Зима, согревающая теплом

Небольшая комнатка погрузилась в темноту. Лишь яркий свет полной луны бил через окно, освещая лица девушек. Кристина подвинулась ближе к лицу Лизы, положив свою теплую ладонь на ее алую от смущения щеку, нежно поглаживая большим пальцем. Голубые глаза напротив смотрели словно в душу. В них читалась боль. Невыносимая боль. Будто вонзали десять ножей сразу. Но было еще что-то. Лиза не понимала, что именно скрывается за оболочкой боли. Тишину, что разлилась в комнате, разбивали громкие мысли девушек. Казалось, что они могли понять друг друга не проронив и словечка. Их сердцебиение слилось в одном ритме. Кристина стала приближаться к губам брюнетки. Ощущая теплый воздух на своих губах, дыхание девушек учащалось. Несмотря на прохладную погоду за окном, в комнате становилось невыносимо душно. — Прости меня, Лиза, — чужое дыхание обжигало алые губы брюнетки, — Я, — сильно запиналась. Не знала, как продолжить. Не знала, к чему приведет. Не знала, как найти себе оправдание. — Кристин, — тяжело вздохнула и опустила глаза вниз, — Не надо, прошу тебя, — пелена окутывала глаза. Взгляд не поднимала. Не хотела видеть глаза, в которых тонула без спасения. — Посмотри на меня, — говорила тихо, чтобы не спугнуть. Не порвать ту тонкую нить, что вроде стала завязываться, — Лизонька, — нежно взяла за подбородок и подняла, заставляя смотреть прямо в глаза. Темно-зеленые глаза залились прозрачной жидкостью. Лиза еле сдерживалась, чтобы не проронить ни одну слезу, но, увидев любимые глаза, миссия провалилась с треском. По щекам стали стекать слезы одна за другой. — Не надо, пожалуйста, — вытирала пальцами жидкость, — Я не могу видеть твои слезы, — глаза наполнились переживанием. — Серьезно? — улыбнулась краешком губ, а грустный взгляд сменился на лисий, — Могла же видеть тогда, когда я на коленях перед тобой стояла, — накрыла ладонями руки блондинки, — Когда домой к тебе ежедневно приходила и умоляла сказать хотя бы причину. Когда я бегала за тобой хвостиком, а мои слезы текли ручьями. Что изменилось? — резко убрала чужие руки со своего лица. Лиза отодвинулась от Кристины и встала с пола. Подошла к подоконнику, поднимая глаза на свет луны. Слезы переливалась под голубыми оттенками света, но улыбка не сходила с лица, хотя весело не было ни на грамм. Скорее больно. Больно от воспоминаний. — Я и тогда не могла видеть твои слезы, — согнула колени и уткнулась в них лбом, — Лиз, я очень жалею, что поступила так с тобой. Я просто, — резко остановилась, давая понять, что дальше продолжать не будет. — Просто что? — повернулась лицом к блондинке, — Просто последняя мразь? — присела на корточки перед девушкой, — Ты сломала меня, Захарова, — усмехнулась, — К чему теперь это все? — Послушай меня, — подняла взгляд на Лизу. Кристина замерла в одно мгновенье. Свет луны обводил силуэт девушки. Пряди черных, накрученных волос спадали на лицо, аккуратно прикрывая глаза. Блондинка поднесла пальцы к волосам и убрала прядь за ухо. — Ты красивая, — говорила с нежностью. — Кристин, я слушаю, — убрала руку от своих волос. — Лиз, я люблю тебя, — заглядывала в глаза, в которых отражалось непонимание. — Что? — ожидала всего услышать, но не этого, — Ты пьяна? — склонила голову набок и выгнула бровь. — Да услышишь ты меня, — взяла бледное лицо в свои руки, — Я всегда тебя любила, мне было больно смотреть на твои слезы, на то, как ты бегала за мной, а я как последняя мразь добивала тебя еще сильнее, — медленно подвинулась к лицу брюнетки, — Не могла признать тот факт, что мне нравится девочка. Я всячески старалась избегать тебя, подумала, что так будет легче, — опустила глаза вниз. — Кому легче? — повысила тон, — Кому, блять? — отодвинулась от девушки и встала с корточек. — Я боялась, пойми. Меня с детства учили, что любовь должна быть только между мужчиной и женщиной, а все остальное, это психушка. — А сейчас? Что сейчас поменялось? — облокотилась бедрами о подоконник и смотрела на Кристина сверху вниз. — А сейчас, — застыла. Через пару секунд размышления встала и подошла к Лизе, и поставила руки по бокам на подоконник, — А сейчас, ты мне нужна, и мне плевать на мнение родственников и всяких долбоебов. — Я ничего не понимаю, — опустила голову вниз, смотря на свои ноги. Мыслей было слишком много. Вопросов тоже. Но ответов нет. Кристина без раздумий подняла подбородок Лизы. Бегала глазами то на непонимающий взгляд, то на алые губы. Сердце стало биться с бешеной скоростью. Обе понимали, что хотят этого. Желают до безумия. — Кристин, — испуганный взгляд в перемешку с азартом смотрел на губы блондинки. — Помолчи, — убрала кучерявую прядь волос за ухо и приблизилась к губам. Почувствовав теплое дыхание на своих губах, Лиза вжалась в подоконник. Будто стараясь слиться с ним. Но убежать вовсе не хотелось. Что-то защемило в груди. Что-то до боли родное. Внутри вновь расцветали завядшие цветы. Кристина прикусила губу и обхватила тонкую талию, прижимая к себе. Посмотрев в родные глаза, трепетно коснулась желанных губ. Лиза не убежала и не стала отталкивать. Она обхватила шею девушки двумя руками. Медленным движением сняла резинку, распуская уже привычный хвост Кристины. Ее волосы были прекрасны, как тогда в детстве. Шелковистые, гладкие. Одной рукой зарылась в блондинистые волосы, переодически перебирая их, а другой давила, чтобы прижать к себе еще ближе. Хотелось слиться уже не с подоконником, а с девушкой, что так нежно целует ее губы, и сжимает пальцами черное платье. Девушек словно пробивал разряд тока, который бегал по телу, вызывая на каждом сантиметре тела мурашки, в перемешку с бабочками в животе, что не переставали порхать и безжалостно биться о стенки, стараясь вырваться наружу. Лиза ногтями впивалась в белоснежную кожу, оставляя кровавые следы. А Кристине все равно, ей вовсе не больно. Рядом с ней она. Ее девочка. Та, которую любит, кажется бесконечное время. Лиза для Кристина все. Любовь, тепло, забота. Пространство будто уменьшалось, сдавливая легкие. Воздуха категорически не хватало, но останавливаться никто из них не хотел. Хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Поцелуи с каждым разом становились все увереннее. А тела все ближе. Языки сплетались, давая им новую дозу возбуждения. Кристина подхватила девушку, словно пушинку и усадила на подоконник. Руки с тонкой талии медленно перемещались на бедра, переодически сжимая, оставляла красные следы от пальцев. Опускалась ниже, она аккуратно подлезла под платье, боясь спугнуть. Кристина слегка отодвинулась от Лизы, дабы посмотреть в любимые глаза и понять, что она чувствует, боится ли ее или желает? Захарова не могла понять, ведь Лиза смотрела смущенно, при этом словно боялась, либо сделать что-то не так, либо же боялась… Кристину? Но почему? Она прижимает к себе, желая быть поближе, слиться воедино, целует, будто последний раз. — Ты чего? — тихим голосом, увидела на себе заостренный взгляд. — Малышка, — не убирала рук из-под платья, — Все хорошо? — склонила голову и смотрела с переживанием. Ей было важно состояние Лизы, будто она ее ребенок, которого хочется оберегать, — Что ты чувствуешь? — переместила одну руку на теплую румяную щеку. — Честно, — с уверенностью заглядывала в глаза, при этом чуть ли не мурлыкая от прикосновений, — Боюсь, — пожала плечами. — Почему? — резко остановилась и перестала гладить щеку, — Я не сделаю тебе больно, — приблизилась и прижалась ко лбу девушки, медленное покачивая головой, а руку переместила за ухо, с нежностью перебирая локоны. Она пыталась показать, что не причинит боль никогда в жизни. Лучше себе горло перережет, чем еще раз сломает Лизу. — Ты ломаешь меня каждый раз, — не отодвигалась, хотела насладиться этим моментом, — Я боюсь тебе доверять, боюсь вновь жить тобой, — подняла взгляд на блондинку. — Дай мне время, я докажу, что ты мне нужна, — прошептала в губы. Не дождавшись ответа, блондинка впилась в губы Лизы. Изначально, легко покусывала нижнюю губу. Через время, когда Лиза стала сильнее прижимать к себе, Кристина подхватила ее на руки, снимая с подоконника, держала за талию и медленно перемещаясь на ягодицы. Лиза обхватила девушку ногами вокруг талии, а руками обхватила шею, не переставая по-свойски водить языком внутри рта, возбуждая Захарову еще сильнее. Кристина без раздумий подошла к кровати и осторожно положила Лизу на спину, а сама нависла над ней. Резко остановилась и стала рассматривать каждый сантиметр лица девушки. Она была неимоверно красива. Утонченные черты лица, маленький носик, скулы. Все это заставляло Кристину убедиться еще раз, что она влюблена. Влюблена в каждую мелочь на теле девушки. Каждый шрам, родинки, царапины, что вовсе не портили красоту девушки. — Блять, Елизавета, вы прекрасны, — голос стал вовсе не ее. Не было той хрипоты и грубости. Он был нежным и ласковым. Лиза впервые услышала такую Захарову. Лиза до сих пор не могла поверить, что ее первая любовь восхищается ей. Так нежно целует губы, зарывается в черных волосах, перебирая каждую прядку, бегает руками по ее хрупкому телу. Ее прикосновения заставляют сердце биться чаще или совсем остановится. Лиза боится, что это сон. Всего лишь дурацкий сон. — Ущипни меня, — прошептала в губы. — Зачем? — отодвинулась от Лизы и выгнула бровь. — Дай мне поверить, что это не сон, — бегала глазами от губ до глаз, руками, — Дай мне понять, что ты наяву. — Я не буду тебя щипать, но, — остановилась и вновь приблизилась к губам, — Я докажу по-другому, что я наяву. Кристина одним движением впивается в губы брюнетки, проникая языком внутрь. С осторожностью достает одну руку из-под Лизы и медленными движениям кладет на живот. С каждым поцелуем Кристина все больше сжимает платье, тем самым оголяя ноги девушки. Достав вторую руку, она положила на худую ногу, также сжимая ее, а позже с трепетом гладила, поднимаясь все выше. Кристина стала опускаться ниже, снимая бретельки платья. Целовала шею в том месте, где была набита та самая татуировка «Индиго», покусывая и посасывая, явно стараясь оставить следы сегодняшней ночи. Лиза издавала тихие стоны и сжимала в кулак белую простынь. От желанных поцелуев выгибалась в спине, заставляя Захарову сильнее возбуждаться от одного только вида, что ей приятно. На улице с каждой секундой градус становился ниже, а в комнате девушек, кажется, превышал норму, добивая градусник до пика жары. Тела девушек стали раскаленными, как солнце, что обжигает самым жарким днём за все лето. Не выдержав напряжения, Кристина одним резким движением переворачивает Лизу, тем самым оказываясь уже под ней, что для нее неприемлемо с другими. Только Лизе она позволяет все. Андрющенко не растерялась и уже она управляла Захаровой. Неожиданно для самой Кристины, стонала под Лизой, когда ощущала мокрый язык на своей шее, а после покусывания. Руки Кристины переместились под платье на ягодицы. Переодически сжимала со всей силы, когда Лиза проводила мокрую дорожку языком до ключиц. С каждой секундой Лиза опускалась ниже, но когда белая футболка стала мешать, она схватила за края и потянула вверх, тем самым открывая вид на достаточно спортивное тело, чему она не удивилась, ведь девушка всегда следила за собой и занималась спортом, но получила наслаждение от этого телосложения. Когда ненужная вещь валялась на полу, Лиза стала опускаться ниже ключиц. Медленным движением она переложила руку на грудь девушки, слегка сжимая. Услышав одобрительный стон, она вовсе сняла спортивный топ, оголяя грудь девушки. Полураздетая Кристина заставляла Лизу смущаться, но в то же время готова была кончить лишь от одного вида. Желала она этого. Хотела, чтобы блондинка оказалась под ней. Увидев смущение Лизы, Кристина улыбнулась краешком губ и привстала, убирая руки из-под платья, останавливаясь у его краев. Лиза не успела понять, как оказалась лишь в нижнем белье, единственное, чему она благодарна, так как это тому, что Ви заставила надеть черное, кружевное белье, а не спортивный топ, как обычно. Кристина заострила внимание на теле Лизы и не сдержавшись подвинулась вплотную, касаясь своей оголенной грудью живота девушки, обвила руками тело и одним, уверенным движением, расстегнула застежку и еще одна ненужная вещь оказалась на полу. Кристина внимательно рассматривала Лизу. Она была чертовски прекрасна. Утонченная талия, на которой держала руки Кристина, заметный пресс, что добавлял Лизе изысканности. Грудь была небольшого размера, но она была изящная, аккуратная, поэтому через пару секунд, руки переместились на оголенную грудь сжимая ее. Кристина любовалась Лизой, которая стонала и закатывала глаза от удовольствия, поэтому с лисьей улыбкой она приблизилась к стоящим соскам. Сделав проверочный укус, она услышала тот стон, который желала, но хотелось слышать Лизу больше. Поэтому стала крутить языком, вокруг соска, переодически прикусывая. «Наигравшись» с оголенной грудью, Кристина вновь перевернула Лизу, укладывая ее на спину, а сама села между ее ног. Рассматривая желанное тело, она приблизилось к животу. С нежностью целовала каждую часть, опускаясь все ниже, оставляя мокрую дорожку. Она приблизилась к краю кружевных трусов и взглянула на Лизу, что сжимала простынь и закатывала глаза, стонала громче прежнего. Кристина облизывала нежную часть живота, стараясь оттянуть момент. Хотела насладиться своей девочкой. Но почувствовав на своем затылке руку, что сжимала волосы, она опустилась ниже, целуя вокруг. Одну руку она поместила на ягодицы, а вторую с осторожностью поднесла к трусам, гладя возле влагалища. — Малышка, — почти простонала, почувствовав значительную влагу на трусах. — Заткнись и продолжай, — властным тоном. Захарова ехидно улыбнулась и стала поглаживать, не снимая трусов, но продолжая целовать вокруг. Спустя несколько минут «мучений» для Лизы, Кристина привстала и потянулась к краям трусов, снимая их. — Блять, Лиза, ты ахуенная. Как же я могла тебя проебать. — Захарова, слишком много болтаешь, — привстала и потянула на себя, вовлекая в поцелуй. Он был не такой, как раньше. Нежность переросла в страсть. Девушки вкладывали в него все чувства, что накопились. Благодаря этому поцелуй был эмоциональный, с ненавистью и самой искренней любовью. С желанием доказать, что они нужны друг другу. Не переставая целовалась Лизу, Кристина потянулась рукой вниз. Дотрагиваясь до лобка, Лиза простонала в губы девушке, тем самым заставляя Кристину опуститься еще ниже. Блондинка поглаживала вокруг, не доходя до влагалища. Почувствовав тяжелое дыхание и ногти на своей спине, что явно оставят заметные следы, она аккуратным движением дотронулась до клитора. Не резкими движениями она массировала его, слегка надавливая, вводила пальцем вокруг, заставляя Лизу выгибаться. Кристина мучила Лизу, она хотела, чтобы та умоляла. — Кристин, пожалуйста, — простонала в губы. — Что, прости? — отодвинулась от девушки и выгнула бровь, а на лице всплыла улыбка. — Хватит меня мучать, засунь уже, — закатила глаза. Но не успев выразить явное недовольство, она почувствовала медленные движения Кристины, которая с трепетом вводила пальцы внутрь, стараясь не сделать больно. С каждым разом блондинка увеличивала темп, но наблюдала за девушкой. Заметила, что та замолчала, но выгибалась со всей силы. — Лиз, все нормально? — в голосе были нотки переживания. — Нет. — Что не так? — собиралась вытащить пальцы. — Ты слишком медленная, — приподняла уголки губ. Кристине повторять не надо. Она резким движением входит в девушку, почти до упора, а после ускоряет темп, не переставая целовать. — Захарова, твою мать, — послышалось со стороны двери.