***
Каблуки методично постукивали по паркету, пока Гермиона проходила вдоль полок, изучая обновленный ассортимент «Всевозможных волшебных вредилок». Некоторые из которых ей повезло испытать на себе. Она запустила ладонь в корзинку, выуживая маленький флакон, и перевернула его, завороженно наблюдая за тем, как густое перламутровое зелье мерцает. Что на этот раз изобрели Фред и Джордж? Ей не терпелось узнать, и каждая минута предвкушения лишь мучительно изматывала. — Прости за ожидание. Грейнджер чуть подпрыгнула, когда мужская рука скользнула по талии на живот, а шею обожгло дыханием. По коже пробежал табун мурашек, заставив вздрогнуть, и ей едва удалось сдержать тихий стон. — Фред… — тело ее выгнулось, наслаждаясь теплом и лаской. — Перестань, что если Джордж… — Можно подумать Джордж не слышал тебя прошлой ночью. Щеки опалило жаром, она закусила губу. Кажется, они были слишком громкими. Как и всегда… крайне редко ей удавалось сдерживаться, а затем каждое утро она краснела под пристальными взглядами обоих братьев, причем Фред, казалось, специально подшучивал над ней, чтобы вогнать ее в еще большую краску. Когда-нибудь она привыкнет к этому, когда-нибудь. Он приподнял копну волос и коснулся губами шеи, отчего у нее потемнело в глазах. Его близость сводила с ума, Грейнджер таяла словно воск, и в этот момент Фред мог делать с ней все, что захотел. Но сегодня они собрались не за этим. Собрав оставшиеся капли воли, она повернулась к нему лицом, погладила по спине и остановила руки в опасной близости от его аппетитного зада. Ты ведь очень обязательна, Гермиона. Вздохнув, она на мгновение прикрыла глаза, сжимая пальцы в воздухе. Господи, как бы ей хотелось забыть о правилах и произнести одно слово: хочу. Чтобы у Фреда снесло голову и… Не сейчас, не здесь. Она прикусила щеку внутри, заставляя себя действовать так, как от нее всегда ожидали — правильно. — Но вы попросили проверить меня ваше изобретение… — тяжелый выдох слетел с ее губ, фраза далась ей нелегко. — Верно, идем. Фред сплел их пальцы и чуть потянул, заставляя последовать за ним. Капелька разочарования поселилась в душе Гермионы — так редко они бывали вдвоем. Нет, она ни в коем случае не была против Джорджа, даже наоборот… ей иногда казалось, что вместе они — идеальное трио. Возможно, они могли бы сойтись не только в дружеском плане. Прямо сейчас хотелось секса, она бы даже согласилась заняться им здесь в зале для покупателей, где были огромные окна-витрины и шанс быть замеченными слишком высок — это сильнее будоражило ее, заставляя соски встать и болезненно тереться о тонкую ткань бюстгальтера при каждом движении. Боже, просто возьми себя в руки. Хватит думать только о сексе. Обещания есть обещания, и нарушать их Грейнджер не привыкла. Они поднялись на второй этаж, куда посетителям вход был воспрещен, а затем зашли в кабинет. Фред остановился ровно посередине комнаты, все еще продолжая сжимать руку девушки. — Так, и? — она вопросительно подняла брови. — Что на этот раз? Ей не терпелось разобраться с новой вредилкой и перейти к более интересному занятию, не зря же она надела то самое красное белье, которое действовало на Фреда, будто спусковой крючок. — Кое-что, что надеюсь тебе понравится, — Уизли загадочно улыбнулся. — Закрой глаза. Закусив губу, она кивнула, а затем покорно прикрыла веки. Теплое прикосновение исчезло, и показалось, что хлопнула дверь. Он ушел? Разочарованно вздохнув и с огромным трудом поборов желание открыть глаза, Грейнджер скользнула ладонями по юбке и переступила с ноги на ногу. — Не открывай глаза до тех пор, пока я не разрешу, — этот властвующий тон, от которого дрожали колени. И тут же губы обожгли страстным поцелуем. Гермиона возмущенно задохнулась, но молниеносно ввязалась в игру — желание взяло верх над разумом. Фред словно прочитал ее мысли. Его горячий язык исследовал глубины девичьего рта, не пропуская ни миллиметра. Голова закружилась, в висках забила кровь, внизу в одно мгновение стало влажно — так сильно она желала мужчину. Уизли прикоснулся ладонями к пылающему телу, хрупкой шее, скользнул по гладкой коже вниз, к плечам. Плавно перейдя на подтянутую грудь, указательным пальцем провел по линии живота, затем медленно прошелся руками по спине, вызывая этим приятную волну возбуждения. Поцелуи и ласка приятно обжигали, но она жаждала большего. Этого просило тело, требовал разум. Желание было таким сильным, что каждое мужское прикосновение запускало табун мурашек, заставляющих ее вздрагивать и чуть слышно постанывать. Гермиона неожиданно ощутила на себе еще одну пару рук. Ее словно окатило ушатом ледяной воды. Вздрогнув, она разорвала поцелуй и отстранилась. — Ч-что… — ее глаза распахнулись и столкнулись с потемневшим от желания взглядом Фреда. Ей не могло показаться. Она же не сошла с ума? — Милая, я же просил… — вздох. — Я знаю, как ты любишь порку, но постарайся быть хорошей девочкой. Хотя бы немного. Я знаю, что ты умеешь слушаться. Его губы изогнулись в легкой усмешке, и у Гермионы подкосились колени. Она неловко огляделась, удостоверившись в том, что они были лишь вдвоем. Неужто показалось? Это было так явно, так ощутимо, так волнующе, что сердце пронзил укол разочарования. Когда-то давно, еще во времена обучения в Хогвартсе, она делилась с Джинни мыслями о сексе втроем, но вряд ли рассказала бы об этом братьям? Мерлин, а ведь Гермиона не отказалась бы. — Простите, сэр, я буду стараться. Скользнув языком по своей нижней губе, она покорно закрыла глаза, чуть зажмуриваясь, и сосредоточилась на ощущениях. Губы, одна пара рук… вторая. Черт возьми, ей действительно не показалось! Две руки скользили по талии, подбираясь к груди, а две другие — по бедрам, забираясь под подол платья, сжимая ягодицы с такой силой, что судорожный вздох слетел с губ. У нее так много вопросов, но настойчивые губы Фреда не позволяли издавать ничего кроме случайных звуков, то и дело вырывающихся. Ладонями Гермиона провела по мужской груди и на ощупь нашла первую пуговицу, выудила ее из петли, принялась за остальные. Одну за одной. Пока не ощутила железную пряжку ремня. Звук молнии. И ее платье медленно струится по телу вниз, теперь две пары рук блуждают по ее почти голому телу, бесцеремонно, будто бы случайно, забираясь под бюстгальтер, что практически весь состоял из полупрозрачного кружева, оставляя мало простора для фантазии. Она извивалась, подалась грудью вперед, оттопырив зад… ее словно прошибло током, когда Гермиона поняла, что в нее уперлась чья-то крепкая эрекция. Качнув бедрами, она сильнее прижалась. Боже милостивый, это второй член! С губ слетел стон наслаждения, она почти мурчала, будто кошка, которую приласкал хозяин. Вернее два хозяина. Ее восторг сложно было не заметить. Грейнджер мечтала об этом дне с того самого момента, как начала встречаться с Фредом. Хоть бы это был Джордж. Выбирать между братьями было сложно, почти невозможно, ведь они словно две половинки одного целого. Грейнджер видела, как они оба смотрели на нее, еще тогда — на последнем курсе в Хогвартсе. С нескрываемой похотью и желанием, отчего она краснела, во рту собиралась слюна, а внизу начало приятно потягивать. Слишком долго они предпочитали быть просто друзьями, слишком долго боролись со своими желаниями. Слишком сложно ей было сделать выбор. Тогда, казалось, что она поступает правильно, выбирая Фреда, но Джордж… Боже, как же ей хотелось, чтобы он всегда был с ними. За завтраком, на семейных встречах, в постели. Она двинула бедрами еще раз, скользя вверх-вниз, рукой сжала член Фреда через брюки, и услышала приглушенный стон. Или два — ее сердце стучало так громко, а разум будто покинул, что едва ли Гермионе удавалось адекватно воспринимать реальность. Даже если это все окажется просто сном, то это будет до чёртиков приятный сон. Ладони крепко сжались у нее на бедрах, заставляя выгибаться в спине еще сильнее. В то же время другие руки ласкали грудь через бюстгальтер, то сминая мягкие полушария, то прокручивая между пальцев вставшие соски. Гермиона застонала, затряслась. Дыхание сбилось, возбуждение, словно цунами, накрыло ее с головой. Реальность медленно ускользала, Гермиона уже потерялась в том где были руки Фреда, а где предположительно Джорджа. Впрочем, это было не важно. Весь мир ушел на второй план — она полностью сосредоточилась на ощущениях своего тела, которое особенно остро реагировало на прикосновения. Очередное движение бедрами вниз, и мужские пальцы забираются под белье, сразу же скользнув по клитору. С ее губ слетает очередной стон, и Грейнджер впивается коготками в кожаный ремень Фреда. Она продолжала крутить бедрами, пытаясь насадиться на пальцы, ласкающие ее, но две других руки крепко сжимались вокруг тела, строго ограничивая движения. Это была пытка. Сладкая, горячая, безумная. — Милая, сделай несколько шагов вперед. Покорно она шагает, а затем еще и еще, едва сдерживая свой недовольный возглас из-за покинувших ее пальцев. Безумно сложно сдерживаться, ей так хочется распахнуть глаза. Бедро коснулось чего-то прохладного, и Фред надавил на нее, заставляя опрокинуться назад. Стол. Гермиона шарит по нему пальцами, сминая и скидывая на пол бумаги, двигаясь под давлением дальше. — Ложись на спину. Он заботливо поправил ее волосы, помогая лечь. До нее донеслось тихое копошение, а затем звук расстегивающейся молнии, и губ коснулось что-то горячее и гладкое. Вздох. Гермиона запрокинула голову, высовывая язычок. Это член. Обхватив его губами в тугое колечко, она начала языком вырисовывать незамысловатые узоры, не оставляя без внимания пульсирующие венки на стволе. Тело вновь ощутило четыре руки: первые две стянули с нее белье, вторые — ласкали груди. Она почти задохнулась, когда член грубо толкнулся ей в рот. — Тише, детка, — он выскользнул из нее, давая отдышаться. — Тебе нравится? — Дааа… Она обхватила ствол члена ладонью, пройдя вдоль него, и вновь сомкнула губы вокруг головки. Влажно причмокивая, Грейнджер с большим энтузиазмом сосала член, словно самую сладкую конфету. До нее доносились тихие, одобрительные стоны, Фред помогал ей, двигая бедрами. В то время как, должно быть, Джордж ласкал ее языком. Он уделял внимание каждому сантиметру клитора, облизывая и иногда чуть покусывая. Пальцы сжимались на ее бедрах, не позволяя извиваться. Гермиона пыталась двигать тазом не то в попытке избежать сладкой муки, не то в желании насадиться на язык. И вдруг все исчезло. Она захныкала, требуя продолжения. Но всего лишь через мгновение ощутила, как вдоль клитора ходит головка. — Фред, я хочу посмотреть на вас… — Так ты догадалась? — он усмехается. — Но ты же помнишь, что мы тестируем наше изобретение? Ты не увидишь Джорджа… Резко поднявшись на локтях, она раскрыла глаза. Между ее ног никого не было, но она явно ощущала член. Твердый и горячий, который Гермиона так жаждала ощутить внутри себя. Сгорая от возбуждения и ожидания, она гадала каким он окажется. Изогнутым, как у Фреда? Будет ли больше или близнецы и там похожи? — Зелье невидимости? — она взглянула на Фреда. — Но это же очень опасно… — Мы уже проверили его в нормальных условиях. На словосочетании «нормальных условиях» Гермиона ощутила, как жар быстро дошел до щек, точно сделав похожей на помидорку. Она закусила губу, переводя взгляд с Фреда на то место, где должен быть Джордж. Тело охватила сладкая дрожь. Заворожено она наблюдала за тем, как откликается собственное тело на невидимый член, что по ощущениям был погружен внутрь лишь на расстояние головки. По коже побежали мурашки, а с губ слетел тихий стон — Джордж вошел глубже. — Боже, — ее голова запрокинулась. Секс втроем, да еще и с невидимкой — чертовски волнующее и до безумия возбуждающе. Незримые пальцы легли на бедра, разводя ноги в сторону, толчок — член вошел в нее до предела. Запрокинув голову, Гермиона ощутила, как внутри все пульсировало. Поначалу Джордж двигался медленно, давая возможность привыкнуть, прежде чем ускориться. — Эй, я тоже здесь, — ладонь Фреда легла на девичью шею. — Мы уже успели заскучать. Он ухмыльнулся, и пухлые губы девушки раскрылись, и член скользнул внутрь. Чертовски медленно, едва ощутимо, будто невесомое перышко. Она скользила кончиком языка по всей поверхности. Снова, снова и снова… Гермионе нравилось, как вздрагивал Фред. Как жадно он наматывал ее волосы на свой кулак, пытаясь насаживать на себя. Грейнджер извивалась на столе, чувствуя как прилипают к телу бумаги. Толчок за толчком, пальцы сжимающие ее бедра и стоны троих. Она задыхались от их связи, упиваясь из близостью. Самоконтроль был окончательно утерян. Когда тело Фреда напряглось, становясь каменным, она резко замедлила движения и остановилась, отпрянув назад. — Черт, Гермиона… — сдержанно прошипел он. Ей с трудом удалось сдержать самодовольную улыбку. И спустя минуту она вновь накрыла член своими губами, ощущая, как головка знакомо наливается, знаменуя приближение конца. Он дышал громко, сбивчиво, с трудом сдерживая эмоции. Фред, заложив руки за голову, смотря на нее из-под ресниц, наслаждаясь ощущениями, пока Гермиона поочередно то целиком брала его член в рот, то скользила по нему вверх. Ее язык очерчивал каждую венку и легко поддразнивал чувствительные зоны. Руки играли с его членом, ласкали низ живота, соски, при каждом движении касающиеся его тела, доводили до исступления. Член Джорджа скользил с влажным хлюпаньем, мешая Грейнджер сосредоточиться на минете. Каждый толчок срывал с губ стон, едва ли ей удавалось не пустить зубы в ход. Она плавилась, сходила с ума, забывала сделать так необходимый ей вдох. Сильные, уверенные пальцы, скользящие по ее телу, запускали электрические разряды, словно оголенные провода. Сейчас, когда комната наполнилась неконтролируемыми стонами и влажными хлюпами, Гермиона явно слышала голоса обоих братьев — это приводило в еще больший восторг. Джордж вцепился в ее бедра, и она ощутила, как он заполнил ее горячей и вязкой жидкостью, в следующее мгновение кончил и Фред, резко дернув бедрами так, что головка достигла горла, и она на секунду задохнулась. Неотвратимый оргазм накрыл ее с головой, и сила этого удовольствия не сравнима ни с чем. Глаза затянуло темной пеленой, казалось, еще чуть-чуть и она потеряет сознание. Тело свело невыносимой судорогой, и Гермиона свалилась бы со стола, если бы не четыре руки, крепко держащих ее.***
— С радостью объявляю, что испытания прошли успешно, — Фред сделал пометку в блокноте. Действие зелья уже закончилось, и две пары глаз взглянули на нее, отчего Грейнджер опять покраснела. Мерлин-Мерлин-Мерлин. Осознание ситуации пришло к ней не сразу, но вместе с ним явился и стыд. Она нервно улыбнулась лишь уголками губ, думая о том, как теперь будет смотреть в глаза им обоим. Еще больше ее волновала мысль, что будет с ними тремя. Но для начала было бы неплохо, если бы ноги перестало трясти, а мышцы сокращаться, а близнецы улыбаться словно довольные коты, наевшиеся сметаны. Чертята.