Breaking news

Мечты сбываются. Действительно, хоть в чем-то этот человек, Джоуи Дрю, был прав. Только сбываются они зачастую так, что пора перефразировать этот слоган. Бойтесь своих желаний. Именно так. И именно об этом я думал, лежа в мохнатом сугробе у служебной двери в студию. Подстреленный каким-то ублюдком. Но если прояснить, вовсе я не грезил, чтобы окончить свои дни подобным образом. И в самые свои тяжкие времена мое воображение никогда бы не нарисовало подобной картины. Отвечая на вопрос, что я желал в последнее время, я мог бы упомянуть о статье в газету. Не о студии и выпускаемых мультиках… Хоть раз прочесть что-то о себе, пусть даже просто как о музыканте. Ну, похоже теперь Джоуи точно суждено озаботиться, чтобы моя персона оказалась в новостной сводке. Будет красоваться в какой-нибудь колонке сбоку нечто из разряда приторно-шаблонного «С прискорбием сообщаем, что сегодняшней ночью трагически ушел из жизни всеми любимый директор и композитор нашего Музыкального Отдела…», обязательно с выделенным особым шрифтом моим полным именем и с фирменным росчерком Джоуи внизу. Какая мерзость. Я лежал уже бог знает сколько времени. Даже как-то умудрился привыкнуть к холоду и постепенно намокающему от снега пальто. Снег… он был вокруг меня, подо мной, и вскоре начал идти крупными колкими хлопьями сверху. Снежинки падали на мое лицо и противно таяли, скатываясь вниз. Я видел уже не так четко, как хотелось бы. Мне казалось, что я едва могу держать зрение в фокусе. Пар из моего рта отрывисто вырывался мутными облачками, какое-то время вися над головой. Да и о чем я говорю, мне было ужасно больно. Этот подонок, чье лицо я не успел рассмотреть, просто выстрелил, стоило мне выйти из студии. Выстрелил, и скрылся. Может быть, его целью был даже не я. А если я, то за какие такие заслуги? Поначалу я даже не понял, что произошло, отойдя от крыльца на пару шагов, но затем ноги подкосились и я свалился в снежную кучу. Больно… Воздух острый и тяжелый. Каждый вдох врезается куда-то в весьма размытое место ранения и тут же хочется надрывно выкашлять это все вместе с легкими. Капли в уголках глаз застыли прямо как есть, даже не соизволив стечь по лицу. Я не плакал, нет. У любого на моем месте выступили бы слезы. Раскинутые по обе стороны от тела руки немели от холода. Я кое-как пытался шевелить кистями время от времени. Это было не так легко, как кажется. Вероятно, не в главном приоритете, но руки мне еще слишком нужны, чтобы вести отдел. Пуля попала в какое-то непонятное место. Я так и не смог поднять голову, чтобы рассмотреть себя, и уж тем более отличить, где рубашка намокла от снега, а где от крови. Болело абсолютно везде, от левой ключицы до талии. Если прореха там, где я думаю, моя жизнь идет на минуты. Я не боялся смерти. Мне не нравилось, что она может настигнуть слишком внезапно. Когда-нибудь, как сегодня, совсем не к месту. Кто бы мог подумать, я только закончил со звуком к новому мультфильму, мог получить обещанный гонорар, а меня убили. Откуда-то со стороны послышался хлопок. Неужто тот пройдоха вернулся добить меня? — Ой… Томас, там кто-то лежит! Ради всего святого… почему найти меня угораздило именно этого человека. Топ-топ-топ… Уолли остановился и теперь переминается с ноги на ногу где-то справа. Похоже, рассматривает меня с шокированным лицом. Демонстративно вздыхаю, на задах мысли пугаясь того, с каким хрипом это вышло, но даю парню понять, что я еще жив. — М-р Коннор! О… Какой кошмар, иди сюда скорее! От его воплей у меня кружится голова. Как и обычно. Только сильнее. Увесистые шаги Томаса Коннора. Да, только его тут и не хватало для полного комплекта, чтобы я ощутил высшую степень унижения во всех ее красках. Я слышу, как он вполголоса чертыхается, подойдя ближе. Похоже, выгляжу я еще хуже, чем представлял. — М-р Лоуренс? Нет, гений всея студии, перед тобой сам Луи Армстронг. Если честно… перспектива красивой смерти мне прильщает гораздо больше, чем наличие здесь этого упыря. — Эй, ты слышишь? Сэмюэл? Томас проверяет пульс на запястьях и шее, и меня почти осязаемо передергивает от касания его горячей руки к моей заледеневшей коже. Конечно, я его слышу. Даже лучше, чем хотелось бы. Вяло соображаю, что мой разум совсем разучился давать сигналы к членораздельной речи. Все, на что меня хватает, это издать какой-то осипший стонущий звук, царапающий горло. Чуствую, как этот, с позволения, м-р Коннор хлопает меня по щекам. Это мало чем помогает. Точнее, вообще не помогает. Потому что я и так в сознании. Щурюсь, собирая взгляд в одну точку. С каждой секундой я чувствую себя все более усталым. Вся эта ситуация с Томасом и Уолли окончательно лишила меня сил. Я не вижу, но они оба стоят где-то по обе стороны. Отдаленно до меня долетают их возгласы. Что-то обсуждают. Спорят. Может, тем и лучше. Манящий сон громче и громче зазывает своей звенящей тишиной и мягким черным нутром. Стоит только закрыть глаза…