Твой самый преданный фанат

Как и предупреждала Альфис, EX-форма оказалась чрезвычайно нестабильной, и теперь Меттатон почувствовал главный недостаток телесности — он заболел. По крайней мере, так это ощущалось — роботы, естественно, не могут болеть. Сами по себе микросхемы, конечно, не умеют подхватывать инфекции, а у существ из металла не болит голова, они не кашляют и не чихают — но Меттатон был почти что заперт в своей роскошной квартире в Жаркоземье и недомогал. Из-за того, сколько всего Меттатон испытал во время съёмок своего самого популярного за всю карьеру выпуска, его процессоры перегревались, а провода плавились, если он слишком усердно репетировал будущие выступления или долго сидел в Интернете; голос искажался, стоило ему поговорить с Альфис или своими кузенами дольше, чем пятнадцать минут; мысли не строились в ряд, и на душе было неприятное, тоскливое чувство. Ситуацию усугубляло ещё и то, как мало у Меттатона на самом деле было друзей. Он был безумно популярен в Подземелье, особенно после своего последнего выпуска, но на самом деле Меттатон обычно общался только с Альфис. Теперь ей было не до этого — да, Альфис старалась починить его как можно скорее, но новая королева Подземелья, в отличие от Азгора, правда заставляла её работать над государственными проектами и требовала регулярных отчётов. Теперь его основной компанией стали письма и посылки фанатов — ему слали цветы, конфеты, открытки с просьбами вернуться поскорее, а кто-то даже присылал украшения и нарядную одежду. Меттатон впервые за всю жизнь чувствовал себя настолько любимым — но в чём толк, если почти всё своё время он проводил в одиночестве? Меттатон обошёл свою спальню и тоскливо вздохнул. Он не сожалел о том, что ему наконец-то удалось слиться со своим новым телом, но сейчас ему определенно хотелось хотя бы ненадолго покинуть его и побывать где-нибудь, кроме апартаментов. Если бы он вышел на улицу даже ненадолго, то наверняка привлек бы слишком много внимания — и это было бы не очень полезно для его здоровья (функционирования?). По крайней мере, кое-что давало Меттатону надежду: сегодня вечером должна была прийти Альфис и до конца разобраться со сломанным переключателем форм — может, в старой форме ему бы полегчало. Раздался звонок. "Иду, дорогуша!" — Меттатон, гремя металлическими сапогами, подошел ко входной двери. "О, я так рад, что ты пришла раньше, Аль..." Меттатон споткнулся на полуслове, когда вместо подруги-ученой за дверью он увидел... Кость. Кость была выбелена и перевязана золотой ленточкой. Рядом с ней на пороге лежала открытка. Меттатон не видел поблизости никого, кто мог бы ее положить. "Что за..." — пробормотал Меттатон и, подобрав странный подарок, захлопнул дверь. Затем открыл снова, убедился, что не забыл ничего подобрать, и закрыл дверь теперь уже насовсем. Самым странным в посылке, несомненно, было то, когда её положили под дверь: как правило, почтальон заходил утром, спрашивал, как самочувствие, и отдавал Меттатону сразу всё, что ему прислали за предыдущий день. Почти никто, кроме Альфис, почтальона и, наверное, бюро недвижимости, не знал точный адрес Меттатона, и большая часть отправлений были подписаны только его именем. На этой же открытке даже не было поля для адреса. Кость же была самой обычной, размером, где-то с предплечье гуманоидной формы робота; он несколько раз проверял, что это не мудрёная головоломка, которая должна раскрыться по щелчку, что это не бомба (ведь кто-то мог вдохновиться его последним выпуском новостей!), и, самое главное, не устройство для слежки. Даже спустя полчаса Меттатон не нашёл ничего особенного ни в ней, ни в ленточке, ни в открытке (разве что, кажется, это всё пахло… кетчупом?). “ДОРОГОЙ МЕТТАТОН!!! ВЫПУСКИ ТВОИХ ТЕЛЕПЕРЕДАЧ С МОИМ ДРУГОМ ЧЕЛОВЕКОМ ПОКАЗАЛИ МНЕ, ЧТО ТЫ НЕ ТОЛЬКО ИДОЛ ВСЕГО ПОДЗЕМЕЛЬЯ, НО И… ЦЕНИТЕЛЬ ВЕЛИКОЛЕПНЫХ ГОЛОВОЛОМОК! Я, ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС, ЦЕНЮ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ, ОСОБЕННО КОГДА ОНИ ЕЩЁ И МОИ КУМИРЫ. С НЕТЕРПЕНИЕМ ЖДУ ТВОЕГО ВОЗВРАЩЕНИЯ В ТЕЛЕВИЗОР. - ТВОЙ САМЫЙ ПРЕДАННЫЙ ФАНАТ, ПАПИРУС” — гласило послание на открытке. Имя казалось Меттатону знакомым, но вспомнить, кому оно принадлежит, ему не удалось даже к вечеру. Он попытался забыть о произошедшем: в конце концов, это всего лишь подарок от фаната, и завтра с утра он получит еще дюжину таких же, возможно, таких же странных. Альфис не пришла этим вечером. Она, как обычно, долго и сбивчиво оправдывалась в чате, рассказывая что-то про королеву Ториэль, про то, какая она милая и умная, но заставляет её отвечать на письма и решать какие-то проблемы с экспериментами… Меттатон не вчитывался, обратив внимание только на то, что Альфис будет крайне занята ещё ближайшие несколько дней. Этот день настолько утомил его, что он решил отключиться и перейти в режим зарядки пораньше. (Альфис говорила, что активно функционировать во время зарядки аккумуляторов вредно, и он не хотел рисковать днями и неделями их совместного труда.)

***

Когда Меттатон писал сценарий для нового мюзикла на следующий день, это произошло снова. Снова стук в дверь, за ней — никого, только открытка на пороге. В этот раз никакой посылки к ней не прилагалось. В принципе, открытки хватало. На лицевой стороне был изображён улыбающийся во все 32 череп в солнцезащитных очках, очевидно прифотошопленный на чьё-то мускулистое тело. На фоне, голографически переливаясь, плавали спагетти?.. “МЕТТАТОН!!! СЕГОДНЯ Я, ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС, ПОМЫСЛИЛ О ТОМ, ЧТО МЫ СХОЖИ НЕ ТОЛЬКО В НАШЕМ ИЗЫСКАННОМ ВКУСЕ В ГОЛОВОЛОМКАХ, НО И В ТОМ, КАК ИЗМЕНИЛО НАШИ СУДЬБЫ ПРИБЫТИЕ ЧЕЛОВЕКА. Я ВНИМАТЕЛЬНО НАБЛЮДАЛ ЗА ВАШИМИ СРАЖЕНИЯМИ, И Я БЫЛ ВОСХИЩЁН ТВОИМ МАСТЕРСТВОМ БИТВЫ. …НО, ЗНАЕШЬ, ЧЕЛОВЕК НА САМОМ ДЕЛЕ ОЧЕНЬ КРУТОЙ! КОГДА ОН ВЕРНЁТСЯ, ВАМ ПРОСТО НЕОБХОДИМО ПОДРУЖИТЬСЯ. Я ОЧЕНЬ СКУЧАЮ ПО ЧЕЛОВЕКУ. НАДЕЮСЬ, ОН ЕЩЁ ПОСЕТИТ НАС… P. S. НАДЕЮСЬ, МОЙ ЛЕНИВЫЙ БРАТ ДОНЕСЁТ ТЕБЕ МОИ ПИСЬМА. Я ПЫТАЛСЯ УГОВОРИТЬ ЕГО СДЕЛАТЬ ЭТО РАНЬШЕ, НО ОН ПОСТОЯННО ДРЕМЛЕТ ПО 8 ЧАСОВ КАЖДУЮ НОЧЬ!!! ЭТО ВОЗМУТИТЕЛЬНО!!! - ТВОЙ САМЫЙ ПРЕДАННЫЙ ФАНАТ, ПАПИРУС” Меттатон хмыкнул. Человек помог ему обрести немыслимую популярность, но в то же время из-за его поступков погиб король, а шесть человеческих душ, на которые рассчитывали все монстры в Подземелье, пропали без следа. Странно, что кто-то ещё, кроме Альфис, кто относился бы к нему настолько тепло и без тени обиды. Кем бы ни был этот парень, он определенно отличался от остальных, и Меттатон пока не мог понять, в худшую или лучшую сторону — но на второй день, когда он почувствовал, что угрозы этот персонаж точно не представляет, эксцентричность его поклонника начала развлекать его. Это определённо был прогресс. Внимание, которым одарили Меттатона жители Подземелья в тот самый вечер, когда пришёл человек, переполнило его душу — поэтому его настолько сильно и подвела его новая, абсолютно не готовая к нагрузке форма. С тех пор, запертый в ней, Меттатон ощущал все эмоции, и свои, и чужие, словно через стекло, а апатия с каждым днём всё сильнее укоренялась внутри. Но вчера что-то изменилось. Да, его тело продолжало сбоить, но голова слегка прояснилась, и к Меттатону наконец-то вернулось вдохновение. И ему определенно стоит поблагодарить за это “ВЕЛИКОГО ПАПИРУСА”, кем бы он ни был…

***

Ещё спустя пару дней на пороге оказался… пластиковый контейнер? Контейнер был непривычно холодным для Жаркоземья и был покрыт инеем — впрочем, лёд растаял за пару секунд, и посылка быстро стала такой же тёплой, как и всё вокруг. На ярко-красной крышке было крупными буквами нацарапано "СПАГЕТТИ". То, что находилось внутри и правда можно было спутать со спагетти, если смотреть на контейнер с закрытыми глазами. Желтоватая неопределённой формы масса, покрытая кетчупом и тёртым сыром, которая сначала замёрзла, а потом оттаяла, была больше похожа на те заменители еды, которые продавались в МТТ-Кафе; вряд ли это блюдо содержало хоть что-то похожее на пшеницу или томаты. Справедливости ради, еда, которую ели монстры, почти никогда не готовилась из настоящих органических продуктов — разве что в качестве исключения кто-то иногда ел улиток, пауков и жуков, время от времени падавших с Поверхности вниз, кто-то заваривал чай из мха и золотых цветков, а король Азгор раньше часто делился с остальными овощами и фруктами, которые выращивал на своем огороде. (Альфис подбирала закрытые пачки человеческой еды со свалки, но просила никому об этом не рассказывать…) Большая часть еды создавалась прямиком из лечащей магии и насыщала ментально, а не физически. Будучи призраком большинство своей жизни, Меттатон не имел возможности попробовать что-то реальное, и тем было обиднее наблюдать за жизнью людей в фильмах и книгах и осознавать, какая массивная часть человеческой жизни, их радости и отчаяния крутится вокруг настоящей еды. К счастью, Альфис разделяла его интересы и учла это, совсем недавно включив в функционал его новой формы продвинутые хеморецепторы, способные определить любой вкус, запах и состав пищи, но Меттатон ещё ни разу не успел их использовать. Скорее всего, Папирус не знал о том, насколько много еда значит для Меттатона, однако этот жест вызвал какие-то непривычно тёплые чувства в его душе, и, несмотря на то, что робот был не уверен, насколько материальными или хотя бы съедобными были спагетти, он решил попробовать небольшой кусочек. … Вкус был неописуем и ближе всего напоминал жжёную резину или остатки собаки. Меттатон решил, что Альфис неправильно откалибровала связь хеморецепторов с центральным процессором, и положил контейнер в холодильник. Ко дну контейнера прилипла очередная записка: “МЕТТАТОН!! ПО ТЕЛЕВИЗОРУ ПОКАЗЫВАЛИ ПОВТОРЫ ТВОИХ КУЛИНАРНЫХ ПЕРЕДАЧ. МЕНЯ ВПЕЧАТЛЯЕТ ТО, ЧТО ТВОЯ ВЫПЕЧКА ГОТОВИТСЯ В ДУХОВКЕ ЗА ПАРУ СЕКУНД. ДАЖЕ КОГДА АНДАЙН РАЗЖИГАЕТ КОСТЁР НА МОЕЙ ПЛИТЕ (ЧЕГО Я ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНО ПРОШУ ЕЁ НЕ ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ НЕ СЖЕЧЬ И МОЙ ДОМ ТОЖЕ), НАША ЕДА ОБЫЧНО ГОТОВИТСЯ ГОРАЗДО ДОЛЬШЕ. НО, ЧТО НЕОБЫЧНО ДЛЯ РОБОТА С ТАКИМ НЕВЕРОЯТНЫМ МАСТЕРСТВОМ ГОТОВКИ И УТОНЧЕННЫМИ ВКУСАМИ, У ТЕБЯ НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО ВЫПУСКА О ТОМ, КАК ГОТОВИТЬ САМЫЕ РОСКОШНЫЕ БЛЮДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КУХНИ… ЧТО-ТО ВЫСШЕГО КЛАССА, ВРОДЕ СПАГЕТТИ! ПОЭТОМУ Я ПОДУМАЛ, ЧТО, ВЕРОЯТНО, ТЫ ЕЩЁ НЕ ЗНАКОМ С ЭТИМ ШЕДЕВРОМ КУЛИНАРИИ. НИЧЕГО СТРАШНОГО! Я, МАСТЕР-ШЕФ ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС, ВОЗЬМУ НА СЕБЯ ОБЯЗАННОСТЬ ПРОСВЕТИТЬ ТЕБЯ!!! НЬЕ-ХЕ-ХЕ!!! - ТВОЙ САМЫЙ ПРЕДАННЫЙ ФАНАТ, ПАПИРУС” Андайн? Этот эксцентричный незнакомец готовит вместе с бывшей главой Королевской стражи? Судьба определенно имела ещё много козырей в рукаве, которыми могла удивлять Меттатона без остановки. По крайней мере, теперь стало ясно, откуда он помнил это имя: Альфис бесконечно упрашивала Меттатона помочь ей позвать Андайн на свидание, и он согласился прийти к ней в гости, чтобы узнать получше (а заодно и дать повод поговорить о более… романтичных темах, чем аниме и огромные мечи). Сказать, что они не поладили, значило не сказать ничего. По крайней мере, теперь Меттатон мог предполагать, что Альфис наверняка знает, кто подкладывает ему спагетти и кости под дверь. А значит, что когда она наконец-то навестит его, он сможет начать реализовывать идею, которая только что пришла ему в голову…

***

Альфис освободилась от работы в пятницу вечером, а это значило, что она наконец-то сможет до конца починить Меттатона (а заодно пересмотреть вместе с ним человеческий фильм “Дрянные девчонки”. Меттатон думал по его мотивам поставить спектакль в Подземелье). И пока Альфис (выглядевшая ещё более усталой, чем когда она выращивала, кажется, какой-то цветок?) разбиралась в проводах, окружающих его душу, Меттатон неуверенно спросил: — Слушай, дорогая, раз уж ты здесь… Сможешь ещё проверить, всё ли в порядке с моими рецепторами вкуса? Они, должно быть, неправильно откалиброваны. — Д-да? Не знаю, Метта, я же вроде, ну, я даже на всякий случай встроила тебе pH-метр, который при слишком низких значениях покрывает твои оболочки антикоррозионным покрытием, чтобы ничего не повредилось, и всё даже с ним работало отлично, помнишь? — рассеянно протараторила Альфис. Через пару секунд она замерла, её лицо прояснилось, и она с тревогой в глазах посмотрела на Меттатона. — П-подожди, ты что-то пробовал?! Что это было? С тобой точно всё в порядке? Мы же даже ещё не выяснили, что конкретно пошло не так… — Я абсолютно в порядке. Видишь ли, моя милая Альфис, пока ты была занята своей работой, я погибал от скуки, тоски и одиночества! Даже эти прекрасные апартаменты не смогли в полной мере скрасить моё потраченное вдалеке от фанфар и сцены время… — Меттатон томно вздохнул. — А если говорить серьёзно, то я только и занимался тем, что распаковывал подарки от фанатов, и один из них принёс мне… замёрзшие спагетти? Я не пробовал их раньше, но я абсолютно уверен, что они должны быть не такими на вкус. — С-спагетти? — Альфис нахмурилась. — Это мне… что-то напоминает… Погоди, д-давай проясним, ты имеешь в виду, что ты попробовал спагетти от… — Папируса. Его зовут Папирус, если тебя это интересует. Почему ты так на меня смотришь, дорогуша? — О БОЖЕ МОЙ МЕТТАТОН ТЫ ВООБЩЕ ЗНАЕШЬ ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ ОНИ ЖЕ ДАЖЕ ВЫГЛЯДЯТ НЕСЪЕДОБНО А ЧТО ЕСЛИ ТЕРМОПАСТА КОТОРУЮ ОНИ С АНДАЙН ДОБАВЛЯЮТ ТУДА ПОТОМУ ЧТО ЭТО ТОЖЕ ПАСТА ЗАБЬЁТ ТЕБЕ ЧТО-НИБУДЬ КТО ТЕБЯ УЧИЛ ПРОБОВАТЬ НЕЗНАКОМУЮ ТЕБЕ ЕДУ ПОКА ТЫ ДАЖЕ НЕ МОЖЕШЬ ВЫЙТИ ИЗ ДОМА!!! А-А-А!!! — завизжала Альфис, схватившись за гребень на своей голове. — Д-давай ты больше… не будешь этого делать, пожалуйста? Папирус, в общем, он… не лучший повар. Его спагетти всегда на вкус такие, будто у тебя внутри что-то сломалось, он их даже сам, ну, не ест. Мне кажется, выдержать их физически способен только Санс. — То есть ты знаешь Папируса? — Д-да, конечно! Он… он тренирует меня, чтобы я была увереннее в себе, и он правда очень хороший... А что? Т-ты же не хочешь сделать ему что-то плохое из-за того, что он подослал тебе, ну, такие спагетти? — Альфис нервно улыбнулась. — Что? Отнюдь нет! Эта… скажем так, эксцентричная личность сделала мою в остальном скучную неделю, на самом-то деле. Я думал пригласить его на свой новый выпуск кулинарного шоу, если ты знаешь, как с ним можно связаться, — Меттатон улыбнулся, прекрасно зная о том, что перед его улыбкой не устоит никто, даже та самая учёная, которая сконструировала эту самую улыбку из металла и магии. — Я уверен, это будет новый хит на телевидении.

***

Естественно, Папируса не пришлось долго уговаривать стать приглашенным гостем в программе Меттатона, и уже через пару дней Папирус многое узнал о съемках и о закулисье, в том числе и то, что всё, что готовится на кулинарных шоу, обычно уже было сделано заранее и стоит в духовке, а ведущему необязательно телепортироваться из одного места в другое: чаще всего переход к новой сцене вырезали видеомонтажеры, а передачу показывали по телевизору уже после обработки материала. Но и Меттатон в тот день узнал для себя много нового — например, как не нужно готовить спагетти с фрикадельками. Более того, Меттатон никогда раньше не смог бы поверить в то, что в Подземелье найдётся кто-то, кто был бы так полон любви ко всем, кто его окружает, и так верил в лучшее; не смог бы поверить, что кто-то способен так воодушевлённо говорить настолько наивные, казалось бы, вещи. И, может быть, в его голове промелькнула мысль о том, что Папирус и его дурацкая ангельская душа повлияли на то, как человек, покинувший подземелье совсем недавно, вёл себя с другими монстрами. Вёл себя с Меттатоном. Несмотря на ту боль, которые ему причинили, несмотря на то, как устало человек смотрел на Меттатона, готовясь к сражению так, будто для него это было не впервой… Он так и не причинил ему, да и никому в Жаркоземье, боли, верно? (Меттатон никогда не признал бы, что он подумал об этом и никогда не признал бы, что на самом деле так же сильно, как Папирус, скучает по человеку.) Ещё неожиданнее было то, сколько сюрпризов таили себе прикосновения. (Почти всё время, что он имел тело, Меттатон был закрыт от внешнего мира твёрдой металлической коробкой, и поэтому не подозревал), что иногда касание может проходить по телу таким сильным электрическим импульсом, но когда Папирус вызвался помочь ему завязать поварской фартук, то что-то… изменилось. И что-то в Папирусе, который поначалу казался ему странноватым, было таким очаровательным. Его широкая улыбка, его драматичные речи на камеру, его несмешные шутки… Меттатон старался забыть про это, игнорировать свои мысли и сконцентрироваться на шоу.

***

Впервые за долгое время (возможно, с Рождества) в почтовом ящике Папируса оказалась открытка. Ярко-розовая. Блестящая. На почтовом ящике лежал букет золотых цветов, перевязанный точно такой же ярко-розовой атласной лентой. “Дорогой Папирус! Недавно я осознал, что даже такому прекрасному идолу всего Подземелья, как я, необходимы свои кумиры. Даже мне необходимо учиться у кого-то уверенности в себе и в других. Я не мог даже представить, что найду кого-то такого, но твоя душа сияет ярче звёзд в Водопадье и ярче солнца, светящего через Барьер в столице. И, честно говоря… благодаря тебе я вернулся в шоу-бизнес раньше, чем планировал. Я уверен, ты приносишь счастье очень многим, включая меня. Я безмерно ценю единомышленников и таких же ценителей прекрасного, как и я сам, и я безмерно ценю тебя. И, быть может, ты не откажешься от ужина в ресторане за мой счёт? - Твой самый преданный фанат, Меттатон”