На том свете, в золотистом поле

      Обрыв водопада... Хоть я и был решительно настроен на свою жертву, но какие-то инстинкты самосохранения во мне трепетали и это чувство...       Осознание того, что нет пути назад. Однако в последние мгновения ты барахтаешься в непокорных волнах. Пытаешься ртом хватать воздух, но вместо этого все сильнее захлебываешься водой, так сильно обжигающей твои легкие. И наконец, когда солнечный свет уже не проходит сквозь мутные воды, и ты уже смирился со своей участью, наступает она — твоя смерть.       И все сразу становится безразличным. Тьма ласково окутывает твою душу и колыбель забвения укачивает тебя в своих больших руках.       Это и есть конец? А как же Дейн? Я ведь так и не сказал ему...

***

      Хаувин распахнул свои глаза.       Неужели я выжил? Меня кто-то спас? Но где я?       Эти и многие другие вопросы заполонили его голову. Он поднялся: вокруг было золотистое поле. "Надо бы осмотреться" — подумал Хаувин.       Мужчина пошел в направлении более-менее вытоптанной тропинки. Она не имела плутоватых поворотов, но и без этого в высокой траве поля можно было потеряться. Так Хаувин прошел некоторое расстояние, пока не заметил человеческий силуэт впереди.       — Эй, привет! Извините, не подскажите, где я? — он побежал быстрее к фигуре, — Похоже, я немного потерялся и ...       Хаувин замер от неожиданности. Человеком, с которым он пытался завести беседу, оказался Дейн. Он не спешно повернулся и спокойно посмотрел на своего бывшего коллегу и друга.       Это похоже на сон: ты стоишь в золотом поле, все такой же красивый как и при жизни.       — Можно я подойду? — неловко спросил Хаувин.       Получив в ответ еле заметный утвердительный кивок, мужчина подошел. Он встал рядом, не смея поднимать глаза на Дейна. Хаувин заметно смутился — его дыхание участилось, сам он чуть покраснел. Пытаясь подобрать нужные слова, его речь больше напоминала лепет ребенка, который старался что-то сказать, однако так ничего дельного и не выдавал.       — Красиво здесь, да? — Дейн спокойно спросил, посмотрев на Хаувина. Тот все-таки поднял глаза и взглянул на мужчину. Только сейчас он заметил, что на лице Дейна нет тех трупных пятен, что были у его фантома, который преследовал работников железной дороги в надежде отомстить за свою несправедливую кончину.       — Да. Это так... — протянул Хаувин. Он продолжал любоваться Дейном — его прямым профилем, островатыми чертами лица, голубыми глазами и улыбкой, которой так не хватало Дейну при жизни.       — Тебя что-то беспокоит? — ласково произнес Дейн.       — Мы ведь умерли... И это я... — едва тихо сказал Хаувин, и, грохнувшись на колени перед мужчиной, заплакал. — Прости! Это я виноват в твоей смерти! Пожалуйста, прости! Прости!       Дейн улыбнулся. Протянув руку, он помог другу встать; Хаувин сжал суховатую ладонь и не спешил ее разнимать. Он тупо смотрел себе в ноги, не в силах продолжить свою исповедь.       — С момента твоей смерти прошло не так много, но как видишь, я отпустил все грехи. Посмотри вокруг. Ты видишь эти поля? Раньше здесь была голая земля, оскверненная моей злобой. Но сейчас все иначе. Это место стало моим личным храмом упокоения. А теперь — и твоим, — легко проговорил Дейн. — Я на тебя больше не злюсь.       — Есть... Есть еще кое-то, что ты должен знать, Дейн. — сказал Хаувин, непроизвольно сжимая чужую ладонь. — Я... С тех пор как я... Как бы сказать. — он переминался с ноги на ногу, думая, как получше сформулировать мысль, — В общем, я... Я люблю тебя, Дейн! Еще с тех пор, как впервые тебя встретил, прибыв на Содор. Я был счастлив работать с тобой, говорить и просто быть рядом! Поэтому я очень расстроился, когда ты сказал, что я буду твоей заменой. И если, случись так, что тебя уволили бы, я пошел бы следом без раздумий. — протараторил Хаувин, и по-детски зажмурился, боясь взгляд поднять.       Ну все! Будь что будет!       Продержалась небольшая пауза.       — А я не слишком стар для тебя? — нарушив тишину, Дейн тихо и без злобы хихикнул.       Хаувин посмотрел на мужчину — глаза Дейна излучали добро и небольшое смущение.       — Ты... не злишься? — недоумевал Хаувин. Дейн снова мило улыбнулся.       — А на что мне теперь-то злиться? Это твои чувства, и я им не указ. К тому же, вполне возможно, что они взаимны.       И снова неловкое молчание. Каждый ждал от другого следующего шага. Руки сцеплялись все сильнее.       — Тогда можно я тебя поцелую, Дейн? — Хаувин наконец посмотрел в глаза, в эти два глубоких озера, в которых можно было тонуть целую вечность.       Получив легкое согласное "да", мужчина взял Дейна за подбородок, и, приблизившись слегка коснулся чужих, чуть суховатых губ. Поле слегка начало колоситься от легкого ветра. Далее Хаувин углубил поцелуй, добавив язык. Нежно ворвавшись в чужой рот, язык начал исследовать полость, сплетаясь с чужим. Дейн слегка простонал. Боже, как же это сводило с ума. Так хотелось продвинуться дальше и сделать больше! Гораздо больше, чем поцелуй... Пускай и такой желанный.       Хаувин, не в силах себя сдерживать, разорвал поцелуй, и, прижав к себе тело возлюбленного, впился губами в шею. Этот ход напугал Дейна.       — Ты что делаешь? Мы... разве не рано еще... — Дейн попытался отстранится, но сам уже чувствовал в себе нарастающее возбуждение. Однако он боялся не оправдать ожиданий, или хуже того — быть использованным. — Хаувин, мне страшно.       Ветер в поле вскружился еще сильнее. Это уже не был тот беспечный легкий бриз, и на горизонте стали появляться облака.       Хаувин оторвался от шеи, но хватки не ослабил.       — Я снова тебя обидел. Прости. — в голосе слышалась притупленность и мольба. — Я так увлекся своими желаниями, что вспугнул тебя. Наверно, я поступил неправильно, поддавшись чувствам. Дейн, скажи мне, что я могу сделать, чтобы тебе стало хорошо. Я готов на все.       — Дело не в тебе, Хаувин. — вздохнул Дейн. — Просто все развивается так быстро, и я боюсь, что все также стремительно кончится. — Дейн посмотрел в глаза и продолжил, — Но твои действия пробудили чувства. Знаешь, как юношеская страсть. — мужчина поцеловал Хаувина в щеку. — Я не против твоих ласк, только прошу, не бросай меня и ... будь нежен. У меня никогда не было подобного опыта.       Хаувин заметно засиял: лицо украсил юношеский румянец, а уголки губ приподнялись в самой счастливой улыбке. Он прильнул губами к шее, покрывая ее засосами и горячими поцелуями. Как оказалось, у Дейна очень чувствительная кожа — от каждого прикосновения он стонал и выгибался. Это не могло не очаровывать. Немного провозившись с лямками комбинезона и рубашкой, так мешавшими процессу, Хаувин начал целовать грудь, лаская и играясь с сосками. Под этими манипуляциями Дейн заметно возбудился — его дыхание стало прерывистым, и сам он начал тереться промежностью о ногу Хаувина, на которой сидел. Последний это заметил и лукаво улыбнулся.       — Дейн, я и не знал, что тебя так легко завести лишь ласканием груди. — Хаувин сжал сосок, вырвав очередной громкий стон из уст возлюбленного.       Полностью избавившись от одежды, взору Хаувина открылось худощавое, но очень изящное бледное тело со скромными эстетичными формами. Дейн смущенно отвернулся; ему было очень неловко. Хаувин же смаковал каждый момент — ведь раньше о таком он и мечтать не смел. Хаувин посадил Дейна ближе к себе, и, взяв уже горячий от возбуждения член, начал медленно двигать рукой по стволу. Дейн, вцепившись руками в рубашку, вжался в плечо возлюбленного, тихо постанывая от удовольствия. Однако он вздрогнул, когда вторая рука приблизилась к анальному отверстию.       — Тише, тише. Я просто подготовлю тебя, — Хаувин начал целовать лицо испуганного Дейна, — прошу, я не сделаю тебе зла, любовь моя. Только расслабься.       Дейн тихо кивнул, давая понять, что он готов. Хаувин обильно смочил пальцы слюной, и, не переставая ласкать член любовника, медленно ввел средний палец в анус. Дав привыкнуть к инородному телу, Хаувин начал движение. Бесстыдные стоны стали вырываться из уст Дейна; двоякое чувство овладело его телом — он быстро привык к пальцу, а внизу живота все горело огнем. Любовник это понял, и сразу добавил еще два. Дейн начал двигаться на встречу пальцам, буквально насаживая себя. Заметив, что мужчина уже на грани, Хаувин отстранился, ловя на себе недоуменный и разочарованный взгляд.       — Я тоже хочу получить удовольствие. — Хаувин ответил на немой вопрос партнера, и ловко скинул штаны, оголив свое возбужденное тело и отвердевший от стояка член, на котором уже блестели капельки смазки. — Дейн, ляг пожалуйста на спину и подними ноги, я хочу это сделать как можно безболезненнее для тебя.       Дейн подчинился. Хаувин положил ноги партнера себе на плечи, наклонившись параллельно телу любовника. Он осторожно ввел головку полового члена, попутно целуя Дейна, тем самым отвлекая от неприятных ощущений. Войдя же полностью, Хаувин сцепил свои руки с руками возлюбленного и начал сильные и размеренные толчки. Он, вкладывая свою любовь в каждое движение, мог думать только о том, чтобы не причинить боли Дейну. Движения стали быстрее, и оба мужчины уже теряли рассудок от удовольствия. Дейн, изогнувшись в талии, кончил себе на живот, а за ним и Хаувин, излившись внутрь любовника.       Уставшее тело Хаувина грузно упало на землю рядом с Дейном. Отдышавшись, повернулись друг к другу лицами, однако, не в силах сказать что-либо, просто улыбнулись и прижались телами.       И только колосья знали об их любви, скрывая две любящих души в своих золотых зарослях.