Did he ran away? Did he ran away? I don't know... If he ran away, If he ran away Come back home. Just come home...
***
Ночь. Такая же тёмная, холодная, тихая и безумно одинокая во всех своих проявлениях: в большинстве окон не горел свет, на улицах не встречалось большое количество шумных компашек, бодро куда-то шагающих; не было влюблённых парочек, размеренно идущих под ручку; на дорогах не слышен стук колес автомобилей и, как тогда казалось, собственного сердца, которое давно погрязло в щемящей боли и гордом одиночестве. Но можно ли было назвать его «гордым», когда ночами срываешься, в порыве ненависти - причём к самому себе - быть готовым прыгнуть из окна? Или, когда в отвратительнейшем настроении, по возвращении домой напиваешься до беспамятства, и, казалось бы: «Вот он, алкоголь. Дорогой, московский, на который заработал и купил сам, при этом не делая выбор в сторону одного и не отодвигая тем самым другое, более важное...» Да какое там «Важное»? Самое важное в жизни ты проебал, Арсений... Единожды и безвозвратно. Да и, раз на то пошло: имеет ли он право называть тёплым, таким родным словом "дом" брошенную, прокуренную и пропитанную этим самым «гордым одиночеством» квартиру? Она ведь давно перестала быть «домом», в котором когда-то кипела жизнь и любовь. «Когда-то...». Многообещающее слово, не так ли? Никогда не знаешь, какой именно промежуток времени скрыт под этим “когда-то»... Может два года, может половина, может, всего две недели? У кого-то пара десятков лет. У Арсения же этим «когда-то» значился ровно год. Год с того момента, как ушла его любовь, благодаря которой он смело мог называть свою однушку «домом» и старался как можно быстрее закончить все дела в офисе, чтобы, наконец, увидеть те самые горящие и пропитанные энтузиазмом и любовью глаза, почувствовать трепетные прикосновения, которых так много, но и в то же время так не хватает... Ленивые, выражающие все нежные чувства поцелуи, говорящие вместо тысячи слов... «Дом» у Попова ассоциировался с простым словом «счастье». Таким обычным, неброским, но его порой так не хватает. Счастье ассоциировалось ещё с одной вещью.. А, если быть точнее - с одним мальчишкой. Задорным, активным, иногда обидчивым, но таким живым, что, глядя на этот лучик, Арсению хотелось улыбаться. Хотелось подарить этому парню весь мир, чтобы он в свою очередь дарил тепло. Хотя, что там - для этого мужчине хватало лишь присутствия этого чуда рядом. Арсений обещал, что защитил бы его от любого, кто посмел бы хоть как-то навредить его мальчику. Только вот, проблема в том, сможешь ли ты защитить его от самого себя? Не смог. Сорвался и не смог. Сколько бы он не клялся до этого, что сделает всё, чтобы эти зелёные глаза светились как можно чаще, в какой-то момент он вдруг потушит их своими же руками, сам в тот момент этого не зная.***
...Теперь тот несчастный подарок, всё это время небрежно валяющийся где-то у двери, больше не пригодится. Брюнет ошарашенно уставился на лежащего на прохладном кафеле парня, никак не принимая тот факт, что бледное, с посиневшими губами и стеклянными глазами тело - это его Антон... –Господи, Антон... - Арсений всё в том же неверии опускается на колени, а когда до него начало доходить, одинокая, оставляющая невидимые ожоги, слеза протекла по щеке Попова, на руках у которого лежало холодное, лишённое жизни тело. - Тошенька... Прошу, мальчик мой... Ну же!.., - руки тряслись безбожно сильно, а по телу старшего пробегала дрожь. - пожалуйста... Умоляю, скажи, что это шутка такая..., - лбом Арсений прижался ко лбу Шастуна. Того самого озорного мальчики, что ещё пару дней назад резво зазывал своего мужчину прокатиться на колесе обозрения, а сейчас лежал здесь, на полу ванной комнаты и больше не дышал. *** Воспоминания подействовали на Арсения, как разряд молнии, заставляя подскочить на месте в холодном поту и предательскими каплями, льющимися из глаз. И тщетные попытки остановить поток слез абсолютно не спасали. Проебал, - единственное и, пожалуй, самое подходящее слово, которое не раз прокручивал в своей голове брюнет. -И почему ты тогда не остался? - обречённо спросил Попов сам у себя. - почему ушёл, оставив его в одиночестве? Почему?!, - мужчина гневно стукнул кулаком по столу. - Какого чёрта ты заставил его находиться с тем, что тогда ему наговорил, один на один?!, - затуманенная выпитым ранее алкоголем голова мало что соображала - точнее, вообще ничего -, поэтому следующим шагом стало то, что куда-то в стену полетел стакан, разбиваясь на кучу маленьких осколков. Прямо как и мир Арсения в тот несчастный вечер. Быстро, единожды и безвозвратно.***
Тёмный вечер за окном, Огнями небо синее мерцает. Ты поджидаешь меня где-то за углом, В карманы руки запуская. Огни в хрущёвках серых постепенно угасают, А тонкая ветровка, к сожалению, от ветра на спасает. Ты поджидаешь меня где-то за углом, В озябщих пальцах рук конвертик зажимая, А в нём те тысячи укрытых строк, Что мальчик твой уже не прочитает. Ты ждёшь его и днями, и ночами. Не спишь ты сутки напролёт. Не верится, что он уж больше не придёт. Не плачь, Арсюша, милый. Со временем пройдёт.