Pure bliss

Ты думаешь, я не чувствую твой проницательный взгляд, когда стоишь у меня за спиной? От него я испытываю тепло; порой меня охватывает жар, выпаливающий кожу. Мой друг, ты полагаешь, что я ни о чём не догадываюсь. Ты удивительно бесхитростен. Ты любишь меня, и я об этом знаю. Любовь выросла перед нами будто пламя из-под земли, раскрывая врата ада. Впрочем, Люцифер здесь начисто (в полном смысле этого слова), ни при чём: Он не вонзал свои вилы в землю, чтобы оттуда вырвался огненный факел дабы возжечь в нас похоть и испепелить наши души. Мне приходится ничем не выдавать себя. Я не тороплюсь стать твоим любовником (хотя желание обугливает меня изнутри), пока не буду твёрдо уверен, что наша любовная связь не нивелирует то, ради чего мы явились взору друг друга. А свело нас вместе творчество. Оно — главнее всего. Я морю себя чувственным голодом, но и тебе суждено скорбеть при мысли, что не можешь назвать меня любимым. Ты впериваешь взгляд мне в спину, когда мы выступаем на сцене. Наше искусство заводит зрителей. Ты говоришь людям: «Сочиняя музыку, мы хотим, чтобы под неё было удобно заниматься сексом, совершать самоубийство, мечтать, танцевать, вести шикарную машину, пить кровь, принимать наркотики. Это должна быть музыка, на которую можно положиться. Deathstars — это то, что всегда составит вам компанию на тёмной стороне жизни». Годы идут и вопросы, касающиеся нашего творчества, становятся острее. Нам нельзя отложить всё на потом, расслабиться и дать волю личным чувствам. Это и определяет ради чего нам приходится столько вынести. Я ненадолго оборачиваюсь. Наблюдаю, как ты целуешь взасос Эрика. Это часть шоу, фан-сервис. Эрик искренне любит тебя. Ты играешь с этим юношей в страсть, называя происходящее гей-приколом. Потом лапаешь Скинни, прижимаясь к его голой спине своим плотным, блестящим от глиттера торсом. Ты одариваешь своим сексуальным вниманием поочередно всех участников группы. Приближается моя очередь. Меня ты никогда не целуешь, даже не допускаешь себя лишний раз приблизиться к моему телу. Теперь ты подходишь ко мне излишне близко, драматично глядя мне в глаза, и у меня подкашиваются ноги. Твоё лицо рядом с моим. Твои окровавленные помадой губы шевелятся, воспроизводя слова песни. С твоих волос капает смешанный с блёстками пот. Протягиваешь ко мне руку и обвиваешь меня за талию. Мы стоим бок о бок. В твоём жесте столько силы и мудрости. Ты говоришь мне этим: я никому тебя не отдам, а если нужно, то и умру рядом с тобой. И никто в этот момент ни о чём не догадывается. Как по-чёрному страшно знать, что прямо сейчас я могу произнести всего три слова, и ты даже их не услышишь из-за шума музыки. Но ты поймёшь смысл сказанного по движению моих губ. И всё рухнет. Мир вокруг превратится в хлипкую декорацию, не способную защитить нас от чужих глаз. Песня допета. Музыка ненадолго смолкает. Фанаты в зале исступлённо вопят от восторга. Во время следующей песни, ты с размаху бросаешься коленями на пол сцены, жертвенно распинаешься перед публикой. Я подхожу, чтобы поставить ногу тебе на грудь, жёстко придавить подошвой сапога к полу. Это тоже часть шоу. Эрик всегда присоединяется, пригвождая тебя вместе со мной к сцене. Сейчас Кэт растеряно смотрит на меня, и внезапно отступает назад. Я ловлю лукавство в его глазах. Ты хрипишь строчки песни, которые я пишу для тебя. До меня доходит, что сейчас ты обращаешься через них ко мне. Мои руки напряжены, их трясёт, мысли наэлектризованы. Ты только что прилюдно признался мне в любви. Я понимаю, насколько в данный момент ты беспомощен и уязвим. Значит всё должно свершиться сегодня. Я должен дать тебе ответ яростно и бесповоротно. Тогда читай его в моём взгляде. Я люблю! Отступая на шаг назад, я даю тебе возможность подняться на ноги и встать рядом со мной. Выражение моих глаз разрешает тебе прилюдно совершить то, чего нам никогда не простят и не забудут. За моей спиной будто вырастают крылья, подталкивая в твои объятия. Наши уста соединяет хаос музыки и одобрительный рёв толпы. Я запечатываю наш первый поцелуй глубоким проникновением в твой рот. Вкус дорогой помады, выпитого алкоголя и нашего дыхания. Сцена погружается во мрак. Остаётся лишь один источник света, падающий на наши головы из светодиодного прожектора, делая нас всеобщей мишенью и единым целым. Я обхватываю тебя руками, прижимая к себе. Кажется, ты всё ещё не можешь поверить в происходящее. Я докажу тебе, что это не сон и не трип. — Занавес, — командую я. И Эрик, Уле и Скинни заслоняют нас. — Уходим, — я намерен продолжить с тобой начатое, но в более откровенном формате. Впереди нас всех ждут новые шоу, скандальнее прежних.