Рудбекия в объятиях грозы

      Сайно запрокинул голову, и по спине заструились волосы. Они спутывались и искрились под мягким светом витиеватого фонаря. Горло саднило. Лёгкие выли от пустоты, как если бы на хлипких альвеолах зверь повесился, истошно моля о помощи. Сайно почти слышал и даже чувствовал, как плевра вибрировала в полой грудной клетке. Но это только больное воображение. Когда морской бриз не приводил в чувство, а скорость не выбивала самобичевание из головы, Сайно понимал, что помочь расслабиться может только одно.       Рука нырнула в карман чёрных джинсов и нервно нащупала зажигалку холодными пальцами. Щелчок. Фитиль мятно-сахарной сигареты вспыхнул. Вдох. Дым сладко обволакивал горло, спускался ниже, в лёгкие. Принёс короткое головокружение и приятный мысленный вакуум. Выдох. Табачный дым растворился бледным мягким облаком. Мысли будто бы даже прояснились. Именно этого Сайно так и не хватало. Мысленного спокойствия и ощущения, что плывёшь, но ещё достаточно прочно стоишь на ногах.       В голове ненавязчиво закопошилась мысль, что в Сумеру уже не осталось дороги, не обкатанной достаточно, чтобы проехать с закрытыми глазами. Но мысль тут же потерялась. Сегодня пейзажи казались далёкими и неизвестными, как отголоски детских смутных воспоминаний, которые вроде бы и есть в памяти, а вроде всё было не с ним и вообще не точно, что было. Песочные дюны, зелёные тропические леса, лесные стражи, исполинские деревья – всё, казалось, могло быть где угодно: и там, и здесь, и некогда в Мондштадте, в котором он жил все эти годы. Хаотичный калейдоскоп когда-то любимых мест слился в серое пятно. Сайно ничего не узнавал. Совсем. Он оставил Сумеру всего на пять лет, но воспоминания не спешили подать руку и провести по родным краям. Всё, что Сайно знал сейчас достаточно хорошо – до города рукой подать. И только потому, что образ размытым силуэтом рисовался совсем рядом. А ещё потому, что так говорил Аль-Хайтам, сверяясь с навигатором. Технике сложно не верить.       Паршиво. Лучшего слова для внутренних ощущений Сайно не подберёшь. Паршивее некуда. Сайно не знал, куда себя деть, за что браться, во что верить и к чему стремиться, когда всего одна ночь лишила его мечты и цели. Он жил скоростью. Второй страстью были карты, но и они уже не доставляли былого удовольствия. Казалось, сердце осталось лежать и гнить где-то там: рядом с разбитым мотоциклом в кусте с крапивой. А подорожник, неохотно пришитый в больнице, не мог сдержать чувства, рвущие сердце на части.       В голове ещё свежи воспоминания, когда тело в реабилитационный период не слушалось. Каждый шаг давался с титаническим трудом, а боль разрядами била по оголённым нервам до слёз и желания всё бросить. Былая уверенность сменились паническими атаками.       Зачем страдать, если можно потратить время продуктивно и пойти просто начать что-то делать? Что может быть проще, Сайно! Но в теле совсем не осталось сил, а в черепной коробке желания. Энергия и вовсе сдала по газам, оставив после себя только кучку несвязных мыслей. Сайно преследовало чувство потерянности. Но страшнее оказалась вина. То ли к бытию, то ли к собственному «Я». Отчасти по причине, отчасти беспричинно. Были обстоятельства, которые не зависели от него. Но он ведь вполне мог повлиять на исход. Достаточно не участвовать. И тогда, возможно, только возможно, ничего бы и не случилось.       Кавех говорил, что хобби – это пятьдесят процентов удачи, тридцать процентов случая и всего двадцать таланта. А ещё, что все эти проценты сошлись в друге в завидном балансе. И тогда Сайно был согласен. Но сейчас спрашивал себя: неужели процент случая перевесил процент удачи и таланта? Так он пытался себя успокоить.       Аль-Хайтам и Кавех считали в то время происшествие дурным сном. Но к любому сну приходит пробуждение, а Сайно с каждым днём вяз в кошмарах всё больше и больше. Никакой это был не сон. Да и боль, следующая по пятам, слишком реальна. И хочется верить, и не можется. Стыд, родившийся из неспособности встать без чьей-либо помощи, отбивал канкан в памяти, не давая забыться и спутать сон и реальность, прочно прибив ко второму. Кавех предупреждал. Всегда. Каждый чёртов раз, перед каждой чёртовой гонкой. Всегда просил быть осторожным. Слушал ли Сайно? Разве что вполуха.       Как и бывает, дело одного вечера. Для случая достаточно иметь только обстоятельства и людей, вплетённых волей-неволей. А случай – всего лишь итог чьей-то неудачи, для которого достаточно и пары мгновений, чтобы перевернуть жизнь с ног на голову.

✧ ✶ ✶ ✶ ✧

Годом ранее.

      Экран телефона загорелся и медленно потух, уведомляя о сообщении. Сайно упёрся в спинку стула и забросил за него руку, сползая с сидения. Удобное положение менять не хотелось, да и с экрана он успел считать «неизвестный номер». Рассудив, что можно проверить позже, он нахмурился, уставившись в витринное окно. Взгляд зацепился за выгравированное название кофейни, и Сайно недовольно фыркнул, спустился глазами ниже, высматривая среди спешащих пешеходов знакомую белобрысую фигуру.       Сайно любил пунктуальность. И не любил, когда его заставляли ждать. А у Кавеха в сутках будто не просто дополнительный час, а все десять. Настолько большим опоздуном он был. До сих пор так и не усвоил понятия времени и как оно ценно для Сайно. Отпуск в Мондштадте проходил тихо и лениво. Сайно не планировал никаких масштабных дел, но куда более продуктивным считал перебирание коллекционных карточек и сдувание с них пыли, чем сидеть в кофейне. От скуки можно было хоть в потолок плевать, как в старых фильмах по вестерну, которые любил Аль-Хайтам. Останавливали только мнимые рамки приличия, которых придерживался Сайно. Или искренне старался.       Когда очередной официант быстрым шагом мелькнул мимо столика с кофейной парой, Сайно поморщился. И всё же он не любил кофе. Не понимал людей, которые начинали утро с горькой жижи – ещё прилив сил с зарядом бодрости чувствовали. Для Сайно вкус не спасал ни молоко, ни сахар, ни сироп, ни маршмеллоу, ни что-либо ещё. И не потому, что сладкое не нравилось – напротив, сладкое Сайно как раз-таки очень любил. Кавех в попытках привить любовь к кофе или хотя бы какую-то терпимость каждый раз разорялся на тортики и пирожные, которые Сайно выпрашивал в отместку.       Несмотря на тяжелый терпкий запах свежесваренных зёрен, кофейня ощущалась уютно. Приглушённый свет, тихая музыка, кажется, джаз. Ухо точно улавливало звук саксофона. Помещение вмещало шесть столиков в один ряд и четыре во втором. В центре можно подсесть к баристе. Когда Сайно заходил, увидел лестницу на второй этаж, но ничего не рассмотрел. Вокруг было чистенько, и кроме кофе в воздухе витал приятный аромат выпечки, нежного крема и пряностей, чуть-чуть щекотавших нос.       Пальцы постукивали по столу в такт музыке, а Сайно вспомнил, как знакомый рассказывал про зачарованный будильник. По-моему это будет просто отличный подарок для Кавеха. Он взял в руки стакан с кофе и, проведя пару раз большим пальцем вверх-вниз, отставил обратно, взяв телефон. Мобильник всегда стоял на беззвучном режиме, потому что поток звуковых уведомлений очень раздражал и отвлекал, а Сайно не любил отвлекаться на мелочи. Он разблокировал телефон отпечатком пальца и зацепился взглядом за сообщение. Среди рекламы, подписок и прочего мусора выделялось новое с набором цифр. Время и координаты локации, – быстро понял Сайно и заметил символ моры в конце сообщения. Значит отправитель Дори.       Несколько недель назад она звонила и предупреждала, что перед отъездом в Ли Юэ организует ночные закрытые гонки в Мондштадте. Так Дори искала потенциальные таланты, которым нужно было спонсорское подспорье и кто мог оправдать вложения. В своё время именно так она вышла на Сайно и Аль-Хайтама. А тех, кто оправдывает ожидания и приносит мору, Дори очень любила. Сайно за время отпуска успел соскучиться по духу соревнований. В официальных гонках слишком много правил и стандартов, а трассы были обкатаны на протяжении четырёх лет и не сильно менялись. Ночные гонки имели большие риски и были дикими. Сайно любил бросать им вызов. Сложные трассы, ограничение обзора, минимум правил.       Сайно почесал подбородок и задумался. Обычно Дори присылала такую информацию через личный номер телефона. Почему же в этот раз сообщение выпало с рассылки? Сайно не успел развить мысль дальше, а после и вовсе забыл, когда услышал тяжёлое дыхание за спиной. Он запрокинул голову и увидел запыхавшегося Кавеха. Сайно поднял руку в знак приветствия, кивая на стул напротив. Кавех бросил сумку на пол и сел.       — Я весь во внимании. — Сайно вернулся в телефон, листая список ритм-игр.       — Мне нет оправдания, — Кавех виновато склонил голову.       — Тарт с зайтуном и натланской меренгой. И ты прощён.       Сайно не очень шарил за музыку, но очень любил разгружать мозги в ритм-играх. Так, в поисках он наткнулся на одну яркую, с милыми котиками и включил один из мяукающих каверов. А ещё ему хотелось, чтобы Кавех всё же чувствовал себя виноватым. Ведь как минимум можно было написать.       — Как-то это немного... меркантильно.       — Меркантильный? Я? Да моя душенька отходчива, как вода во время отлива, — возмутился Сайно, тапнув мимо плитки и проиграв; он цокнул языком и отставил телефон. — Ладно, что у тебя там такого случилось, что ты даже написать не мог? Я тут уже час точно торчу, хотя специально позже минут на десять подошёл. Уже думал, что сам уйду. Или меня выгонят.       — Да я и хотел написать, но...       — Но?.. — Сайно вскинул бровь, сцепил пальцы и сел, как классический детектив во время допроса. — Кавех, ну не вытягивать же мне ответы из тебя силком. Говори уж. Опоздал так опоздал. Спасибо, что вообще пришёл.       — Извини. Правда. Я думал, что сегодня успею. Но утром меня дёрнула Дори по некоторым вопросам, а потом сообщение ещё отправила. Ну и... пока вникал... телефон, в общем, в раковину упал и сдох...       Сайно в изумлении вытянулся и убрал руки на колени. Третий телефон за месяц. Один разбил, когда развешивал бельё на балконе, и он чудесным образом выпал из кармана во двор. Второй выпал на дорогу, и по нему проехались до состояния техно-блинчика. И теперь третий. Если Кавех не приклеит телефон к рукам или на резиночку, как деткам варежки в Снежной, Аль-Хайтам разорится на покупки телефонов. Они, конечно, на гонках зарабатывали прилично, но такими темпами и этих денег не хватит.       Дверной колокольчик глухо дзынькнул. Кавех дёрнулся на звук и встретился с Аль-Хайтамом взглядом, когда он осматривал столики и искал, где можно примоститься. Сайно проследил за взглядом Кавеха и развернулся в сторону входа.       — Он так бесит своей вечно скисшей миной, ты бы знал... — проворчал Кавех, устремив взгляд в меню.       — Да ладно тебе. Смотри, по-моему он очень рад.       Когда Аль-Хайтам смотрел на Кавеха, его брови то хмурились, то выгибались в удивлении, которое Сайно временами считывал за позитивную эмоцию. Вот прямо как и сейчас. Аль-Хайтам точно был рад случайной встречи. Впрочем, насколько встреча оказалась случайной, судить было сложно. Как-никак, а это любимая кофейня и Кавеха, и Аль-Хайтама. Бывали они здесь часто, как вместе, так и порознь.       Пока Сайно размышлял, Аль-Хайтам стремительно подходил к их столику.       — А ещё у него невероятно широкий шаг. Аж бесит.       — Тебя всё и всегда бесит и раздражает, — монотонно бросил Аль-Хайтам. — Сейчас вернусь, секунду. — Он заметил свободный стул у соседнего столика, за которым сидела компания из трёх девушек.       — Нет, ну ты видел? — Кавех указал на Аль-Хайтама.       — Вспомни лучик – выйдет солнце? — Сайно рассмеялся.       — Мы о нём вроде и не говорили. Да и какое он солнце? Он взглянет – все цветы вокруг завянут, — отчеканил Кавех, возмущённо всплеснув руками.       Сайно подтолкнул своё кофе на половину Кавеха, предлагая допить. Брезгливостью, в отличие от Аль-Хайтама, Кавех не страдал и с радостью принял. Сайно всё равно, как всегда, не допьёт. А чего добру и труду пропадать?       — Значит, я слишком громко о нём думал.       — Что? — Кавех только хотел сделать глоток и тут же поперхнулся, отставив кофе.       — Как думаешь, он заплатит за стул номером телефона?       Кавех обернулся. Девушки мило улыбались. Одна протянула телефон, вторая что-то шептала третьей на ушко, накручивая волнистую прядь волос на указательный палец. Кавех закатил глаза. Он устал наблюдать подобные сцены, хотя искренне надеялся, что Аль-Хайтам в скором времени остепениться и перестанет давать несчастным надежды. Сайно, в отличие от Кавеха, было очень интересно. Он даже привстал из-за стола, чтобы видеть картину полностью.       Аль-Хайтам бесстрастно поднял руку в жесте отказа и, забрав отбитый стул, вернулся к друзьям. Подошёл к Кавеху и аккуратно положил руку на плечо, кивая в сторону, прося подвинуться. Кавех смерил недовольным взглядом прикосновение, затем посмотрел в глаза и всё же отодвинулся. Аль-Хайтам поставил стул рядом и сел с края. Кавех подвинулся ещё немного и потянул за спинку стул Аль-Хайтама.       — Ну не сиди ты с краю! Раз пришёл, то садись нормально.       — Столик маленький...       — Я не широкий! И так подвинулся!       — Я же сказал, что дело в столике.       — Ссоритесь, как молодожёны. — Сайно упёрся подбородком в кулак и довольно заулыбался.       — Не неси чушь, — прошипел Кавех.       Аль-Хайтам выпрямился. Сайно заулыбался ещё шире. Пока Кавех что-то возмущённо объяснял, Аль-Хайтам закопался в спортивной сумке и достал новую коробочку с телефоном, пододвинув к локтю Кавеха.       — Не надо. — Кавех отодвинул подарок. — Я же не просил.       — Ты бы и не купил.       — Они всё равно ломаются.       — А для связи что ты будешь использовать? Голубиную почту? — втесался Сайно с около-шуткой. — Кстати, ты здесь какими судьбами? — кивнул Аль-Хайтаму.       — С тренировки. По пути в магазин зашёл. Он утром при мне убил телефон.       Кавех нехотя взял чёрную коробочку и кивком поблагодарил.       — Кавех, та-а-а-а-арт! — опомнился Сайно, заканючив.       — Эспрессо с перцем и мангостином.       — Вымогатели... — буркнул Кавех.       — Эй, я ждал целый час, я заслужил!       — А телефон не бесплатно. Закажи мне хотя бы кофе.       К столику подошёл официант, и Кавех быстро продиктовал заказ. Поймав рабочую фразу «спасибо, ожидайте»; он вспомнил утренний разговор с Дори, когда включил телефон.       — Даже контакты забил, как мило. — Кавех игриво подмигнул.       Аль-Хайтам медленно посмотрел на довольное лицо Кавеха и вернулся к чтению новостных сводок, поправив ворот чёрной рубашки. Стало немножко душно.       — Кстати про утро и Дори, — начал Кавех.       — Ты про сообщение? — в один голос отозвались парни.       — И вы получили, значит. — Сайно и Аль-Хайтам кивнули.       — Ты же тоже пойдёшь? — поинтересовался Сайно, переключаясь на тарт, который любезно поставили прямо перед ним.       — «Тоже»? То есть ты уже решил, что идёшь? — Кавех убрал телефон и упёрся в спинку стула, скрестив руки. — Мы же договорились, что у нас сегодня вечер фильмов.       — О... — с набитым ртом проблеял Сайно. — Так это сегодня? Ну вечеров же ещё много, а гонки ночные случаются не так часто, Кав.       — Просто прекрасно. — Кавех надулся и задумался.       Дори говорила, что не собиралась звать Аль-Хайтама и Сайно в этот раз, объясняя тем, что на гонках её могут накрыть и подставлять своих детей желания у неё не было. Тот факт, что друзья всё же получили сообщения, показался очень странным. Соврать она точно не могла. Парни всё равно бы позвали Кавеха с собой.       — Ну, Кав, не обижайся. Ты же тоже пойдёшь туда, да?       Кавех хмыкнул. Сайно состроил умоляющую моську.       — Ты что, сейчас милашничаешь со мной? И это чёрный шакал ночных гонок?       — Спасибо, Кав!       — Но учтите, после гонок мы будем всю ночь напролёт смотреть слезливые ромкомы с сырным попкорном!       Аль-Хайтам взгрустнул, представляя, как Кавех и Сайно будут реветь в три ручья в любой сцене предательства и кричать «о нет! как он мог! как он так мог с ней поступить!». Хотелось искренне и протяжно взвыть. Но временами такое времяпрепровождения бывало и весёлым. Больше ему нравились ужасы. Сайно постоянно пугал Кавеха, а Кавех искал защиты у Аль-Хайтама. Это были те редкие минуты, когда он мог быть искренне нежным, на грани шутки, чтобы Кавех не заметил за ним лишнего.       Они вышли из кофейни после неприлично долгих разговоров. Уже было неуютно ловить неодобрительные взгляды баристы и официантов, которые явно намекали, что клиенты порядком засиделись и столик пора бы и освободить, учитывая, что последние минут сорок они ничего не заказывали. А кофе, про который Аль-Хайтам благополучно забыл за разговорами, пришлось взять с собой.       — В десять, значит? — уточнил Аль-Хайтам, сверяясь с наручными часами.       Сайно кивнул. Кавех что-то пытался найти в телефоне, но как только краем глаза заметил, что Аль-Хайтам каждый раз поправляет сумку и пиджак, подошёл и протянул руки. Аль-Хайтам долго не думал и передал вещи. Временами они понимали друг друга и без слов.       — У меня байк через пару кварталов. Могу подбросить. По пути как раз допью кофе.       — Я хотел зайти ещё в книжный и присмотреть новенькие картишки, так что я пойду вперёд.       Сайно махнул рукой, стукнул в кулачок Кавеха и быстрым шагом свернул за угол. А Кавех согласился на предложение, поскольку других дел он не планировал.

✧ ✶ ✶ ✶ ✧

Настоящее время.

      — Запрыгивай, а то приложение дождь обещает. У нас дороги не такие приятные, как в Мондштадте.       Сайно потушил сигарету и подошёл к байку. Он давно сам не садился за руль. Каждый раз руки тряслись. В глазах мутнело, сердце бешено колотилось, а дыхание хаотично билось в истерике до истошной панической гиперпноэ. Сайно сжал футболку под кожаной курткой на груди и прикусил губу.       «Всё в порядке. Сейчас всё хорошо».