Дикая свобода

  Кенпачи попытался поймать Бьякую за шкирку, как какого-то пацана. Естественно, ему это не удалось: с шюнпо Бьякуя вмиг оказался за спиной наглеца. — Такое поведение не пристало капитану. — Вот только не начинай! Я же тебя знаю, — широко, с ноткой безумия улыбнулся Кенпачи, — ты тоже не прочь поразвлечься. Я нашёл новое место, где нас никто не найдёт. Бьякуя смотрел с презрением, но Кенпачи лучше, чем кто-либо, знал, что за ним скрывался интерес. Он давно раскусил взрывной характер капитана шестого отряда, тщательно, почти безупречно скрываемого под маской безразличия. И эта правда будоражила инстинкты, побуждая разорвать в клочья сильного бойца, разрубить на мелкие кусочки. Так, чтобы весело было! Но сколько бы битв не было проведено, они всегда заканчивались одинаково. — Такое же, как и предыдущее, которое нашли в тот же день? — вышло немного ядовито. Однако недовольство Бьякуи было понятно, ведь в прошлый раз их едва не обнаружили в самый разгар действа. — Да харе ломаться, словно Ичиго. Бьякуя нахмурился. И ладно целкой бы обозвал, было бы не так обидно. Во всяком случае привычнее. Но сложно было отказаться от предложения выпустить пар. В жизни бы Бьякуя никому не признался, что ему нравилось находиться на одной волне с Кенпачи. Не всегда. Однако Кенпачи всегда находил к нему подход. Бесцеремонный и варварский. Место, в которое привёл Кенпачи, вызывало у Бьякуи однозначные мысли, особенно при виде герба Шихоинь недалеко от входа. Огромная тренировочная площадка, тайно вырытая под Сейрейтеем, конечно, впечатляла, но не когда оно было связано с той женщиной. И местоположение. Примерно здесь Бьякуя чувствовал плохо заглушённое реяцу во время вторжения рёка. Без сомнений, именно здесь Куросаки Ичиго тренировался. Сочувствующе Бьякуя посмотрел на Кенпачи. Тот отреагировал сразу: — Чего тебе? — …Ничего. «Просто ты идиот?» — осталось неозвученным. — Тогда больше не зевай по сторонам! Кенпачи нанёс первый удар, от которого Бьякуя легко ушёл, оказавшись за спиной у капитана одиннадцатого отряда, однако любимый приём был легко блокирован. Зверь! Кенпачи был подобен зверю. Невысвобождая занпакто сражаться с ним было безумием, однако Бьякуя не торопился, проверяя свои навыки и выносливость. Спасала только скорость, хотя то и дело Кенпачи удавалось нагонять. Вновь Бьякуя оказался за спиной противника. Кенпачи готовился к удару, но его не последовало: в руке Бьякуи была только рукоять меча. В следующую же секунду стальные лепестки атаковали со всех сторон. — Довольно подлый с твоей стороны приём, — усмехнулся Кенпачи, даже не поморщившись от боли, словно его тело не было изрезано. Но оно и не удивительно: его мощная реяцу не позволила оставить действительно глубоких ран, всего лишь мелкие царапины, лишь выглядящие жутко. — В чём же подлость? Ты знаешь всё о моём шикае. Сам виноват, что утратил бдительность. Однако должен признать, могилу ты себе нашёл достойную. — Ха! Ты здесь единственный, кого похоронят! Бьякуя не сдержал улыбки. Ему нравилось сражаться с Кенпачи. Нравилось отсутствие границ и обязанностей знати. Была только битва! Было только настоящее! Здесь, где никто не видел их, существовала свобода. Сам того не зная, Кенпачи прорывался в безопасную зону вокруг Бьякуи. Пришлось отступить. Но лишь с одной целью — Сенбонзакура лезвием вниз устремился в землю. — Банкай, — ровно произнёс Бьякуя. — Хех, решил, наконец, стать серьёзным, засранец? — обрадовался Кенпачи. Весело! Было так чертовски весело, что Кенпачи готов был задохнуться от переполняющих грудь чувств. Мелкие лезвия не могли всерьёз навредить ему, но могли исполосовать одежду и содрать всю кожу. Бьякуя целился в самые уязвимые места с полным намерением убить: нельзя было иначе. Перерезать глотку, разорвать артерии и выдрать вены. Там, где не защищали твёрдые как камень мышцы. Глаза тоже стали целью в итоге, хотя их Бьякуя старался избегать, потому что… — Ну вот, веселье закончилось, — уныло протянул Кенпачи, одной только реяцу разбрасывая лепестки в стороны. Глазная повязка упала к ногам. Всего мгновение — Кенпачи оказался перед Бьякуей, ловя руку за тонкое запястье. — Такая хрупкая, — голосом предупреждал, что собирается сломать. Он стоял так близко к Бьякуе, что Сенбонзакура не смела атаковать. Словно в насмешку Кенпачи запустил свою руку в розовую мясорубку, собирая горсть лепестков, чтобы демонстративно рассыпать их перед лицом Бьякуи. — Что, поранить себя боишься? Бьякуя не стерпел подстрекательства, впуская лезвия в «безопасную зону». Но слишком поздно: Кенпачи нанёс косой удар от плеча до бедра. Эта битва была за ним. Опять. Ещё и повязка в этот раз подвела. Обидно было до жути. — Тц, скука смертная, — произнёс Кенпачи, кидая еле удерживающему сознание Бьякуе лекарство, прихваченное в четвёртом отряде. Унохана настояла, зная о тайных играх двух капитанов. — В следующий раз будь точнее, чтоб тебя, не то и вправду зарублю! Старик мне потом за это плешь проест. — Тогда тебе тоже стоит задуматься о контроле, — Бьякуе тяжело было говорить, но гордость вынуждала держать спокойный и ровный тон. Здесь, в месте, свободном от званий и титулов, можно было быть собой. И кто бы знал, что, отбрось все статусы и условности, два настолько разных шинигами окажутся настолько похожи. Оба сидели у скалы, истекая кровью. — Тот источник должен быть целебным, — взглядом указал Бьякуя, вспоминая случайно сказанные слова Йоруичи давно в прошлом. — Тебе бы тоже не мешало, — посмотрел он на руку Кенпачи, которой тот беспечно ловил лепестки. Несмотря на почти непробиваемую защиту монстра, Сенбонзакура сделала своё дело, едва не срезав плоть до кости. — Похоже, помощь четвёртого отряда нам больше не будет нужна. — А ты ещё недоволен был! — Если ты продолжишь испускать столько реяцу, это место найдут. Бьякуя оставил последнюю фразу Кенпачи без комментария, отвернувшись. Он всё ещё был недоволен тем, кому принадлежало это место, пусть её больше не было в Обществе Душ. Но это было не так важно: пусть даже так, они нашли место своей свободы. О котором уже порядком народа знало…