Необдуманное решение

      Карл понимал, что дома ждёт взбучка. Причём понимал он это прекрасно. Фиона уже ни раз обещала с братом «серьёзно побеседовать», если тот опять вляпается в ерунду. Но что вместо неё в дело вмешается Лип… Этого парень вот вообще не ожидал. Сидя на диване, юноша заметно нервничал. Живот крутило, а в голове вовсю возникал образ будущих событий: старший точно будет орать, гарантированно отвесит череду подзатыльников, называя его кучей незнакомых слов вперемешку с узнаваемыми ругательствами. И в конце подростка непременно ждёт типичное семейное наказание. Мальчишка уже представил себе, как неделю выполняет вообще все домашние дела. Да, с такой нагрузкой не погуляешь! Дебби точно будет издеваться, она та ещё сучка… Всё лето коту под хвост! А ведь у него так мало времени до возвращения в училище… Так мало! Хотя, кто знает, что Филипп мог бы ещё придумать…       Дома, к счастью, пока никого не было. Карл уже почти в клубок свернулся на этом чёртовом диване и нервно покусывал губу. Было жутко, очень жутко. Внутри всё холодело от неприятной неизвестности. Липа не было слишком долго. Нельзя так с человеком! Он уже был готов начать молить высшие силы, чтобы брат, наконец-то, пришёл и объявил о своём решении. Только бы не томительное ожидание… Что ж, с желаниями стоит быть иногда всё же поаккуратнее.       Когда младшему уже показалось, что он вот-вот начнёт ногти грызть от волнения, старший Галлагер соизволил появиться. В руках тот держал сложенный вдвое ремень. Связь в голове установилась за секунды. Да, Карл был не самым умным в семье. Но для таких выводов и не требуется заканчивать Гарвард. Сердце будто пропустило удар, а душа ушла в пятки. Глаза парня раскрылись от испуга, дышать стало будто труднее. Мозг забился в панике. — Нет… Нет, Лип, ты шутишь! Нет! — Да, Карл. — Ты не можешь быть серьёзным… Ты не можешь так поступить! — Могу. — Фиона тебя убьёт… — Фиона меня, может, и правда за такое убьёт. Но если то, что произошло, дойдёт до неё, то убьют уже тебя. С особой жестокостью. Или я могу ничего Фи не говорить, разобравшись сам. — «Разобравшись сам» — это избив меня этой штукой?! Да лучше пусть Фиона задушит! Чёрта с два позволю себя выпороть! Мне что, 5 ебучих лет?! — Нет, к сожалению. Вот если бы тебя в 5 лет драли по жопе, как следует, может, глядишь, и не вырос бы таким долбоёбом. — Тебя так-то никто не бил! — парень отодвинулся к краю дивана и закрылся подушкой, будто это могло ему хоть как-то помочь. — Ошибаешься. Это с тобой, Дебби и Лиамом Фи добрая была. И во что это вылилось? Дебора родила в 15, в ты вон что творишь! Меня же сестра прикладывала временами, когда совсем борзел. — Будто это что-то исправило… — Я мог бы быть и хуже. Папашку подзабыл что ли? — мужчина фыркнул. — Так что не ной. Небольшая трёпка ещё никого не убила. Иди сюда. Покончим с этим побыстрее. — Придётся уложить меня силой. — Карл вскочил. Он знал, что в плане боевой подготовки Филипп курсанту военного училища уступал. — Ну как хочешь. Просто, я думал, ты Фиону любишь. И не заставишь так переживать. Хотя, правда, кого ты там вообще любишь, мелкий маньяк? Какое тебе дело до нервов сестры… — Не смей так говорить… — юноша буквально зашипел. Лип саданул по живому. — Я, между прочим, единственный, кто на неё не повышал голос! И всегда был благодарен не только на словах! Не смей говорить, что я её не люблю! Не тебе вообще об этом заикаться, она из-за тебя столько дерьма получила! А сколько грязи наслушалась! — Карл, казалось, даже покраснел от злости. — А раз любишь и, как утверждаешь, сильнее, чем я и вообще кто-то в этом доме — тогда как можешь позволить лишний раз нервничать? У Фи и так тяжёлый период, а ты ещё и подкинуть хочешь? Мечтаешь, чтобы опять распсиховалась? Или разберёмся один на один, не вовлекая сестрёнку?       Карл прикусил губу. С одной стороны, волновать старшую и правда не хотелось. Он и так пил многовато её крови. Больше, чем стоило бы. За то, как пустил по ветру её усилия, когда взяли за наркотики, и за тот случай с пистолетом и чужим ребёнком, если честно, было немного стыдно до сих пор. Пусть его и простили. Если узнает, что наворотил… Подросток опустил голову и сильно надулся. — Куда лечь? — На диван. Давай живее. Задницу оголить. — Ты серьёзно?! Лип, это и так весьма больно, а ты ещё и… Садист проклятый! — Откуда знаешь, как это больно, если мы ни разу так не наказывали? — Я сидел на малолетке. Там всякое бывает. Не всегда охрана адекватна… — Пф… Давай живее. Не тяни время. Раньше ляжешь — раньше встанешь. — Сколько дашь-то? — Сколько сочту нужным. Пока не увижу, что ты как следует жалеешь о том, что натворил. — Будто я и так не жалею… — Карл лёг на диван и спустил шорты с трусами до колен, после чего спрятал лицо в подушке. Лежать перед братом голопопым было ужасно стыдно. Мальчишка ощущал себя униженным. Слава Богу этого никто больше не видел, вот просто слава Богу! Дополнительного позора он бы точно уже не выдержал. Парень слышал, как Лип занимает удобную позицию. Неприкрытую кожу ягодиц холодил воздух. До ушей юноши сначала дошёл замах, потом звук шлепка. И уже после пришла боль. Она ворвалась в мозг, вырвав из бедняги шокированный вскрик. Он не ожидал, что Фил сразу пойдёт по жесткачу! Надеялся на хоть какой-то типа разогрев, время на смирение, когда бьют не в полную силу. Но нет, старший Галлагер сразу приложил от души. Жопа загорелась, а решимость мужественно вытерпеть наказание как ветром сдуло. — Лип, я понял, понял, не надо больше! Мне хватило! — младший прикрыл зад рукой. А кто бы нет? — Убери. Или прямо по ней ударю. — голос Филиппа был суровым. Карл вздрогнул. Мальчишка убрал руку и напрягся в ожидании нового удара. Долго ждать не пришлось. Наказуемый резко втянул воздух и зажмурился, закусив подушку. Это было по-настоящему больно! Будто в тюрьму вернулся… Только старшему брату не удастся устроить всей зоной тёмную, как тому мудаку, что поднимал на них руку во время отсидки. Не успев прийти в себя после полученного, подросток ощутил новую волну. Оставленные на заднице следы от ремня буквально горели. Юноша руками вцепился в подушку, чтобы как-то побороть желание прикрыться. — ЛИП! — бедняга не сдерживался и во весь голос орал. Всё равно подуха заглушала. — БОЛЬНО! ОЧЕНЬ! — Я знаю, что больно. В этом так-то и смысл. — Лип снова занёс ремень и опустил тот на краснеющую попу младшего. — Может, это отучит тебя влезать, куда не просят. — М-М-М-М!!! — парень дёрнулся от очередного удара и взбрыкнул ногами. Глаза защипало. — Ли-и-и-и-ип… — Терпи. Умел вляпаться — умей и по жопе получить. — пояс вновь засвистел в воздухе, а задницу обожгло уже чуть ниже. Карл не сдержал истошный вопль и даже захныкал. Он уже очень сожалел… Сожалел о том, что не выбрал вариант с признанием Фионе! Она бы точно не стала бить… Следующий удар вырвал зычное «блять!», после которого последовал немедленный хлопок под попой, по бёдрам. Карл практически взвизгнул и едва ни вскочил, но старший крепко прижал его к дивану. — СВОЛОЧЬ! ТЫ ЧЕГО?! АЙ-АЙ!!! — второй такой же заставил заметаться и забиться в попытках вырваться. — Фильтруй базар. — Лип хотел ещё пару раз пройтись по особо нежному месту, но понял, что тогда брыкающегося Карла уже может и не удержать. Тот начал сопротивляться по-настоящему. Боль была слишком сильной. Из глаз хлынули слёзы, а в груди загорелась настоящая ярость. Сожалением и раскаянием в проступке и не пахло. Подросток сейчас хотел одного: отобрать ремень у старшего и вздёрнуть того на нём же. За такое и ещё раз отсидеть не жалко! Из мыслей мальчишку вырвал новый удар. Несчастный всхлипнул. — Хватит! Лип, хватит! — Не хватит. Ты не жалеешь о содеянном. — Я ЖАЛЕЮ, ЧТО ТЫ МОЙ БРАТ!!! — Карл рванулся от всей души. И почти выбрался, но всё-таки взрослый мужчина был сильнее. Пока что. И тяжелее. Задницу обожгло три удара подряд, после чего Лип швырнул ремень на пол. — Можешь жалеть об этом, сколько угодно. Только не забудь в процессе и о своём поведении подумать. — Иди в пизду… — младший приложил к болящему заду руку и окончательно разревелся. Сил сдерживать рыдания больше не было. Жопа будто пульсировала от боли, и попытки унять жжение помогали слабо. Парень был зол, обижен и очень расстроен. Да, проштрафился… Но за что ТАК сильно?! Филипп фыркнул и ушёл из комнаты. Пусть мелкий осмысляет произошедшее.       От глаз Фионы не укрылось то, что Карл очень сильно ёрзал за ужином и морщился, хотя она принесла сегодня его любимые крылышки. Мальчик был явно сильно чем-то подавлен и избегал смотреть на Липа. Два и два сложились очень быстро. Девушка еле-еле подавила желание воткнуть Филиппу вилку в глотку. Дебби, заметив изменение в лице сестры, тут же понесла дочь купаться. Лиам извинился и сказал, что наелся, после чего убрал остатки в холодильник и поспешил удалиться с линии огня. Фил, что только сейчас поднял на Фиону взгляд, понял, что всё, пиздец. Поэтому как можно скорее закинул в себя то, что было на тарелке, затем срочно покинул стол. Фи осталась наедине с Карлом. — Карл… — Всё в порядке. — Нет, не в порядке. Мне плевать, за что. Он в любом случае не должен был такое себе позволять. — мисс Галлагер поднялась и подошла к братику. Тот отвёл взгляд, но продержался недолго. Слезы навернулись, а из горла вырвался всхлип. Он и сам не заметил, как уже плакал у сестрички на груди, обняв ту и прижимаясь будто в последний раз. Фиона обнимала в ответ и успокаивающе гладила по голове. — Я больше не буду, только не подпускай его ко мне… Фиона, не подпускай его ко мне… Я буду самым хорошим и вообще ни во что не влезу! — конечно, всё это было просто истерикой. И завтра же юноша про свои обещания забудет. Ну и чёрт с ним. Сейчас главное было его утешить. — Всё хорошо. Не подпущу. Не подпущу. — женщина коснулась макушки парня губами и начала шептать успокаивающие слова Карлу на ухо. Сие не особо помогало, но это были те самые внимание и забота, которые бедняга после порки так и не получил. И в которых ох как нуждался! Подросток постепенно затихал в тёплых и любящих объятиях. Всё же как ценно было её присутствие… И будто только он, Карл, это в полной мере ценил. Наконец затихнув, парень чмокнул сестрёнку в щёку. — Спасибо… Спасибо, что не бросила. — Как я могу? Вы — мои дети. — женщина погладила младшего по кудряшкам, после чего поцеловала в нос. — Если он ещё хоть раз попробует что-то такое сделать — не думай ни секунды. Тут же звони мне. Ох я ему устрою… — Хорошо. — А теперь живо спать! — Ну Фи, я уже взрослый, я курсант! — Карл в шутку надулся, но в душ пошёл. — Возьму мазь от синяков? — Сколько понадобится. — старшая кивнула и проводила его взглядом. Затем тяжёлой походкой отправилась к комнате парней, где сейчас был Лип. Тот картинно не смотрел в сторону двери. — Чего тебе? — Больше не смей этого делать. — Понятия не имею, о чём ты. — Не играй в дурака. Я предупреждаю один раз: если ещё хотя бы подумаешь о том, чтобы выпороть Карла, или Лиама, или вообще кого-то из детей — я тебе шею сверну. — Фиона… — Заткнись. — Фиона! — Закрой. Рот. — Да выслушай меня, не включай Фиону! Карл такое… — Мне похуй, Лип. Что бы он ни натворил, ты не будешь его бить. Не шучу: задушу подушкой во сне, если повторишь подобное. Ты меня понял, Филипп Галлагер? — Пф… — Ты. Меня. Понял? — голос сестры стал тихим и угрожающим. — Меня лупила. Чем он лучше?! — Я была тогда неправа. Очень юна и горяча на голову. Напомнить, что вас из-за этого тогда почти забрали? И ты что, подзабыл, почему мы от порки отказались? — Потому что Йен после такой сбежал из дома и шатался где-то несколько недель, а мы все его искали и ты чуть ни вскрылась от волнения, помню… — Лип рыкнул. — Понял тебя. Больше никогда. — Отлично. Неделю моешь всю посуду в доме. — ФИОНА! — Не забудь извиниться перед Карлом. И помоги тебе Бог, если ты этого не сделаешь!