Часть 1
28 февраля 2023 г. в 21:28
ОТПЕЧАТОК СЧАСТЬЯ
(сокращенный вариант)
- А симпатичный домик. Я даже не предполагал, что здесь будет так уютненько.
— Обычная охотничья заимка. Ещё дед поставил, в сороковые годы.
— И часто ты здесь… бываешь?
— Ну, когда как. По настроению.
— А настроение, конечно, зависит от…
— Не передёргивай. Не такой уж я любитель секса.
— Ты не любитель, ты профессионал.
— Спасибо, конечно, за столь высокое мнение о моих способностях, но… Ты ведь судишь о них с чужих слов.
— Это намёк?
— Боже избави! Никогда никого не принуждал. Терпеть не могу насилия.
— Да, я знаю. Мне говорили.
— Ты собирал обо мне информацию? Интересно.
— Ну, должен же я был знать с кем поеду в такую глушь.
— Ой, врёшь. Я тебя пригласил вчера, ближе к вечеру. И то, пригласил — громко сказано. В основном ты сам напросился. Значит уже знал об…
— Признаю, знал. И давно мечтал сюда попасть.
— Становится всё интересней. Зачем, если не секрет?
— Как тебе сказать…
— Правдиво.
— Ну. Скажем так, хотелось с тобой поговорить в свободной обстановке.
— А в городе что, кругом враги, шпионы?
— Ну, город всё-таки не то.
— Ладно, раз уж приехали — давай стелиться. Роскошной перины, извини, предоставить не смогу, зато лежак…
— Ага, я уже оценил размеры, впечатляют. Здесь не вдвоем, здесь впятером разместиться можно. Бывало?
— Не фантазируй. Сюда либо в одиночку, либо вдвоем. Такое это место. Хотя…
— Ну, рассказывай. Интересно же.
— Да давно, когда я был ещё моложе, чем ты сейчас, завалились сюда компанией. Вчетвером.
— И?
— Подробностей не жди, не будет.
— Ну вот, раздразнил, и на самом интересном месте.
— А ты включай фантазию!
— Я тебе такое нафантазирую!
— Вот и твори. А пока давай ложится, поздно уже. Лампу прикрути.
— Может вообще потушить.
— Можно. Если темноты не боишься.
— В мои то годы да темноты… Темнота друг молодёжи!
— Ты у стенки ляжешь, или с краю, молодёжь?
— Давай лучше у стенки.
— Тоже правильно.
— Хорошо тут у тебя. Тепло, в печке дрова потрескивают. Отплеск пламени из топки.
— Ничего, скоро дрова прогорят, а через часок и угли всопреют. Тогда заслонку закроем, и можно будет спать. Не угорим точно.
— Слушай, я всё хотел спросить. Вот над нами, на потолке…
— Что, заметил?
— Ну, трудно, знаешь ли, не заметить на закопчённом потолке несколько отпечатков человеческих ладоней. Кстати, почему он закопчённый? Здесь что, пожар был?
— Да нет, это печка. Она раньше немного дымила, вот за много лет потихоньку копоть на потолке и осталась. Можно конечно переклеить всё…
— А что это за листы? Ватман?
— Да. Дед был главным инженером. Вот он потолок листами испорченного ватмана и обклеил. У них много этого барахла было.
— Так что же это за отпечатки?
— Ты действительно хочешь это знать? Не пожалеешь?
— Надеюсь, что нет. Жутко интересно.
— Хитрый ты. Проник в мою избушку, теперь в мою память попасть хочешь?
— Ой, ну да ладно тебе. Рассказывай!
— Да ничего такого здесь нет. Давно, тебя ещё на свете не было… Тебе ведь нет двадцати?
— Летом шарахнет. Через двадцать дней. Ну, дальше!
— Ну, началось всё с Васьки. Как-то мы приехали мы с ним сюда. Он тогда только первый курс закончил. Ну, печку протопили, поели, легли. Не спать, как сам понимаешь.
— Да уж догадался.
— Для него это первый раз было. Обо мне то он уже знал. Ну и как ты, окаянный, тоже напросился сюда.
— Ну и ты его…
— Я? Плохо ты его себе представляешь. С его то энергией десяти бешенных фокстерьеров. Да он мне и слова сказать не дал. Всё сам вытворял.
— Ну и…
— Вот так всё и случилось. Ну, а потом, в самом конце... Он же личность был творческая, артист. Представь: он, обнажённый, стоит на топчане, и кричит «Я счастлив!».
— Представляю! Весьма живописно.
— Вот тогда-то он руку к потолку и приложил, что бы отпечаток свой оставить! Как в Голливуде, на алее звёзд. И расписался. И дату оставил. Вон она, его Ладонь.
(Луч фонарика ползет по потолку.)
— Отсюда и пошла традиция.
— А вот эта чья ладонь? Нет, левее?
— Это Антошка, с ним вообще смешная история получилась.
— Расскажи!
— Да мы сюда приехали… Курсовую ему нужно было написать. По литературе. Я и согласился помочь.
— Помог?
— Да. В перерывах. Он на мне сидит, сверху, а я ему текст диктую. Он тетрадь мне на грудь положил и строчит. Вот так часов семь и писали. С перерывами. Это уж потом
он мне признался, что хотел со мной наедине побыть.
— А это чья?
— Это Сашка. Видишь, кисть тонкая, пальцы длинные. Рука художника. Я тебе про него рассказывал.
— А вот там? Там что-то написано. «Твой Ангел Зи». Про него не знаю, ты не рассказывал.
— Да… Это своя история. Яркая и короткая. Вспыхнула как фейерверк, всё озарило, и… Тяжёлая история, в чем-то даже грустная.
— А что так?
— Ой, там много было намешано. И друзья его, и родители. Они хоть и знали, но… В общем, никогда не влюбляйся в детей миллионеров.
— Что, так грустно?
— Ну… да. Но здесь он был счастлив. Он тогда притащил ноутбук. С коллекцией гей-порно, врубил его и устроил соревнование. С киногероями.
— Чё, серьёзно? Во даёт!
— Каждый раз, когда мы…ну, ты понял, он мне на ухо шептал: «Правда, у нас лучше получилось?»
— Получалось?
— С ним то? Ещё как! Честно говоря, я его таким счастливым ни до, ни после никогда не видел.
— То есть все, кто в этой…
— Нет, не все. Только те, кто считал себя по-настоящему счастливым. Вот они и оставляли свой отпечаток.
— А немного их, было, счастливых-то. Пять, нет, шесть человек.
— Пять. Только пять.
- А вон тот, с краю?
— Это Ромка.
— Который? Тот, что написал…
— Да, твоё любимое «Шум поленьев в печи умолкает навек». Именно здесь оно и было создано.
— И печь эта, она та самая?
— Именно она. Та самая. Вот сидя на этом топчане он и творил. Влюблён тогда был. Нет, не в меня, в Ивана. Ему и посвятил. Я только присутствовал. Но счастлив он был по-настоящему.
— Интересно. Вот не думал. Значит только пять человек, которых ты привозил сюда…
— Ну знаешь, я никого не заманивал. Сами рвались. Кирилл двадцать километров прошёл, чтобы сюда попасть.
— Кирилл?
— Ты его не знаешь. О нём вообще мало кто знал. Моя боль, моя радость.
— Боль?
— Это сложно объяснить. Ладно, слушай. Представь себе очаровательного парня, со спортивной фигурой и потрясающей, просто сногсшибательной улыбкой. Очень обаятельного. Которого ты знаешь с 11 лет. Видел, как он рос, развивался. Всё время где-то рядом, на твоих глазах. И этот парень, уже взрослый, он тогда на втором курсе учился, пришел сюда, ко мне. Неожиданно. Явился в седьмом часу вечера, с рюкзаком, в котором несколько бутылок отличного вина.
— И?
— И была ночь. Одна из самых прекрасных ночей в моей жизни. А может самая прекрасная. Не знаю…
— Он стал Твоим Парнем?
— Нет. Не стал. Я не позволил. Сделал всё, чтобы он ушёл.
— Но почему?!
— Он не был в «теме». Ему это было не нужно. А то, что он был влюблён в меня…Знаешь, это не повод портить человеку жизнь. Так что…
— Ты уверен, что правильно поступил?
— Да. Уверен. Я уже так поступал.
— То есть из этих пятерых..?
— Только двое были геями. Сашка и Павлик. Но с ними отдельная история. Про Павлика я тебе уже сказал. А Сашка, он уехал туда, «на запад». На ПМЖ.
— И ты остался один. Только шесть отпечатков. И память.
— Ну, это не так уж и мало. Это уж ты мне поверь. Ладно, давай спать.
— Минутку. У меня ещё один вопрос. За последние десять лет, ну неужели никого не было?
— Для тела? Или для души?
— И так и так.
— Для тела всегда найти можно. А для души... Ты же сам знаешь ответ. Или хотя бы догадываешься. А к чему такие вопросы?
— И чего, никого не искал? Десять лет всё-таки. Так и жил воспоминаниями?
— Да вот как-то вот не встретился больше никто.
— Значит, я был прав.
— В смысле?
— В смысле не валяй дурака. Думаю, ты уже давно догадался, почему я сегодня здесь.
— Догадываться – одно, знать – другое. Хотя… Догадаться не сложно.
— Значит?
— А ты хорошо подумал? У нас всё-таки разница почти…
— Знаешь, за последние три года время подумать было. Крепко подумать.
— То есть ты уже тогда…
— Да, именно тогда, три года назад. Ты правильно понял. В тот самый день. Именно тогда я понял…
— И что, ждал все эти три года?
— А что, ты меня тогда бы, три года назад, принял бы?
— Думаю, нет.
— Вот видишь. Я же это почувствовал. Потому и не стал навязываться. Просто предпочел быть рядом.
— И ждал?
— И ждал? Все. Три. Года. Ждал тебя. Теперь, когда мне двадцать, ты меня примешь?
— Я тебя… Я же тебя тоже ждал. Все три года. Ждал и боялся. Всё таки такая разница в возрасте.
— Мне плевать на это!
— Ты уверен?
— Да. Я хочу быть Твоим Парнем. Хочу быть счастливым. Здесь и сейчас. Хочу оставит новый отпечаток. Седьмой отпечаток. И последний.
(рассказ основан на реальных событиях)
Шум поленьев
Шум поленьев в печи умолкает навек.
Остановится время в пути.
Ты не бес и не ангел, и не человек,
Но тогда кто же ты, прости?
Сладкий дым табака растворяет в ночи.
И пьянящий дурман вина.
Я прошу тебя, зиму скорее прочти,
И скажи, что скоро весна.
Я не вижу себя, я не вижу людей,
Я не помню тот старый диван.
Я не слышу грохота рваных цепей.
Я не знаю, кем был и кем стал.
Не могу я открыть нецелованных век,
И реальность в свой разум внести.
Ты не бес и не ангел, и не человек,
Но тогда кто же ты?.. Прости!..