Яд — это любовь дьявола

Алчность и нужда — Два демона, не спящих никогда.                     GTA - Red lips. ( remix - KTH )       Злорадствующий смех разносит все сомнения разума в один миг, оставляя после себя осадок яда. Чужой взор пропитан величественной победой, и владелец этого таинственного прекрасно познает, что эдакое настоящая злоба. На окружающий мир вокруг, лицемерных людей, которые лишь играют в свои несуразные игры. Партия на чуждые жизни, омерзительно, но справедливо. Не удосуживаясь просить о помощи, как и демон, еликий упрямо вёл бровями, он не допустит себе поражения. Поражения на свое покрытое мраком сердце, слишком оно сильно бьет по костям.      Темные когти показываются на длинных и таких эстетичных пальцах парня, сущность медленно, да верно пробуждается от грозных ударов об неё. То, что запрятано на дно самых синих морей, где путь теряют капитаны, а сирены манят своей симфонией. Призрачное и туманное не несёт в себе добра.      Небеса содрогаются от потока нескончаемой энергии, еликая искрится от двух могущественных истот. Высшие наверняка уже проклинают их всеми ведомыми речами, за беспокойство всех миров, нарушая покой бытия.       Истощенный красотой из-под недр ада, дьявол во всей красе опрокидывается на спину, стопоря пышными крыльями свой ход. Его волосы аккуратными прядями укладываются на сильные плечи, гематитового цвета отливают блеском зла на ярких лучах пламени. Языки янтарного огня окутывают собой атмосферу, создавая подобающею для боя картину, словно боги соцерзают эту битву, посылая настойчивые порывы ветра. Они наверняка за этим наблюдают, для их эго, эта битва ничтожная, но только истинные знают, что боги боятся их. Скрывают свои пугливые сны в мраках лицемерия, божие существа ничем не отличаются от людской натуры.       Острые скалы после многочисленных поединков вырезают неравные пейзажи, дополняя испепеленные ранее землю, буквально в несколько метрах от демона. Небо светло-голубое, облака давно растворились, не желая преграждать путь лучам теплого солнца, другие звезды ещё не успели затаиться в ночном покрове, потому выглядит фантастично.      Ранее утро — сказка.     Демон оскаливается, обнажая ряд белоснежных зубов, что переминаются с такими же, но длиннее кликами, он существо лукавства. Вокруг тишина рассбавляеться лишь синхронным дыханием нечисти, звери увидавшие опасность в здешних лесах, убежали поджав хвосты далеко за реку, которая снабжала всех питающей водой. Однако даже в нынешний момент можно если навострив длинные уши услыхать карканье предшественников смерти.       Вороны аналогично гиенам восседали на верхушках высоких ялинкових деревьев, бездушными зеркалами следя за парнями. Они также и доносчики разной информации, сей факт демон прекрасно помнил в своей столетней памяти, глаза всех богов и подземного мира — вороны. Эти птицы разумнее многих других живых организмов, еликие в силах лишь накладывать маску уверенность, слабые.       Кровожадные порывы сильнейшей тьмы потоками освобождаются с рук чудовищно неземного дьявола. Глаза сверкают пуще разъяренного вулкана, зрачки нестабильно сужаются, смахивая то ли на опасного дракона то ли бессмертного ёкая. Но он берёт верх над этими существами, демонстрируя свое превосходство во всех мирах.      Тело льготно сплоченно чёрной тканью, напоминавшая плащ, или же длинную юбку, ижно вещь не мешает нечисти двигаться. В проти во все добавляет грации к старинному образу. На груди рассыпались серебряные узоры роз и шипов невообразимо создавая перетен нитей с самым владельцем. С плеча спадает две темные ленты в полный рост, чью легкость подхватывает ветер, ласково приподнимая над землей. На правом боку тесно прижат к бедру меч, кой покоится в ножны, покорно ждет своего коронного времени и правильного использования. Ладонь Дьявола проскальзывает к оружию, намереваясь задействовать его.  Don't let his smile fool Don’t let his eyes confuse Red lips always lie – Не позволяй, его улыбке обмануть, Не позволяй, его глазам сбивать с толку. Красные губы всегда лгут.     Глаза подобны лисицам хищно сужаются, услыхав свое имя на родных чужих устах, ещё никто за многие столетия не соизволил себе такого искушения, как позвать самого дьявола по его имени. — Ёнджун. Намериваю тебе сдаться, бой же не принесет тебе ничего львиного.    Подняв темный и пронизанный кровью взор на оскалившегося демона. Чхве Ёнджун с пущей силой загорается внутренним огнем одолеть этого чертёнка, уничтожить в пепел, сердце от такого желания слишком странно отзывается стуком, он пугающе сладкий. Но это лишь подпитывает внушительную силу, разум приказом отдает сигналы для нападения, а душа вмиг затыкается палающем энтузиазмом.      Краем точного зрения черноволосый отмечает существ разных классов, они с прикрытым страхом и неким восхищением наблюдают за их боем, боясь показываться выше высокой травы. Лес наполнен всеми подобающими звуками, он не прохает того, чтобы сейчас пламя перекинулось в его владения, потому густые ветки закрывают от потустороннего мира.      Прикрывая веки с пушистыми ресницами, демон, что хранит свое истинное имя в уголках сознания, аморо покладаеться на интуицию, которая за всё его бытия ни разу не подводила. Рассудок затуманен пылким азартом, стремясь получить в тело парня как можно больше адреналина, то, чем живет демон.     Кровь, хаос, и жестокость — черты обитающие в Чхве Бомгю.    Он желает путь убийства невинных людей и существ, ему хочется пролить море крови ради собственной силы. Ну или же как забава. Это ведь весело лицезреть как грешные души купаются в кислоте, в боли, и страданиях, платят своим яством за все деяния.      Яркие и словно напитаны рубином пряди ловким движением ладони возвращаются в свое нормальное состояние, а рога демона красиво, сильнее чернеют от настроения. Руки начиная от локтя и заканчивая кончиками пальцем покрываться тонкими бордовыми линиями, но это не вены, это показатель того, что предел мощности в сильном теле иссякает, и посылает отметины. Темно-карие глаза прекрасно замечают такую свою деталь, а времени на восстановления не остается, ведь дьявол не щадит никого.      Парень выставляя сквозь нарастающую боль барьер от чужой атаки, желтая рябь в пространстве демонстрирует защиту для демона, она идет плавными волнами обхватываю вертикально воздух. Острые линии лица удлиняются, а хмурые брови не портят всей красоты Бомгю. Он с искусственной ненавистью пробует контратаку, ускользая змеем влево от себя, и сближаясь очень близко к дьяволу.      Ёнджун стремительно меняет направления и концентрацию силы по траектории демона. Лисьи глаза с непониманием раскрываются, младший лишь обегает его, и со стороны остается в оборонной позиции, это слегка загоняет в смятие. Отложив свои блеклые живые чувства на задворки похороненной совести, дьявол наносит требовательные удары, жадная сломать физический барьер, а потом уже и психический. Он с наслаждением ухмыляется пухлыми губами, мгновенно сканируя состояние противника. Его не можно считать стабильным, особенно эти дрожащие от напряжения руки.     Ощущения скорой и прекрасной победы сокращают кровь в сосудах, а тело подвластно эмоциям. Ёнджун прагнет доказать, кто правит этим миром. Кто главный и кому нужно подчинятся без раздумий.     Только вот, демона не напугать мерзким болем, он переживал и похуже времена, оттого двигаясь уже рефлекторно, пытается не попасться на хитрые уловки дьявола.  Как бы их не считали похожими, и даже одним классом бестий, это грешная ложь.     Демоны владеют внутренним холодом, эгоизмом, и желанием лишь убивать, проливать океани крови, красной, и великолепной. Они охотятся как настоящие твары на свою жертву, принося с туманом и металлический страх.      Дьяволы же постоянно борются за главенство, власть и статус, вот, что играет ключевую роль в их жизни. Они не терпят хаос, когда шум убивает мертвый покой, и пробуждает восстания. Тирания также их второе имя, но это касается лишь жестких правил, кои являются и источником больших проблем.      Сложно молвить, кто более влиятельный, это постоянно выясняется в этих сражениях. Битвы на смерть, с получениям ранения стали руттиностью для двух представителей классов.      Никто не способен рассказать, в какой персонально момент настали эти кровожадные бои, но все поголовно почему-то уверены, именно в то время когда самый главный из дьяволов и наиболее сильный из демонов перестали быть в союзе. Это повлекло за собой последствия, которые и сейчас действуют. Неминуемые и трудные, два класса взъелись друг на друга, намеренно желая захватить чужую территорию, или же просто заставить страдать.      А в каком лично союзе раньше были Чхве, знают только порочные созвездия.    И сейчас некий давний союз целятся принести как можно больше боли друг другу.  Бомгю трудно объяснить как и почему он сейчас пытается сломать дьявола. Прекрасно понимая, что его разум вполне на такое повадливый.       Ёнджун искривляет меч из ножны, занеся его к шее Бомгю, он не планирует убить, по крайней мере. Лезвия, что блестит на солнце, ярко отбивает всплеск, и ранит демона в кожу, прорезая её, но достаточно не глубоко. Уж точно от эдакого удара не помрет. Бомгю отталкивая волной огня от себя дьявола, шипит сквозь сжатые зубы, конечно такая боль для его тела мизерная, но неприятно. Он чувствует как капли его собственной крови стекают по шее, окрашивая ранее белый кружевной воротник.     Образ демона набивал естественной красоты во время боя, оттого шелковая рубашка, что скрывала голую кожу, приятно болталась от южного ветра. Ткань словно полотно искусства, так оно смотрится с кровью нечисти, добавляя какого-то безумия в образ.      Ёнджун завороженно следит как настоящая личность просыпается в теле Бомгю, он выкрикивая красноречивые слова, кладет начало новорожденному огню. Пламя извергалось с рук младшего, и достигало не малой дистанции, поражая местность вокруг в чистый пепел. Изородуя здешние красоты матери природы, будто с целью уничтожить всё живое. Жаркая стихия вырисовывает на земле углевые следы, оставляя каменную печать демона, что ж в таком случае эта территория больше не пригодна для жизни.       Чхве старший непоколебимо стоит, наслаждаясь горячим потоком чужой силы, коя так импонирует ему. Брюнет мило улыбается, приподнимая свою ладонь к губам, посылает воздушный поцелуй к Бомгю.        Снова смех дьявола.      Но он более спокойный, и даже некий счастливый?      Бомгю кажется теперь ему очередь впадать в оцепенение, так как кольцо из огня в котором несколько секунд назад стоял Ёнджун, добирается до середини, поглощая полностью, а дьявола то нет. Сжав уста тонкой линией, выдох со смесью злости срывается с тела, ненавидит он эти игры старшего. У Ёнджуна есть раздражительная для всех окружающих привычка, это затевать игры на разум или же физические; партии на судьбу обыденность в его характере. Он как подобает дьяволам, умело манипулирует теми, кто смог отыскать интерес в его обреченной душе, и это опасно. Бомгю на властном опыте осознал насколько порой старший непредсказуем, оттого какие мысли его преследуют тем более никому не познать.     Впрочем, его манит загадочность, а самая большая тайна его сердца - Чхве Ёнджун. Всего несколько букв и истинное имя может вызвать безудержные мурашки, но не страха, а наоборот любопытства.      И да, черта некой растерянности иногда ласково портит настроение Бомгю, ему нужно быть настороже…     Внезапный удар настигает открытую спину демона.     Крик срывается с покусанныхк губ младшего, тело впечатывается в ближайшее сухое дерево, от чего гравитация сильнее бьет по костям. Его придавливает чужая стихия к коричневому стволу, зажмурив веки, полустон боли долетает к идеальному слуху Ёнджуна. Перлинные клики грозно высовываются с пасти, а большие глаза демонстрируют изнеможденность и одновременно храбрость.     Брюнет издевательски наслаждается, на то, он и нечисть. Пухлые уста искривляют аристократичные очертания лица, брюнет медлительно подходит, наблюдая цепким взором за своим противником. Да противником. Не жертвой, так как для жертвы: Бомгю превосходит все показатели демонов.     Он ждет, покорно ждет пока демон встанет и продолжит дерзко сражаться. Ёнджун как никто другой знает, что такое гордость и как её можно потерять, особенно ощутить себя беспомощным перед кем-то. Дьявол мгновенно чувствует расслабленность видя как тело напротив с дрожью поднимается, а челюсть перестает сжиматься.      Бомгю придерживаясь кори, и питаясь лечебной силой природы, благо она дает согласия на это, но этого катастрофически мало для древнего существа. Ноги являются ватными, и косты словно мягче, больно.      Разум гудит, мысли теряются, а фокус взора теряется между всеми объектами, он обещал не сдаваться, и что теперь? Бомгю судорожно вдыхает свежий воздух, не слыхая сторонних звуков, мир будто замер, будто его больше не существует. Нет. Он жив, он дышит, он демон, дитя ада и зла, не гоже умирать такой простой смертью. Хотя порядочно заманчивая идея если от рук волшебного дьявола.     Страдания складываются комочком под рёбрами, тошнотное ощущение собственной слабости. Розовые губы растягиваются в вымученной улыбке, адресованной дьяволу, а глаза выражают непоколебимость внутреннего стержня. Длинные ресницы слегка слипшиеся от непрошенных кришталевых слёз, спина с трудом выравнивается, сквозь пелену туману, Бомгю усердно выискивает ещё силы в своем теле. Сбитое дыхание отдает острой болью в груди, мышцы кажутся тяжелее во тысячи раз.  No, no red lips             Has a filthy price            That’s a murder, in his paradise. —          Нет, нет, за красные губы                     Нужно платить отвратительную цену —                      Убийство в его раю    Похоже он всё же слабее дьявола, и это принизливо. Оскорбление душит хуже этой боли, страшно сдаваться, страшно признать свою детскую слабость, особенно перед кем-то. Гордыня настойчиво кричит о сражении, она не желает разбиться о реальность. Но увы, Бомгю уже не имеет сил слушать её.    Ёнджун лицезрит со стороны, терзась между сомнениями и чем-то теплым в личном сердце. Медовое, кое призывает помочь демону, ведь брюнет сам видит его стан. Подойдя напрочь близко, избавляя лишних сантиметров, дьявол воссоздает невидимый с оттенком золота купол, вокруг него и Бомгю.      В звуковом пространстве, дьявол слышит злые шепоты других истот, им бы только шоу увидать, как потом будут разносить это по всей околицы. У Старшего ещё осталось хоть какое-то понятие чести, оттого портить репутацию ни себе ни Бомгю никак не хотелось. Что-то в нем сохранилось, в его сердце до сих пор сидит частичка самого демона     Разгибая роскошные черные крылья, перышка забавно щекочут красноволосого, подобие нежности отражается на его устах, и душа Ёнджуна издирается от данного жеста. В своей крови, измотанный чужой силой, так ещё и раненый, Бомгю не терял прелести, воистину принуждает покориться такому. Странно звучит от дьявола, да?    Ёнджуну так же кажется, но всё его внимание забирает младший. Продолжая истекать красными линиями, он устало поднимает голову, хвост парня беспокойно двигается и ударяется об землю, отбивая раздражительность. Барьер из энергетики Ёнджуна скрывает их от любопытных глаз, и ощущения спокойствия настигает парней.      Их сегодняшний бой окончен. Вышла ничья. Сила равна, и то, что Бомгю упал, ничего не значит. Старший заботливо в своей манере укрывает крыльями младшего, аккуратно прижимая к себе. Всё же этот союз не разрушить, и плетки о раздельности дуэта, остаются лишь догадками других.    Бомгю закрывает сонные глаза, поддаваясь искушению от Ёнджуна, обхватывая руками чужой торс, перья волшебно согревают. Джун молвит какие-то латинские слова, принуждая изъять из себя четверть силы ради Бомгю, ради того, чтобы он восстановился. Чужое дыхание колышет бордовые пряди, легким холодом обдаровивая лицо, и покой оседает в мыслях. Тело отзывается на сигналы рассудка, значит сила возвращается к младшему, что немыслимо греет рьяное сердце Ёнджуна.      В их отношениях таковые битвы стали нормой, это помогает прийти в себя, дай и весело. Возможно причинение почти, что смертельного вреда это и есть любовь по их мнению? Вероятно, у них другое понятия чувств и выражения их.    Прошло больше десяти столетий, а любовь между дьяволом и демоном, что с каждым разом разгорается сильнее. Доверять свою мрачную душу Ёнджуну, наверное это его погубит, но поводов для таких волнений еще не было.  — похоже я слишком перестарался, тебе не больно? — с нотками яда спрашивает старший, но проскакивает что-то нежное в его вопросе, что заставляет Бомгю нырять в этот омут зависимости. Зависимости от дьявола, на грани безумства, ах, он давно потерял свой здравый смысл: рядом с Ёнджуном эдакие вещи являются лишь пылью. — неужто ваше величество волнуется?     Дерзкий тон не сбивает драгоценную обстановку, а уста Бомгю в ухмылке расползаются. Шуточная форма обращения к хёну, простая, дай верная.     Младший своими рожками забавно стукается об чужую грудь, разбавляя покойную тишину раскатным смехом. Так легко на бессмертном сердце, словно бархат приложили к нему, милостиво прилаская к себе. Веки распахиваются, и темно-красные глаза уставились на дьявола. Что-то в других глазах поистине тянет к себе, привязывает крепко цепью, возможно он лишь себе это выдумал, но чувства к дьяволу тяжело нафантазировать. Запретное и сладкое, в словах и действиях старшего понукают сойти с ума из-за него же. Ёнджун ладонями скользит по чужим плечам, собственные зеницы округляются от осознания.  — Бомгю, где крылья? — вытягивая лебединую шею, дьявол острым взглядом оглядывает младшего, и удивление переходит в пылающею злость. Спрятав крылья у демона появляется меньше шансов на победу в сражения, по логике крылья выставляют запасную защиту в случае падения или же полёта. Демоны, как и дьяволы держат их всегда в открытом стане, чтобы при возможности использовать, многие умудряются использовать их как оружие.  Старший глупо надувает губы, значит, всё-таки Бомгю поддался ему, и решил не продемонстрировать всю мощь в полной силе. Досаждает такое в противном характере демона, но поделать с ним ничего нельзя, как и смысла его менять под себя.  Бомгю немного отодвигается от чужих объятий, он вкладывает некую силу, чтобы призвать крылья. Серые с черными промежутками перья показываются на свет, серебряный цвет красиво переливается от еле заметных солнечных бликов. У Ёнджуна необходимое дыхание перекрывается, упоенный выдох так и лунает в пространстве. Да у демонов бывают разновидность цвета перьев, что поражает до бледности людской мир, не все ж ходят в аду с черными как смоль отростками. Они также имеют дар уменьшатся или же ставать больше в зависимости от внутреннего роста демона, и его могущества.  Красноволосый гордо расправляет свое достоинство, кончиками нежно сталкиваясь с чужими, нечисть словно заделывается чтением мыслей младшего, берёт его за руку. Сейчас их защита построена совместно, и сочетается на изумление до боли любовно. Этот чертенок смог обуздать темное сердце дьявола, Ёнджуну постоянно это раздражало, но со всем приходится иногда смирится, и просто подтвердить свое невербальное согласие. Он не против, чтобы демон каждый раз при встрече испепелял его душу одним только взором, рад ведь, хоть и признать эдакое сложно.  Их сражения будут испокон веков существовать, пока их души привязаны друг к другу как солнце и луна.