Альпака Джеральд на страже порядка

                   __________________________________________________________ Питер почувствовал себя немного виноватым за свое резкое «Я и сам справлюсь» и за то, что оттолкнул от себя руку Тони, готовую помочь. Просто его разочарование достигло критической точки.        — Конечно, малыш, — Тони одернул руку и с удобством устроился на своем стуле, бросая на Питера обеспокоенный взгляд. Но парень этот взгляд проигнорировал, будучи сосредоточенным на обстановке вокруг.        Сегодня у четы Старк были гости. В домике у озера собрались все Мстители (они собирались каждые две недели и Тони теперь включал в программу еще и Питера после того, что случилось, когда он оставил ребенка дома одного). Обычно эти встречи превращались в не что иное, как в вечера еды и игр. Тони провел свое утро, готовя лазанью, в то время как Морган и Питер наблюдали за приготовлением и тайком утаскивали из тарелки кусочки сыра, а Пеппер нарезала салаты и мясо. Теперь же все они сидели за обеденным столом, а тарелки с различными блюдами покрывали собой всю его доступную поверхность.        Но Питера пока мало волновало разнообразие еды. Вместо этого он сосредоточился на ноже и вилке. Сделав глубокий вдох, он осторожно взял вилку в правую руку, а поврежденную левую положил поближе к своей тарелке. С тех пор как ему разрешили снять повязку, прошло чуть больше недели, и его рука все еще продолжала заживать. С того дня, как он пришел в себя, она стала значительно лучше и теперь была обмотана бинтом, который требовалось каждый день менять.        Однажды во время смены повязки, когда Тони отвернулся, Питер провел пальцами здоровой руки по поврежденной коже. Ощущение было очень странным — кожа была сморщенной и очень сухой. Прикосновение к ней вызвало у Питера острый приступ тошноты, и он молчал потом весь оставшийся день, игнорируя обеспокоенные взгляды Тони.        Как бы доктор Стивен Стрэндж не заверял Питера, что со временем он полностью поправится и его рука снова будет слушаться, сам Питер чертовски сильно от всего этого устал. Он хотел снова стать нормальным. Он хотел снова получить возможность бодрствовать весь день, не проваливаясь в сон от усталости. Он хотел, чтобы кошмары, которые мучили его по ночам, исчезли. Он хотел иметь возможность тусоваться с Мстителями без затравленных и жалостливых взглядов с их стороны.        Он хотел снова стать Человеком-пауком.        Перевернув левую руку ладонью вверх, Питер осторожно вложил в нее вилку. Стиснув зубы, он изо всех сил постарался сжать пальцами металл. Он должен был это сделать. Сегодня он собирался съесть свой ужин, используя обе руки. Он мог это сделать.        Его рука сильно дрожала, отбивая вилкой неровный ритм по фарфору, но Питер не обращал на это внимания. А еще он с гордостью проигнорировал косой взгляд, брошенный на него Тони, и непонятный взгляд Стрэнджа, прилетевший с другого конца стола. Прикусив нижнюю губу зубами, Питер использовал правую руку, чтобы хоть немного себе помочь. Но вилка все равно начала выскальзывать из пострадавших пальцев.        Его левая рука больше не была липкой.        Паника с головой затопила все его тело, заставив яростно хлопнуть правой рукой по столу, где лежал нож. Стол задрожал от силы удара, столовые приборы зазвенели, а напитки в бокалах опасно всколыхнулись.        — Питер? Ты в порядке? — спросил Тони, подаваясь вперед, чтобы помочь.        — Все просто прекрасно, — огрызнулся Питер, отстраняясь от Тони.        Нож намертво прилип к его правой руке. Он взмахнул запястьем, но нож так и остался висеть на его ладони. Паника, что еще секунду назад затопила его, махом отступила, словно волна, откатившаяся от берега.        Все еще липкий. Я все еще липкий, — подумал Питер, используя край стола, чтобы отклеить нож от своей ладони.        Вот только его левая сторона... его рука, которой он разбил камни и спас Вселенную, больше не была липкой. В ней больше не было силы.        Питер покачал головой и глубоко вздохнул. Снова взявшись за вилку, он немного ослабил хватку. Убедившись, что она точно не выпадет, Питер приподнял руку, а потом опустил ее так, чтобы вилка погрузилась в горячую лазанью на его тарелке. Металл вошел в сырную массу, и Питер улыбнулся, здоровой рукой подхватывая нож, чтобы отрезать кусочек.        Тарелка задрожала под натиском, и овощи, лежавшие с краю, разлетелись в разные стороны, но Питер не обратил на это внимания. Нож легко разрезал сыр, пасту и мясо, и вскоре Питер взял вилкой кусочек лазаньи.        Испытывая небывалое наслаждение от того, что самостоятельно справился с тем, чтобы воспользоваться ножом и вилкой, Питер отложил на стол нож и и обхватил правой рукой левое запястье. Придерживая дрожащую руку поближе к телу, он приоткрыл рот, готовясь наконец поесть.        Но вилка выскользнула из плохо слушающихся пальцев и упала прямо Питеру на колени. Острый соус испачкал его толстовку с логотипом MIT, медленно сползая по ткани, а потом вилка с громким стуком упала с его колен на пол.        Разговоры за столом стихли, и все уставились на Питера.        — Черт, — выругался он.        — Это слово мамочки, — весело сказала Морган, широко улыбаясь.        Питер почувствовал, как Тони пошевелился рядом с ним, а потом услышал, как мужчина сделал вдох, наверняка, собираясь сказать, что все в полном порядке... вот только Питер не хотел этого слышать. Вместо этого он сдвинул свой стул назад, заскрипев ножками по полу, поднялся на ноги и вышел из кухни. Входная дверь распахнулась от его толчка, и он оказался на веранде, где спрыгнул с крыльца и прошел на задний двор.        — Тупая рука, — прошипел Питер. — Тупая, тупая, тупая.        Его желудок громко заурчал, отчего Питер застонал. Он был так голоден, а Тони готовил просто потрясающую лазанью. Сердито фыркнув, Питер развернулся на пятках и пошел обратно к дому. Никто не сказал ни слова, когда он снова появился на кухне, взял свою тарелку здоровой рукой и выбежал обратно на улицу.        Плюхнувшись на один из плетеных стульев, он поставил тарелку на колени и взял морковную палочку, чтобы зачерпнуть ей немного лазаньи. Вкус расплавленного сыра и густого томатного соуса немного смягчил разочарование ситуацией, клокотавшее в его груди. Но оно все еще оставалось внутри, Питер его чувствовал.              _______________________________________________        На поверхности чернильно-черного озера мерцало отражение луны. Вода была спокойной, лениво колыхаясь под дуновением неспешного ветерка. Воздух все еще был теплым после жаркого летнего дня, и Питер Паркер посчитал эту ночь идеальной для того, чтобы тайно проникнуть в мастерскую Тони.        Питер напряг свой слух, тщательно прислушиваясь к звукам дома, которые стали для него привычными за все те месяцы, что он здесь провел. Ему потребовался ни один день, чтобы привыкнуть к стрекоту светлячков и перестать ждать звуков ночного города. И теперь это казалось ему даже успокаивающим, хотя он и скучал по городу. Но прямо сейчас он слышал только тихие звуки усаживающегося дома и размеренное дыхание Тони, Пеппер и Морган.        С трудом поднявшись с кровати, Питер подошел к окну и остановился, снова прислушиваясь. Его собственное сердце так громко колотилось в груди, что казалось, будто оно перебудит весь дом, но никто не пошевелился, и Питер прерывисто вздохнул. А потом потянулся к окну и осторожно его открыл.        Ему в лицо ударил теплый летний воздух, заставив поежиться. Оглядев свою комнату и пытаясь уловить любые признаки движения в доме, Питер вылез в окно.        Осторожно спустившись вниз, он мягко приземлился на ноги, приседая на корточки и на какое-то время оставаясь в таком положении, затаив дыхание и прислушиваясь. Он буквально ожидал, что стоит ему коснуться земли, как сработает какая-нибудь сигнализация (от Тони можно было ожидать и не такого), но дом у озера оставался тихим и безмолвным.        Выпрямившись, Питер облизнул пересохшие губы и осторожно двинулся в путь. Он обогнул дом и прошел на задний двор через веранду, постоянно прислушиваясь и пригибаясь. Живописное озеро и его красоты мало интересовали Питера, пока он крался вдоль дома до заднего крыльца. От него вглубь двора прямо к мастерской Тони вела мощеная дорожка.        Когда он только очнулся от комы и смог стоять на ногах, Тони провел ему экскурсию по своему дому.        — Трудно представить, что ты теперь здесь живешь, — прокомментировал тогда Питер, сморщив нос. Он посмотрел на Тони и, заметив вопросительно изогнутую бровь, поспешно добавил: — Это не плохо... я хотел сказать, что здесь ты выглядишь счастливым. Просто я не могу себе представить тебя, не окруженного технологиями.        — Я действительно счастлив, — ответил Тони и отвел взгляд, уставившись на гладь большого озера. — Когда ты... на Титане... Мне было очень сложно жить в городе. Я смотрел на улицы и здания и везде видел тебя. Воспоминаний о тебе было слишком много, и я едва не утонул в них, но... Мир был почти разрушен, когда мы узнали, что Пеппер беременна... И я не хотел, чтобы Морган росла в том безумии, что творилось в городе.        Питер проглотил эмоции, что подступили к его горлу. Он был удивлен тем, что Тони вдруг стал таким открытым и честным. Несмотря на то, что Старк был все тем же человеком, каким помнил его Питер, он будто стал более мягким, более открытым... без этих своих акульих улыбочек и язвительных колкостей.        — Прости, — сказал Питер, чувствуя, как вина скручивает его внутренности в узел.        — Хэй, — позвал Тони, останавливаясь на полпути и заставляя Питера тоже затормозить и переключить свое внимание на мужчину, закусив губу. — Ни в чем из этого не было твоей вины. То, что ты сделал, отправившись со мной на Титан и ломая камни... Я никогда еще так тобой не гордился.        Они обнялись посреди мощеной дорожки, и, когда Тони отстранился, его глаза подозрительно блестели.        — И здесь все еще полно технологий.        Они пошли дальше по дорожке к мастерской.        Это была та самая мастерская, перед дверью которой сейчас стоял Питер. Бросив взгляд на дом, он не увидел в окнах света и не услышал никаких признаков движения. Подрагивающими пальцами Питер набрал код, который для входа использовал Тони, и услышал щелчок отпираемого замка. Так тихо, как только мог, Питер открыл дверь и вошел внутрь.        Со стороны можно было подумать, что мастерская была доверху набита какой-нибудь сельскохозяйственной техникой, инструментами и всем таким прочим. Но внутри помещение выглядело как шаг в будущее. Оно напоминало Питеру мастерскую в Башне. Там была похожая обстановка и большое пространство, заполненное мониторами, стальными табуретками, компьютерами и новейшими технологиями, за которые любой гик готов был убить.        Первое посещение мастерской было просто ошеломляющим, хотя и сейчас она оказывала на Питера не менее восторженный эффект. Питер подавил в себе благоговейный трепет и двинулся вглубь мастерской. Он целеустремленно шел вперед, игнорируя зуд внутри себя, умоляющий его остановиться и рассмотреть что-нибудь более тщательно, зависнув тут до тех пор, пока Пеппер или Тони не уведут его обратно в дом.        Питер дошел до одного из углов, где стоял длинный верстак из нержавеющей стали. Пройдя вдоль него, он обшаривал взглядом поверхность, пока наконец не нашел то, что искал. На краю стола стояла маленькая табличка с гравировкой.        Рабочее место Питера        В первый раз, когда Тони показал ему ее, Питер разрыдался от эмоций и плакал до тех пор, пока не заснул в объятиях наставника. Даже сейчас эти слова вызывали желание заплакать. Он шмыгнул носом, тяжело сглотнул и отвел взгляд в сторону, натыкаясь на хорошо знакомые веб-шутеры.        Питер потянулся к ним подрагивающими пальцами и прерывисто вздохнул. Надев один из шутеров на здоровое запястье, он неуклюже натянул второй на поврежденное. Почувствовав на руках знакомое давление и вес, Питер испытал радость. Все это время Питеру казалось, что ему не хватает чего-то важного, и прямо сейчас он нашел одну из недостающих деталей. Но оставалось найти еще одну, чтобы почувствовать себя полностью завершенным. Он огляделся по сторонам, гадая, где Тони мог хранить костюмы...        — Бааааааааааааа.        Питер замер, а потом очень медленно развернулся на месте, но это был всего лишь Джеральд — альпака, которая сейчас стояла в дверях мастерской. Мохнатый гигант смотрел на Питера слегка прищуренными глазами, от чего складывалось впечатление, что животное пристально следит за парнем.        — Баааа.        Даже звуки, которые издавал Джеральд, казались зловещими.        — Джеральд, — позвал Питер тихим голосом. — Тшшш. Ты же все перебудишь. Хэй! Не входи сюда!        Но было уже слишком поздно. Альпака вошла в мастерскую, направляясь прямо к Питеру. Ее копыта цокали по полу, разбивая тишину и заставляя Питера вздрагивать.        Джеральд стал для Питера еще одним (потрясающим) сюрпризом. Он никогда не думал о том, что Тони может быть любителем животных, но когда Питер впервые увидел альпаку, то сразу же влюбился. Джеральд в ответ ткнулся мордой в его здоровую руку, требуя, чтобы его погладили.        — Отлично, — фыркнул тогда Тони. — Конечно, он сразу же тебя полюбил. Вероятно, этот пожиратель ягод теперь будет твоим лучшим другом.        Джеральд в ответ ткнулся носом в шею Питера и одарил Тони тем, что можно было описать только как самодовольную улыбку. Питер на это громко и весело рассмеялся. За те несколько месяцев, что Питер жил в доме у озера, он узнал, что Джеральд очень любил издеваться над Тони. Он продолжал пожирать ягоды в саду, независимо от того, какие хитроумные приспособления для их защиты придумывал Старк. Еще альпаке нравилось красть белье, которое Тони развешивал сушиться, пробираться тайком в дом и... один раз ему даже удалось столкнуть Тони в озеро.        Джеральд был безумно похож на щенка-переростка. Он был нежным, дерзким и очень преданным домашним животным.        И на секунду Питер забыл, что Джеральд добровольно взял на себя роль сторожевого пса. А ведь ему довелось как-то увидеть Джеральда в действии, когда на территорию дома попытался проникнуть репортер, чтобы сделать несколько фотографий. Разъяренная альпака гнала беднягу до самого шоссе.        (За отличную работу Джеральд получил столько ягод, сколько захотел).        — Нет, Джеральд, возвращайся на улицу, — прошипел Питер, пытаясь выгнать альпаку из мастерской.        Но альпака не слушалась. Как только Питер подошел достаточно близко, Джеральд толкнул его головой в живот.        — Бааа.        — Что? Хэй! Джеральд! Стой!        Внезапно Питер обнаружил, что они с альпакой поменялись ролями, и теперь уже его выгоняли из мастерской. Каждый раз, когда Питер пытался увернуться и снова оказаться в мастерской, Джеральд толкал его в спину, а потом и вовсе схватил за пижамную кофту и потащил к дому.        — Ладно, ладно, — сдался Питер, вскидывая руки. — Твоя взяла!        — Хороший мальчик, Джеральд.        Питер дернулся и поднял взгляд, почувствовав, как кровь отхлынула от его лица. Тони стоял на веранде, оперевшись локтями на перила, и смотрел на них с самодовольной улыбкой.        Джеральд издал лающий звук, который прозвучал ну очень уж удовлетворенно.        — Так это ты натравил на меня Джеральда? — выпалил Питер, когда смесь шока и паники до краев заполнила его организм.        Тони фыркнул.        — Будто этот ходячий шерстяной мешок меня слушается. Нет, я ничего ему не говорил, но ты и сам должен знать, что он всегда заботится о семье.        Джеральд подтолкнул Питера под локоть и мягко куснул за ухо.        Питер отпрянул, понимая, что нисколько не злится, и похлопал здоровой рукой защитника семьи по шее.        — Поздновато уже для мастерской, не так ли? — спросил Тони непринужденным голосом.        Питер переминался с ноги на ногу, понимая, что его поймали на горячем. Тони точно знал, что именно он задумал.        — Прости.        — Разве это не могло подождать до утра?        — А ты бы мне позволил? — спросил Питер и посмотрел на Тони снизу вверх. Разочарование снова вернулось, из-за чего его голос прозвучал резко и горько.        Старк какое-то время молчал, а потом оттолкнулся от перил.        — Поднимайся сюда, карапуз. ПЯТНИЦА, запри мастерскую.        Питер услышал, как дверь мастерской закрылась и щелкнул замок. Еще раз похлопав Джеральда по шее, Питер поднялся по ступенькам крыльца и подошел к Тони, который уже сидел на небольшом уличном диванчике. Опустившись рядом, Питер притянул колени к груди.        — Я хочу снова быть Человеком-пауком, — сказал он, слыша раздражение и недовольство в своем собственном голосе, но ему было все равно. — Я устал от бесконечного исцеления. Хочу, чтобы все снова стало нормальным. Хочу, чтобы у меня была возможность ужинать без того, чтобы ты нарезал мне иду, как ребенку.        — Знаю, — вздохнул Тони. Он обнял Питера за плечи и притянул к своей груди. Питер поерзал на месте и, устроившись поудобнее, положил голову на грудь Тони, чувствуя знакомый ритм его сердца под ухом. — У тебя все отлично получается, Пит. Я горжусь тобой.        Питер шмыгнул носом, понимая, что к глазам подступают слезы.        — Я хочу быть нормальным. Я уже устал от постоянной усталости. Хочу быть Человеком-пауком.        — И ты им будешь, — успокаивающе сказал Тони.        — Когда? — требовательно спросил Питер.        — Я собирался рассказать тебе об этом завтра, но если это помешает тебе вламываться в мастерскую ночами, то, думаю, можно рассказать и сейчас, — ответил Тони, толкая парня локтем.        Питер оживился и поднял голову с груди мужчины.        — Рассказать что?        — Завтра приедет Стивен. Он собирается начать курс физиотерапии, которая поможет твоей руки быстрее исцелиться и восстановить силы.        — Правда?        — Да, — мягко улыбнулся Тони, но выражение его лица вновь стало серьезным, когда он посмотрел на Питера твердым и решительным взглядом. — Исцеление не произойдет по щелчку пальцев, и я понимаю, что это жутко тебя расстраивает, но мне нужно, чтобы ты терпел и держался.        Питер проглотил возникшее вдруг где-то внутри чувство вины. Он знал, что сегодня вечером вел себя не самым лучшим образом, огрызаясь на всех, кто просто хотел ему помочь.        — Прости, что сорвался сегодня.        — Хэй, все это нелегко для тебя, Питер, — сказал Тони. — И мы все это понимаем. Мы просто хотим помочь тебе настолько, насколько это возможно.        — А я даже не поблагодарил никого из вас за это, — ответил Питер.        Но Тони покачал головой.        — Ты всех нас спас, Питер. Тебе никогда и ни за что не нужно будет нас благодарить.        Питер вздохнул и снова с удобством устроился на груди Тони. Он знал, что все это будет тяжело и что плохих дней будет больше, чем хороших. Но рядом с ним была самая лучшая на свете семья, которая поддерживала его и будет поддерживать на протяжении всего пути исцеления.        А еще за ним присматривал Джеральд — самый лучший альпака-охранник, о котором только можно мечтать.