Shock Waves

Первое, что Шинсо заметил при пробуждении - чувство мгновенного облегчения. Боль в теле отступила настолько быстро, что он чуть не лишился сознания снова. Свет ламп приглушили, и ему дали одеяло. Оно было мягким и лоскутным, синим в янтарную клетку. Тяжелым и теплым. Он обхватил пальцами его внутреннюю сторону и накрыл им лицо, как будто так он мог спрятаться. С его головой творились странные вещи. Внезапно на поверхность сознания выплыло воспоминание о доме одной из тех приемных семей, в котором он жил, когда был младше. В нём он прятался от кого-то, закрывая себя одеялом. Шинсо быстро отмахнулся от него. Они также дали ему подушку, пышную и голубую. Чёрт, она была намного удобнее того, на чём он спал в своём нынешнем доме. Его щека погрузилась в неё, он сделал глубокий вдох. Запах свежего, теплого белья шевельнул что-то колючее внутри него, какое-то далекое, давнее воспоминание. Шинсо… Он закрыл глаза. Поглощающая, всепоглощающая мягкость. …Мам? Тяжелые шаги вторглись в комнату, и его сердце оборвалось. Он быстро сбросил с себя одеяло, вовремя, чтобы увидеть, как Эден идёт к нему с чем-то в руках. Он инстинктивно отпрянул, но как только она подошла ближе, Шинсо разглядел, что это всего лишь кружка. Она села на деревянный стул напротив и протянула её к нему. Он колебался, но даже так, что ещё он мог сделать? При виде напитка, он внезапно вспомнил, что его горло было безнадежно сухим. Шинсо сел и забрал у неё кружку, прежде чем осторожно поднести её к губам. Хмм. Это был… Чай? Лаванда и ромашка. Хорош на вкус. Успокаивает. Возможно, она не так уж плоха. Шинсо мысленно себя упрекнул. Злодеи бы сделали так. Они ослабляют твою бдительность, заставляют чувствовать себя комфортно. Заставляют забыть, что ты был похищен, делают так, что тебе проще расстаться с мыслью о том, что ты здесь лишь потому, что им что-то от тебя нужно. Шинсо не мог поверить, что уже на это купился. Глоток чая упорядочил мысли в его голове, и спокойный, размеренный голос Айзавы зазвучал издалека. “В случае похищения, тебе нужно сохранять спокойствие, Шинсо. Понимай своего врага, чтобы определять его слабости: эмоциональные и физические. Планируй свой побег медленно и осторожно.” Воспоминания нахлынули на него, воспоминания о ЮЭЙ, о его учителях, друзьях. Он сконцентрировался, пытаясь выцепить любую вещь, о которой он мог думать перед тем, как его разум отключился. Он вспоминал моменты, когда Айзава тренировался с ним, восторг, который он чувствовал. Он вспомнил, как был принят в 1А, заводил друзей. Как чувствовал себя желанным, нужным. Учебный год почти закончился… Да, правильно, в конце года было празднование… Он вернулся домой? Да. Он попрощался со своими друзьями и подписал себя на лето, проведенное в комнате в подвале. Он напрягся, пытаясь вспомнить, что произошло после. Видение было нечетким, недосягаемым. Последнее, что Шинсо помнил - то, как лежал на кровати в своём доме, работая над летним чтением. Он писал- Мидории? Каминари? Лето только… Мороз прошел по коже Шинсо. Лето только началось. Никто не заметит его пропажи, пока не пройдет хотя бы несколько месяцев. Никто не придет, чтобы спасти его. Он стиснул зубы, протягивая чай обратно Эден, несмотря на свою жажду. Ему нужно было сфокусироваться. Ему придется спасать самого себя. Его желудок забурчал. Он скукожился, закрывая себя руками, чтобы скрыть это, но Эден лишь рассмеялась, ставя чашку чая на стол. Гнев закипел внутри него, слыша этот смех, вместе с горящим чувством стыда. Что из этого было смешным? “Я знаю, что ты голоден”, дразнила она, как учитель, устраивающий выговор ученику за то, что он захотел перекусить слишком рано. “Я принесу тебе завтрак после того, как объясню.” “Объяснишь что?” сказал он тихо, глядя на неё снизу вверх. Он двигался аккуратно и говорил медленно, не желая раскрывать ей, что чувствовал себя лучше, чем раньше. Чем больше она его недооценивала, тем крупнее было его преимущество. Она уставилась на него, прежде чем ответить. Что-то в её взгляде заставляло мурашки бежать по коже, и он душил в себе желание отвернуться от неё. “Объясню, почему ты здесь.” - просто ответила она. После этого она наклонилась, чтобы приложить свою руку к его щеке. Она медленно погладила его кожу большим пальцем. Ползучее отвращение расцвело внутри него, но он не осмелился двинуться. “Мы разыскивали причуду, как у тебя”, прошептала она, медленно ведя пальцем вдоль его нижней губы. Шинсо напрягся. Он знал, что у него была злодейская причуда- его стыдили за неё годами. Но она была его причудой, и он знал, что хотел использовать её в добро. Он никогда не задумывался о возможности попадания его причуды в чьи-то руки, и мысль о том, в каких делах они могут её использовать, заставляла его нутро сжиматься от ужаса. Дыши, Шинсо. Её руки были ледяными. Не отворачивайся. “Мы думаем, она поможет нам с… Ну, ты увидишь сам. Сейчас, это лишь вопрос мотивации.” - она наклонилась ближе. “Шинсо, ты хочешь нам помочь?” Он уже знал, что произойдет. Это болезненное, тянущее ощущение возникло на его губах, обжигая их, заставляя его ответить. “Нет” - беззвучно хныкнул он. Она кивнула и убрала руку. “Я так не думала” - пробормотала она с практически разочарованным оттенком в голосе. “Но даже так… Ты нам нужен.” Эден протянула свою руку к его затылку так, что их лбы касались друг друга. От её прикосновений шло множество мурашек по коже, пока она поглаживала его вверх и вниз от линии роста волос до верха спины. “Мы сделали кое-что, чтобы быть уверенными в твоей мотивированности помогать нам”, прошептала она. Её дыхание было ледяным, и в голосе звучало какое-то неестественное веселье. То, как она гладила его, было странным. Её рука продолжала на что-то натыкаться, пока водила ей по его шее. Как будто она что-то… Смаковала. Что-то было не так. “Пожалуйста, не расстраивайся, душа моя.” Холодный, неописуемый ужас пробежал по его спине. Шинсо неуверенно завел руку за спину, медленно ощупывая заднюю часть шеи. Его пальцы уцепились за небольшую борозду, чуть выпирающую по сравнению с остальной кожей. Он нажал туда, и почувствовал что-то твёрдое и острое под ней. Он замер, осознав, чем это являлось, растеряв мысли и оцепенев. Микрочип. Нет, нет, нет, нет, нет- Микрочип. Они вживили микрочип в его шею. Он мог чувствовать небольшой шрам в форме квадрата на приподнятой коже. Шинсо похолодел. Он чувствовал далёкую вибрацию где-то чуть ниже глотки. В ушах стоял звон, а в глазах потемнело от осознания. Этого не может быть. Его кожа полностью зажила. Как долго он здесь был? Что ещё они с ним сделали? Что они от него хотели? Что они собираются ещё с ним сделать? Эден снова засмеялась, и холодное, липкое чувство в груди Шинсо сменилось на гнев. Он встретился с ней взглядом, так близко, слишком близко. В её глазах читался голод, и теперь он осознал, что именно в них так сильно его беспокоило. Они глядели на него так, будто владели им. Только Шинсо открыл рот, как кое-что случилось. Он не был готов к боли. Шинсо закричал, когда его ударило током, разрывая его шею и череп, обжигая глаза, уши, рот. Чип прожарил током всё его тело, изводя нервы до предела. Дикий крик агонии вырывался из его глотки, и он не понял, что всё закончилось, пока не упал, свернувшись, на пол, весь в холодном поту, задыхаясь и хватаясь за затылок. “Что вы сделали со мной?” вскипел он, сочась ядом. С притворной слабостью было покончено. Стоило ей ответить, как он активировал свою причуду, толкая себя в её разум. Но вновь произошло нечто странное: то жгучее чувство в груди, как когда она выпытывала из него информацию, вернулось. Шинсо почувствовал ком в горле, и его причуда рассеялась. Секундная злость на её лице, и она снова натянула на лицо свою мягкую улыбку. Она наклонилась. “Извини, Шинсо. Я боюсь, твоя причуда на мне не сработает.” И затем вырвалась горящая вспышка агонии, и его мир сотрясся электричеством ещё раз. Его собственные крики больно гудели в ушах, но эта вспышка закончилась так же быстро, как и началась. Он вновь лежал, задыхаясь, на полу, пока шоковые волны пульсировали от его шеи по всему остальному телу. “Пожалуйста, больше не пытайся так делать.” Эден ушла, громко захлопнув дверь, и отзвук от неё вибрировал в воздухе. Его уши гудели, пока он в состоянии шока лежал на полу, чувствуя, как слезы текут по щекам. Всё, чему его учили на геройском факультете о действиях в подобных ситуациях, забылось. Шинсо был потерян. Дыши, дыши, дыши. Какое-то время, Шинсо не мог думать. Всё, что он чувствовал - обжигающую боль, до сих пор курсирующую по нему, последствие после шоковой терапии. Когда он наконец восстановил дыхание, он осознал весь ужас ситуации. Его свободу вырвали у него. Он был заперт в этой комнате, с бесполезной в этой ситуации, причудой, и у похитителей был жестокий способ контролировать его изнутри собственного тела. Глубокое, отвратное отчаяние расцветало внутри него, когда он понял: Он был в ловушке.