***
За вашу защиту будет отвечать наша команда. Вы будете находиться в безопасном месте, мистер Малфой, под присмотром нашего аврора. Министерство и целители из Святого Мунго окажут вам всевозможную помощь. К сожалению, ваши контакты с внешним миром будут серьезно ограничены. Вы должны оставаться в изоляции до тех пор, пока мы не убедимся в том, что ни вам, ни вашему ребенку ничего не угрожает. Наш лучший сотрудник, Гарри Поттер, обеспечит вас всем необходимым.***
Гриммо-плейс был ветхим особняком, сохранившим отпечатки своего былого величия в серебристых змеях на дверях и в роскоши антикварной мебели. Это было родовое поместье Блэков, чистокровной семьи, с которой Драко находился в родстве. Дом перешел в собственность Гарри, хотя он так и не принял полностью свое наследство. — Это место невозможно отследить, тебя здесь не найдут, — заверил аврор, потирая шею, пока пытался провести для гостя экскурсию. Комната Сириуса была выбрана им для Драко, потому что сам он не мог в ней спать. Но в итоге оказалось, что спальня Регулуса больше приглянулась слизеринцу. — Я готов помогать тебе решить любой вопрос, — продолжил он. — Дважды в неделю доверенное лицо из моей команды будет доставлять нам еду. Тебе выделят личного целителя, который будет навещать тебя, а также обеспечат всеми необходимыми зельями для поддержания здоровья, — он вздохнул. — Единственная проблема это место не слишком уютное, или теплое… — Я вырос в поместье. Уверен, что справлюсь. — Да, я просто хотел сказать что… Малфой повернулся подняв свой острый подбородок. — Что, Поттер? — Я буду использовать согревающие заклинания. — Мм, — ответил Драко, так словно ему эта информация была безразлична. Он коснулся пальцем низкой мебели, собрав горсть пыли. — Я надеюсь, что здесь станет чище в ближайшие дни. Гарри опустил глаза. — Приложу максимум усилий… Кухня находится внизу, а рядом с твоей комнатой есть ванная, которую ты можешь использовать. Слизеринец сморщил нос. — Надеюсь, что ты умеешь готовить. Я вырос с домашними эльфами, которые делали всю работу по дому, и более-менее умею готовить только омлет. Но в связи с недавними изменениями в моем теле, мне, похоже, необходимо пересмотреть свой рацион. — Я умею готовить, Малфой. Не переживай. — Стараюсь.***
На следующее утро Драко проснулся неожиданно рано. Когда он спустился на кухню, Гарри уже занимался уборкой. Он применил чары к плите и тарелкам, но собственноручно чистил конфорку. Драко сел за стол. — Там на полке есть чай и тарелка с жареными яйцами. — Спасибо. Я пока ограничусь чаем. Гарри улыбнулся. — Утреннее недомогание? — поинтересовался он. Выражение лица Малфоя резко изменилось. — Прости, я не хотел…конечно, выпей чаю. Гарри продолжил сосредоточенно заниматься своим делом, одновременно прислушиваясь к редкому сербанью за спиной. Драко молчал некоторое время. — Нам понадобятся… — начал он. Гарри обернулся. — Нам понадобятся фрукты и овощи. В основном я ем их. Рыбу тоже, и иногда мясо. — Конечно. Эд об этом позаботится. — Кто такой Эд? Как я уже сказал, у меня должен быть определенный рацион. Но мне бы еще хотелось… — Чего именно? — Ммм… абрикосового печенья, пожалуйста. Оно является визитной карточкой магазина Мадам Паддифут в Хогсмиде. Не знаю, слышал ли ты о … — Слышал, — ответил Гарри, не став уточнять "К сожалению". Малфой выглядел удивленным. — Итак, абрикосовое печенье, — спохватился он. — И, если не возражаешь, несколько свежих лимонов. — Хорошо. В комнате повисла неловкая тишина. Гарри прекратил уборку и сел напротив Драко. Звук, который издал стул, когда он передвинул его, показался чрезвычайно громким. — Как будешь убивать тут время? Уже что-нибудь придумал, или тебе нужны идеи? — поинтересовался он, обмакнув кусочек хлеба в желтке яйца. — Я был под домашним арестом, Поттер. Из всех людей, ты первый, кто должен помнить об этом. Я умею справляться со скукой. — Ну, и чем ты будешь заниматься? Драко вздохнул. — У меня есть книги. Я буду учиться, и читать. Полагаю, я … буду проводить много времени в своей комнате. Гарри хотел что-то на это ответить, но Драко уже уходил.***
Первая неделя прошла в подозрительном молчании, разбавленном скрытыми и несколько враждебными взглядами. Гарри еще раз прочитал отчет о Малфое: Тринадцатая неделя беременности, плод развивается хорошо, вес в пределах нормы. Рекомендуется увеличить физическую активность: прогулки минимум тридцать минут в день. Рекомендуются питательные зелья. С жадным любопытством Гарри изучил детали и общую медицинскую информацию, касающуюся беременности. Он обнаружил, что на тринадцатой неделе матка будущей матери начинает увеличиваться, а утренняя тошнота прекращается. Гарри задавался вопросом, протекает ли беременность у Малфоя по такой же схеме, или же его мужское тело реагирует иначе. Целитель, который посетил их только раз, лишь кивнул ему и сказал, что все в порядке. Малфой, со своей стороны, не выглядел болезненно. Его бледное и заостренное лицо до сих пор отражало аристократическую гордость; его подбородок был упрямо вздернутым, а глаза по-прежнему бросали вызов Гарри, прямо как в Хогвартсе. Иногда он все еще казался избалованным, жестоким ребёнком. — Ненавижу этот чай, — скривился Драко резко и с отвращением, отставив от себя чашку. — Ты же просил Эрл Грей. — Да, но теперь я его не хочу. Скажи своему мальчику на побегушках, чтобы принес другой чай, Поттер. Скажи, чтобы сделал это немедленно. — Я не могу. Существуют определенные правила. — Так измените эти глупые правила. Я больше не в силах терпеть этот отвратительный вкус! Гарри вздохнул, опустив плечи, и серьезно посмотрел на Драко, который избегал его взгляда. Золотой свет осеннего солнца заливал кухню, заставляя его белоснежные волосы блестеть. — Не могу поверить, что нас заставили жить вместе из-за этого, — прошептал он, продолжая избегать его взгляда. — Ну, не так все плохо, правда? Слизеринец обхватил руками свой живот. Повернувшись, он в упор посмотрел на Гарри. Его лоб был почти белым, а глаза безжизненными, что казалось неправильным и неестественным. — Наверное, — ответил он. А затем поднялся и ушел.***
В течение последующих недель их вынужденного соседства они практически не общались. Гарри готовил для них еду и, не без помощи Молли, которой разрешили присылать больше продуктов, старался следовать правилам здорового питания. Малфой полностью погрузился в чтение, редко выбираясь из комнаты, чтобы бесцельно побродить по дому. Гарри совершенно не ожидал, что почувствует облегчение, наблюдая за тем, как он гуляет. Со временем Малфой начал позже вставать. Его темные мантии больше не подходили ему, и он стал носить штаны для йоги и мягкие толстовки. Иногда он чувствовал себя крайне уставшим, и Гарри поил его восстанавливающими зельями и прочими специальными микстурами. Малфой принимал эту заботу с недовольными вздохами, а потом засыпал на диване. На пятой неделе, когда Гарри шел по коридору, он вдруг услышал полный наслаждения стон Малфоя.***
Гарри проснулся около семи часов утра и, как обычно, отправился осматривать дом. Проверив защитные механизмы и заглянув в каждую комнату, он направился к Малфою, чтобы убедиться, что тот еще спит. Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь. Блондинистая голова Малфоя выглядывала из-под кучи мягких зеленых одеял. Он спал на животе, но в его позе было нечто странное. Он прижимался к матрасу, используя ноги как опору. В воздухе раздался сдавленный стон, и желудок Гарри сжался. Малфой уткнулся лицом в подушки и стонал, просовывая руку под себя, а затем, он начал ею двигать. Его дыхание становилось все более учащенным. Гарри застыл на месте, ощутив, как его член стал неприятно тереться о ткань брюк. Он узнал знакомые движения Малфоя и ругал себя за то, что не закрыл дверь сразу же, а вместо этого стоял и наблюдал за ним как извращенец. Малфой мастурбировал. — Ох! — простонал он, а затем еще раз более громко. Гарри ярко представил себе, как Малфой приближается к оргазму, дрожа под одеялами… Он закрыл дверь и бросился вниз по лестнице.***
— Этот тост более сухой, чем ты делаешь обычно, Поттер. Гарри поднял глаза. У Драко был привычный отсутствующий взгляд, пока он жевал завтрак. — И ты самый ужасный собеседник, которого я когда-либо встречал, — добавил он, обвиняюще ткнув в Гарри пальцем. — Учитывая, что ты известен как Спаситель Волшебного мира, предполагалось, что это твое призвание. — Это? — Общаться! — Воскликнул Малфой, закатывая глаза. Он избавился от последнего кусочка тоста и растянулся в кресле. — Мне скучно. — Мне тоже. — Ну, ты должен что-то придумать! — Ты тоже мог бы. Помнится, у тебя не возникало проблем с тем, чтобы повеселить народ в Хогвартсе. Драко нахмурился. — Тогда ты щедро обеспечивал меня материалом… Гарри закатил глаза. — Хочешь увидеть что-то интересное?***
У Драко уже вошло в привычку бродить по дому, осматривая коридоры и комнаты, но Гарри очень надеялся, что об одной вещи он всё ещё не знал. Они поднялись по лестнице и вошли в очень холодную комнату, не согретую чарами Гарри. Прямо перед ними возвышался огромный гобелен с генеалогическим древом семьи Блэк. — Можешь подойти поближе, — сказал Гарри Малфою, который стоял у двери, удивленный и немного настороженный. — Он не укусит. — Очень смешно, Спаситель. Если ты не в курсе, мне не нужно твоего разрешения, чтобы что-то сделать. Этот дом принадлежал семье моей матери. — Я знаю. И вот она, — ответил аврор, указывая на имя Нарциссы на гобелене. Драко подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть. Золотые буквы ярко блестели. — А вот и ты, — сказал Гарри. — Имя появилось благодаря союзу Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя. Видишь золотую ветвь под ним? Почти как маленький корень… — Мой сын. Гарри затаил дыхание в изумлении. — Да. Он… займет свое место здесь, когда родится. Глаза Драко жадно скользили по полотну, золотым ответвлениям и буквам – именам его предков. — Почему некоторые из них выгоревшие? — спросил он. — Из-за матери Сириуса. Когда кто-то позорил ее семью, она…выжигала их имена. Драко задумчиво склонил голову, бледными ладонями прикрыв живот. Сердце Гарри сжалось в груди. — Я пойду отдыхать, — сказал Драко. — Очень устал. Позже должен прийти целитель. — Конечно, тебе нужен отдых. Целитель, как обычно, пришел в назначенное время и оставил свой отчет. Затем Драко попросил набрать ему теплую ванну перед сном. Гарри наложил на воду особое заклинание, чтобы ее согреть. В ванную комнату Драко вошел уже в халате на голое тело и босиком. Гарри смущенно отвернулся, отбросил волосы назад и пожелал ему спокойной ночи. Закрыв за собой дверь, он начал спускаться по лестнице, остановившись на полпути. Сделав глубокий вдох и выдох, он вцепился рукой в свою рубашку. Эгоистичное желание потекло по его венам, и он, почти автоматически, развернулся, словно находился под проклятием Империуса. Презирая себя за то, что собирался сделать, он снова поднялся по лестнице и остановился у двери, чтобы подсмотреть сквозь замочную скважину. Малфой прислонился головой к поверхности ванны, его стройные длинные ноги согнулись в коленях, за которыми ясно виднелась его влажная грудь. Она была такой же упругой как в воспоминаниях с квиддичных раздевалок, где порой удавалось выкрасть момент, чтобы ее разглядеть. Возможно только с возрастом стала чуть шире, но выглядело гармонично и красиво. Гарри сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Малфой провел по себе руками, а затем приподнялся и развернулся, чтобы дотянуться до мыла. Его блестящий, округлый живот был теперь прекрасно заметен. И Гарри снова убежал.***
— Поттер, мне нужна помощь. У тебя есть минутка? — Говори, — ответил аврор, прекращая отжиматься. Он тренировался в одной из свободных комнат. — Я хочу спросить про коммуникационный протокол. Я понимаю, что не могу связаться с Панси и друзьями, но мне бы хотелось… отправить матери сову, чтобы Министерство ее не перехватило. Она же моя мать, ради Салазара! Гарри вытер рубашкой вспотевший лоб, нашел очки и надел их на нос. — Понятно, — ответил он. — Я постараюсь что-нибудь придумать. Возможно, мне удастся убедить их дать разрешение на открытие камина для Нарциссы. — Пообещай мне, что попытаешься. Аврор поднял на него глаза. — Обещаю. Драко, казалось, оценил его решимость и искренность. Потому он кивнул и медленно двинулся к выходу. — Малфой… Драко! — Да? — Я понимаю, что тебе нелегко… эта изоляция, вся эта ситуация в целом. Я знаю, что я не тот человек, которого ты хотел бы видеть рядом с собой в такой момент, — сказал он, удивляясь тому, что у Малфоя вдруг покраснели щеки. — Но, по моему мнению, ты проявляешь невероятную силу и огромное, огромное мужество. Я восхищаюсь тобой. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы исполнить твое желание. — Спасибо. Аврор получил разрешение в тот же день, благодаря влиянию Гермионы на Министерство. Поздним вечером серая сова прилетела на Гриммо, и Драко, вскочив на ноги, побежал к камину. Улыбающийся Гарри последовал за ним. Он передал Драко горшок с порошком и ушел в другую комнату, как только увидел, что в пламени появилось лицо Нарциссы. Когда Драко вернулся на кухню, его выражение было странным: радость смешалась с грустью, и, возможно, чем-то еще. Гарри почувствовал всплеск защитных инстинктов и едва сдержался, чтобы не обнять Драко. В его снах они спали вместе, переплетенные в теплых объятиях, словно ленивые кошки, их руки лежали на животе, где рос малыш. Гарри ничего не мог с собой поделать. Он представлял, как Драко плавится от его прикосновений, пожирает его взглядом, пока он гладит его блестящие волосы. Он представлял тяжесть чужого тела, прижатого к его собственному, и как целует губы и округлый живот. Гарри представлял себя отцом ребенка, которого носит Драко. После этих снов он просыпался с болезненной эрекцией и еще более глубокой раной в сердце.***
Они, как обычно, ужинали за кухонным столом. Приближение зимы делало Гриммо-плейс все холоднее, и Гарри приходилось все чаще использовать различные согревающие чары, тогда как Драко теперь постоянно накидывал плед на плечи. — Они поменяли целителя, — пробормотал Драко в какой-то момент. — Что? Мне об этом не говорили. — Они сделали это. Целитель, который приходил сюда раньше… он предупреждал, что это произойдет, и что я нахожусь в надежных руках. — Мне ничего не говорили, — повторил Гарри, слегка ошарашенный. — Добро пожаловать в мой клуб, — пробормотал слизеринец, прожевывая картофель. — Мне никто ничего не говорит. Я вынужден оставаться здесь в изоляции, и у меня мало, если вообще есть, власти над своим телом. Ты представляешь, что я чувствую? — Это ради твоей безопасности, — попытался объяснить Гарри, хотя и сам понимал, что звучит совершенно неубедительно. — Ради безопасности ребенка… — Мне не нужен другой целитель! — Все будет хорошо. Я уверен, что он… — Это уже и так достаточно унизительно! Внезапно камин задымился, вспыхнув зеленым пламенем. Гарри поднялся и достал свою волшебную палочку. Он подошел к вновь прибывшему целителю, который сразу же представился. — Я целитель Бернс, — произнес волшебник сухо. Он был худощавым и высоким мужчиной в сером костюме, с окрашенными сединой висками. — Министерство прислало меня для осмотра мистера Малфоя. Гарри кивнул, проверил личность волшебника и ознакомился с документами, которые он принес с собой. Затем он развернулся и указал на Драко, который стоял возле двери. — Я думаю, вы будете рады исследовать урода, — ехидно заметил Малфой. Выражение лица Бернса оставалось невозмутимым. Он вежливо кивнул Гарри и последовал за своим пациентом. Визит длился ровно тридцать семь минут, как было указано в письме из Министерства.***
Несмотря на поздний час и леденящий холод, Драко настоял на вечернем купании. Накладывая заклинания на ванную комнату, чтобы обеспечить в ней тепло, Гарри никак не мог избавиться от мыслей о голом Малфое, голом теплом и мокром Малфое, находившемся на расстоянии в несколько шагов от него. Эти мысли совершенно не давали ему покоя. Когда Малфой залез в ванну, он поспешил уйти, не глядя на него. — Эй, Гарри! Я забыл полотенца. Можешь их принести? Аврор кивнул и помчался за полотенцами. Он быстро вернулся, постучал в дверь и стал ждать. — Входи. Комната была окутана облаком пара, и очки Гарри моментально запотели, мешая ему видеть четко. — Положи их рядом с раковиной, — велел Малфой, натирая мочалкой колено. Гарри сглотнул, почувствовав, как его джинсы вдруг стали слишком тесными, и спешно прошел мимо ванны, где купался Малфой. — Хотелось бы, чтобы кто-то помог мне вымыть спину, — услышал он, и вцепился пальцами в мягкую ткань полотенцев. — Сделал мне массаж, — продолжал делиться Малфой. — Сблизился со мной. — Прекрати. — Что? — спросил он и повернулся так, что из воды выступили его округлый живот и розовые соски. — Пожалуйста, не надо, — прошептал Гарри. — Для меня это просто работа, ничего больше. В глазах слизеринца читалось презрение. — Я забыл, что ты — могущественный Спаситель волшебного мира! Такой как я не стоит твоего внимания. — Не искажай мои слова! — Я не искажаю. Должно быть, ты разочарован, что застрял здесь со мной. — Нет. Я не… Малфой, хватит. Малфой вздохнул и снова опустил голову на бортик ванны, закрыв глаза. — Хочешь узнать об отце? — О ком? — О том, кто сделал меня таким, — прорычал он, ткнув пальцем в свой пупок. — Ты никогда не спрашивал. Тебе все равно? Гарри сжал кулаки. Слова «Я не должен лгать» выделялись ярким шрамом на его коже. — Это произошло случайно. — Мне необязательно знать… — Случайный трах, — добавил Малфой безразлично. — Ты должен был видеть Люциуса, когда я сообщил ему…какой позор я принес в наш дом! Он покраснел от разочарования и ярости, отказался со мной разговаривать…кто бы мог подумать, верно? Его всегда волновало продолжение рода, но он не хотел, чтобы это случилось вот так. Плечи Гарри опустились. Он взглянул на Малфоя, который уставился на мыльную воду в своих ладонях. — Три случая за столетие, а теперь я. Наверное, я должен быть польщен, или что-то в этом роде. И правда чудо! — Я не… — Но, видимо для тебя это всего лишь работа, и тебе все равно. — Это неправда! — рявкнул Гарри. — Я здесь, чтобы защитить тебя! Мне не все равно! Я изо всех сил стараюсь, чтобы ты был в безопасности и здоров, и… я должен защищать тебя! — Значит, это просто долг? — спросил Малфой, изучая Гарри. — Или нечто большее? Разве такое возможно? Святой Поттер, безупречный Спаситель волшебного мира… неужели ему приятно смотреть на это гротескное тело? — Не говори так. — Ты мог бы попросить другое задание, ты мог бы попросить начальство прекратить…прекратить это безумие. Это просто ошибка, дурацкая шутка магии, которая затянулась! А теперь мне приходится оставаться здесь, быть фактически заложником в этом доме и позволять другим смотреть на меня как на урода… И все это потому, что я позволил незнакомцу трахнуть меня у стены. — Избавь меня от подробностей, Малфой! — Это мерзко, не так ли? — злобно ухмыльнулся слизеринец, тяжело дыша. Его гладкая кожа покраснела от гнева и тепла. Он поднялся, его круглый живот был мокрым и блестящим, а его твердый член был покрыт мягкими светлыми волосками. — Сядь немедленно, ты можешь покалечиться! — А что, если я не хочу? — возразил он, выходя из воды. — А что, если я расскажу тебе, как это произошло? — прорычал он, одной рукой придерживая живот. — Я даже не знал его, но последовал за ним в туалет, и когда он прижал меня к той грязной стене, я застонал, как шлюха. Так громко, что ему пришлось заткнуть мне рот кулаком… — Вернись в эту чертову воду, или прикройся! Малфой… Я предупреждаю тебя! — Все спрашивали, как это случилось, использовал ли я зелья или амулеты. А правда в том, что я просто позволил себе вставить, и это сработало! — Хватит уже. — И то, что было больно, мне понравилось. Гарри бросился на Драко, яростно схватив его за руки и сжав мокрую кожу. Драко попытался оттолкнуть его, ударив по груди и задев ногтями ткань его рубашки, но хватка лишь усилилась, и он оказался прижатым к аврору, который затолкнул между его ног своё костлявое колено. — Ты поскользнешься и поранишься! Разве ты не понимаешь? — закричал аврор, желая спросить имя незнакомца, желая встретиться с ним и… — Тогда все закончится! — Не говори так… — Я говорю, что хочу! Да пошел ты, Поттер! — выплюнул слизеринец, сквозь стиснутые зубы и влажные губы. — Пошел ты! Гарри рыкнул, как раненый зверь, его сердце было полно гнева и печали, и он с силой прижал свои губы к губам Драко, впиваясь в него ногтями. Но вдруг осознав, что причиняет ему боль, резко отпустил его и отошел на шаг назад. — Прости! — Нет…не надо…пожалуйста, Гарри. Не уходи, — умолял Драко, закрывая глаза и готовясь унижаться. Гарри провел ладонью по его влажной щеке. — Пожалуйста… А затем снова поцеловал его, уже более нежно и глубоко.***
Гарри помог Драко лечь на измятые простыни его кровати. В комнате царила полная темнота, лишь луна пробивалась сквозь окна, своим белоснежным светом подчеркивая бледность кожи Драко. Он был таким необыкновенным, ошеломляющим красавцем, сочетающим в себе угловатость и мягкие изгибы. Его розовые соски казались больше и темнее, чем обычно, а бедра на фоне округлого живота выглядели слишком узкими. Он вытянул ноги, касаясь ног Гарри. — Ты уверен? — Поцелуй меня, — прошептал Драко, быстро моргая в темноте. Его взгляд был настолько томным, что Гарри почувствовал, как по его венам разливается желание, а член становится все тверже. Он быстро снял мокрые джинсы и рубашку, и осторожно навис над Драко, стараясь не давить на него своим весом, ощутив трепет, когда округлый живот прижался к его животу. — Поцелуй меня еще… Не отпускай меня. Гарри крепко обнял его в ответ. Он лизнул губы и подбородок Драко, выпустив неделями подавляемое желание наружу. Он немного изменил положение их тел, чтобы их члены могли тереться друг о друга. — Я долго не продержусь, — простонал Малфой. — Я слишком перевозбужден эти дни… Гарри сильнее прижался к нему. — Коснись меня, Гарри. Заставь меня кончить… Ослепнув от возбуждения Гарри практически досуха выжал Малфоя. Он слышал, как тот всхлипывает, шире раздвигая дрожащие ноги. Он кончил вслед за ним, оставляя жемчужные следы на белоснежной коже. Несколько долгих минут они оставались неподвижными, а затем Драко вздохнул, явно испытывая дискомфорт. Гарри перекатился с него, и лег рядом, тяжело дыша. Малфой уставился в потолок, его ресницы трепетали. Гарри хотел извиниться за свое поведение, умолять на коленях и объяснить, что ему было запрещено влюбляться в него, что это была ошибка. Он хотел обнять его, и снова трахнуть, избить мужчину, который сделал ему ребенка, и восстановить свое право быть защитником Драко. Единственным, кто был достоин стать отцом его ребенка — шепнул ему злобный голос. Он повернулся на бок, живот болезненно сжался. Он приготовился молить о прощении, приготовился к ссоре, которая могла за этим последовать. Но Драко уже спал.***
Вокруг было темно, когда Гарри резко проснулся, открыв глаза. Вскочив на ноги, он быстро оделся и бросился в кухню, где Эд уже раскладывал продукты. — О, доброе утро, приятель! Что, крутишься как белка в колесе, осматривая дом? — Прости, я был занят наверху, проверял… ты пришел сюда в восемь, верно? — Да, ровно в восемь, — ответил Эд, выкладывая витамины на стол. — Двадцать минут зашел-вышел, ты знаешь правила. — Ага. Рыжий аврор глянул на своего коллегу с сочувствием. — Охранять одного парня месяцами — чертовски стрессовое задание, не так ли? — Да. — К счастью, я здесь только для доставки, — вздохнул он, забавно выпучив глаза. Гарри сел и взял печенье. На кухню вошел Драко. — Доброе утро, аврор Бойл. — Утро доброе, мистер Малфой! Чувствуете себя хорошо? Готовы к прибавлению в семье? Малфой приподнял свой острый подбородок и уставился на аврора своими ледяными, пугающими, серыми глазами. Гарри подавил улыбку. — Извините, я…уже прошло двадцать минут! Надо уходить! — воскликнул Эд и с хлопком исчез. — Обязательно быть идиотом, чтобы стать аврором? Гарри расхохотался. — Он всего лишь пытался… он хотел сказать что-то забавное! — Если сомневаешься, что сказать — лучше промолчать. Гарри продолжал улыбаться, любуясь обворожительной фигурой Малфоя, пока тот откусывал кусочек от абрикосового печенья. Он чувствовал непреодолимое желание обнять и поцеловать его в губы. Но тут он вспомнил, что должен извиниться перед Малфоем за свое непрофессиональное поведение, и его живот неприятно скрутило. — И тебе доброе утро, — прошептал Драко, нежно улыбаясь в ответ. Его глаза сияли, отчего ситуация становилось только хуже. — Что? — Касательно прошлой ночи… — Ты собираешься сказать, что больше такое не повторится, потому что ты этого не позволишь? — Драко, ты должен понять. Он кивнул и отвернулся, позабыв о печенье, его подбородок задрожал. — Говорят, гриффиндорцы славятся своей храбростью, но, видимо, не в этом случае. — Речь идет не о храбрости. Это моя работа! У меня есть обязанности и этический кодекс поведения, которому я должен следовать. Иначе… Я не могу позволить себе питать чувства к тому, кого я защищаю. — Это не важно. — Нет, это важно! — настаивает Гарри, вставая. — Речь не о том, что я не хочу или что у меня есть выбор! Ты под моей защитой, и я не могу позволить своим чувствам помешать мне выполнять мою работу. — Так… дело в чувствах? — Конечно, в чувствах! А в чем еще может быть дело? Драко подошел к полке, на которой стояло молоко, и открыл новую бутылку с поразительным равнодушием, как будто разговор, который шел, ему был неинтересен. — Драко, в чем? — настаивал Гарри. — Ты хорошо повеселился за мой счет. Тебе было любопытно узнать, как это, как это – трахать…мужчину в моем положении. Но чувство новизны быстро проходит. — Что за бред ты несешь? — Неважно, — продолжил Драко, наливая молоко в стакан. — Я научился не слишком доверять мужчинам, которые хотят меня трахнуть. — Ты никогда не… — выдохнул Гарри, сжимая ладони в кулак. Его сердце бешено колотилось в груди. — Что? — бросил слизеринец, обернувшись. Стакан выпал из его рук, разбился и пролил своё содержимое. — Я никогда что? Ты думаешь, со мной такое впервые? Думаешь, что я не привык к отказам и разочарованиям? Я чертовски беременный и одинокий. Разве ты этого не видишь? — закричал он. Гарри показалось, что кто-то ударил его в живот, выбив весь воздух. — И мне придется пройти через это одному! Обо мне некому позаботиться! — Я позабочусь о тебе… Аврор шагнул вперед, пытаясь коснуться другого мужчины, однако тот увернулся от него. — Так тяжело быть одному… так тяжело, — взвыл Драко, трясясь от страха, и скрестив руки на груди в защитном жесте. В этот момент Гарри решил забыть обо всех правилах и связанных с ними «надо» или «не надо». Он потянулся к Драко, заключив его в крепкие и нежные объятья. Он потерся об его бедра, целуя его в затылок и ключицу. — Я здесь, я рядом, Драко. Я не брошу тебя, — пообещал он.***
Они лежали голые на кровати аврора, обнимая и лаская гибкие тела друг друга на мятых простынях. Гарри, опираясь на одну руку и лениво положив другую на бедро Драко, решительно исследовал рот своего любовника. Каждый квадратный сантиметр его кожи, каждый зуб и царапинку на его губах, вкус его языка. Драко держал руку на его щеке, закрыв глаза. — Мы ведем себя, как похотливые подростки, Поттер. — Мммм… — Ты не прекращал целовать меня с тех пор, как мы пришли сюда, — заметил Драко. Гарри что-то неразборчиво буркнул и продолжил свое занятие. Он был страстным и чувственным любовником, для которого физическая сторона отношений имела огромное значение. Драко признавал, что он был лучшим из тех, с кем ему когда-либо доводилось быть. Кроме того, Гарри нравилось делать все не торопясь, уделяя достаточно времени прелюдии. — Используй пальцы, — попросил Драко, подставляя свою шею. — Мне очень нравится, когда ты так делаешь. — Я не хочу сделать тебе больно… — Не сделаешь. Гарри приподнялся на руках, потянулся к прикроватной тумбочке и взял смазку. Сев между разведенных ног Драко, он осторожно скользнул в него пальцами. — Как же мне нравится, когда ты так делаешь! Ах! — Правда? — ухмыльнулся Гарри, сгибая пальцы. — Да! — закричал Драко, все активней дергая бедрами, пока не достиг оргазма. — Да! — Он удовлетворенно улыбнулся, а затем болезненно застонал. — Эй… — Всего лишь моя проклятая спина. Больше не могу на ней лежать. Гарри аккуратно перевернул их так, что Драко оказался на боку, а он обнял его сзади и счастливо вздохнул. — Ай! — Что случилось? Драко закатил глаза. — Мой сын…похоже оценил нашу активность. Он пинается. — Ты серьезно? — Нет, я всё это время прятал подушку под мантией, — пошутил слизеринец. — Вот, — сказал он беря руку Гарри и кладя ее себе на живот. Гарри затаил дыхание. — Ух ты, я могу… я чувствую его! — Видишь? Разве он не здорово пинается? — Кажется прямо мне в руку. Это его ножка? Драко засмеялся. — Ага. — Невероятно! Гарри осыпал поцелуями плечо Драко и нежно гладил то место, где чувствовал ножку ребенка. — Ты его сейчас провоцируешь еще активнее пинаться! — Великолепно! Драко рассмеялся и повернул голову, чтобы найти губы Гарри и поцеловать их. Он положил свою ладонь поверх руки Гарри. — Приятно знать, что у него уже есть сторонник. — Значит, это мальчик, да? Я имею в виду, это уже точно? Ты думал о том, как его назовешь? Драко кивнул. — Да, это мальчик. И я думал… Скорпиус. — Скорпиус? — повторил аврор приподняв брови. — Не нужно делать такое дурацкое выражение лица! Это вполне обдуманный выбор, — возразил Драко. — В семье Блэков существовала традиция называть детей в честь созвездий. Так было и со мной. Я хотел… я хочу, чтобы у этого ребенка была связь с его родом. И мне нравится, как звучит это имя. — А почему именно Скорпиус? — Мне понравилось, как оно звучит, а еще …скорпионы сильные. Они не только сильные, но и стойкие. Они были одними из первых созданий на Земле, — пояснил он, гладя свой живот. — Я хочу, чтобы мой сын был таким же стойким и выносливым. Гарри снова прижался губами к плечу любовника. — Скорпиус — прекрасное имя.***
Проходили недели, и в середине декабря у Драко начался восьмой месяц беременности. Он все больше набирал веса и часто чувствовал усталость, просто стоя на ногах. Но Гарри всегда умел вызвать у него улыбку и баловать до тех пор, пока тот не становился покладистым, как милый котенок. Они закутывали друг друга в шерстяные одеяла и вели тихие разговоры до первых утренних лучей. Говорили о своей жизни, о будущем ребенке. Гарри целовал Драко в более пухлые и румяные щеки, и держал его за руку всю ночь, когда его мучили кошмары. Драко начал раскрывать тайны о его детства и, о его страхах и сожалениях. Они полюбили друг друга.***
— О, а вот и целитель Бернс! — Объявил Драко глядя на вспышки в камине. Гарри поднялся с палочкой наготове и стал ждать, пока начнется обычная процедура. — Когда этот ребенок уже появится на свет? — заныл Драко, как только его целитель вышел из камина. — Я умираю здесь! — Доброе утро, мистер Малфой, и вам тоже, аврор Поттер, — совершенно невозмутимо ответил мужчина. — Как мы уже обсуждали, примерная дата родов — это двадцать первое января. — Я нахожусь в полном отчаянии и никому нет дела до моих страданий, — трагически пробормотал Драко. Гарри обернулся, чтобы улыбнуться ему, а затем вернул взгляд на безучастное выражение лица Бернса. — С вашего позволения, аврор Поттер, я приступлю к своим обязанностям. Осмотр прошел по плану, несмотря на то, что Драко задавал бесчисленное количество вопросов. По окончании обследования целитель попросил аврора о приватной беседе. — Все хорошо? Ребенок здоров, да? — Ребенок абсолютно здоров, и, как я уже сказал мистеру Малфою, мы не можем торопить роды. Но мне нужно поговорить с вами. — О чем? Целитель Бернс посмотрел на Гарри своими маленькими, темными глазками. — Я вынужден сообщить о вашем неприемлемом поведении. — Моем что? — Я целитель, аврор Поттер, — сухо отметил Бернс. — Я способен определить признаки недавней сексуальной активности Гарри стиснул зубы. — Вы собираетесь попросить меня отказаться от этой работы? — Нет, я считаю, что это приведет к негативным последствиям, учитывая физическое и эмоциональное состояние мистера Малфоя, которое, я должен признать, улучшилось после того, как вы начали встречаться с ним. Но это нарушение министерского кодекса, и я не могу просто так закрыть на это глаза. — Вы же знаете, что я полностью предан этой работе и не раз рисковал своей жизнью ради нее. — Я знаю. Тем не менее вы нарушили правила.***
— Это будущее место Скорпиуса, — прошептал Драко, указывая пальцем на золотую ветвь, ведущую от его имени на генеалогическом древе семьи Блэков. — Оно растет! Гарри засмеялся, услышав благоговение в голосе Драко, и крепче обнял его за талию, поцеловав в нежное место на затылке, где волосы были самыми тонкими и почти белоснежными. — Не смейся надо мной, Поттер! — возмутился Драко, почти мурча от его успокаивающих прикосновений. — Я не смеюсь над тобой. Мне просто нравится, когда ты это делаешь. — Что делаю? — Ммм, — пробормотал Гарри, переводя внимание на подбородок Драко. Часы на его запястье пискнули, и Гарри напоследок поцеловав Драко в шею, поднялся. — Мне пора идти. Эд скоро будет здесь. Драко кивнул, завернувшись в шерстяное одеяло. Комната с генеалогическим древом была одной из самых холодных, но ему нравилось проводить там время, рассматривая свою родословную. — Скоро вернусь, — сказал Гарри, и пошел к лестнице. Он успел спуститься вниз к моменту, когда его коллега аппарировал. — Привет! — поздоровался Эд, держа в руках две огромные сумки с продуктами. — Как дела? Уже на финишной прямой? — Почти. Мы приближаемся к предполагаемой дате родов, и целитель дает хорошие прогнозы. Что ты принес нам на этот раз? — О, любимое печенье Малфоя и всякие вкусности, — ответил аврор, выкладывая продукты. — Не обижайся, но я очень надеюсь, что это мой последний визит сюда. — Понимаю. Здесь холодно, и я уже умираю от желания вдохнуть свежего воздуха. Но, по-видимому, придется ждать, пока у Драко начнутся схватки. Не понимаю, почему. — Целители, кто их поймет, — пожал плечами Эд. — Но знаешь что? — продолжил он спустя мгновение. — Этот новенький, Бернс… Я не смог расслышать, о чём он разговаривал с Ханной, но, кажется, он хочет поговорить с Кингсли и что-то сообщить ему. Ты не в курсе, что это может быть? — Нет, — солгал Гарри. — А ты? — Понятия не имею. Я просто надеюсь, что он не станет надоедать мне просьбами составить детальный отчет. Ненавижу их писать. — Я тоже. Они вместе разложили оставшиеся продукты, медленно пересекая кухню и беседуя на разные темы. По истечении своих двадцати минут, Эд аппарировал. А Гарри снова поднялся по лестнице наверх. Драко все еще сидел на полу среди подушек и одеял, нежно гладя свой животик. Гарри прислонился к двери, молча любуясь им. — Что теперь, Поттер? Очередное хихиканье по поводу того, что я стал таким постыдно сентиментальным? — Ты прекрасен. — Да, я знаю, но… — Я так рад, что мне поручили это задание. У Драко резко изменился выражение лица: оно помрачнело, а глаза расширились. — Они раскрыли наш секрет, верно? Они знают о нас. Гарри лишь кивнул, шагнув вперед. — Что будет…— начал Драко, а затем на секунду запнувшись, продолжил. — Что-то изменится? Что случится? — Возможно, ничего. Но могут возникнуть последствия, если они сочтут мое поведение неприемлемым. Я аврор, которого отправили сюда для твоей защиты, и должен был действовать в соответствии с этическим кодексом. Я могу просто получить официальный выговор либо вообще потерять работу. А еще меня могут отстранить от этого дела. — Только не это. Все кроме этого. — Что? — спросил Гарри. — Все кроме моего отстранения? Драко вздернул подбородок. Его глаза блестели от слез, но эти слезы были вызваны яростью, а не грустью. — Да. Ты не можешь позволить им отстранить тебя. Это не…в таком случае я откажусь от защиты. — О чем ты вообще говоришь, Драко? На кону стоит жизнь твоего сына. Это намного важней, чем ты и я. — Я сказал, что сделаю это! — рявкнул слизеринец, слезы потекли из его глаз еще быстрей. — Скажи им, что ты готов пожертвовать своей карьерой, чтобы остаться здесь, скажи, что ты примешь любые условия. Но ты должен обещать мне, что ты останешься…ты останешься со мной до конца. Ты не можешь уйти, не сейчас! Ты должен остаться! — А что насчет моей работы? Если я начну с ними торговаться, они могут потребовать, чтобы я уволился. — Я хочу, чтобы ты остался. Остальное мне неважно. Останься! Гарри закрыл глаза, а затем развернулся, и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.***
Через два часа, когда Драко так и не спустился, аврор не теряя времени побежал в комнату с гобеленом. Как он мог быть таким чертовски эгоистичным? Ночами он держал Драко в своих объятиях, чувствовал его сердцебиение и движения ребенка под своими пальцами. А теперь из-за какой-то работы он начал колебаться. Он распахнул дверь и огляделся. На первый взгляд комната была темной и пустой, но затем он заметил фигуру в углу, тихо плачущую под одеялом. Он подбежал к ней и опустился на колени так быстро, что ушиб их. В комнате было ужасно холодно. — Прости… мне так жаль, — продолжал повторять он, накладывая разнообразные согревающие заклинания, и целуя влажную кожу Драко снова и снова. — Это моя вина! Я забыл про согревающие… Прости меня, любимый. Драко громко всхлипывал, сжимая замерзшими пальцами руки Гарри. — Конечно, я останусь с тобой. До самого конца, — сказал он, прижимая блондинистую голову к своей груди. — Не существует другого места, где я бы хотел быть. Его возлюбленный еще немного поплакал, а после облегченно вздохнул, взяв себя в руки. — Гарри…они не знают, как все закончится. Они обещают, что разберутся, но мне страшно. Я им не доверяю. У них недостаточно информации или опыта, чтобы справиться с этим, и я знаю, что случилось с волшебниками до меня, — признался он. — Война лишила меня всего. Убеждений, гордости…… а Министерство отняло и то, что осталось. У меня ничего нет, кроме меня самого и этого ребенка. Гарри сглотнул навернувшиеся слезы. — Я хочу, чтобы он выжил. Он мой, и я хочу, чтобы он жил! — Сказал Драко стиснув зубы, в его глазах пылал гнев. — Ты должен пообещать, что если со мной что-то случится, ты позаботишься о нем. — Драко, я… — Он мой, и ты должен это сделать. Пожалуйста, скажи, что обещаешь. Гарри держал лицо Драко в своих ладонях, пытаясь подобрать слова. Он любил его, он любил его так сильно. Он хотел вечно быть с ним, он не мог даже представить, что потеряет его… — Обещай. — Обещаю.***
Неделя подходила к концу, а Драко почти не мог двигаться из-за слабости. Гарри помогал ему всем, что было в его силах, но больше не мог скрыть свой страх. — Я так устал, Гарри… — Я знаю, любимый — ответил он, помогая ему встать, чтобы тот, хотя бы на мгновение, покинул постель. Он провел его в кухню, планируя еще раз попытаться связаться с кем-то через камин, который, судя по всему, больше не работал. — Просто посиди тут минутку, ладно? — прошептал он, опуская уже немало весящего волшебника на стул и накладывая все известные заклинания, чтобы облегчить ему дискомфорт. В доме становилось все холоднее и холоднее, и ему необходимо было узнать хоть что-нибудь у Кингсли. — Я проверю камин и вернусь. — Гарри, — простонал Драко схватив его за запястье. — Срок родов прошел на прошлой неделе, но я ничего не чувствую… Я не знаю, что это значит. Разве я не должен ощущать, как ребенок толкается? Аврор не имел ни малейшего представления о том, что это могло бы значить. Он поцеловал любимого в покрытый испариной лоб и шепнул ему успокаивающую ложь. Затем он улыбнулся и поспешил к камину, чтобы связаться с целителем Бернсом, Кингсли и даже с самим министром. — Если с Драко что-нибудь случится, вы будете лично за это отвечать! Вдруг из кухни послышался громкий хлопок и Гарри бросился обратно туда. Там он обнаружил Эда Бойла, стоящего в растерянности посреди кухни. — Извините…необходимы припасы? — спросил он. Драко открыл глаза, явно сбитый с толку, а Гарри шагнул к своему коллеге. — Что происходит? — закричал он. — Почему никто не отвечает на мои звонки? Почему камин не работает? — Камин не работает? — Черт возьми, нет! Драко истощен и ему нужно выбраться отсюда! Почему камин не работает? — Мне ничего не известно о камине. Я думаю… думаю, что есть проблема с линиями связи. Мне кажется…похоже, что министерство сейчас недоступно. Они послали меня сюда, чтобы проверить, как вы тут. Я помогу ему выбраться отсюда. — Если министерство недоступно, как они могли отправить тебя сюда? — А, ну, потому что они… — Бойл растерянно огляделся. А потом вдруг выхватил палочку. — Упс. Смертельное проклятье отбросило Гарри в другую комнату.***
— Гарри! ГАРРИ! Из кухни доносился пронзительный крик Драко. Гарри открыл глаза и положил ладонь на грудь. Его рубашка была разорвана, и он истекал кровью. Сектумсемпра. Проклятие попало в его руку и плечо. К счастью Бойл еще со времен учебы был никудышным стрелком, а Гарри умел создавать надежные защитные щиты. Он поднялся на ноги, переживая ослепляющую вспышку боли, и достал свою палочку. Сделав глубокий вдох, он услышал полный страдания крик Драко и бросился вперед. — Экспеллиармус! Палочка вылетала у Бойла из рук и Гарри сбил его с ног, прижав к полу. Он не успел среагировать, когда перепачканный кровью кулак гриффиндорца встретился с его лицом и начал непрерывно бить по нему. — Ублюдок! Это ты! Ты вывел из строя камин! — закричал Гарри, нанося новый удар. Глаза Бойла закатились. — Ты хочешь навредить ему! Внезапно что-то острое пронзило его руку и вошло в открытую рану. Гарри взвыл, завалившись на попу. Лицо Бойла, перепачканное кровью и слюной, было почти невозможно узнать. Он ухмылялся как безумец, держа в руке нож. — Не особо, но другого выбора нет, верно? В конечном итоге, мне придется его вскрыть! Гарри повернулся к рыдающему Драко, который не двигался с места, словно окаменев. Повсюду была кровь, а раны от сектумсемпры продолжали раскрываться. Драко покачал головой, и плюнул в Бойла, попав ему на форму. А затем с ужасом посмотрел на нож. Он снова позвал Гарри. И Гарри, собрав последние силы, поднялся на ноги и бросился вперед, опять повалив аврора. Вдруг в камине что-то взорвалась, и Гарри почувствовал еще один удар ножом. Перед тем, как окончательно потерять сознание, он услышал голос Рона, зовущего его по имени…***
Гарри очнулся на больничной койке в сверкающей белизной палате. Он пытался немного пошевелиться, но его тут же пронзила острая боль в левом плече, а перед глазами начали скакать звездочки. — О, Гарри, ты наконец пришел в себя! Не двигайся, твои раны еще не зажили! Весь вспотевший и дрожащий, аврор в полной растерянности поднял глаза и увидел переполненное любовью лицо Гермионы. Она сжимала его руку. — Гермиона…что? — Ты находишься в больнице Святого Мунго, — быстро объяснила она. — В тебя бросили проклятье сектумсемпра, а еще ударили ножом. Ты был без сознания целую неделю, Гарри! Рон и я…мы так волновались! Ты потерял слишком много крови, но целители нашли способ вылечить тебя. Твоей жизни больше ничего не угрожает. Она поцеловала его в лоб и щеки мокрыми от слез губами. Гарри застонал, все еще находясь в замешательстве. — Знаю, знаю. Это все из-за лечебных зелий, — улыбнулась она. — Ты скоро поправишься. Сквозь окутывающий его разум туман аврор вспоминал момент нападения. — Бойл? — изумленно спросил он. Гермиона кивнула. — Он повредил защитные чары Гриммо-плейс. Мы узнали об этом слишком поздно, и как только выяснили, что это он, сразу бросились туда. — Почему? — Кровь ребенка. Он хотел продать ее на черном рынке. Он подсел на Феликс Фелицис и ему нужны были деньги. — Ребенок… Драко… — Они в порядке, — улыбнулась Гермиона. — Мы отвезли Драко в больницу Святого Мунго и это произошло. Он родил ребенка. Мальчика. Милого, здорового и крепкого. Ничего странного в его крови не обнаружилось. Обычный, идеальный, очаровательный малыш. Гарри улыбнулся в ответ и вздохнул, даже не заметив, что практически не дышал все это время. Гермиона сжала его руку. — А где Драко?***
Он с трудом сел на кровати, ощущая, что его кости превратились в свинец, а голова по-прежнему была как в тумане. Целители приходили и уходили, проверяли раны, давали зелья и рекомендации, которые Гермиона тщательно записывала. Позже к нему заглянули Рон с Кингсли. Несмотря на то, что ему предстояло написать объяснительную, которая касалась нарушения этического кодекса, Гарри получил благодарность за проявленную храбрость и за то, что задержал предателя. Он слушал их вполуха, думая лишь об одном. — Полагаю, тебе уже можно пойти к нему, — в какой-то момент сказала Гермиона. — Скорей всего он сидит в саду. Он всегда идет туда после того, как навещает тебя.***
Гарри накинул куртку и обул тапочки. Ему не было дела до одежды, лишь бы не ходить повсюду в больничном халате. Медленно, но решительно он прошел по коридорам и открыл дверь, ведущую в сад на втором этаже. Вокруг было много людей: больные либо их родственники. Кто-то прогуливался, кто-то просто стоял беседовал. Гарри искал знакомую блондинистую голову и направился к центру, где находился фонтан. Он увидел его сидящего на скамейке и задумчиво глядящего на фонтан. Инстинктивно он подался к нему, но приблизившись замер, заметив маленький конверт из одеяльцев у Драко на руках. Он подошел к ним. — Что такое? — прошептал Драко, ласково качая своего малыша. — Что случилось, мой маленький принц? Он улыбнулся ребенку, который, немного покряхтев, снова заснул. Драко поднял глаза. — Привет. — Гарри! Ты очнулся! — Да, кажется, — немного смущенно ответил аврор. — Как ты себя чувствуешь? Садись. Гарри послушался, слегка скривившись от боли. — Не стоило так рано покидать постель… — Но я должен был, — ответил Гарри, делая глубокий вдох, и ожидая, когда боль отступит. — Я должен был встретиться с твоим сыном. Драко изумленно смотрел на Гарри. А затем, левой рукой, он развернул одеяльце, скрывающее малыша. В глаза сразу бросились крошечные ручки и ножки и слегка припухшее розовое личико. — Он такой красивый, — выдохнул Гарри. — Он так похож на тебя. — Правда? — Да…он прекрасен. Палец аврора коснулся маленьких ручек, и он почувствовал, как его сердце готово было выскочить из груди. — Так и есть, — пробормотал Драко, сдерживая слезы облегчения. — Он заставил меня долго ждать. Я страдал и кричал целых одиннадцать часов, после нападения. Но в конце концов, он пришел ко мне. Мой сын, — прошептал он, целуя ребенка в лоб. Малыш закряхтел. — Это невероятно. Как ты назвал его? — Скорпиус, — мгновенно ответил Драко. — Его зовут Скорпиус. Гарри улыбнулся. — Скорпиус Малфой — отличное имя для ребенка. — Скорпиус Гарри Малфой. К ним подошла целительница и, опустившись на корточки рядом с малышом, прошептала что-то о расписании. Драко кивнул, счастливо улыбнувшись, когда она похвалила характер ребенка. Скорпиус был тихим, милым малышом, как и говорила Гермиона Гарри. Все это время изумленный Гарри смотрел на бегущую воду, сохраняя молчание. — Мне нужно отнести Скорпиуса обратно в детскую комнату, — сказал Драко, целуя сына в макушку. — Нас уже совсем скоро выпишут. Скорпиусу ничего не угрожает, да и мне тоже. Моя мама ждет нас. — Конечно… — Гарри… Аврор обернулся к мужчине, сидевшему рядом с ним. Это был тот, кого он клялся защищать, тот, в кого он влюбился. И тот, кто назвал своего сына в его честь. — Я знаю, что тебе больше не нужно нас оберегать, — начал Драко. — Я знаю, что это была твоя работа и сейчас она закончена… — Это не было только работой… это никогда не было только работой. Драко прижал своего малыша к груди и с мольбой посмотрел на Гарри. — Я не могу просить тебя об этом… Это слишком много. Ребенок, семья… — Попроси меня, — ответил Гарри. — Пожалуйста, попроси меня. Это все, о чем я мечтаю. Слезы текли из их глаз, и они изо всех сил пытались понять, чьи они и почему льются. Собрав всю свою волю в кулак, Гарри придвинулся ближе и обнял Драко, а затем прижался своим лбом к его, сделав глубокий вдох. — Я люблю тебя, — признался он. — Я люблю вас обоих. Он почувствовал, что Драко улыбается, и наклонился вперед, чтобы поцеловать его, выражая в этом поцелуе всю глубину своих чувств. Маленький Скорпиус снова закряхтел и впервые открыл перед ним свои огромные серые глаза. — Тогда останься с нами, Гарри Поттер. — Не существует другого места, где я бы хотел быть.