The One Where Frank and Gerard Go to IKEA

      У Джерарда никогда не было собственного места.       Он провел какое-то время в художественной школе, но это не было, типа, настоящим взрослым местом, или… чем-то похожим на место, в котором люди могли нормально жить. А с появлением группы он просто перевозил свои вещи между дерьмовыми микроавтобусами и более дерьмовыми мотелями, автобусами и божественными, божественными номерами отелей; и, понимаете, быть рок-звездой замечательно и прекрасно, но жить в подвале матери вообще не очень круто, несмотря на количество трусов, которые можешь получить по почте за неделю.       Поэтому он покупает жилье, окей, но потом они в дороге некоторое время, и Джерард лежит ночью без сна, скучая по нему, размышляя о том, как там пусто и одиноко. Что если бездомные заселятся, пока его нет? Он не хочет просить свою маму проверять, мало ли это бездомные с оружием (это все-таки Джерси), поэтому он просто нервничает тихо по этому поводу и мониторит местные новостные сайты.       Он забрасывает свои комиксы и принимается внимательно изучать каталоги товаров для дома. С блокнотом. И ручкой. На всякий случай. Что? Джерард скрупулезный и на энтузиазме, окей?       К тому времени как они возвращаются домой, ребята стали затыкать уши и громко петь каждый раз, когда Джерард пытается узнать их мнение насчет паркетных полов или плинтусов. Кроме Фрэнка, который не слушает как кто-то что-то говорит, пока он играет в видеоигры, поэтому Джерард может сидеть и выговариваться о сетках на дверь, пока Фрэнк убивает зомби и шлюх и получает волшебные звезды.       Во время их редких и ценных перерывов между турами Джерард с головой в омут бросается в бурный роман с новым жильем. Он нанимает людей, типа, приходить делать всякое, и снимает мерки, и чертит офигенно совершенные чертежи своей заветной спальни, и собирает образцы краски, и ходит за продуктами.       Майки заходит, и они проводят целый вечер засовывая хрень в утилизатор отходов, просто проверить что вызывает самый большой срач/мерзкий звук/бурную реакцию. (Кофейная гуща, арбузные корочки, китайские палочки – в таком порядке.)       Джерард разбирает коробки с дерьмом из маминого дома, распаковывает одежду, вешает фигню на стены – он забивает гвозди! И использует уровень! Всякий раз, когда он делает что-то сам, он звонит Бобу, потому что он самый мужественный из всех, кого знает Джерард, чтобы по-мужски поговорить об этом. Спустя какое-то время Боб перестает отвечать на звонки, и Джерард теперь оставляет подробные сообщения на автоответчик. (В Чикаго Боб слушает их, закатывая глаза. Он ловит себя на улыбке один-два раза.)       Он заказывает шторы и выбирает ковры, и красит все деревянные изделия сам, и он сидит на заднем дворе (у него есть задний двор!), отмывая краску от… отовсюду, когда заходит Фрэнк, держа растение в горшке.       – Эй, – говорит он. Он размахивает растением, – с новосельем.       Джерард ставит растение на подоконник на кухне, так как он прочитал где-то, что лучше не держать растения в спальне, потому что они выделяют углекислый газ ночью, и можно умереть.       Плюс он может смотреть на него пока моет посуду, что, кстати говоря, быстро надоедает.       Он покупает посудомойку, и переносит растение в его студию – ладно, это вторая спальня, но в ней огромные окна и огромные потолки, и, если Джерард хочет называть ее студией, он будет. Потому что это его жилье.       Может он разговаривает с собой. Может он поет в душе. Может он расхаживает голым. Может он смотрит порно когда хочет. Даже в гостиной. Может он смотрит порно даже больше, чем хочет признавать, просто потому что ему никогда-никогда не надоест возможность включать его так громко, как он захочет. Может он танцует как лузер, когда стремные песни попадаются на iTunes – может он делает все это непозволительно часто, но это *его жилье*, и он может делать, блять, все, что захочет.       Это офигенно.       Посудомойка, студия, утилизатор отходов, возможность танцевать голым, растение. Джерард почти уверен, что это все. Но чего-то не хватает – он не понимает чего, потому что у него есть все книги и диски, принадлежности для рисования и прочее, и он не знает куда бы поставил еще мебель, но что-то не так.       Он пытается переставлять мебель, но это не помогает. Он меняет местами все, что повесил на стену, и идет в дом к маме посмотреть мало ли забыл что-то жизненно важное, он проверяет все замки и переставляет все в кухне, и все же.       Он просто не может ужиться. А он должен, блять, мочь ужиться.       Джерард с горечью понимает, что осталось только одно решение.       Ему придется поехать в Икею.       Джерард придерживается мнения, что все гораздо веселее, если навязать поделиться весельем с тем, кого ты любишь. Майки в Бруклине, Боб в Чикаго, а у Рэя есть настоящая *жизнь*, похрен, а Джерард хочет, чтобы это был кто-то, с кем он может предаться воспоминаниям в туре, потому Джерард заставляет Фрэнка поехать с ним в Икею, и он притворяется будто не видит, как Фрэнк сдерживает зевок, когда Джерард спрашивает его какая книжная полка дополнит его жизнь – та, названная в честь девушки или та, что полностью состоит из умлаутов. Фрэнк немного волочит ноги, пока они не доходят до детского отдела, и Джерард не видит его, типа, полчаса.       Джерард изучает вазы для фруктов, когда появляется Фрэнк с питоном-игрушкой вокруг шеи и лампой в виде морской звезды подмышкой.       – Ты должен взять эти штуки, – говорит Фрэнк, бросая их в тележку Джерарда, – будет прикольная фигура на стене, тебе понравится.       – Я *художник*, – отвечает Джерард, имея в виду, конечно, что он сам может нарисовать прикольные фигуры на стене, если захочет такой дизайн (не хочет), но Фрэнк притворяется, что не понимает, а Джерарду неохота спорить.       Эта лампа – самая уродская хрень, изобретенная человеком, но это окей. Джерард втайне планирует заставить Фрэнка положить все сборное дерьмо вместе, когда они поедут домой, таким образом, когда Фрэнк начнет выебываться, Джерард скажет: «Можешь забрать себе лампу», и Фрэнку придется заткнуться и делать что Джерард скажет.       Джерард продвигается дальше по магазину, рассматривая и отбрасывая бесконечный парад Херни На Шведском, но он не может найти То Самое, чего ему не хватает. Он на мгновение загляделся на интересный контейнер для пасты, но в итоге он просто купил уродскую лампу Фрэнка. И питона. И стеллаж для дисков, что было импульсивной покупкой, Джерарду он и не нужен, но он все равно заставит Фрэнки заплатить за лампу тем или иным образом.       Конечно, когда они возвращаются и Фрэнк крепит лампу на стену, Джерард понимает, что она идеальна. Он беспричинно злится на Фрэнка минут десять, потом забивает и заказывает еду из любимого ресторана Фрэнка, и они едят пока Фрэнки раскладывает все части ненужного стеллажа Джерарда по полу в гостиной.       – Вот *это* нам не надо, – он усмехается, швыряя инструкцию в направлении нахуй. Разве что конечно же она им нужна, но к тому времени, когда Фрэнк поймет это, стеллаж будет вмещать только семь дисков, а инструкция уже испарится в воздухе. Похрен. Фрэнки сдается и присоединяется к Джерарду на диване, они устраивают марафон Робоцыпа, и Фрэнк засыпает у Джерарда на плече.       В два часа ночи Джерард аккуратно высвобождается из-под Фрэнки, чтобы не разбудить, и идет в свою комнату, и дергается, и ворочается, и не может уснуть.       Спустя час он крадется обратно в гостиную и сидит в кресле, выкуривая сигарету и смотря на Фрэнка, раскинувшегося на диване лицом вниз, в мягком свете уродской лампы.       «Ох», – думает он, и чувствует себя полностью дома. 1 – москитные сетки на дверь, знаете, как во всех, блин, американских домах… 2 – это буквы с двумя точками, типа такого ü ö ä. Честно – не представляю такую полку.