чуть нежнее стали

У школьников начинается неделя каникул и не то чтобы Антон сильно устал от учебы, но этому мини-отпуску радуется как пятилетний ребенок ведь целую неделю сможет подвозить Арсения до работы, а потом встречать вечером. Правда, Арсений об этом ещё не знает, а иначе бы на парня уже обрушился поток отборных матов. Антон просыпается, слыша свой будильник, и от неожиданности падает с края кровати, тихо ругаясь себе под нос. Выспаться он, конечно, не выспался. С Арсением в голове вообще тяжко засыпать, оказывается. Парень быстро подрывается на ноги, натягивая на себя чёрную толстовку, а потом идет умываться и, протерев заспанные глаза, смотрит на свое отражение. Думает, что в глазах Попова должен выглядеть презентабельнее и тут же стягивает толстовку, прямо как девчонка думая о том, что бы такое надеть. Останавливается на излюбленной белой футболке и бомбере. Стоит ему снять куртку и Арсений точно растечется от вида забитых татуировками рук, по крайней мере, этой мыслью Антон успокаивает свои нервы, когда нарушает правила дорожного движения, чтобы успеть забрать Попова. — Оксана ещё спит, — Арсений тихо прокашливается и тянется к пачке сигарет в кармане, когда встречается с Антоном на крыльце подъезда. — Знаю, я не к ней, а к тебе, — соврет, если скажет, что не визжит внутри как счастливая школьница, но вида, тем не менее, не подает. — Решил с утра пораньше меня доставать? С того вечера, как Антон разминал плечи Арсения, прошло уже несколько дней и школьник до чертиков соскучился. И Арсений, вообще-то, тоже. Шастун занят работой — в его голове на фоне витают мысли о том, как подступиться к Попову. Антон ложится спать — он думает об Арсении, и просыпается тоже с ним в своей голове. — У тебя ведь машина сломана, я подвезу тебя до работы. — Какой джентльмен, — саркастично выдыхает Арсений. — Но не нужно, я уже вызвал такси. — Ну что ты как бука, — потирает пальцами переносицу. — Я в твое корыто не сяду, — важно скрещивает руки на груди, приподнимая подбородок. — Ты бы поаккуратнее со словами, — почти обиженно выговаривает школьник. — Да-да, обязательно. Вот и такси, высшие силы избавят меня от твоей компании, — демонстративно радуется Попов, шагая в сторону машины. Антон ловко обгоняет его и обходит машину со стороны водителя, наклоняясь над открытым окном. Бесстыдно тянется к кнопке блокировки дверей и слышит недовольное ворчание Арсения, когда тому не удается сесть в машину. — Сколько там нужно за поездку? — интересуется парень, доставая из кармана джинсов мятую пятисотрублевую купюру и сует ее водителю. — Так не пойдет, мне нужно выполнить заказ, — отказывается мужчина. — Катись уже отсюда или я вытащу тебя из этой машины и выломаю колени, — грозит Шастун и водитель тут же втыкает первую передачу, двигаясь с места. Антон расплывается в довольной улыбке, глядя на злого Арсения, что обиженно скрещивает руки на груди. — Я вызову другое такси. — Чтобы я каждого водителя запугивал выломанными коленями? — Может и мне угрожать начнешь? — Разве я могу? — усмехается Антон. — Смирись, ничего кроме моего «корыта» тебя сегодня никуда не повезет. — Пешком пойду. — Опоздаешь. — Какой ты невыносимый, — злится Арсений, шагая к антоновской машине, и демонстративно встает перед дверью пассажирского, дожидаясь, пока ему её откроют. И стоит Антону подойти ближе, Попов недовольно пихает его под бок локтем, а в ответ слышит только смех. Едут они в полной тишине — уверенность и настойчивость парня рассеиваются, а Арсений просто дуется на школьника. — А мне что-то полагается за это? — наконец интересуется Антон, спустя несколько дней молчаливых поездок туда-обратно. Шастун паркуется рядом с подъездом и глушит двигатель. Они всё также не разговаривают, но уже на второй день Арсений хотя бы начал здороваться. — Нет. — А если я тебя поцелую? — У тебя смелости не хватит, гопота дворовая, — усмехается, но на всякий случай смотрит на парня, чтобы отслеживать его реакцию и действия. Попов не хочет это признавать, но он был бы рад, если бы у Антона смелости все же хватило. Шастун тянется к нему и Арсений в страхе вжимается затылком в подголовник, зажмуриваясь. Антон только усмехается такой реакции, оставляя призрачный поцелуй на нежной щеке. — Домой иди, трусливый банни. Арсений находится в прострации около минуты — Антон его не торопит. Попов стеклянным взглядом смотрит в одну точку на панель приборов, а потом быстро промаргивается, отстегивает ремень безопасности и выскакивает из машины, словно ошпаренный, вновь даже не попрощавшись. Антон остается наедине с самим собой в машине и еще некоторое время не решается завести её элементарно не зная зачем — куда ему ехать? Шумно тянет носом воздух до такой степени, что кажется, словно легкие вот-вот разорвет. А потом всё же уезжает домой — Арсению отчасти даже льстит, что в прострации был не только он, но и школьник, за которым бесстыдно подсматривали из окна на кухне. — Боже, ну что ты за идиот, — ударяет ладонью по лбу Арсений и принимается заваривать себе чай чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы. Антона от очередных размышлений о своем объекте воздыхания отвлекает загоревшееся на экране «Эд» и громкая мелодия рингтона. Он смахивает звонок, прикладывая к уху телефон, зажимая плечом. — Блять, Тоха, выручай, — запыхавшись спешит Выграновский. — Серега сейчас позвонил, сказал, что выехали с обыском, а у меня на хате пару килограмм и стволы. — Скидай в сумки, сейчас буду, — давит на газ сильнее чуть ли не вжимая педаль в пол. Шастун останавливает машину под окнами Выграновского, благо те выходят не во двор. Открывает багажник, а сам бежит ближе к дому и пишет Эду, чтобы тот скидывал всё, что насобирал. Действуют они оперативно и слажено, благо, не раз приходилось друг друга из всяких жоп доставать. Антон быстро перетаскивает все в багажник, мысленно желает другу удачи и мчит к своему начальнику потому что школьник из него может и напрочь отбитый, но не тупой. Парня потряхивает, а пальцы предательски дрожат, когда он сует сигарету в зубы и та чуть ли не вываливается из его рук на гравий под кроссовками. Он нервничает, и совсем не из-за багажника, забитого оружием и наркотиками, а из-за полного не понимания того, что делать и что будет дальше. — Молодцы, — признает босс и Антон в его голосе слышит мелкую степень отцовского одобрения, которого прежде не получал. — Не растерялись, я замну это всё, переставай трястись. — А с Эдом что будет? — тупит взгляд в пол и переминается с ноги на ногу. — Они ничего не смогут ему предъявить, если ничего не найдут. Оставь всё здесь, у ребят внизу, с остальным я разберусь. Антон перетаскивает все из багажника к ребятам, что дружески ему улыбаются и похлопывают по спине, а сам парень в ответ лишь жалко кривит губы в подобии улыбки. Он возвращается в машину, тяжело заваливаясь на водительское сиденье и громко хлопает дверью, кусая щеку изнутри. Откидывается на спинку кресла, вытягивая колени и устало прикрывает глаза, думая, что неделя каникул заведомо не могла пройти без происшествий. Телефон в кармане джинсов вибрирует и Антон тянется за ним в надежде на сообщение от Эда, но это Оксана собирает всех в кафешке потому что за всю неделю отдыха они ещё ни разу не встречались своей великолепной четверкой. Егор моментально отзывается согласием и Шастун сразу после него пишет «я буду», убирая телефон на прежнее место. Он заводит двигатель и наконец сдвигается с места. Антон за свою жизнь привык справляться со всеми потрясениями в одиночку — так уж вышло. Повзрослеть ему пришлось рано, так рано, что не было даже времени на выяснение того, кого в этом всем винить. Хочется есть — заработай, голова промокла от дождя — найди себе крышу. Антон в целом и не жалуется, он просто не знает как иначе. И к тому, что в списке быстрого набора номеров на случай чего-то срочного, никого нет, он тоже привык. — Что-то случилось? Мрачный такой, мой брат отшил что ли? — интересуется Оксана, когда Антон занимает диванчик по другую сторону стола. — Не, ничего не случилось. Не выспался просто, — быстро отмахивается парень, в улыбке кивая Егору в качестве приветствия. — Конечно, каждое утро Арса под окнами караулить, — тихонько смеется девушка, поймав губами трубочку милкшейка. Антон лишь тихо усмехается. Гири спадают с антоновского сердца, когда к их посиделкам присоединяется Эд, толкнувший Шастуна под бок, чтобы тот подвинулся ближе к окну и освободил места. Школьник, как счастливый пятилетка готов вот-вот запрыгнуть на него от радости и повиснуть как обезьянка на шее, но вцепляется своей ладонью в колено с большим трудом усиживая на одном месте. — Так, ладно, вот тема для разговора, — начинает Егор. — Что бы вы подарили мне на День Рождения? Мне, кажется, нужно составить что-то типа списка желаний потому что… — он запинается, не желая говорить о своем новом парне в присутствии Эда, но судя по тому, как напрягается Выграновский, всё итак предельно понятно. — Просто составить список желаний. — Определенно что-то розовое, — расплывается в улыбке Оксана, глядя на друга. — Какой-то сладкий парфюм… — Диск с песнями Ланы, у которые летние «вайбы» — что бы это не значило, — пожимает плечами Эд, не зная, о чем вообще говорит, но помнит, как об этом рассказывал Егор. — Белый плед, сворачивающийся в плюшевого зайца. — Булаткин тупит взгляд в столешницу и сжимает тонкие пальцы на стакане с милкшейком. — Фотоальбом для выпускного года, который ты ещё не купил, — продолжает перечислять Эд, даже не замечая как глаза Егора постепенно наполняются слезами. — Замолчи, — тихо просит его Булаткин и, всё же не сдерживая поток слёз, хватает свой рюкзак с диванчика, быстро покидая кафе. Эд опускает голову так сильно, что почти касается подбородком груди. Оксана сидит с округленными от удивления глазами, а Антон боковым зрением замечает, как с подбородка Выграновского падает одинокая слеза. — Я выйду покурить, — сухо проговаривает Эд. — Ага, — в унисон отвечают школьники, всё ещё находясь в прострации. Студент выходит из кафе, зажимая сигарету между губами и уходит за угол здания, замечая Егора, сидящего на бордюре. Эд, недолго думая, садится рядом и Булаткин моментально отворачивает голову от него, чтобы спрятать своё заплаканное лицо. — Ты можешь уже перестать? Я говорил тебе, что ничего у нас не выйдет — много раз говорил, а ты продолжаешь себя вести как упертый баран, — злится на него Егор. — Я просто перечислил подарки, — пожимает плечами Эд, глубоко затягиваясь. — Ну да, — усмехается школьник, — Скажу по-другому, если ты хочешь продолжать со мной дружить — засунь свои чувства куда подальше потому что мне они нахрен не сдались, — Егор чувствует, как что-то внутри кровоточит и сам он готов жалко заскулить, лишь бы Эд никогда не услышал того, что уже было сказано. Выграновскому хочется протестовать, сказать, что у Егора тоже в сердце что-то осталось, ведь иначе он не лил бы слезы на бордюре. Хочется чем-то подбодрить, прижать к своей груди и утешить, но он лишь затягивается второй раз, сухо проговорив: — Я понял.