Новые лица

Обычно любимое безмолвие антипустоты с каждым мгновением всё тяжелее оседало на взвинченных нервах Эррора. Вроде столько всего случилось: масштабный поход, встреча с одной из скрывающихся сущностей и даже пропажа оригинального Папируса. Казалось бы, дело идёт, да вот только заветное желание самого разрушителя встретиться наконец со своей подругой из снов всё витает где-то в воздухе, подобно водяному пару никем незамеченное. Хотя тут он кривил душой, желая, казалось, в некоем мазохистском удовольствии провалиться глубже в свои тревоги и полностью ощутить всю степень развернувшегося в сердце разочарования из-за собственного бессилия. То, что обычно сопровождает влюблённые души: мечтательность, надежда, но вместе с тем неясная страсть к драматизму и даже печальные фантазии о невозможности новой встречи - всё это лавиной накатило и похоронило под собой глючный разум, обычно относящийся к подобным проявлениям чувств крайне равнодушно. Чувства. За жизнь он испытал их во всём своём многообразии. Когда-то, в первый момент осознания себя, его также снедало отчаяние из-за принятия истины, что своего родного мира и старой жизни лишился навсегда. Затем пошла череда из ожесточённости, азарта, вспышек боли и даже веселья вперемешку с чувством выполненного долга - то был продолжительный период масштабных нападений на бесчисленные миры и обязательные стычки с чернильным занудой, что вечно предлагал дружбу. Пусть тому Эррор и отказывал до сих пор, всё же нашлась парочка прилипал, что таки намертво к нему приклеилась и приходила навещать даже тогда, когда сам глючный почти забывал об их существовании. Глупые, приставучие и не умеющие ценить чужое личное пространство. От воспоминаний о Найтмере и Блу по лицу сама собой растеклась тёплая улыбка. Как они там... А как Классик? Одна мысль перетекала в другую и размышления о знакомых вновь привели его к удивительному осознанию, что он прекрасно помнит своё добровольное заточение и пугающие суицидальные замыслы. Такой всеобъемлющей апатии и усталости он не ощущал ни разу в своей жизни, в этом он готов был поклясться, даже подтверждая свою совсем не идеальную память. Сил не хватало, даже чтобы просто смотреть Андерновеллу, и тогда его главной отрадой стали сны. И Аниша. С каждой встречей его скрученная отчаянием душа постепенно размягчалась и успокаивалась, а пустой вымученный взгляд наполнялся давним внутренним светом, к которому заодно примешалось невиданное для него ранее ощущение нежности. Не хотелось дерзить, не хотелось говорить что-то обидное, не хотелось говорить вообще, если честно, - хотелось просто находиться рядом. В душе зародилась любовь. Долгое время, убеждая самого себя, что это вовсе не было то самое чувство, Эррор упрямо подавлял всё чаще захлёстывающие его романтические фантазии. Лишь раз-другой дал, как он тогда считал, слабину - когда остался на ночь у Свапов и размечтался, глядя в ночь. Но то было раньше, сейчас он готов был кричать каждому встречному, что любит! Любит, только верните ему былое счастье! Продолжительная разлука не погасила, лишь разожгла дотоле тлеющие огоньки новых ощущений. Прокручивая в голове все эти мысли, Эррор с удивлением понял, что его назревающий нервный срыв практически отступил за пределы разума. Хах, похоже книги Найтмера по рефлексии и самоанализу и правда действуют, хотя теперь ясно, почему Негатив именно их так советовал, видимо и сам неплохо проработал давно многие моменты. Развалившись в гамаке со скрещенными на груди руками, монстр безотрывно смотрел в белую бесконечность вероятного потолка. В голове одна тема сменяла другую, тело наконец расслабилось, думать стало легче, а глазницы сами собой стали закрываться. Краем сознания Эррору мерещилось, будто где-то поблизости слышен треск разрываемой защиты, словно некто отчаянно-бессмертный хочет пробраться в его дом. Но продолжая игнорировать назойливый, хотя и не громкий шум, разрушитель всё-таки провалился в сон. Каким-то образом продолжая воспринимать обстановку так реально, будто оказался в осознанном сновидении, скелет в неверии распахнул глазницы, уставившись на монстра напротив. — ПпАапирус-с?!