***
— О, Шу, подержишь-ка? — просит Миста, протягивая попкорн в его сторону. — Мне нужно быстренько отлить. Шу кивает, берет коробку с попкорном, балансируя ею со всеми другими коробками с попкорном и напитками, которыми он держит. Миста бросается в туалет, тот, что находится возле кинозала. Сегодня они всей группой тусуются в торговом центре, хотя, так или иначе, сейчас их хорошо разбросало. Прибыв гораздо раньше, чем предполагалось, начала показа фильма, Айк решил воспользоваться этим шансом, чтобы наконец-то приобрести новую пару очков, и Луке не терпелось составить тому компанию, поскольку ему было любопытно проследить за всем этим процессом. Шу, Миста и Вокс договорились пойти сначала в кинотеатр, чтобы купить еду и напитки, но по пути Вокс увидел одежду, которая привлекла его внимание, и сказал двум другим идти впереди него, пока он рассматривает ее. Теперь, когда Миста ушел в туалет, Шу стоит один, прислонившись к перилам с видом на нижние этажи, прижимая к себе четыре коробки попкорна и два напитка. Это один из случаев, когда он признателен тренировкам рук, которые делает (балансирование всей этой еды требует мастерства и силы, ладно!), но Шу правда надеется, что они скоро вернутся. Ему не хочется оставаться в этом положении слишком долго. Он даже не может вот так заглянуть в свой телефон, и это очень тревожное чувство. — Боже, какие у тебя сильные руки, — произносит знакомый низкий голос со смешком. — Легко сможешь держать попкорн всего мира, — Вокс появляется рядом с веселой улыбкой, и Шу вздыхает с облегчением. Он смеется над шуткой Вокса и слегка встряхивает коробки, шуршание попкорна приятно доносится до его ушей: — Не против помочь мне? — Конечно же, нет, — говорит Вокс. — Ах, дай секунду, — и он опускается на свое колено. Шу почти визжит от удивления. Вместо этого он довольствуется очень растерянным «А?». Глядеть вниз на Вокса, стоящего на коленях у его ног, творит... Что-то странное с его грудью. Это незнакомое чувство, но оно не неприятное. Хотя по большей части он думает, что это смущение, потому что зачем? Когда он понимает, что Вокс на коленях, потому что завязывает Шу шнурки (шурки, хах), он чувствует, как слабый румянец заливает его щеки. Наблюдая за чужой макушкой, когда Вокс делает для него эту мелочь, без просьбы, спонтанно, тот ощущает, как что-то сродни сладкой ваты поселяется в его груди. Вокс встает, отряхивая руки: — Вот. Твои шнурки развязались. Я убедился, что другой тоже красивый и тугой. Теперь передай-ка мне немного этого попкорна, ты, большой мускулистый волшебник. — О, ах, спасибо, — запинается Шу, все еще чувствуя легкое волнение из-за того, что Вокс вот так, без причины, встал перед ним на колени. Он позволяет ему забрать часть своего груза, и они вместе ждут остальных, уютно болтая обо всем и ни о чем, склоняясь друг к другу при этом. Позже, во время фильма, если Шу и давится, когда главный герой опускается на одно колено, чтобы сделать предложение своему любовному интересу, то это остается его секретом.***
— Только не снова тюрьма! — воет Лука. Он держит карточку «ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ В ТЮРЬМУ» железной хваткой, сгибая ее между пальцами и вопя. — Я только что вышел! Тот, кто первым придумал ночь офлайн-игр для «Луксием», либо самый гениальный человек на свете, либо садист/мазохист. А тот, кто подумал, что с их стороны было бы разумно начать вечер с «Монополии» — чистое зло. Миста заливается смехом, непроизвольным и вольным. Однако Шу не думает, что у того есть какое-либо право триумфально смеяться — у детектива остается всего пятьдесят долларов в деньгах «Монополии», и на его имя записана лишь пара дешевых земель. — Это тебе за то, что построил все те отели и охренеть как разорил меня! — смеется Миста. Остальные присоединяются к его смеху. Сложно не делать этого, несмотря на боль — всегда забавно, когда это кто-то другой. Лука и Миста сидят на полу по одну сторону кофейного столика, с Воксом напротив них. Демон прислоняется к дивану, на котором удобно устроились Шу и Айк. Теперь, когда Лука неохотно отправил свою фигурку собаки в тюрьму, подходит очередь Айка, поэтому Шу наклоняется ближе к Воксу, чтобы дать другому возможность бросить кубики. Айку выпадают две шестерки. — Ой, я должен перекидывать. — Ты, черт возьми, шутишь что ли?! Вокс, в свою очередь, упирается головой в колено Шу, когда Айк повторяет свой бросок, и Ямино невольно позволяет своей руке повиснуть на плече демона, они вдвоем устраиваются поудобней друг с другом. Если он наклонится еще немного, голова Вокса окажется у него на коленях. Шу старается не заходить дальше. Айк передвигает свою фигуру, пару очков, которую другие заставили его использовать, платит аренду Мисте («Наконец-то кто-то попал на мою территорию!»), и игра в деньги и разрушение дружбы продолжается. Шу не замечает, когда начинает это делать, но к тому моменту, его рука переместилась с плеча Вокса к игре с мягкими черными прядями, и, как он запоздало осознает, Шу слегка массирует кожу головы мужчины. Судя по всему, Вокс тоже этого не осознает. Он позволяет руке Шу делать все, что той вздумается. На самом деле, возможно, ему это даже нравится, смотря на то, как он прижимается к руке Шу всякий раз, когда тот останавливается, поощряя его двигаться снова. Как только все постепенно начинают мириться с тем, что они не могут победить гостиничного магната, которым является Лука, Шу слышит мурчание. Его рука замирает. Вокс мурчит снова. Каждый поворачивается, чтобы взглянуть на демона — он уснул на бедрах Шу. — О Боже, я должен это сфотографировать. Где мой телефон? — Айк встает быстро, но бесшумно. — Не смей двигаться, Шу, — грозит он, с острым блеском в глазах, прежде чем тихо пробежать, чтобы схватить свой заряжающийся телефон. Шу может только отвести взгляд с едва сдерживаемой улыбкой. Он никогда не хотел бы попасть на плохую сторону Айка. Ямино остается настолько неподвижным, насколько может, вопреки всепоглощающему напряжению. Миста и Лука стараются не произносить и звука — первый прикрывает рот другого своей рукой, и второй делает тоже самое с ним, они вдвоем уставились на Вокса широко раскрытыми глазами. Вокс мурчит. Снова. У Шу сердце тает. — Никогда, — приглушенно, сквозь руку Луки, говорит Миста, — Не видел его таким милым. Айк тихо появляется. Он сразу же начинает делать множество снимков с разных ракурсов, двигаясь туда-сюда, чтобы убедиться, что запечатлел все. «Монополия» оказывается на долго забытой. Зная, что он тоже есть на фотографиях, Шу отводит взгляд, пытаясь скрыть свое покрасневшее лицо — то, что Вокс прижимается ближе, утыкаясь лицом в его бедра и мурча все громче, не помогает. Миста и Лука валяются на полу. Щелчок камеры Айка раздается со скоростью света. Шу — взволнован, застывше обескуражен. — Айк, ты уже закончил...? — говорит он сквозь свои пальцы. Другая рука прикрывает лицо, но это никак не помогает скрыть его смущение. Еще одна серия снимков, прежде чем Ивленд скажет: — Еще... Чуть-чуть... Хорошо, теперь видео. Мне нужно поймать его мурчание. Шу закрывает свои глаза, пытаясь не вспыхнуть от того, каким красным становится. Его единственное утешение прямо сейчас: представить, как Вокс будет взволнован еще больше, чем он сам, утром. — Окей, теперь я закончил. Шу выдыхает воздух, который задержал. — Думаю, это знак, что мы должны ложиться спать... — говорит колдун, прочищая горло. Он смотрит вниз на спящего демона, наблюдая за тем, как Вокс дышит глубоко — так спокойно, так расслабленно, так беспечно, как будто он верит, что будет в безопасности. Что с ним не случится ничего плохого, когда он будет спать вот так. Шу улыбается. Нежно, он проводит пальцами по волосам Вокса, вызывая у него еще одно мурчание. — Чувак, никогда не знал, что демоны мурчат, — изумленно произносит Миста себе под нос. — Это так очаровательно... — тоже шепчет Лука. — Я не могу отвести взгляд. Айк кивает. Он просматривает сделанные собою фотографии. — Кажется, я буду любоваться ими еще некоторое время. Шу издает легкий смешок над энтузиазмом своих друзей. — Ладно, с вас хватит, ребята. Мы должны убрать игру. — Мы? — повторяет Айк. — Нет, нетушки, ты остаешься здесь. Не смей будить его. — Угу, мы со всем справимся! — соглашается Лука. Миста ничего не говорит, но уже собирает все деньги «Монополии» обратно в коробку игры. Шу недоверчиво моргает, глядя на них: — Значит, я должен просто сидеть здесь? — Да, — отвечают они в унисон. Здесь нет места для споров. Шу смягчается с нежным вздохом. Они убирают беспорядок, который устроили в гостиной, так тихо, как только могут, упаковывают игру и собирают закуски почти в полной тишине — задача, о возможности выполнения которой Шу никогда не думал. Когда все решено, Вокс все еще крепко спит. Теперь его мурчание выровнялось, войдя в устойчивый ритм, который посылает покалывающие вибрации вверх-вниз по ноге Шу. — Вы, ребята, можете первыми отправляться спать, — говорит Ямино. — Я подожду, пока он не проснется. — Ты уверен, чувак? — спрашивает Миста. — Лука может просто отнести Вокса в его комнату. — Ага, я могу! Шу качает головой. — Пусть он проснется естественным путем. Будет нехорошо, если мы заставим его сделать это силой. — Вы слышали парня, — говорит Айк. Он ведет двух других в коридор. Когда Айк оглядывается через плечо, он смотрит на Шу и сладко спящего Вокса. — Дайте ему отдохнуть. Если тебе что-то понадобится, Шу, просто напиши нам. Уверен, что никто из нас все равно на самом деле не собирается ложиться спать. — Хорошо, — смеется Шу. Если раньше было тихо, то сейчас тишина практически мертвая — не считая постоянного мурчание голосового демона. Шу одной рукой листает Твиттер на своем телефоне, в то время как другая все еще в волосах Вокса, закручивает бессмысленные узлы и завитушки. С приглушенным светом и ритмичным урчанием демона, убаюкивающим его до чувства спокойствия, Шу откидывается на спинку дивана, чтобы принять расслабленную позу. Это только вопрос времени, когда он тоже погрузится в мирный сон. Когда парни просыпаются утром с ноющими спиной и шеей, они жалуются на свои болячки, но оба знают, что уже давным-давно у них не было такого спокойного сна, как сейчас. Они смеются над своим плохим режимом и договариваются вместе приготовить завтрак.***
Вокс кладет баклажаны себе в корзину. Они прекрасно сочетаются со всеми другими овощами, взятыми им. Он уже слышит протесты Луки, Айка и Мисты по поводу его выбора ужина сегодня вечером, но они могут смириться с этим. Им нужны питательные вещества. Он сделает овощи такими вкусными, что они будут умолять о добавке. Видя, что на этот раз у него с собой нет ничего замороженного, с полными руками продуктов Вокс отправляется домой живописным маршрутом вместо обычных коротких путей. По дороге он проходит мимо различных магазинов — от тех, которые торгуют одеждой, до ресторанов и техники. Почувствовав восхитительный аромат выпечки, Вокс без колебаний делает шаг внутрь. Похоже на недавно открывшуюся пекарню, если судить по серпантину, лентам и воздушным шарам. Людей много, но не так, чтобы доставить дискомфорт. Вокс не торопится, проходя мимо хлеба, тортов, печенья и пирожных. Он покупает несколько видов выпечки для себя в качестве угощения, к примеру, шоколадные круассаны и булочки, и наполняет свой поднос другими, которые, по его мнению, могли бы понравиться остальным участникам. Подойдя к прилавку, он видит, что у них большой выбор слоек с кремом с различными начинками, начиная сырными и заканчивая заварными. Вокс, не медля, покупает большую коробку.***
Шу зевает. Он потягивается всем телом, чувствуя хруст. Ямино засиделся слишком долго — ему следует перекусить или попить, прежде чем продолжить свою работу. Войдя на кухню, он без стеснения направляется прямо к холодильнику. Его встречает большая коробка слоек с кремом. Шу моргает. «Что?» Ее не было этим утром. «Кто...» На верхушку коробки прикреплена записка. «Для Шу. Вокс» Ой. Точно. Демон ходил за продуктами. Улыбаясь, Шу осторожно достает коробку кремовых слоек из холодильника. Он берет одну, кладет ее на ладонь, восхищаясь искусной работой. Щедро посыпанное сверху сахарной пудрой, лакомство выглядит как снег. То, которое он выбрал, наполнено таким количеством сливок, что Шу может видеть, как они вытекают, но он понимает, что в других слойках присутствуют разные начинки. У него начинают течь слюнки. Шу кладет одну в рот, наслаждаясь тем, какая она мягкая, смешанная со сливками внутри. На вкус не похоже ни на одну из кремовых слоек, которые он пробовал раньше. Вокс взял их в каком-то новом месте? Ошеломленный своей неожиданной закуской, Шу приносит всю коробку наверх, горя желанием поделиться ею с остальными. Когда Вокс находит в морозилке ожидающую его баночку мороженого с соленой карамелью, на которой лишь записка с его именем и нарисованный банан в солнцезащитных очках, он весело смеется и несет ее с собой, чтобы поделиться с остальными.***
Звук, тук-тук, постукивания ножа по разделочной доске эхом разносится по всей кухне. Ритмичная нарезка успокаивает Вокса своим постоянством. Несмотря на объем работы, который необходимо выполнить, или, может быть, именно из-за этого, он обнаруживает, что расслабляется от повторяющихся движений, не торопясь со всеми ингредиентами, которые нужно подготовить. Шаги Шу эхом разносятся по коридору, такой знакомый теперь топот ног по деревянным полам. Вокс поднимает глаза как раз в тот момент, когда колдун высовывает голову из прохода в кухню, улыбаясь своей очаровательной кошачьей ухмылочкой. — Чего делаешь? — Пасту с морепродуктами и запеченными овощами, — отвечает Вокс. Он выкладывает нарезанные кубиками грибы на тарелку ожидания. Шу сидит на барном стуле, прислонившись к кухонному островку, на котором Вокс занимается делом. Он оглядывает множество ингредиентов, уже разложенных и ожидающих своего приготовления: — Я могу чем-то помочь? Кто-нибудь объясните ему, почему его первой мыслью было ответить: «Похвали меня». Вокс отмахивается головой от этой идеи. Ему приходится сдерживаться, чтобы не рассмеяться над невероятностью подобного. Его взгляд скользит по столешнице, мысленно перечисляя все то, что еще нужно сделать. Он наполовину разделался с овощами, ему все еще требуется подготовить морепродукты, и также следует приступить к соусу. — Используй эти руки с пользой и очисти для меня креветки? — Вокс пододвигает миску с теми к другому. Хмыкнув, Шу встает, направляясь к кухонной раковине, чтобы вымыть руки, прежде чем приступить к выполнению порученного ему задания. — Однако, почему морепродукты? — спрашивает он. — Я думал, тебе они не нравятся. Нож Вокса приостанавливается, когда он нарезает перец: — ...Мне нет, а тебе — да. Кроме того, я думаю, что могу переваривать морепродукты лучше, чем, знаешь, настоящую рыбу. Если поджарить в духовке. И щедро полить чесночно-сырным соусом, который я собираюсь сделать. Шу смеется. Этот звук мелодичен в залитой солнечным светом кухне: — Не нужно заставлять себя. — Я не заставляю себя, — отвечает Вокс. Он наблюдает, как Шу снова садится напротив него. — Просто подумал, что что-то новое не повредит, вот и все. Шу мычит. Он начинает работать над креветками, очищая одну за другой. Ямино улыбается и говорит: — Тогда ты прекрасно справляешься. Позволь мне готовить в следующий раз, я сделаю твое любимое блюдо. (Если Вокс чувствует гордость от похвалы, то это остается его секретом.) Зная, что Шу не особенно любит готовить, но готов пожертвовать собой ради этого, Вокс нежно улыбается: — Хорошо. И Вокс знает, что, когда это время придет, он с радостью предложит свою помощь на кухне, точно так же, как это сделал для него Шу. На данный момент он сфокусируется на текущей задаче, находя покой в компании другого. Вместе, в послеобеденной тишине, они готовят то, что подойдет членам всей семьи.***
Вокс переводит взгляд со своих заметок на расписание на своем компьютере. Он оказался в тупике, пытаясь решить, что делать в один из дней, выбирая между новой головоломкой или очередной расслабляющей игрой в «Runescape» и затсуданом. От этого выбора у него начинает болеть голова. Торопливые шаги раздаются по коридору, и дверь в его комнату распахивается. Шу стоит в дверном проеме с широкой улыбкой и сверкающими фиолетовыми глазами. — Вокс! — восклицает он, врываясь внутрь, в его голосе ясно слышится волнение. Вокс даже не успевает спросить, в чем дело, или повернуться на стуле — перед ним стоит Шу, сложная на вид деревянная штука в форме квадратов и прямоугольников, переходящих один в другой, лежащая у него на ладони. Головоломка «колючка». — Я сделал это! Я собрал их! Все сам! Вокс сразу распознает головоломку, которую держит Шу. Как можно этого не сделать, когда он видел, как колдун занят ею уже несколько дней, полный решимости разобрать и собрать заново самостоятельно, не ища решений в интернете, не просматривая никаких инструкций и не прося о какой-либо помощи? Ухмылка, которая мгновенно появляется на его лице, ослепляет сразу после этого: — Это потрясающе! — Вокс встает, подставляя свои большие руки под руки Шу, чтобы они не дрожали. Он смотрит на головоломку, прежде чем перевести взгляд на Шу — глаза колдуна все еще устремлены на загадку, которую он разгадал, сверкая и сияя неудержимой радостью от того, чего он достиг. Вокс опускает голову. Он целует Шу в лоб так, что перехватывает дыхание. — Ты такой молодец, — говорит Вокс, зубастая улыбка украшает его губы, когда он смеется. — Я так горжусь тобой, Шу! Шу удивленно поднимает глаза. Его лицо, и без того красное от волнения, краснеет еще вплоть до шеи. Но он снова улыбается, так же лучезарно, как и раньше, если не больше. Он смеется своим знакомо искрящимся смехом. — Спасибо! Я собираюсь показать остальным! — Тогда иди, мой мальчик, не давай мне задерживать себя, — говорит Вокс, опуская руки. Шу, кажется, колеблется, переводя взгляд с головоломки на него, прежде чем смеется и выбегает из комнаты, выкрикивая имя Мисты. Вокс садится обратно, снова просматривая свое расписание. Даже не осознавая улыбки на своем лице, он легко набирает название игры-головоломки.***
От пронизывающего холода у Шу по спине пробегают мурашки. Он поспешно надевает свое черное пушистое зимнее пальто, прежде чем спуститься вниз, где его ждет Вокс. Демон поднимает взгляд со своего телефона на звук его шагов. Он элегантно одет по зимней погоде, в свое тяжелое длинное пальто поверх свитера, который подчеркивает его рост. Из-за этого он выглядит дьявольски красивым. — Готов? — спрашивает Вокс, засовывая свой телефон в карман брюк. — Угу. Кстати, спасибо, что согласился пойти со мной. Парни меняют свои домашние тапочки на ботинки в гэнкане, потому что они не дикари, которые носят обувь внутри дома, и запирают за собой дверь, когда уходят. — Никаких проблем, — отвечает Вокс, как только они оказываются в его машине. — Итак, кому ты делаешь рождественские покупки? — Девчонкам из «Эфирии», — лжет Шу, несмотря на боль, которую это ему причиняет. Он пытается скрыть недовольную гримасу на лице, пристегивая ремень безопасности. — Они единственные, кто остались. По правде говоря, Шу делал все свои покупки к Рождеству медленно, в течение года. У него были для каждого, кого он считает другом, либо безделушки, либо что-то, о чем, как он знает, они всегда мечтали в подарок. Единственный человек, для которого у него такового нет — Вокс. И именно поэтому он заставил голосового демона отправиться с ним на рождественский шоппинг в последнюю минуту, под ложным предлогом, что он делает покупки для других их друзей. — Я никогда не отнес бы тебя к типу тех, кто покупает подарки на Рождество в последнюю минуту, — подразнивает Вокс. Двигатель с урчанием оживает, и вскоре он везет их по дороге в сторону города. — Я могу быть нерешительным, — Шу смеется, стараясь не звучать неловко, — Когда дело доходит до такого рода вещей. Вот почему мне нужно, чтобы ты был там со мной, помогая принять решение. Не совсем. Шу нужен Вокс рядом с ним, чтобы он мог оценить реакцию того на все и посмотреть, есть ли что-нибудь, что можно купить для демона, возможно заинтересовавшее его. Почему так сложно что-то покупать ему? — Тогда для меня большая честь быть твоим смиренным голосом разума, — посмеивается Вокс. Поездка полна их болтовней о том и сем, начиная с событий, которые были услышаны из мира сверхъестественного, или смеха над чем-то, что произошло на недавно просмотренном ими стриме. Они настолько увлечены разговором, даже не замечая, что радио никогда не включается, несмотря на их прежние намерения. В торговом центре Вокс покорно следует за Шу в каждый магазин, в который он заходит. Он ходит хвостиком за Шу, как большая собака за своим хозяином. Ни одна жалоба не слетает с уст демона, пока Шу заскакивает то в один магазин, то в другой, почти так же быстро, как пчела, жужжащая от цветка к цветку. И каждый раз, когда он останавливается и показывает ему какой-нибудь предмет, спрашивая его о том, насколько он подходит в качестве рождественского подарка, Вокс всегда высказывает ему свое непредвзятое мнение. Под предлогом поиска подарков для четырех разных людей широкий ассортимент магазинов, в которые ходит Шу, похоже, пока не вызывает у Вокса подозрений. Но это постепенно расстраивает Шу — из-за того, что Вокс честно говорит о плюсах и минусах каждого предмета, который Шу пока что показал ему, даже не предполагая, нравятся они ему лично или нет, Ямино, честно говоря, не может сказать, заинтересует ли что-нибудь Вокса настолько, чтобы это было достойным подарком для него. Он действительно близок к тому, чтобы отбросить осторожность на ветер и использовать свое колдовство лишь для того, чтобы заглянуть в разум Вокса и выяснить, что могло бы сделать того счастливым. Его спасает простой вздох. Шу был в соседнем проходе, проверяя прочность найденного им плюшевого черного волка, крепко обнимая его, когда услышал тихое удивленное восклицание Вокса. Он выглядывает из упомянутого прохода и видит демона, стоящего совершенно неподвижно, не сводящего глаз с чего-то на полке. Это еще одна игрушка, только она... Необычная, сказал бы Шу. Это гигантский плюшевый пингвин, идеально подходящий для объятий. Необычным аспектом является тот факт, что он, похоже, косплеит... Кота? Шу сомневается, но он уверен, что видит кошачьи уши и кошачьи усы на упомянутом пингвине. Вокс смотрит на плюшевую игрушку с веселой улыбкой, играющей на его губах. Он протягивает руку и, посмеиваясь, решительно гладит ее по голове, и этого достаточно, чтобы уверить Шу. Когда наступает Рождество, и Вокс дарит ему ту самую плюшевую игрушку волка, которого, как помнит Шу, он крепко сжимал в объятиях, они не могут сдержать смех. Итак, в тот день оба покупали рождественские подарки друг другу.***
— Пахнет чем-то божественным, — заявляет Вокс, целеустремленно входя на кухню. Он чувствует запах шоколада. Много-много шоколада божественного запаха. Шу стоит перед духовкой — внутри нее что-то выпекается, являясь тем самым источником запаха. Его волосы собраны сзади в пучок, на шее фартук, перепачканный мукой, и он сосредоточенно высовывает язык, разглядывая то, что находится внутри техники. Однако Ямино выпрямляется, когда слышит Вокса, и его губы складываются в ту самую очаровательную кошачью улыбку. — Ты как раз вовремя, — говорит Шу. Он направляется к кухонному островку, где стоят различные миски, наполненные цветной глазурью. Чародей берет поднос с печеньем круглой формы с начинкой из джема в форме сердца посередине, которое, должно быть, остывало. — Будешь моим дегустатором? Вокс соглашается быстрее, чем успевает моргнуть. Печенье достаточно маленькое, чтобы он мог целиком положить его в рот. Оно такое мягкое и хрустящее, сладкое и маслянистое, что Вокс не может сдержать стон, который вырывается у него: — Боже мой, это рай. — Хорошо, — Шу смеется, восхищенный его реакцией, — Что малиновое варенье, которое я приготовил, получилось вкусным. — Ты приготовил его? — говорит Вокс, продолжая жевать. Он хватает еще одно и без промедления отправляет в рот. Шу позволяет ему. — Да-да, — отвечает Ямино. — Захотелось попробовать. — Ты, мой мальчик, человек со многими талантами, и каждый из них поражает меня, — Вокс смотрит на печенье в духовке — оно темное от шоколада и тоже в форме сердечка. Вспомнив месяц, Акума оживляется. — Они на Валентинов день? Шу чистит ручной миксер в раковине, мурлыкая себе под нос «М-гм!»: — Печенья для наших друзей-стримеров. Некоторым из них, возможно, не нравится шоколад, поэтому я сделал два вида. — О-о? — Ага. Я собираюсь приготовить что-нибудь еще для «Луксием» в сам праздник. Вокс оживляется. — Буду ли я дегустатором и для них? Шу наклоняет голову, глядя на Вокс через плечо. Он улыбается: — Я позволю тебе, если ты достаточно красиво украсишь шоколадное печенье. На самом деле Вокс недостаточно красиво украшает шоколадное печенье, учитывая, насколько неаккуратны его линии и начинка. Однако Шу по-прежнему позволяет ему пробовать торт «Красный бархат» на вкус, к восторгу демона.***
— Еще раз спасибо за то, что пошел со мной за продуктами, — говорит Вокс. Его руки заняты, слева и справа он несет тяжелые сумки с покупками. Он купил больше, чем хотел. Сожалеет ли он об этом? Не-а. Шу несет половину вещей, купленных Воксом. Он напевает, идя рядом с ним, небольшую мелодию, которую Акума распознает как его саундтрек во время ожидания начала стрима: — Нет проблем, — отвечает Шу. Он смотрит на Вокса, приоткрыв губы, чтобы сказать что-то еще, когда серия возбужденных лаев прерывает его. Они оба подпрыгивают от неожиданности. У Вокса не было шанса найти источник шума — тот врезался в Шу сзади, заставив его растянуться на земле, с большим месивом золотистой шерсти и глухим лаем на нем сверху. — Шу! — Вокс роняет продукты с замиранием сердца. — Ты в порядке?! В ответ он получает яркий, искрящийся смех. — Ага, я в норме! — на коленях у Шу сидит большой золотистый ретривер, который нетерпеливо облизывает его лицо, Ямино смеется вместе с чужим лаем. По большей части он кажется невредимым, и это несколько успокаивает нервы Вокса. — О-оу, кто хороший мальчик? Кто милый мальчик? — Шу воркует с собакой, поглаживая ее руками от головы до туловища. Она лает, словно в ответ на его вопрос. Вокс опускается рядом с Шу, не сводя глаз с собаки. Он задается вопросом, откуда взялась эта собака — она слишком чистая и ухоженная, чтобы быть бездомной, но единственное, что на ней надето — поношенный и изодранный шарф на шее. Несмотря на все внимание, которое она получает от Шу, собака, кажется, теперь успокоилась, откинувшись на задние лапы с довольным выражением лица. Вокс фыркает — он любит собак, и он тоже хочет осыпать ее похлопываниями и поцелуями, но...! Шу мог серьезно пострадать! Ему нужно строго поговорить с ее владельцем об использовании поводков! Словно услышав внутреннюю дилемму Вокса, собака поворачивается к нему мордой с широко раскрытыми глазами. Она издает странный скулеж. Шу тоже поворачивается лицом к Воксу, на его губах все еще звучат остатки смеха, глаза широко раскрыты и сияют от радости при виде пушистого сюрприза. Как будто Ямино переводчик для собаки, он спрашивает, наклонив голову: — Вокс? Вокс почти падает. У него болит грудь. Это был преднамеренный удар. Побежденный, он вздыхает, прежде чем осыпать собаку похлопываниями и поцелуями, воркуя и сюсюкаясь с ней, как настоящий любитель собак, которым он и является. Шу присоединяется к нему, и вместе они обращаются с ней так, как будто их годами лишали взаимодействий с собаками. Довольно скоро, наконец-то, появляется хозяин, усталый и запыхавшийся от поисков своей собаки. Владелец приносит извинения за причиненные неудобства, надеясь, что его собака не слишком их побеспокоила. Шу уверяет, что все в порядке, Вокс напоминает пользоваться поводком, независимо от того, насколько хорошо выдрессирована собака, и они наблюдают, как та весело уходит со своим хозяином. — Мы должны завести собаку когда-нибудь, — небрежно говорит Шу. Он проверяет продукты, убеждаясь, что все по-прежнему в пакетах, и снова начинает напевать. Вокс вспоминает, как он выглядел, когда играл с собакой, сплошь улыбки и смех. Воспоминание оставляет теплые отпечатки в центре его груди. — Да, определенно.***
Толпа в тематическом парке бурлит, несмотря на середину недели, и каким-то образом, так или иначе, их маленькая группа из пяти человек снова непреднамеренно отделилась друг от друга. С тем, как часто это происходило в последнее время, начинает казаться, что они пытаются воспроизвести некую вымышленную группу по разгадыванию тайн... Телефон Шу давно разрядился, а у Вокса на последнем издыхании. Они пытаются найти место для зарядки, но каждая зарядная станция, к которой они приходят — заполнена, и все больше людей стоят в очереди. — Мой повербанк у Луки в рюкзаке... — с сожалением причитает Шу вслух. Жарко, он потеет, солнечные лучи обжигают его, а крики людей на аттракционах режут ему уши. — И мы понятия не имеем, куда Лука убежал, — говорит Вокс, щелкая языком. Он тоже вспотел — капля стекает по его подбородку, который он вытирает рукавом, сняв бейсболку. Почему-то Шу находит это движение привлекательным. — Ранее Миста и Айк сказали, что хотят пойти на колесо обозрения. Думаешь, они сейчас там? — предлагает Шу. Господи, его разум так затуманен из-за жары. Вокс мычит. Он надевает свою кепку на голову Шу, наклоняя ее так, чтобы солнце больше не било ему в глаза. — Ты можешь быть прав. Это лучше, чем просто ждать здесь. Тогда пошли. Шу не успевает переварить небрежное замечание, на которое указывает ему Вокс; демон уже движется к колесу обозрения вдалеке. Он немного бежит трусцой, чтобы догнать его. Они проходят мимо ряда красочно раскрашенных статуй талисманов тематического парка, когда их ушей достигает пронзительный плач ребенка. Обычно никто не обращает внимания на плачущих детей в тематических парках, потому что разве это не нормально — обнаружить в конце концов, как ребенок закатывает истерику? Но есть что-то другое в том, как плачет ребенок. Что-то не такое. Следуя за плачем, завернув за угол, кажется, заброшенной и старой билетной кассы, они находят ребенка, вероятно, пяти-шести лет, плачущего в полном одиночестве за мусорным баком. Вокс немедленно опускается на колено, невзирая на грязь, в нескольких шагах от дитя — достаточно близко, чтобы его было слышно, и достаточно далеко, чтобы не напугать ее. Он говорит ласково, мягко, как свежее одеяло, и Шу чувствует это в воздухе. Он едва уловимо использует силу своего голоса, ровно настолько, чтобы она услышала его, но недостаточно, чтобы потрясти ее. — Эй-эй, все хорошо, ш-ш, — говорит Вокс, убеждая ребенка успокоиться. — Что не так? Ты потерялась? Она все еще плачет, по ее лицу текут крупные слезы и сопли. Но ей удается кивнуть в перерывах между приступами икоты. — Я пойду посмотрю, есть ли здесь кто-нибудь, кто ищет своего ребенка, — говорит Шу, неуверенный в том, что еще может сделать. Он никогда по-настоящему не ладил с детьми. — Если нет, я приведу рабочий персонал. Вокс кивает на слова Шу, не отводя взгляда от ребенка, все еще пытаясь уговорить ее успокоиться. Если она заплачет еще сильнее, то на такой жаре может потерять сознание. Шу спешит прочь, бросая взгляды влево и вправо, высматривая любого, кто выглядит отчаянно и вне себя. Он не уходит слишком далеко, боясь потерять Вокса в тематическом парке, но совершает достаточно бесплодных обходов, чтобы прекратить все это и окликнуть пару сотрудников. Когда он ведет работников персонала обратно туда, где находятся Вокс и ребенок, становится заметно тише. Шу не находит их за заброшенной билетной кассой, и в нем поднимается паника, прежде чем он слышит, как кто-то зовет его по имени откуда-то слева от него. Они находят Вокса, сидящего на скамейке рядом с ребенком и с веселой улыбкой наблюдающего за тем, как она беспорядочно ест рожок мороженого. Вместо соплей, стекающих по ее лицу, теперь это ледяное лакомство со вкусом ванили, которое Вокс аккуратно вытирает салфеткой, спрашивая у нее разрешения. Акума с виноватым выражением лица поднимает глаза на приближающегося Шу. — Она хотела убежать и спрятаться. Я сказал ей, что, если она останется на месте, я угощу ее мороженым. Персонал благодарит их за помощь, заверяет, что дальше они сами разберутся, и Шу с Воксом снова свободны для поиска своих друзей. — Ты неплохо ладишь с детьми, да? — замечает Шу. Они возвращаются к колесу обозрения. Двое уже договорились, что если они все еще не смогут найти своих друзей, то вместо этого просто будут развлекаться. — Наверное? — гудит Вокс. — Я никогда по-настоящему не задумывался об этом. Для меня они просто крошечные люди. Шу вспоминает, как Вокс попросил у ребенка разрешения вытереть ее, как он говорил с ней мягко, стараясь не напугать, как он смотрел на нее с веселой нежностью, пока она ела — любой, кто не знал его, определенно подумал бы, что он ее отец. И от этой мысли в груди Шу потеплело.***
— Я знаю, что ты здесь, Шу, — зовет Вокс, в его голосе слышится веселье при мысли о том, что колдун думает, что он незаметен. — У-упс, — Шу высовывает голову из-за угла коридора. Он смеется своим милым искрящимся смехом. — Меня разоблачили. Вокс наигрывает на своей акустической гитаре бездумную ноту. Он практиковался в пении в гостиной, оставив раздвижные двери, ведущие во двор, открытыми для легкого ветерка, думая, что дома больше никого нет. Очевидно, демон был неправ. — Тебе не обязательно прятаться, просто чтобы послушать меня. Тогда уж давай, садись. Есть какие-то пожелания? Шу устраивается поудобнее на одном из диванов. На нем простые спортивные штаны и футболка с бананом спереди, контрастирующая с деловыми повседневными брюками Вокса и рубашкой на пуговицах. — Хм, — Шу задумывается над этим. Он поджимает под себя ноги, обнимая одну из подушек. — Нет, не думаю, что сейчас у меня на уме есть что-то конкретное. Играй то, что хочется тебе. Вокс хмыкает. Он поправляет свои закатанные рукава, чувствуя, как те до этого снова сползают, прежде чем наигрывает знакомые ноты и начинает петь. — You are my sunshine, my only sunshine, — Вокс ухмыляется тексту песни, забавляясь самим собой. Шу ухмыляется в ответ. Он глубже усаживается на диване, расслабляясь под звуки чужого голоса. — You make me happy, when skies are grey. Вокс некоторое время поет, перебирая в памяти все песни, которые помнит. А если нет, что ж, интернет полезен для тех, кто хочет освежить память. Шу внимательный слушатель — он подпевает Воксу, поющему «Photograph», аплодирует, когда тот исполняет глупую версию «Breaking Free», где демон пытается петь обоими голосами, и напевает вместе с тем «Diamond City Lights». Уже поздний час. Солнце садится низко позади фигуры Вокса, отбрасывая его тень высоко на стену гостиной. Он уже некоторое время поет гораздо более медленные песни, остывая от джем-сейшена. Но, несмотря на это, ему думается, что он хочет сыграть еще одну. Вокс поглядывает на Шу. Колдун не спит, пока не полностью, но он достаточно расслабился, откинувшись на диванные подушки, чтобы в любую секунду это сделать. Когда оранжевый солнечный свет окрашивает фигуру Шу, будто он картина Оскара Клода Моне́, Вокс чувствует, как в груди разливается слишком знакомое тепло. Он перебирает струны на своей гитаре и исполняет последнюю песню. — Wise men say, — голос его отражается эхом, а глаза закрываются, когда демон растворяется в тексте. — Only fools rush in. Слова легко слетают с губ Вокса, эта песня хорошо ему знакома. Он поет каждую строчку медленно, не торопясь. Когда начинается следующая строфа, к нему присоединяется новый голос. — Like a river flows, — подпевает Шу. — Surely to the sea. Вокс улыбается, глаза загораются. Шу отвечает тем же жестом. Вместе они превращают песню в дуэт, легко сливаясь воедино, объединяясь.Take my hand Take my whole life too For I can’t help Falling in love with you.
***
— Во-о-окс, — смазанно, невнятно зовет Шу, повиснув на плечах демона. — Во-о-окс, посмотри на меня-а-а... — У меня не получится посмотреть на тебя, если ты где-то сзади, — отвечает Вокс со смешком. Парни выпивали дома вместе, празднуя очередной новый этап в их стримерской карьере. Пустые банки и бутылки из-под алкоголя разбросаны по гостиной — там даже присутствует башня из них, построенная очень пьяными Айком и Лукой. Шу, все еще цепляясь за его плечи и повиснув на спине, раскачивает их взад-вперед. — Во-о-окс, — снова неясно бормочет он, с глуповатой улыбкой на своем лице. Глаза у него полуприкрыты. Вокс уверен, что пройдет совсем немного времени, прежде чем он заснет — неизбежно для такого по-глупому неуклюжего и сонливого пьяницы, говорящего бессмыслицу, как Шу. — Да-а-а? — Вокс снова хихикает, дразняще копируя то, как именно Шу тянет его имя. Он проводит рукой по мягким волосам колдуна, массируя его кожу головы. Как котенок, он прижимается к нему теснее, следуя за ощущением его пальцев. — Почему бы мне не уложить тебя в постель, здоровяк? — Не-е-а, — говорит Шу почти шепотом. Ясно, что он погружается в страну грез. Теперь весь вес его тела приходится на Вокса; глаза закрыты. — Ладно, давай-ка тогда принесем тебе немного воды. Встань, пожалуйста, — Вокс пытается поднять его с дивана, но Шу использует свой вес, чтобы опустить того обратно, хихикая при этом. Вокс оступается, путаясь в своих собственных конечностях, и приземляется на диван, обхватив руками тело Шу под собой. — О, кто это такой наглый... — но он не заканчивает фразу. Шу негромко похрапывает. Он заснул. Вокс вздыхает с нежностью. — Чувак, — говорит Миста из-за дивана с дерзкой ухмылкой. Он навеселе, но все еще продолжает пить соджу. — Ты очень любишь его, хе. Вокс смотрит на кошачий изгиб губ Шу, на его раскрасневшуюся розовую кожу, на волосы, обрамляющие его красивое лицо, на то, как он все еще цепляется за руку Вокса даже во сне, на то, насколько он расслаблен и безмятежен, несмотря на некоторую возможную уязвимость такого его положения. Его грудь сжимается, в ней что-то растет и теплеет одновременно. Вокс выдыхает. — Да, ты прав.***
Лепестки сакуры танцуют в воздухе вокруг них, устраивая представление на всеобщее обозрение. Некоторые летят, подгоняемые ветром, и приземляются ему на волосы. Шу срывает их, восхищаясь тем, насколько изящны и мимолетны лепестки. Они рассматривают цветы в парке неподалеку — идея, предложенная и согласованная всеми пятью из них. Есть множество других семей, устраивающих пикники точно так же, как они, но их не так много, чтобы становилось душно и многолюдно. Одна группа веселится у караоке-машины вдалеке, а другая семья пытается отговорить своих маленьких детей от лазания по деревьям сакуры. Шу устраивается на одеяле для пикника с полупустой бутылкой соджу в руке. На этот раз он сдерживает себя, чередуя алкоголь, воду и еду, полный решимости не напиваться слишком сильно и не вырубиться, как в прошлый раз. Впрочем, на их местечке только он и Айк. Писатель читает, пока пьет, довольный тем, что просто находится в присутствии других. Лука принес с собой фрисби, и сейчас он бросает его вместе с Мистой и Воксом. Когда они втроем объединяются, это создает шум, который привлекает внимание многих зрителей. Шу с расцветающим сердцем наблюдает, как остальные трое валяют дурака. Они бросают фрисби, полные решимости сделать так, чтобы следующему человеку, которому придется его поймать, было нелегко пытаться это сделать. Шу смеется, когда Вокс чуть не врезается лицом в дерево. — Я слышал этот смех! — кричит Вокс, выпрямляясь. Он указывает пальцем на Шу, и фрисби чуть не вылетает у него из рук от этого движения. — Давай, попробуй, если думаешь, что сможешь сделать хоть как-то лучше, здоровяк! — Нет-нет, ты и так отлично справляешься! — отвечает Ямино, стараясь не рассмеяться вновь. — Ты мастер фрисби! — Черт возьми, да! — восклицает Вокс. Он снова поворачивается к двум другим, разгоряченный. — Слышали, парни? Я здесь мастер фрисби! Шу ничего не может с этим поделать. Он смеется и смеется над глупостью этого — в груди тепло, дыхание прерывистое, от смеха болит живот, и все из-за глупого демона. Он успокаивается только тогда, когда ложится, укладывая голову на свою куртку, которую ранее сложил. Айк смотрит на него с нежной улыбкой, когда он открывает глаза: — Ты влюблен в него, не так ли? Колдун делает паузу. Ему не нужно спрашивать, кого Ивленд имеет в виду — золотые глаза, черные волосы, и волшебный голос приходят на ум. Шу вздыхает: — Да.***
У него начинают сдавать нервы. Он чувствует это по дрожанию своих пальцев, по учащенному биению своего сердца. И это только подготовительный этап. Он не может себе представить, что будет чувствовать, когда произойдет главное событие. Он даже не может найти спокойного места, чтобы успокоить свои нервы — вся комната бурлит энергией, люди бегают туда-сюда, просят о том и о сем, их голоса сливаются в один шум. Нина снова похлопывает по его лицу, спонж холодит кожу, возвращая его к реальности, но не совсем успокаивая. Она отступает назад и мурчит, любуясь своей работой. — Подводка — есть. Помада — есть. Контуринг, румяна, хайлайтер, совсем немного глиттера — есть. Хорошо, думаю, я закончила. Господи, ты выглядишь просто великолепно, дорогой. Я надеюсь, он заплачет, когда увидит тебя. Миста! — зовет она, даже не дожидаясь, пока Шу посмотрит на себя. — Он готов к прическе! — Понял! — детектив, выглядевший безукоризненно в своем кремовом костюме, снова засуетился вокруг, проводя перекличку. Услышав слова Нины, он выходит из комнаты в поисках парикмахеров. Нина следует за ним. Шу поворачивается к зеркалу на туалетном столике и на секунду забывает как дышать. Работа Нины восхитительна. Черты его лица углубленны, но в то же время достаточно мягки, чтобы он выглядел словно персонаж сказки. Он чувствует, что снова начинает волноваться. Однако ему недолго приходится топиться в смущении — раздается стук в окно справа от него. Вокс машет ему снаружи. Сердце Шу до невозможности быстро колотится. — Ты что делаешь? — он распахивает окно. — Это второй этаж! Вокс лишь смеется. Он еще не надел свой костюм полностью — его пиджак отсутствует, и, судя по всему, он только что закончил со своей прической и макияжем. Но его смех затихает, и демон чуть не теряет хватку на подоконнике, когда как следует разглядывает Шу. — Вау, — Вокс переводит дух. — Ты сногсшибателен. Шу чувствует, как румянец возвращается десятикратно, делая его щеки еще более красными. Что с ним не так? Обычно он гораздо более сдержан, чем сейчас. Шу может справиться со всем, что Вокс подкидывает ему. Но в сегодняшнем дне есть что-то такое, что делает все это немного другим. Еще более... Реальным, настоящим. — Ты и сам неплох, — говорит Шу, теперь уже успокоившись. Он ухмыляется. Колдун протягивает руку, лаская щеку Вокса, наблюдая, как тот откликается на его прикосновение. — Мой прекрасный демон. Вокс ухмыляется. Однако ухмылка исчезает, как будто он что-то вспоминает. — Я пришел сюда, чтобы проверить, как ты. Все в порядке? Шу неловко смеется. Его рука не отрывается от лица Вокса. Большой палец рисует круги на мягкой коже. — Я настолько очевиден? Ага, все в порядке, — Его осеняет мысль. — Я не собираюсь отступать, Вокс. Я просто нервничаю, потому что хочу, чтобы все прошло хорошо. Поза Вокса немного расслабляется, ну, насколько он может расслабиться, свесившись из окна двухэтажного здания. — И все будет хорошо. Все пройдет потрясающе. Шу наклоняется вперед. Он целомудренно целует Вокса, чувствуя, как его блеск для губ пачкает губы другого. — Боже, — шепчет Вокс с глуповатой улыбкой, когда они расстаются. Он прижимается лбом к лбу Шу. — Мне не терпиться выйти за тебя замуж. Шу прижимается к нему носом, у него кружится голова. Посмеиваясь, он говорит: — Тебе придется ждать дольше, если ты не подготовишься прямо сейчас. Мне кажется, я слышу, как Айк выкрикивает твое имя. Вокс еще раз прижимается губами к губам Шу, нежно, как лепестки сакуры, но страстно, как солнце. Он что-то шепчет на ухо Шу, прежде чем отстраниться и, спрыгнув обратно на землю, умчаться прочь. Однако, обернувшись через плечо, он быстро посылает ему воздушный поцелуй, который Шу ловит своим сердцем. Пока Шу наблюдает, как его отчитывает измученный Айк, слова Вокса эхом отдаются в его ушах обещанием: — Увидимся у алтаря, моя любовь.