***
Проклиная чертову течку, долбанное утро и «тупую птицу, чтоб ее общипали и в бульон кинули», как выразился Мин, он вместе с простынями направился в ванну. Юнги закинул постель в стирку и принялся смывать с себя приторный омежий аромат. Он судорожно натирал кожу мочалкой до покраснения, надеясь, что запах куда-то смоется вместе с водой, но тот оставался таким же стойким. Все тело стало до жути чувствительным и остро требовало прикосновений и ласк альфы, а этот зуд в заднице вовсе не давал сосредоточиться. В такие моменты Юнги понимал всех окружающих людей и сам считал себя шлюхой. Это как-то стремно, когда парень жаждет прикосновений альфы, поэтому Мин чувствует себя озабоченным геем. Да, в его случае, пол не особо играет роль, но Юнги все равно не желает заводить отношения с парнем. Мятноволосый заходит в комнату и тут же нараспашку раскрывает окно, чтоб выветрить запах белого шоколада. Еще пять минут назад он хотел принять подавители, чтоб и вовсе не чувствовать этот противный аромат, но, вспомнив, как вчера действие препарата прекратилось, передумал. Мало ли, вдруг таблетки усилят течку и он набросится даже на своего брата-альфу. Брр, мерзко звучит. Юнги аж содрогнулся от таких мыслей. Лучше уж он потерпит и посидит без таблеток. Мятноволосый повалился на кровать и притянул колени к груди, пытаясь хоть как-то найти удобную позу и утихомирить боль в животе, но получалось так себе. Юнги крепко зажмурил глаза и постарался выровнять дыхание. Парень лежал так пять минут, но ничего не помогло, поэтому он открыл глаза и перевернулся на другой бок. В взгляд тут же зацепился за джинсовку одноклассника, что лежала рядом на кровате. Феромоны альфы помогли ему ночью успокоить течку, но сейчас омега нюхать одежду не собирается. Он как извращенец какой-то выглядит, когда так делает. Да и вообще, он терпеть не может этот аромат, так какого черта организм жаждет чувствовать именно его? Нет, не может быть такого. Просто у Юнги течка и организм требует абсолютно любые феромоны альфы, да, именно так. Юнги продолжал глубоко дышать и старался совсем не обращать внимания на возбуждение и смазку, которая просто ведрами лилась из зада и пропитывала все белье и постель. Все-таки, нужно было использовать тампоны, но Мин же гордый. Юнги же не какая-то там девушка и унижаться не собирается. Правда, тампоны все-таки лучше, чем чем водопад из задницы. Самочувствие омеги становилось все хуже. Картинка перед глазами переставала быть четкой, а вещи вокруг теряли свой смысл. Здравый рассудок потихоньку начинал покидать парня, поэтому, уже не контролируя себя, мятноволосый схватил джинсовку, что так заманчиво пахла мандаринами, и закутался в нее лицом. Юнги жадно вдыхал свежий аромат цитрусовых и сильно сжимал в руках одежду. Если б сейчас кто-то попытался отобрать у парня джинсовку, то удалось бы оторвать только вместе с руками. Мин хватался за кофту, как за спасательный круг в открытом океане. Феромоны альфы заставляли его чувствовать себя в безопасности, а так Мин себя не чувствовал уже очень-очень давно, поэтому тут же начал засыпать. *** — Доброе утро, хен! — к Хосоку подлетает абрикосовый альфа и тут же заключает в крепких дружеских объятиях. — Наконец ты соизволил учестить меня своим присутствием, — саркастично отзывается шатен. — Тэ, где ты пропадал целую неделю? — Я… — Парень только хотел ответить на заданный вопрос, но тут же остановился. — Что это у тебя? — альфа указывает пальцем на фиолетовый след на шее друга и удивленно хлопает глазками. — Ничего такого… — бормочет Хосок и прикрывает шею ладошкой, наивно и бесполезно надеясь, что друг от него отстанет и не будет допрашивать. — О чем болтаете? — к парням подходят Чонгук с Чимином и непонятливо смотрят, то на смущенного Чона, то на удивленного Тэ. — Да тут Хосок решил себе омежку найти, — тут же выпаливает Тэхен, а у Чимина с Гуком глаза чуть с орбит не вылетают. — Наш Хосок? Да этот девственник даже не целовался еще, наверное, а уже нашел себе омегу? — Чонгук в изумлении продолжает пялиться на Чона. — Да нет у меня никакой омеги, — отмахивается шатен, явно намекая интонацией своего голоса, что тему пора закрыть. — Но ведь, метка же… — Тэхен только собирается что-то возразить, но тут же притихает, когда чувствует насколько тяжелым стает мандариновый аромат. Хосок явно не в настроении разговаривать на эту тему и его феромоны показывают это вполне понятно. Чон обходит друзей и поспешно направляется на крышу. Да, там быть запрещено, тем более там не должен находиться такой примерный ученик, как Хосок. Но это единственное место, где можно собрать всю кашу с закутков мозга в кучу и попытаться в ней разобраться. Хосок выходит на широкую площадку и снимает со спины портфель, после чего садится на него. Сейчас он думает о том, что на шею нужно было налепить пластырь и соврать друзьям, что поранился на танцевальной тренировке. А сейчас он, похоже, влип. Друзья в любом случае еще раз попытаются узнать происхождение укуса, который Тэ спутал с меткой. Кто ж не заметит огромный синяк прям на ароматной железе? Тем более, что метку альфа разрешает ставить только «своему» омеге, с которым планирует провести ближайший остаток своей жизни. Она слишком важна, как для альф, так и для омег. Альфы помечают только свою пару, не всех подряд, ибо метка устанавливает ментальную связь и тогда они начинает чувствовать своего омегу. Не очень то приятно ощущать какого-то левого человека, поэтому к оставлению метки относятся крайне осторожно. А если речь идет об омежей метке, то не каждый альфа вообще разрешает ее себе ставить, ибо считает это унизительным. Хосок еще до сих пор немного в шоке после вчерашнего. Его чуть не пометил омега. Если б Чон вовремя не оттянул парня от себя, то они б оба потом пожалели и вляпались бы по самое не хочу. Вообще, произошедшее вчера довольно странное. Во время течки все омеги поддаются инстинктам и вешаются на альф, но уж точно не помечают каждого встречного. Такое может означать только огромное доверие омеги к альфе, что как раз-таки странно, ибо они с Мином даже никогда толком не общались. Хосоку вообще кажется, что одноклассник его избегает. Что же тогда произошло вчера? Этот вопрос застрял в голове парня еще надолго.***
К парте Хосока подходит Юнги и небрежно бросает на нее какой-то пакет. Чон только собирается спросить что в нем, но Юнги уже и рядом нет. Шатен лишь пожимает плечами и достает с пакета свою джинсовку, ту самую, что оставил в медпункте на днях. А он ее уже везде обыскался и даже успел смириться, что больше не увидит своей любимой вещи гардероба. Как же Хосок сразу не додумался, что одежда находится у Юнги? Шатен тут же натягивает на себя джинсовку и замирает: она пахнет белым шоколадом. Не просто пахнет — она полностью пропитана этим сладким ароматом. Хосоку определенно нравится запах этого омеги. В голове даже проскальзывает мысль не стирать джинсовку, чтоб аромат не исчез, но Чон сразу ее отвергает. Будет не очень хорошо если он начнет носить грязную и потную одежду, да и больно на извращенца он похож. Юнги же все это время сидит с опущенной головой и украдкой поглядывает на одноклассника из-под челки. Омега искренне надеется, что одноклассник не заметит запах, исходящий от одежды. Хотя, такое может не почувствовать разве что бета, ибо несет от джинсовки так, будто ее неделю варили в котле белого шоколада и не доставали. На самом деле, Мин постирал джинсовку альфы аж трижды, добавляя туда кучу кондиционера для белья, но омежьи феромоны вообще никуда не делись. Юнги жутко раздражает эта чертова течка и приторный аромат и ему ужасно стыдно отдавать одежду назад в таком состоянии, но выхода нет. Мало ли, вдруг Хосок придавит его к стене и потребует джинсовку назад, ибо совсем не сложно догадаться куда она делась. Правда, мятноволосый никогда не видел, чтоб одноклассник кому-то причинял вред, но кто его знает. Альфы в гневе вообще страшные и испытывать их терпение — не лучшее решение.