я должен тебе, тебе, тебе за искренность.

      в дверь стучали. тихо, неуверенно. проснувшись, полина даже подумала, что ей показалось. но нет, настойчивый стук всё продолжался, так что она с трудом поднялась с дивана и направилась к двери. возможно, это какой-нибудь маньяк пришёл по её душу и наконец прекратит все мучения. полина смотрит в глазок и всё-таки распахивает глаза, открывает дверь незамедлительно.       — привет.       — привет, — куша неловко улыбается, переминаясь с ноги на ногу. — мне правда жаль, что я, э-э, без предупреждения и приглашения, но могу ли я остаться у тебя ненадолго? буквально на вечер.       вопрос простреливает где-то в животе зарождающейся тревогой. так что полина лишь шире открывает дверь.       — боже мой, куша, заходи.       яркий солнечный свет пробивался в коридор, оставляя повсюду причудливые тени. куша невольно засмотрелась на них, пока раздевалась. она положила свой на удивление увесистый рюкзак в угол и последовала за зовом полины, доносившимся из кухни. светлое помещение встретило её ещё большим обилием солнца, заставляя щуриться.       — чай, кофе? — встревоженная полина стояла лицом к куше, опираясь на столешницу руками.       — потанцуем?       — куша!       — кофе без сахара, пожалуйста, — куша снова неловко улыбнулась.       она ненавидела это глупое выражение лица, но ничего не могла с собой поделать. неловкость, казалось, была единственной эмоцией, которую она сейчас ощущала. хотя, возможно, чувство вины за прерванный сон и вторжение в чужую квартиру было бы уместнее. чайник щёлкает, закипая. куша как-то упустила момент, когда полина сделала кофе и поставила чашку на стол, но сладкий вкус на языке почувствовала отчётливо.       — хей, я же просила без сахара.       полина лишь пожимает плечом. возможно, она знает, что куша любит сладкий кофе больше, а, возможно, это просто нелепое совпадение. в любом случае куша правда старалась не слишком наглеть, но её планы были коварно разрушены, втоптаны в землю и отброшены далеко-далеко, когда полина поставила перед ней тарелку с бутербродом, и у куши просто не оставалось выбора кроме как съесть его. наконец тарелка и чашка поставлены в раковину, и полина садится за стол рядом.       — меня поражает то, что ты ещё не завалила меня вопросами. на тебя не похоже, — попыталась усмехнуться куша. судя по ставшему на мгновение скептическим взгляду ей это не удалось.       — что случилось, куш? ты в порядке?       — экшали, скорее да, чем нет, — протянула куша. — я гуляла поблизости и меня посетила мысль! что было бы неплохо проведать тебя. ещё раз повторюсь, мне правда жаль, что я вот так вот внезапно. просто у меня сел телефон и, ну, не было возможности предупредить.       — точно всё хорошо?       — правда, солнце кел. всё просто отлично.       куша улыбнулась, борясь с желанием провалиться сквозь землю от неловкости. что-то в интонации полины ей напомнило маму. слава богу, на этом допрос закончился, и полина просто перевела свой взгляд на окно. весна только-только начиналась, но тепло уже стало пробираться в самые тёмные уголки улиц. снег и лёд постепенно таяли, птицы пели всё громче. вдруг захотелось остаться в этом моменте навсегда. сидеть в тишине, наслаждаться солнцем за окном и солнцем за столом, и ни о чём не думать. ни об универе, ни о количестве долгов по учёбе, ни о работе, ни-о-чём. и у неё, на удивление, получалось.       — ке-ел, а я показывала тебе рисунок, который недавно мне скинул саша?       и полина снова обращает внимание на кушу. отвечает отрицательно и внимательно смотрит в разбитый экран телефона. нормальный диалог между ними наконец случается, и они обсуждают всё, начиная с однокурсников полины и заканчивая недавно прочитанными книгами. в какой-то момент они перебираются в комнату, продолжая болтать и смеяться на стареньком диване. радость наполняла их целиком. пробиралась от кончиков пальцев по венам к самому сердцу, заставляя его биться чаще. в этот момент казалось, что не случись этой встречи, каждая из них загнулась бы от бессилия уже завтра. но вот они здесь, лежат на диване, наслаждаясь наступившими сумерками и иногда перекидываясь парой слов. куша проверяет телефон.       — о, меня никто не ищет, какое счастье! — радостно полушепчет она.       — странно, на самом деле. на улице уже темно, как ты поедешь домой?       — а как ездила раньше? словно мы в предыдущие разы расходились рано.       на это ответить было нечего — по сути, куша была права. однако она всё равно не спеша поднялась с дивана, потянулась и направилась к ванной. вскоре в коридоре её встретила полина, рассматривающая рюкзак, всё ещё валявшийся в углу.       — неплохо ты вещей с собой взяла. даже я в одиннадцатом классе в школу меньше всего носила.       — ну, знаешь, я решила плотно взяться за учёбу, — куша хмыкает, начиная обуваться.       — искренне сочувствую твоим плечам.       — о, от души, спасибо.       когда куша надевает ветровку, полина думает, что она слишком лёгкая даже для весны. повисает неловкое молчание. в глазах полины читается немой вопрос.       — что?       — ты пришла ко мне, потому что тебе спать негде? — полина тыкает пальцем в небо, надеясь попасть. всё внутри сжимается от волнения.       — что? — куша повторяет вопрос, а затем отрицательно мотает головой. — что ты, нет.       — ты можешь просто спросить, ты знаешь.       мысль «да, так и есть», бьющая кровью в ушах, пульсирующая в висках, не даёт развернуться и уйти из этой крохотной квартирки. куша осознаёт всю глупость сегодняшнего поступка. надо было идти домой.       — а это не слишком сложно?       надежда дать заднюю всё ещё теплится у куши в груди. боже, раньше она была неловкой, да? а теперь она сама — одна сплошная неловкость. она готова стать амбассадором этого чувства.       — сложно спросить?       да, солнышко кел, это очень-очень трудно, особенно когда тебя к земле неловкость пополам с виной придавливает, и язык тяжёлый совсем, не даёт и слова сказать. сейчас стало абсолютно не до проблем, ждущих дома, и уж точно не до собственных страхов, заставляющих бежать как можно дальше, лишь бы не к себе.       куша выдыхает.       — можно я у тебя переночую?       — да.       и куша просто обнимает полину. прижимается сильно, как только может. и полина жмётся в ответ. сдавливает рёбра, утыкается в плечо. они стоят так, под светом противно-жёлтой одинокой лампочки в коридоре, обнимаются, словно в последний раз, и, кажется, не дышат.       куша вновь скидывает на пол рюкзак, снимает ветровку и обувь и идёт в душ. а полина правда старается не обращать внимание на растёртые в кровь плечи, выглядывающие из-под огромной футболки, после. не без помощи бога и куши раскладывает скрипящий диван, сама идёт умываться и ложится, готовая отрубиться в любой момент. всё это время куша не говорит особо много, совсем не упоминая причину внезапной ночёвки. но когда закрывает глаза, обещает самой себе сделать это завтра утром. или чуть позже. возможно, даже не на этой неделе и не в этом месяце, но она правда расскажет всё полине. сейчас же она просто ждёт, пока полина уснёт, чтобы осторожно обнять её, и, пытаясь унять гудящие в голове мысли, проваливается в тяжёлый сон без сновидений.       и тишина оглушает.