Бриз в наших сердцах

      Пробудился наш герой от количества голосов звенящих в ушах, крик чаек и шума моря. Солнце слепило его глаза, от этого пробуждение уже не казалось таким хорошим. Лицо того было полностью расслабленным и умиротворенным: поднятые брови, не напряжённые губы и замыленые глаза.        Мичи любил спать, ведь когда он просыпался его жизнь обретала свойство распадаться. Когда мы просыпаемся, то нам приходится убеждать себя в том, что наши сны - не реальность, а наша реальность - не сон.        Голоса не переставали звучать, поэтому ему пришлось все же разлепить свои лазуритовые очи. Спина затекла из-за твердой поверхности, чтобы подняться пришлось приложить не малые усилия.        Сфокусировав взгляд и наточив слух, он понял что весь экипаж в стороне обсуждал его пробуждение на палубе. Они не могли понять как здравый человек мог оказаться посреди ночи на палубе, поэтому спросили его об этом настороженно.        Мичи был в ступоре и не знал, что ответить, разум ещё полностью не посетил нашего героя, поэтому было в тягу связать даже пару слов. В горле пересохло, а обветренные морским ветром губы слиплись. Голоса все так же стремительно продолжали сплетаться, врезаясь прямо в уши. Можно было расслышать лишь некоторые, невзначай брошенные фразы по типу: "Что этот черт делает на палубе?", "Как он оказался здесь посреди ночи?". Они все молча выжидали от него ответов.        - это всё лунатизм! Я хожу во сне,-вскинув руки, сказал своим хрипловатым голосом после сна Такемичи, - это явление довольно частое. - Добавил тот после. "И зачем я это сказал? В это время вообще знали, что такое лунатизм?"        Команда начала активно шептаться друг с другом, они все обсуждали недавние слова. Среди них можно было заметить как и озлобленные, так и обеспокоенные взгляды. Так же можно было услышать как кто-то повествует о демонах, вселившихся бесах, а кто-то о проклятиях. Было очень не комфортно стать центром столь неординарного внимания с их стороны. Сердце вновь колотилось так, что его биение можно было услышать в ушах.        Обычно, индивид часто испытывающий тревожность, пытается скрыться. Уйти в тот не существующий, выдуманный мир где всё хорошо и ничто не помешает умиротворению, спокойствию и блаженства. Так, что же это было? Страх или все таки тревога? Только испытав, можно понять истинное отличие этих двух, почти неразличимых чувств. Страх не продолжителен, он находит быстро и охватывает ваше сознание. Как оргазм. Тревожность другая. Это липкая субстанция, она охватывает постепенно и длиться долго, даже если то, что вызвало это состояние давно устранено.        Экипаж затих, когда раздалось цоканье ботинков по полу. Толпа, которая теперь боялась издать и малейший шёпот, немного расступилась, пропуская капитана прямо к брюнету. Ханагаки понимал, что сейчас он испытывает лишь животный страх. Будто хищник подкрадывается к своей жертве. Но в отличии от животных люди умеют говорить и понимать, а место того чтобы съесть живьём, люди скажут слова, которые сломают. Животные не могут сказать, или сделать так чтобы всю оставшуюся жизнь их жертва страдала, а человек может. Непобедимый Майки подойдя, лишь протянул сжатый кулак к груди Такемичи, и перевернув ладонью вверх раскрыл его. В ладони лежал кулон: маленький пузырек подвязаный на верёвке, ёмкость наполнена какой-то синей жидкостью, которая красиво переливалась когда ее касались лучи солнца.        - Это оберег. Возьми его, он защитит тебя от потусторонних сил. - твердо сказал своим звонким голосом капитан корабля, а после улыбнулся во все тридцать два зуба и склонил голову набок. Волосы того, красиво развивались на ветру, картина была завораживающая. Ханагаки лишь мог стоять приоткрыв рот в изумлении. "Как капитан пиратов может быть таким очаровательным?"-проносилось в голове у того, но он быстро откинул эти мысли в самый дальний угол чистилища и так же мысленно дав себе пощечину вернулся в реальность.        Мичи смотрел прямо в глаза тому. Глаза на самом деле очень важная и одновременно странная вещь в жизни человека. Можно сказать миллионы слов и так и не сказать главного, а глазами можно молча поведать о том, что происходит в душе. В его глазах было нечто холодное, ужасающее и манящее своей таинственностью.        Ханагаки молча кивнул и взял в руки подаренный оберег, а после подцепил его к себе на шею. Этот кулон восхитительно сочетался с голубыми глазами героя, что завораживало многих. Теперь голубоглазому приходилось терпеть взгляды не только Кисаки, а всей команды. Очкастый не сводил с него взгляда, поэтому тревожное состояние героя продолжило нарастать. А вдруг он узнал? А вдруг он был слишком шумным для того, чтобы его не смогли услышать? А тревога ли это на самом деле? А вдруг, все что он сейчас чувствует не настоящее, и все уже давным давно предрешено на перед? "Мысли! Мысли! Мысли! Чёртовы мысли!"-кричал он у себя в голове, но его думы никуда не исчезли, они только отошли, оставив на месте свежий отпечаток алой жидкости в его голове.        Но все же теперь его больше тревожил вопрос: "кто отправил послание?", "Кому понадобилось чтобы он убил Тетту?". В голове словно на кассете прокручивались вчерашние события, начиная от ужина, заканчивая избавлением от кинжала.        Экипаж вновь молча сели за стол и, поблагодарив капитана, начали уплетать еду. Хлеб был все тот же, но каша выглядела на много лучше чем вчера, поэтому отложив хлеб брюнет принялся поглощать пищу.        Раздался звук твердого удара руки об стол. Все подняли свои взгляды и направили их на капитана, который таким способом пытался привлечь внимание.        -Нам следует посетить один остров, а если точнее Филиппинские острова. Так что теперь мы движемся на северо-восток, - сказал черноглазый и указал рукой в сторону. - Все понятно?-позже добавил капитан.        - Так точно! - хором вскрикнули матросы. На их лицах сияла улыбка. Капитан что-то задумал, это неимоверно радовало экипаж ведь уже давно они как и не видели суши, так и не попадали в различные переключения.        Плакать или радоваться? С одной стороны он сможет подольше провести время с этими пиратами, ведь идти ему после некуда, а с другой ему придется рисковать жизнью и находиться рядом с людьми у которых наверняка не самые благие намерения.       В каком-то роде это место стало ему домом, а люди - семьёй.        Мичи не знал, что ему нужно будет делать после того, как пираты его высадят на острове. У него не было дома, и идти ему было некуда. Брюнет лишь сидел впавши в свои раздумья, насупив брови медленно пережевывал кашу. Куда обычно люди идут, когда у них нет дома? Никуда. А что такое дом? Место, куда хочешь приезжать даже тогда, когда тебя там никто не ждёт, или место, где можно переночевать? А может и вовсе самое комфортное место, где ты почувствуешь себя не только в безопасности, но и счастливым? Если вечно углубляться в вопросы, толк не всегда получается, ведь зачем забивать после вопроса: "что такое дом?", вопросом "Что такое счастье?"?        Такемичи приходилось меняться с каждым днём. Он полюбил смотреть на закат стоя на корабле, который раньше мог наблюдать только по телевизору. Брюнет сидел на скамье до самой ночи, наблюдая за тем как огромный желток закатывался за горизонт уступая меньшему спутнику место.        Ханагаки совсем не заметил, как к нему подсел сиреневолосый юноша и так же глядел на небо. Он теребил в руках какое-то фото. А может и картину.        - какого у них цвета глаза?- спросил Такаши обращая внимание синеглазого на протянутое фото.       Взглянув и взяв в руки небольшой кусочек бумаги с изображением, Такемичи увел на нем двое маленьких девочек. Хоть и фото было чёрно-белое с проблесками желтезны от старости бумаги можно было понять, у них были светлые волосы примерно такие как и Мицуи. Черты лица, манера, поза, все указывало на сходство с лекарем.        -Каждый человек на чёрно-белом фото видит все по разному. Это мои сестры, они остались на земле но я хочу чтобы ты сказал, какими ты их видишь. - сказал Такаши по прежнему глядя на солнце, которое с каждой минутой дарило все меньше лучей.       Такемичи нежно улыбнулся одними губами глядя на это изображение. Было приятно осознавать, что даже у таких черствых на первый взгляд пиратов есть то, что они любят и оберегают. И не приятно осознавать, что у них всех есть люди, которые их ждут, а они могут погибнуть.       Так ужасно, когда мать плачет ведь ее сына объявили пропавшим без вести. Но у человека ещё не сгасает надежда, а что будет если найдут уже бездыханное тело где-то в другом районе, темном переулке? Отчаяться или вздохнуть с облегчением, ведь больше не придется жить в бесконечных ожиданиях вестей от полиции?       - они цвета твоей любви... - Ответил на заданный вопрос Ханагаки, на что Такаши лишь улыбнулся. Не получиться вздохнуть с облегчением, и от ожидания избавиться тоже не выйдет. Вы можете сколько угодно врать себе, но та самая частичка будет терпеливо ждать, когда все будет как прежде.       И не было понятно, то ли от слепучего солнца на которое смотрела эта пара, то ли от воспоминай, но у обоих потекли тонкие струйки слёз из по своему прекрасных очей.        ***        Дни шли, Такемичи работал и сближался с командой, многие уже забыли о том случае на палубе, окромя самого брюнета. Он так и не узнал, кто все таки отправил ему послание, а с капитаном почти не общался, разве что только по делу.        Ночь. Ханагаки вновь не спит, а сидит на той же скамье на которой уснул то ли на второй, то ли на третий день его здесь проживания. Каждый раз когда ему не спиться, он сидит и смотрит на ночное небо, на звёзды и холодный белый шар, который любезно освещает землю. Звёзды всегда казались чем-то недосягаемым для простого человека, ему лишь оставалось смотреть на них, без возможности прикоснуться.        Постепенно, с рождения мир для каждого человека теряет краски. В детстве и трава кажется зелениее, и небо ярче, и люди добрее. А море остаётся таким же, какое прозрачное бы оно не было, или на сколько чистым оно не казалось, вода-вечная. Забытые пейзажи и мрачные земли, так непохожие на сияющий мир детства, вторгаются в наш дремлющий рассудок, чтобы повелевать им до тех пор, пока пробуждение не изгонит их прочь. В иных ночных видениях мы добиваемся для себя вожделенной славы и довольства; в других нам являются неземной красоты образы, что время от времени посещают нас и наяву, — последние приходят лишь на мгновение, а затем улетучиваются как дым, очаровывая нас подобно тому, как средневековых рыцарей очаровывал святой Грааль.        Всегда интересовали вопрос, почему желание вскрыть себе вены, повеситься, уйти от всего этого или просто лежать обессиленно на кровати, есть на протяжение всего дня. А желание творить, менять себя в лучшую сторону, наконец стать лучшей версией себя, приходит ночью.        Со стороны послышался звук чего-то падающего, и герой повернул голову в сторону услышанного. Дул прохладный ветер, какой обычно и бывает посреди моря. Было приятно сидеть и вдыхать морской соленый воздух. В каюте капитана горел свет, что довольно хорошо выделялось среди темного пространства. "Интересно, почему тот все ещё не спит?"- подумал Мичи и встав, нерешительно направился к беспокойному человеку за дверью. В каюте было шумно, но после того, как брюнет постучал в дверь, все затихло. Тишина длилась не долго, вскоре вновь послышались шаги которые направлялись к двери. Дверь открыли и перед синеглазым встал образ растерянного капитана с мешками под глазами и пытающийся отдышаться будто после долгой пробежки.        - Чего тебе нужно? И почему не спишь?- с отдышками тихо спросил капитан скрестив руки и обперевшись об дверной проем.        -Мне не спалось, и вам, как я вижу, тоже. - Сказал все ещё стоя неподвижно, Такемичи.        -Проходи. - Сделав небольшую паузу и оценив гостя взглядом, а после отойдя в сторону, пропуская пришедшего сказал Манджиро.        Синеглазый лишь коротко кивнул и прошел внутрь. Капитан корабля закрыл дверь и попросив брюнета присесть на стул напротив, сам сел за стол. Каюта была не большой, в ней всего-лишь стояли кровать, рабочий стол на котором валялись карты и различные записи, два стула друг напротив друга, деревянная как и почти что вся мебель, вешалка. Также около стола располагалось небольшое окно, что освещало каюту лишь дневным светом.        -Дурной сон приснился, вот и не сплю, - бросил Майки раскладывая бумаги по своим местам, будто заняв свои руки чем-то, пытался отвлечься от произошедшего, - а ты чего не спишь?        - Бессонница, вышел подышать свежим воздухом. - Сказал Ханагаки все ещё осматривая комнату. Каюта словно принадлежала покойнику: горы пыли на любой плоской поверхности, а в углах затаились мирно плетущие паутину пауки. Его взгляд наткнулся на изображение стоящее в рамке на столе. На фото были изображены четверо людей: один пожилой человек стоял на заднем плане около второго высоко черноволосого юноши , а на переднем плане располагались двое детей-девочка и мальчик с блондинистыми волосами. Заметив, что гость рассматривает это фото, Манджиро лишь грустно улыбнулся и сказал:        - это моя семья. Дедушка, старший брат и сестра. -Промолвил тот с явной грустью в тоне .        - почему же ты здесь, а не с ними? - не подумав спросил Такемичи, все ещё глядя на изображение в рамке.        - Мой брат когда-то тоже был пиратом, я хотел пойти по его стопам, - выдохнувши сказал он, - но это уже не важно, он гниёт под землёй.       Мичи посмотрел в глаза собеседника, в них не читалось ничего, только вслушавшись, можно было услышать шум который издает его сердце при упоминании семьи.        - Мне жаль... - сказал Мичи, но его оборвали на полуслове.        - Не стоит, мне не нужна твоя жалость. - Быстро сказал представитель семейства Сано откинувшись на спинку своего стула и скрестив руки показывая свое "равнодушие". - А где твоя семья? - После добавил он.       Такемичи чувствовал себя вновь загнаным в угол, ведь он совсем не знал, что на это ответить. Поежившись на месте и поклав свои напряжённые руки на колени, Мичи перебрал все возможные варианты ответа.       - У меня нет никого. - быстро сказал Ханагаки, немного заикаясь.       - уж прям таки нет? Где они все? Или ты боишься о том, что о тебе узнают больше дозволенного? Появился из неоткуда среди моря, в странной одежде, и теперь хочешь оставить нас без ответов на все вопросы? - Посмотрев на своего собеседника с под лба спросил капитан.       Воспоминания оставались в памяти лишь грязным кровавым пятном, в котором не хотелось вновь пачкать свои руки. Необходимо было уйти от диалога и забиться в самый дальний угол сознания лишь бы больше не думать о реальности. Включив свои актерские способности и разблокировав свои психологические знания, он промолвил:       - Вы хотите мне зубы заговорить? Или информацию получить таким способом?-сказал тот, а после повысив чуть свой голос продолжил - хороший метод разговорить человека: сначала про себя рассказать а после наивно ждать ответной реакции от другого. Я не тот, кто поведется на эту жалкую авантюру.        Говорят, что худшая ложь - это ложь самому себе. А Такемичи врал, и довольно много. Но разве это не естественно? Говорить разное в зависимости от собеседника. Приспосабливаться к ситуации. Если бы мы этого не делали, не существовало бы ни стран, ни национальностей, ни социума. Все лгут в зависимости от обстоятельств. Каждый носит разныe лица перед своей семьей, друзьями и окружением. Но кто сказал, что это неправильно? Что есть «истинное» лицо?Если удается долго обманывать самого себя, то обдурить остальных — пустяковая задача.        - Я совсем не этого хотел. - Сказал холодным голосом капитан, но его поднятые брови говорили о том, что тот все же обеспокоен происходящим.       Такемичи лишь в "ярости" поднялся со стула и резко выйдя из каюты хлопнул за собой дверью. Манджиро даже глазом моргнуть не успел, как его ночной собеседник смылся с места их посиделок, а брюнет ровным и уверенным шагом направился к своему спальному месту не разбудив ни одну душу.       " Завтра утром мы должны будем приплыть к острову" - думал брюнет. - " Капитан упоминал что-то о племенах проживающих на этой территории, завтра будет напряжённый день".