, и уже хотел начинать “вырываться”, как вдруг над самым его ухом донёсся тёплый, как всегда спокойный голос его Ци-Гэ: - Сяо-Цзю, мне не нужно от тебя ничего. Совсем. Если тебе так угодно, можешь в принципе перестать обнимать и целовать меня. Я приму твоё решение. Но это не значит, что я перестану беспокоиться о тебе. Для меня важнее всего не то, что ты способен радовать меня, а то, что ты здоров и счастлив. Понимаешь? Шэнь Цзю не был уверен до конца от чего ему сейчас станет плохо: от смущения или от крепких объятий. Эти слова его действительно задели. Ведь это правда: только Ци-Гэ по-настоящему заботится о нём, не требуя ничего в ответ. Терпит его характер и принимает его со всеми недостатками. И эти чёртовы таблетки... Да даже самому Цзю до фонаря примет он их или нет, но не Юэ Цинъюаню... Шэнь глубоко вздыхает. “- Какой же ты всё-таки плюшевый. И отчего я только в это всё верю?..” - подумал мужчина, разворачиваясь в кольце рук для того, чтобы наградить свою “добренькую” любовь ответными объятиями. Словно они не были необходимы и Цзю тоже...