Старые пластинки

      Тихонов без выходных и отдыха батрачит на работе перед экраном. Дело было достаточно сложным и требовалось участие Ивана, ведь связано с электроникой было многое, а разбирается лучше всех в этом именно он.       Какая-то крупная афера, замешаны люди разных статусов и положений, которых было сложно отследить. Видимо работали не левые дяденьки, а специалисты, знающие свое дело на ура. Иван мог бы выделить себе пару минут на отдых, но не стал. Всегда была уверенность, что любое дело раскрывается, он сможет докопаться до любой правды.       Эта самоуверенность давала сил и энергии всегда, но не сейчас, ведь дело длилось уже больше недели. Иван чувствовал, как стремительно уменьшается число зацепок, которые находились в сети, усталость брала верх, силы покидали хакера в двойной прогрессии, ведь себя он добивал не хуже, чем работа. То, что он не справляется, как обычно, душило все сильней. Сейчас Ваня проигрывал не то, что тем программистам, а проигрывал себе, значит не является лучшим хакером как про него говорит Галина Николаевна, есть профессионалы лучше. Теперь был страх что он не вывезет это дело, подведет ребят. Этими мыслями была забита его голова в то время, пока он заваривал кофе в буфете, какая по счету это кружка он уже не считал, да и если бы счет был, он бы ужаснулся сам с числа.       Состояние Ивана замечала не только Рогозина, но и другие, с кем он часто пересекался. Точнее сказать, коллеги приходили и пытались отправить поспать хоть час, но понятно что попытки не увенчались успехом, ведь тот никогда никого не слышал и не слушал, если чего-то не хотел.       Состояние Ивана было на пределе откровенно говоря. Было несложно это заметить, к примеру красные глаза от лопнувших капилляров, трясущиеся руки от давления, которое поднималось от количества кофеина в организме Тихонова. Видимо испорченное зрение, смотря на то, как тот щурился видя в дали коридора силуэт человека, но не соображал кто это. Конечно ему пришлось прекратить щуриться и начинать игнорировать людей идущих навстречу, пока не станет понятно по голосу или по каким-то деталям поведения кто идёт, ведь Рогозина увидев это точно бы удавила за то, что посадил зрение.                   Покусанные губы и кутикулы на пальцах - единственное чем он питался во время работы. Засыпал стоя на ногах, ведь все что не давало уснуть - пища для мозга в виде вычислений на компьютере, тревожность и кофе, но напиток только ухудшал состояние, а пока шел за новой порцией кофеина ничего из этого, кроме тревоги, не было, поэтому мозг отказывался соблюдать равновесие и пару раз эксперта уже ловили на руки сотрудники, которые были рядом, когда тот буквально уже отключался на ходу.       За стенами здания офиса бушевала зима, отличное время года для тех, кто не боится холода и имеет крепкий иммунитет.       Но дальше этот мазохизм продолжаться не мог, Рогозина уже не выдерживала и отправила Тихонова домой. Это был приказ, так как она старше по званию, также она грозилась отстранением от дела, поэтому выбора у Вани не было и в этот же вечер, в конце рабочего дня, он отправился домой. Обычно, как это бывает зимой, Иван поскользнулся и упал в снег лицом, этот холод и выброс адреналина отрезвил его, сонливость отступила, он начал недовольно браниться, отряхиваясь и потирая места ушибов.       Так доплетясь наконец до дома, с холодными руками, в ботинках в которых уже давно таял снег и замёрзшем лицом, он разделся проходя в комнату. Там, не переодеваясь и заведя будильник, он свалился на кровать, только сейчас ощутив жестоко колющую боль в шее и плечах, но Ваня к ней привык и игнорировал на работе, чтоб не отвлекаться. Также отозвалась боль ушибов, которые были получены после падения по дороге домой. Глаза, в свою очередь просто горели огнём, хотя смотря на то, что тот безвылазно сидел за монитором, еще не понятно как они у него не расплавились.       Хотелось просто уснуть и не очнуться от спектра болезненных ощущений в одном маленьком, хилом теле программиста. Как не вовремя появились те самые мысли самокопания, которые его преследовали в перерывах от мозговой деятельности пока он заваривал кофе, а теперь дома они обступили его со всех сторон и начали давить, добивая Ивана. В горле образовался ком, глаза начали мокнуть, отвратительное чувство бабочек в глотке, только они были не приятными. Это те самые бабочки тревоги, которыми вот-вот бы стошнило программиста, но из этого состояния его вытянуло пришедшее на телефон сообщение. Экран осветил малую часть комнаты, как спасательный круг отвлекая и призывая программиста взглянуть. Он поднося экран к лицу и чуть щурясь из-за того, что глаза привыкли к темноте и жутко болели, увидел сообщение от Рогозиной, на которое поспешил ответить. Галина Николаевна• - [Вань, ты дома? Дошел? ] Иван• - [Да, все в порядке, уже ложусь спать.] Галина Николаевна• - [Отсыпайся, жду завтра с новыми силами на рабочем месте.]       Попрощавшись с начальницей, он приподнялся с кровати, взял с полки рядом пластинку, сдул с нее небольшой слой пыли, накопившийся за то время, пока он отсутствовал дома и ночевал на работе, теперь виднелась надпись «Кино». Это любимая группа Ивана, он поставил пластинку в проигрыватель и настроив его лёг на кровать, быстро проваливаясь в сон. Музыка отвлекала от страшных мыслей и убаюкивала программиста. У него была привычка: чтобы разгрузиться после тяжелого рабочего дня, он ставил пластинки и слушал музыку из проигрывателя, попивая также чай, а затем засыпал. Особенно нравился звук из проигрывателя, а не из колонки или другой электроники, он был таким атмосферным, но об этой не большой привычке никто не знал, Ваня не любил делиться чем то личным на работе, все таки, там дел невпроворот, нет времени языком трепать о себе, да и если время было, то лучше уж потратить его на сон.