***
– Да, Аарон, теперь я могу говорить, – очень внимательно слушая доктора, Люк пытался окончательно проснуться, сжимая и разжимая свои глазные мышцы. После указания о необходимости нескольких шпионских гаджетов, Пирс сразу же их взял и, поняв, что ему ничего не остается, как пойти на третий этаж, дабы переодеться, вернулся туда, стараясь двигаться тише. Но все меры предосторожности были уже излишни. Зайдя в комнату, Пирс наблюдал поистине милое зрелище: Мариус Фон Хаген, в почти расстегнутой рубашке Люка, что больше на несколько размеров и нагло используемой, как пижама, недоуменно стоит посередине комнаты, аля растрепанный цыпленок, видимо так до конца и не проснувшись. Проходя мимо него, Люк, передвинув динамик телефона в сторону, извинился за раннее пробуждение и не смог не поцеловать его в губы, дабы тот, как спящая красавица, распахнул свои очи. Положив нужное агентское оборудование на стол и подойдя к своему гардеробу, агент, в одних трусах, внимательно слушал условия своей миссии: вечером он должен быть, как бортпроводник, на определенном частном самолете, чтобы проследить за одной важной шишкой, обвиняемой в коррупции. Быстро осознав, по подробному описанию, как выглядит униформа стюардов, глаза Люка молниеносно нашли подходящие элементы одежды и, анализируя, как они будут выглядит на нем, сформировал свой образ. Быстро накинув рубашку и галстук, перекладывая свой мешающиеся мобильный гаджет с одной руки на другую, его взгляд остановился на подтяжках, дабы края рубашки не вылезали из штанов. Взяв, довольно нужный предмет одежды, он сел и начал прикреплять ее на своем бедре, но телефон, находясь между плечом и ухом, то и дело пытался вывалиться, отчего Люк не мог сконцентрироваться и прихватить концы рубашки одним из зажимов. Ощутив, далеко не чужие руки, в довольно опасном положении, и мурашки, распространившиеся по всему телу, Люк на некоторое время замер, но, удостоверившись, что еще не до конца проснувшиеся Мариус «не представляет угрозы», Пирс сосредоточился на застегивании рубашки и на разговоре, что приобрел уже неформальный характер, но отключаться - было бы высшей мерой грубости, да и Аарон, как обычно, еще не все рассказал о миссии. – Что ты говоришь у тебя с женой? Опять поссорились из-за пуст… Кхг, – тяжело вздохнув от чувства, как его, еще не обремененная подтяжкой, нога приподнимается, агент быстро повернулся и лицезрел полное непотребство. Мариус продолжал возиться с зажимами, но переместившись между ног Пирса и закинув ожидавшую свою участь нижнюю часть тела на свое плечо. Да еще и с таким невинным видом. Люк пытался смотреть в сторону и думать только о разговоре с Аароном, но случайные телодвижения и касания парня снизу нашли свой отклик, отчего его дыхание стало тяжелым, а внутри тазобедренной кости образовался «Гордиев Узел», но это было лишь малой частью всего спектра реакции тела. – Не кричи, я прекрасно тебя слы… Ммх… – резко прикусив губу, дабы не вскрикнуть, Люк ощутил, как внутренняя сторона бедра начала пульсировать теперь еще из-за боли, а ноги предательски свелись бы вместе, если бы не одно, но. Рефлекторно посмотрев место боли, краем глаза Люк увидел удивленное лицо Фон Хагена. – Прости, – продолжив свое занятие, как ни в чем не бывало, Фон Хаген очень старательно и симметрично зажимал рубашку. Ураган чувств уже проносился по всему телу агента, торс напрягся, а лицо горело, когда Мариус надевал вторую подтяжку и закрепил ее на бедре слишком крепко и, как посчитал детектив, вызывающе. Почуяв всю реакцию своего естества на довольно безобидное действие, Люку ничего не оставалось, как закусывать губу и тяжело дышать в моменты усиления ощущений, пытаясь делать это не в динамик. Голос Аарона звучал где-то далеко, а все мысли были только об одном – чтобы этот чертов генеральный директор закончил свое дразнение. И не важно как. – Да, я слушаю теб… Ахх… – закрыв свой рот, от неожиданного стона, внешней стороной ладони, голова Люка откинулась назад, а тело выгнулось. Смотря расплывчатым взором, как Мариус целует и лижет место, где, видимо, специальнослучайно была нанесена ранка, что была слишком близко к самой чувствительной части, которое, наверняка, также специальнослучайно задевалась. Ноги предательски начали дрожать и мурашки усугубились, когда Фон Хаген провел большим пальцем по контуру единственного не сухого места на растянутой ткани нижнего белья. Наблюдая резкую смену лица с невинного и безобидного на настолько привычное дразнящее, Люк увидел, как царапина оказалась «окружена» контуром от свежего засоса. Чувствуя, что Мариус Фон Хаген переходит к решительным действиям, Агент решил перезвонить Аарону попозже, ощущая, как галстук слишком сильно давит, а ремни на подтяжке крепко обрамляют и сжимают бедра. Работа может подождать.***
Слушая с красным, не только от стыда, лицом нравоучения Аарона, Люк торопливо одевался и невольно посмотрел на себя в зеркале: рубашка пошло «кричала», что была расстегнута не ее владельцем, подтверждаемая свежими следами некоего Генерального Директора Пакс на открытых участках, что будут прикрыты, если полностью застегнуться