***
не теряя времени Виолетта подлетает к подруге, свирепо отталкивая от неё парня, и тот неуклюже падает на кафельный пол, обрызганный кровью. она немедля тянет индиго за собой куда-то к стенке, где можно отдышаться. Лиза облокачивается на линейные выступы какого-то стенда, обрамляющего стену торгового центра, откашливается, смотря под ноги. – Господи Боже, – Вилка вытирает красные струи под носом, закидывая голову наверх, – Какого хуя, Лиза? Зачем ты полезла? – Спасать ближних. – улыбается через боль, ощущая саднящую резь в районе левого бока, поднимает две кофты и видит рану, по всей видимости, от ножа, – Блять. – Сука. – Виолетта тянет брюнетку в общественный туалет, что в двух метрах от стычки, – Я сама тебя убью, индиго. подводит к раковине, набирая в ладонь холодной воды, и попутно промывает чужое ранение, Лиза шипит и жмурится, но терпит, позволяя горячим ладоням раз за разом проводить по разрезу. – Нужна какая-то ткань, чтоб наложить а-ля бинт. – Вилка высматривает в чужих глазах подсказку, но вскоре додумывается сама, – Там же разорванные кофты, мне нужно туда. Посиди здесь. – Аккуратней! – единственное, что успевает выкрикнуть, когда провожает взглядом быстро удаляющийся силуэт. индиго опирается руками на гранитную столешницу, рассматривая собственное отражение в зеркале: побитая, но непоколебимо уверенная. пальцы дрожат не от страха, его отнюдь не осталось. есть только желание зарыться под железнодорожные пути, где единственное, что не даст заснуть - вечный громкий звук и вибрация, что разносится по земле и впивается в кожу. она слышит приближающиеся шаги, даже топот, вероятно, нескольких человек, надеется, что Вилка приведёт ещё знакомых ребят, но понимает, что сейчас её поймают правые, как кошки мышку. оборачивается на проём, наблюдая за входящими подростками: парни с выбритой налысо головой и пару девушек, одна с длинными светлыми волосами, вторая с пепельным каре и красными губами. ощущает приближение беды, но это её не пугает. плевать, жить так или умереть прямо здесь. – О, кого мы тут встретили, – начинает первая барышня, – Ну что, редановка ебанная, сейчас тут загнешься. – и запирает намертво дверь, пока один из оффников становится придерживать для подстраховки. – Крис, давай по быстрому с ней, и других пойдем пиздить. – обращается лысый. индиго молчит, осматривая каждого надменно, как она умеет, и Кристина раздражается ещё больше, когда не видит страха в карих глазах. подлетает, хватая за черную копну волос, оттягивает голову вверх, открывая вид на татуировку, которая была прикрыта воротником гольфа, что под черной худи. Лиза улыбается, когда хриплый голос озвучивает надпись «Индиго», и Захарову передергивает от этого оскала, накрывает ощущение, будто той вообще плевать. – Ты тварь ебанная, – сзади молниеносно оказывается вторая девушка, и не щадя, сбивает Лизу с ног, пока Крис помогает ей упасть на колени, – Будешь на наших пиздеть? – бьет в спину прямо по пауку, отчего индиго кряхтит, но взгляда не меняет. даже унизительно, почти что на четвереньках, стоит гордо, голову выше поднимая. и Захарова оглядывает ту с полной серьёзностью, думает, что та точно чокнутая, но очаровывается внутренней силой этой сумасшедшей. – Диан, пропиши ей леща смачного. – Лиза видит, как один из парней, смеясь, достает телефон, направляя на неё. – Нет, – Кристина кивает ей, чтоб отошла и та слушается, – Слышь, индиго, – держит за грудки, смотря сверху вниз, – Извиняйся за то, что пиздите на здравых. – Нет. – плюется, даже не пытаясь изобразить страх или волнение ради помилования. она прекрасно знает психологию таких ребят: бьют только тех, кто слабее, тех, кто боится и трясется от их вида. а удивлению Захаровой нет предела, она впервые видит по-настоящему бесстрашного человека, что не прогибается даже в такой ситуации. и поневоле из груди рвется уважение. – Че смерти не боишься, потаскуха редановская? – проверяет последний раз, хочет взять на понт, увидеть чужую панику и забыть свой порыв почтительности. она ведь никогда такой не была, Кристина привыкла следовать чужим указаниям, тому как учили, лишь бы пожить подольше. она не такая, как Лиза, не настолько смелая. – Как думаешь, что лучше, жить монстром или умереть человеком? – пристально вглядывается на часы, что висят на чужом запястье, всего-то семь вечера, а она понимает, что умрет в этом жалком туалете, зато отстояв свои границы. время замедляется, когда Лиза начинает отсчитывать секунды до возможного удара, пытается сосредоточиться на моменте, но воспоминания снова накрывают: она стоит на остановке, выжидая маршрутку, а на лавке сидит голубоглазая блондинка и шерудит по карманам, что-то выискивая. – Эу, девушка, – подзывает индиго, что единственная, как дура, ждет транспорт в такой ливень, – Сигареты не найдется? – Не курю. – отчеканивает, в полоборота поворачиваясь на ту. грязная, побитая, но с жизнью в глазах, таких ясных, по сравнению с небом в тот день. – Повезло, живёте без зависимостей, значит. – убирает волосы, что лезут в лицо, мешая рассмотреть тонкие чужие очертания в черном пальто. индиго задевает такой вывод, она решительно двинется ближе и подсаживается рядом, все-равно маршрутка прибудет не скоро. – Думаете зависимости бывают только от чего-то эдакого? – хмыкает и кладет ногу на ногу, с любопытством следя за эмоциями незнакомки. – От любви ещё, наверное. Привязанность и прочая хуйня. – затягивает покрепче хвост, притопывая ботинками. – Вы правы, но бывают и от чего-то попроще. – засматривается на проезжающие машины, что обрызгивают лужами всё на свете. – Например? От чего вы зависимы? – От идеи доказать людям, что нужно жить в мире, без вражды. – прищуривается, подбирая метафоры, – Вот, например, взять аналогию с автомобилями: видите, они настолько крупные, что могут осуществлять забрызгивание людей грязными лужами. – И что? – супится, пытаясь ухватиться за логику. – Так же и в жизни: верхушка руководствуется опусканием людей в грязь, крупные шишки прибегают к тому, что развивают конфликты между мирным населением. – Но ведь без дождя не будет и грязи. – внимательно вслушивается в попытке сообразить. – Тоже верно, из этого выходит, что верхушка это дождь, который сеет грязь, машины - сильные люди и прохожие - слабые, что от безысходности переходят в оппозицию. Понимаете процесс? – Кажется, да.***
индиго возвращается в настоящее, чувствуя цепкую хватку девушки, что держит за кофту, перед глазами снова та же картина, только теперь Лиза вспоминает, что уже знает Кристину, это она сидела на той несчастной остановке, беседуя про зависимости. Захарова зубы стискивает, норовя запугать, но осознание того, что это недостижимо, пробирается в голову. сердце пропускает пару ударов, в эту секунду она знает, чего хочет и сделает это. – Денис, забери их и идите, я с ней разберусь. – кидает ребятам, что подымают недовольный гул, – Свалите, мне свидетели не нужны. – и те слушаются, кидая неудовлетворенные взгляды и выходя. Кристина отпускает ту так резко, что индиго падает, затем принимаясь убирать короткие черные волосы с глаз, вытирает лоб, что вспотел и вдыхает воздуха полными легкими. – Ты не такая, как остальные из редана. – обходит её, подходя к зеркалу, – Совсем не боишься нас. – В положении умирающего есть свои преимущества. Когда нечего терять - не боишься риска. – медленно и обессиленно поднимается. Кристина размышляет несколько секунд, хмыкая, после вспоминает одну фразу и прокручивает её в своей голове. – Знаешь, я ведь тоже за мир. – Лиза удивляется, вскидывая брови, пока девушка поворачивается к ней. – Ты помнишь? – глядит заинтересованно, обводя взглядом светлые волосы, собранные в хвост. – Да. Видишь ли, меня так воспитали, поэтому я вынуждена сейчас ходить и бить ебальники таким как ты. Нефорам. – Кристина задумывается, вспоминая что-то свое, – На деле то, мне похуй у кого какой длины волосы. И на пауков ваших поебать. – Значит, ты потакаешь верхушке, – хмыкает, словно насмехаясь, – Делаешь то, что скажут. – Ты стойкая, не прогибаешься. – подходит ближе, засматриваясь на карюю радужку, – Я хочу быть такой же. – закусывает губу от признания, не веря, что решилась такое сказать. и индиго содрогается в широкой улыбке. она довольна этой речью. – Тогда вперед. – тянет за руку, вытаскивая наружу, в центр всех смертоносных событий, где охранники разнимают дерущихся. и Захарова понимает, что нужно делать. то, что всегда хотела. она осаждает очередного гопника, вытаскивая из его хватки хрупкого мальчика с длинными волосами, после двинется на громилу, предлагая ему отпустить какую-то альт-девчонку, и взамен указывает на индиго, что заранее поджидает его, облизываясь от предвкушения. – Вот она ебанутая, пять наших побила. Боюсь, я её не вывезу. – тычет Кристина пальцем. – Сейчас я разберусь. и надвигается на Лизу, а Крис в это время проходится ему сзади подобранной бутылкой по голове и тот от неожиданности валится с ног, заходясь испуганным плачем. Захарова дает пять брюнетке, и обе начинают смеяться от того, что такой амбал валяется в истерике от страха. удовольствие растекается по жилам и только в это мгновение Кристина готова почувствовать свободу, вкусить её вкус, забить на всех. адреналин и эндорфин заполняют тело. Лиза находит глазами Вилку, которую загнали в угол очередная кучка правых, и они с Захаровой в последний раз переглядываются, после бросаясь к девушке и спасая из лап парней. – Съебались нахуй отсюда! – кричит Крис, пока парни ошарашенно оглядываются. – Ты чего, Крис? Ты же из наших. – выдает один из них, – Нужно пиздить этих паучков! – и следом ему прилетает куда-то в живот, и малолетки в страхе разбегаются. – Блять, – выдает Вилка со сбившимся дыханием, – Прости, я хотела взять ткань, но меня сбили с ног эти пидоры, а потом хотели отвести в туалет и трахнуть. Я тянула, как могла, думала, что в туалете они изнасилуют нас обеих! – Ебанутые. – выплевывает Кристина, сжимая кулаки. – Боже, Вил, мне жаль, что втянула тебя в это. – Лиза льнется обнять, а Захарова исподтишка засматривается на это зрелище. и обдумывает друзья они или кто-то ближе. – Подожди, а ты? – Виолетта оглядывает светловолосую, подмечая, что та не из пауков. – Да, переметнулась на сторону мира. Я Кристина. – Вилка. – смотрит с восторгом, пожимая руку. – А ты? – Захарова рассматривает надпись на шее, понимая, что и имени не знает. – Я Лиза. после девушки втроем помогают охранникам покончить с этим, в частности спасают ЧВК «Редан», а как видят загнанных гопников, окруженных длинноволосыми парнями, так помогают и тем. мир - их главная цель. в торговом центре стоит хаос, вселяющий ужас всем, кроме этих троих. сейчас они команда, что работает сообща, разгребая общие заварухи. – Спасибо вам, девчонки. – произносит один из работников ТЦ, осматривая разбросанные куски кофт и курток на полу, – Если бы вы не помогли, то не знаю, когда бы это закончилось. – Всегда пожалуйста, а что насчет полиции? – обеспокоенно спрашивает Вилка. – Вы помогли, за такое в отделение не забирают. – и Кристина издает смешок, пока Лиза на неё грозно косится. Виолетта разглядывает этих двоих, подмечая, что это словно книга, где врагов свела судьба. улыбается, желая их соединить, как двух половинок чего-то надломаного и, словно в счастливом конце. девушки усаживаются на лавочку у здания, и Захарова наконец закуривает, наслаждаясь стоящей тишиной. – А вы? – Кристина осматривает обеих, желая получить ответ всем нутром. девушки хмурятся, переглядываясь, а потом до них доходит. – А, нет, нет, мы подруги. – индиго выставляет ладони вперед в сдающемся жесте. – Да. Ладно, я пойду. – выдает Вилка, улыбаясь картине, – Потом увидимся, Лиз, и пока, Крис. – Пока. – тянет Кристина, смотря на лицо другой, такое чистое и бледное, но совершенно спокойное. Лиза молчит, думая, что всё провернулось здорово, несмотря на жгучую рану и множественные побои, витает где-то там, не здесь, даже не замечая, что Виолетта ушла. – У тебя ахуеть какой волевой характер. – начинает Крис, тишком поглядывая. – Да, готова бороться за мир даже под предлогом смерти. – грустно улыбается. – Разве важен мир, если такие люди как ты умрут? Ты как неотъемлемая составляющая. – и Лиза, черт возьми, краснеет. – Важно лишь понимать, что твоё богатство в бедности. Ты не сможешь сломаться только тогда, когда начнешь воспринимать мир по другому. – И как же ты воспринимаешь мир? – Есть простая цепочка, «стадный рефлекс», что подчиняет умы, в особенности подростковые. Важно отличать то, что навязывают от того, что нравится на самом деле. – И как же это отличить, если им нравится то, что навязывают? – Представить, что никто так не делает и это не считается крутостью. По истине, всё просто, но так сложно для окружающего мира. – И давно ты так живёшь? – щурится, недоумевая от филосовства индиго. – Как? – Разве ты сама не считаешь крутостью то, что ты именно такая? Живая и жертвенная. – Нет, это скорее глупость. – и светловолосая задумывается, возобновляя в памяти всю драку. – Ты, вообще, цела? – интересуется Захарова, затягиваясь очередной порцией табака. – Да, не считая это. – оголяет левый бок, обнажая рану. Кристина выпадает, ненароком проводя пальцем по красной линии, отчего Лиза дергается. – Прости. – морщится, понимая, что сделала больно, – Вот пидарасы. – и индиго смеется, опуская одежду. – Раньше ты называла пидарасами реданов, а теперь своих, из-за того, что они ранили одного из редана. Восхитительно. – Лиза облокачивается на спинку, хохоча. – Они ранили тебя. Это многое меняет. – опускает взгляд вниз, смущаясь. – Только не говори, что ты успела влюбиться за полчаса. – улыбается, сидя с блестящими глазами. и Кристина поддается своим порывам, последний раз затягивается ради головокружения, а после тянется к чужим губам, пока индиго замирает, наблюдая. аккуратно накрывает её поцелуем, захватывая нижнюю губу и Лиза тает, прикрывая подрагивающие веки. это настолько невообразимо, что накрывает пеленой волнения - единственное, от чего индиго испытывает страх. – Мне всегда больше нравились пауки, Лиза. – Захарова усмехается сквозь поцелуй, вспоминая домашнюю коллекцию с человеком-пауком, шепчет прямо в уста и Лиза проводит языком по верхней, углубляясь и притягивая к себе. и спустя несколько секунд обе выдыхают, отрываясь друг от друга. – Не люблю в людях трусость, как и в себе. Знаешь, что меня в тебе сразу зацепило? – смотрит по-доброму, улыбается кончиками губ. – Что? – Обычно паук бежит от здравого, а ты бежала навстречу здравому.