Калина

Я помню этот страшный вечер, И безнадега впереди. «Ты одинок опять?..» «Конечно. Чего стоишь в дверях? Входи». Там в сундуке скрипит февраль, а под кроватью – 41-й, Я так живу – и мне не жаль, Что ни последний я, не первый. Она с улыбкою простою (за что, наверное, люблю) Присела рядом. Скрип затих. Мы были словно брат с сестрою, Но слишком долго для двоих. В моих глазах гуляет вьюга, В ее глазах трепещет рожь, Мы – части сломанного круга. «Расскажешь мне как ты живешь?..» «Да, расскажу, но не по-русски, Не как привыкла говорить. В свободе есть своя нагрузка, Но не тебе ль ее судить?..» Я взгляд ее ловлю, как прежде, Своим стараюсь подавить. «Так, значит, быстро отвыкаешь? А я ничуть не удивлен. Зачем тогда пришла, не скажешь? Проверить, жив ли, побежден?» Она качает головою, кладет мне что-то на ладонь. «Тебе ведь холодно порою? А у меня с собой огонь. Он согревал меня в те годы, Пока была твоей рабой. Пока с надеждою свободы, Сражалась с собственной судьбой. Как говорили иноверцам: Чтоб коль не разумом, так сердцем, Ты смог понять, что мой народ, Как эта ягода цветет. Он – дух свободы непокорной, Вот он – рубин нерукотворный». В ладони ягода. Калина. Вздыхаю и кладу в карман. «Тебя я знаю, Украина. Твое богатство – мой капкан». Но странно, стало вдруг теплее, Застыла стужа на окне. «А я… Прощаться не умею» Она приблизилась ко мне. «Все буде добре, ще побачиш, Хвилини вітер унесе, Для мене ти багато значиш , Але свобода значить все»