***
— Вы хотя бы понимаете, что могло произойти из-за вашей халатности?! — яростный голос Хуана, больше похожий на крик, раздается по всему складу, отбиваясь эхом от стен и рефреном гудя в голове каждого, кто его слышал. Демоны попросту молчат. Ни один из них даже не осмеливается пошевелиться или поднять головы. Каждый упал на колени, прямо там, где и стоял, когда Мартин ушел разбираться с бандитами, оставив демонов в полном распоряжении Ши. — Безмозглые идиоты! Если у вас не хватило духу на то, чтобы разобраться с бандитами, имея при этом численное превосходство, то я боюсь даже предположить, как вы повели бы себя будь их больше чем вас! — он ходил взад-вперед, злобно размахивая руками. — Тупоголовые придурки! Если такое еще раз повторится, я сам лично задушу каждого из вас голыми руками! Не считая его криков, на складе воцарилась гробовая тишина. — Все меня поняли?! Я не слышу! — после этих его слов демоны неразборчиво загули что-то в ответ. — Паразиты, набрал же солдат на свою голову! Ши сейчас даже не обращает внимания на то, что ему становится не по себе. У него начинала слегка кружится голова, но Хуан был слишком ослеплен злостью чтобы заметить это. Лишь парень хочет продолжить свою "воспитательную беседу", как видит до боли знакомый силуэт, что приближается к нему. Мартин. Точнее, в данный момент, еще в обличии Мистера Негатива. — Вольно. — уже не так громко, но все еще слышно для всех солдат говорит Ши. Что-то ему всегда мешало быть таким же грозным, когда рядом находился его друг. И дело не в том, что на его фоне Ши действительно выглядел более слабым (хотя на самом деле его боялись не на много меньше самого босса). Дело было совершенно в другом, но точно сказать в чем не мог даже сам Хуан. Когда Негатив доходит до друга, он уже принимает обличие обычного Мартина Ли. — Ты бледный. — констатирует мужчина замеченный сразу же факт. — Все в норме? — У меня голова кругом. — честно отвечает парень, берясь за голову рукой. Ведь у него действительно кружилась голова и было даже такое ощущение, что на его черепную коробку что-то настырно давит. — Это плохо. — Да нет, все в норме, это пройдет. — Ладно, идем. — Мартин махает рукой, призывая идти за собой и неспеша, не слишком сильно отрываясь от друга, направляется к выходу из склада. Ли привык беспрекословно верить своему другу, но точно не тогда, когда тот говорит о своем состоянии. Именно поэтому мужчина шел рядом, незаметно косясь на Хуана боковым зрением. Когда они дошли до лестницы и начали спускаться, Ли еле успел среагировать и поймать полетевшего вниз Ши. Кажется, тот успел ушибить щеку о перило, но Мартин все равно был рад что успел предотвратить возможные и куда более серьезные травмы. Мужчина буквально берет парня на руки, даже не напрягаясь. — И это ты назвал "все в норме, пройдет"? — недовольно фыркает Ли, осторожно спускаясь по ступенькам. — Да чего ты, все нормально.. Может ты спустишь меня на землю? — Мартин даже по вялому голосу слышал, что Хуан явно не в порядке. — Нет уж, изволь. — перечит он. — Но..! — Молчи, просто молчи. Дойдя до припаркованной рядом со складом машины и кое-как снимая с нее сигнализацию, а потом и открывая переднюю пассажирскую дверь, Мартин с осторожностью укладывает на сиденье друга. После этого, захлопнув дверь, он обходит машину спереди и садится на место водителя. Ли понимал, что нужно следить за состоянием Ши, и именно поэтому он посадил младшего рядом с собой. — Щека сильно болит? — косится он на него, пока заводит мотор, проворачивая в зажигании ключ. — Все в порядке.. — Ну ясно, спасибо, я так и поверил. — все еще раздраженно говорит он, мягко нажимая на педаль газа и проворачивая руль.***
До квартиры Мартина они добрались без особых ухудшений. Мужчине даже показалось, что Хуану слегка полегчало, ведь До лифта Ши, пусть не без помощи, дошел на своих двоих. Ли придерживал его за плечи, так скажем страхуя. Дверь с грохотом о стену распахиваются, так как мужчина открыл ее чуть ли не с ноги. Он, закинув одну руку Ши к себе на плечо, заводит его в помещение, кое-как закрывая квартиру на замок. Когда оба разуваются, Ли заводит Хуана в гостиную, где садит на мягкую поверхность дивана. — А теперь посмотри на меня и скажи правду. — мужчина присаживается рядом с ним, заглядывая в затуманенные и практически расфокусированные глаза. — Как ты себя чувствуешь? Слабость, головокружение? Ши нехотя, но кивает, чем раздражает друга еще больше. — Рх. Хуан. Я тебе уже, кажется, много раз говорил, что врать о состоянии это не шутки. — мужчина поднимается с дивана, проходя к шкафу, в котором начинает искать тонометр. — Говорил. — сиплым голосом подтверждает Ши. — Вот видишь, с памятью все хорошо. А с выполнением приказов босса как? Плохо? Да если даже не босса, Хуан, я твой друг. Неужели так сложно сказать правду? Я ведь никогда не откажусь помочь, сам знаешь. — он оборачивается к другу с прибором в руке. — Знаю. — парень следит за Ли взглядом, пока тот подходит к нему и начинает надевать на его левую руку повязку. — Знаешь. — неодобрительно кивает Мартин, закрепив повязку липучкой и запуская процесс измерения кнопкой. Через пару минут, тишину в комнате разрезает весьма не тихий возглас: — Сколько?! 80/60?! Хуан, черт бы тебя побрал! — Мартин смотрит на него круглыми глазами. Было буквально видно через расширенные зрачки, как тараканчики в его голове переговариваются между собой, обсуждая то, что нужно делать и как помочь. — О Боги... Не выедай мне только мозг, прошу тебя, — Хуан судорожно вздохнув прикрывает глаза ладонью. — не всё так и плохо, знаешь ли. — Хуан, вот ты вроде взрослый человек, — Говорит Мартин глядя на него. — был заведующим терапии в местной больнице Чайн-Тауна, у тебя есть высшее медицинское образование, — Параллельно мужчина снимает с его руки повязку. — а ведешь себя как ребёнок, упрямишься постоянно. — Ну, Мартин, я же попросил, не выедай мне моё сознание, а то я начну ворчать как ты... — Закатывает парень глаза. — Ох, ну это точно. Как врать о своем состоянии ты впрямь рвёшься вперед. А как говорить, чтобы тебе на самом деле плохо, так ты сразу убегаешь и ухудшаешь своё состояние. Слишком железная логика, не находишь? — Господи... — Я ещё не закончил, дорогой друг! Я помню, как ты жаловался на то, что у тебя подскочило давление, ну да... Причина была резонная, чтобы орать на интерна, ведь он снова попутал отделения, вместо того, дабы побежать в отделение травматологии, он побежал в хирургическую часть больницы, и перепугал хирургов во время операции! — Выедаешь мозг мелкой ложкой как Анастасия. Бедный главврач орал на меня больше всего, ведь я не слежу за своими подопечными, хотя я не один раз говорил, что такими темпами не от неё будет бегать вся больница, а от Джея! Конечно, кто же меня отвлекал от моей основной работы? Анастасия Эттвуд! — Слегка громко возгласил Хуан глядя на своего друга. — Молчи, дурак. — Потирает переносицу Мартин и отходит от того, оставив тонометр рядом с, так называемым, дураком. — У тебя скачет давление, когда ты кричишь. Если ты не хочешь сейчас обмякнуть прямо на моем диване, то говори по тише. Игры с давлением – не шутки, Хуан! Ты, как врач, должен об этом знать! — Да знаю я об этом, не кричи ты так. — Рх. Так. Закончили дискуссию. Ложись давай на диван, я пойду открою окна. — мужчина уходит, а Хуан пока действительно выполняет просьбу. Ши знал, как бесит друга то, что он всегда врет о своем состоянии. Но пойти против самого себя он не мог. Ли возвращается через пару минут, со сложенным в несколько слоев одеялом. — Ноги подними. — он подходит к Хуану и натыкается на взгляд а-ля: "может не надо?"/"зачем ты так заморачиваешься?". — Не смотри на меня так, а подними ноги в конце то концов. — в этот раз младший все же выполняет просьбу. Хотя, это больше было похоже на приказ. Ли подкладывает под его голени одеяло, тем самым выполняя одно из действий первой помощи. — Тебе дышать ничего не мешает? — Нет. — А вот мне кажется, что галстук и застегнутая под верх рубашка мешают. — старший осторожно растягивает "хомут" на его шее и замечает как напрягается при этом его друг. Мартин не придает этому особого значения и снимает аксессуар, дальше принимаясь расстегивать пару пуговиц на рубашке. — Ты знал, что ты краснеешь, когда смущаешься? — Я не смущаюсь! — младший отводит глаза. — Ну вот, еще больше покраснел. — с улыбкой пожимает плечами Мартин, а забирая галстук случайно кидает взгляд на чужую ширинку. Потом снова на лицо друга, который на него не смотрит. На ширинку. На друга. Потом он отворачивается и пытается убедить себя в том, что ему просто показалось, что он заметил некий бугорок. — Ты лежи, я пойду сделаю тебе кофе. — и уходит в направлении кухни. А Ши в тот же момент молится всем известным или нет богам, чтобы старший не стал заострять внимание на том, на что смотрел. Нет, на прямую на Мартина Хуан не смотрел, но с периферическим зрением у младшего все было в полном порядке. Через некоторое время Ли возвращается в гостиную и ставит небольшую чашку со сладким, но крепким кофе на небольшой журнальный столик. — 你感覺如何? — он присаживается в небольшое кресло рядом с диваном. — 我會活下去. — парень поворачивает к другу голову. — Пей кофе. Сладкий, крепкий. Должен помочь.***
Через некоторое время, когда Хуан выпил кофе, Мартин взял свой рабочий ноутбук и молча занялся им. Ли даже не заметил, как младший уснул. Мужчине не хотелось его будить, поэтому он пару минут (а может и больше) наблюдал за ним. Мужчине показалось, что младший очень мил, когда не напряжен. Брови расслаблены, а не привычно сведены к переносице, обозначая серьезность; губы не поджаты; веки опущены. Общий вид спящего Хуана вызывал какое-то невообразимое чувство комфорта. Но старший все же уходит на кухню и там сразу направляется к мини-бару. Налив в стакан немного коньяка, Ли ставит его на стол. Взяв с полки первую попавшуюся недавно купленную книгу, мужчина открывает первую страницу и ныряет с головой в чтение, лишь изредка отвлекаясь на стакан с коньяком.***
— Я долго спал..? — в дверном проеме появляется заспанный Хуан, заставляя Мартина поднять глаза. — А? — он даже не сразу понимает, что на улице потемнело. Но вот глянув на число страницы, на которой он остановился, все становится на свои места. — По времени не знаю, но ты спал 196 с половиной страниц. — улыбается мужчина, закрывая книгу. — Тебе лучше? — Вроде как. — Ши пожимает плечами и садится напротив друга. — Хочешь выпить? — он кивает на свой стакан (к слову, наполнял он его несколько раз). — Да, пожалуй. Старший кивает и встает из-за стола, подходя к шкафу и беря из него чистый стакан. — Я открыл коньяк. Будешь его или может откупорить вино? — Ты прямо ямбом заговорил. Будешь его или может откупорить вино.. — он загибал пальцы на каждом слове. — Шестистопный. — Хах, как удачно. Ну так, что будешь? — Коньяк, рас уж ты его открыл, хех. — легко улыбается младший и через пару мгновений перед ним уже стоит стакан с напитком. — Ты извини, что я вот так вырубился у тебя на диване.. — Не начинай, а? Забыл, что тебе снова стало плохо? Наоборот хорошо, что ты поспал немного. — Опять стихами говоришь. Ты специально? — Да, у меня настроение пофарисействовать. — Звучит как тост. — Поддерживаю. — оба посмеялись и, цокнувшись, выпивают по глотку алкоголя. — Кстати, что ты читал так долго? — спросил младший, облизнув губы, на которых остался легкий вкус груши. — Очередной роман, даже не посмотрел, как называется. — он пожимает плечами, слегка покачивая стаканом в руке и рассматривая на теплом свету люстры оттенок жидкости. — Порой мне кажется, что тут можно сделать целую библиотеку из твоих романов. — Хуан делает небольшой глоток алкоголя. — Зачем мне из своего места жительства делать учреждение, собирающее и осуществляющее хранение произведений, если я могу купить всё библиотеки в этом городе, Хуан? — Точно, ты же у нас миллиардер, по мимо террориста. — Хуан произнёс это абсолютно беззлобно, но и он не шутил. — Рх.. Сколько раз я говорил, что если тебе не нравиться такого рода деятельность... — Мартина перебили. — А я ведь не малое количество раз говорил, что жизнью тебе обязан? Напомни мне, я такое тебе говорил? — Ох, Хуан. Говорил, но ты себя заставляешь! — Мартин также отпил глоток алкоголя. — Натура у меня такая, — Зеленоглазый судорожно вздохнув смотрит на друга. — и сердце. Мои родители рассказывали тебе о нашем роде..."Если человек спас тебе жизнь, то ты будешь обязан ему своей судьбой."
Мартин и Хуан одновременно произнесли эти слова, после чего цокнулись и опустошили стаканы. Следом еще.. И так далее... — Знаешь, — привлекает к себе внимание старший, а когда друг поднимает на него затуманенный алкоголем взгляд, продолжает — Как-то не находилось повода рассказать об этом.. — О чем? — Ши медленно моргает, с пьяной улыбкой глядя на собеседника. — О бывших партнерах. — отвечает он, получая на свои слова удивленное выражение лица. — Да, о них. В меня влюблялись не один раз, ну и, соответственно, предлагали отношения. — Понимаю почему. Ты же у нас редкий красавец, грех не влюбиться. — фраза его прозвучала весьма двусмысленно, но ни один из присутствующих в помещении не стал придавать этому значения. — Да-да.. — слегка раздраженно говорит он. — Я в плане отношений, всей романтики, вежливости хорош, учитывая опыт ну и.. Количество прочитанных романов, естественно. — Если судить о тебе только по прочитанным тобою книгам, то ты прямо один сплошной человек‐романтика. — Прозвучало как комплимент, — улыбается он, замечая что щеки младшего взялись легким румянцем. — Но дело в другом. Когда доходило до.. Кхем. Интима.. То с этим была проблема одна сплошная. Я просто не мог спокойно заниматься этим, как бы глупо это не звучало. Хуан был, мягко говоря, в шоке, но Мартин продолжил. — Я уж было думал, что проблема в том, что мне не нравятся девушки, но у меня стабильно стоял на них. — было такое ощущение, что это не его текст, так как из уст Ли звучало это максимально нелепо. Хотя, учитывая шалящий в крови алкоголь, такие формулировки сами лезли в голову.— Тогда я попробовал отношения с парнями. Все так же. Стояк есть, а когда доходило до реальной близости, ни черта, моя же часть тела играла надо мной лихую шутку. Да и впрочем, я и не влюблялся ни в кого из них, не чувствовал этого, уж точно. — Действительно странно.. — впервые за последнюю минуту говорит Ши. — Хотя, я догадываюсь почему это так. — уже более задумчиво произносит он. — И почему же? — довольно смело спрашивает Хуан, даже не осознавая того, что будь он трезв, не спросил бы такого. Слишком уж парень застенчив. — Хм, — он улыбается и откидывается на спинку стула. — Потому, что мое сердце принадлежит лишь одному. Младший был удивлен словам друга. Он поднимал эту тему в последний раз когда еще будучи в университете ему предложила отношения одна девушка. Странно было обсуждать это, но если уж Мартин начал – Хуан его выслушает. — Кому "одному"? — робко спрашивает он, неловко глядя на мужчину. — Тебе. — с абсолютно спокойным выражением лица говорит Мартин. Хуан сначала даже до конца не понял, что сказал Ли. Ему нужно было пару раз прокрутить его фразу в голове, чтобы вникнуть в смысл. Когда он понял, то его мозг решил, что это шутка, поэтому пустил в реакцию смех. Мартин понимает реакцию младшего, хотя сам смотрит на него все так же спокойно, даже серьёзно. Когда Хуан замечает, что друг не смеётся, он и сам замолкает. И осознает уже совершенно другие вещи. — Погоди.. Ты.. — Я не шучу и не вру. — кивает он. — Сейчас за меня эту кристально чистую правду говорит мое сердце, принадлежащие только тебе одному. На лице Ши в тот момент бушевала буря эмоций. Точнее говоря, за минуту парень прошел все стадии принятия. 1 – отрицание того, что его лучший друг, с которым он уже такое долгое время шел по жизненному пути, признался ему в любви. 2 – мимолетный гнев за то, что этот вопрос не был поднят ранее. 3 – торг с самим собой, по поводу того, как и какими словами стоит ответить. 4 – депрессия, или, вернее, печаль за то, что скорее всего, из-за него Мартин не мог спокойно жить. 5 – принятие того, что на самом деле все его чувства были...Взаимны.
— И.. Как давно? — подает Хуан голос после минутного молчания. — С того самого нового года в Сягуане. Помнишь? Хуан как завороженный кивает и нервно улыбается, вспоминая то время и то событие, которое много значило для обоих.***
За неделю до нового года, Хуан и Мартин (которым в тот момент было по 20 и 28 лет) решили поехать в Сягуань к родителям Ши. Они ( Руолан(Мать) и Чжан(Отец)) приняли Ли как своего сына и подарили ему ту нужную родительскую любовь. За несколько дней до нового года Хуан решил пойти со своими друзьями прогуляться. — Хей, давай с нами, будет весело! — Ши все пытался завлечь за собой друга. Мартин не захотел, мотивируя тем, что хочет остаться с родителями (он так и называл их, учитывая то, насколько они в самом деле были близки). С того момента прошло по меньшей мере 6 часов. Хуан так и не вернулся. Даже когда наступил поздний вечер, Ши всё ещё не было. Ли сразу понял, что что-то не так. Он всем своим нутром чувствовал, что это не к добру. Тем более, что повод для беспокойства заранее существовал, ведь у Руолан слабое сердце, ей противопоказано было переживать. Поэтому Мартин пошёл к друзьям Ши с расспросами, ведь как далее выяснится, они уже давно разошлись, а если быть точнее, разбежались. Если коротко изложить тот беспорядочный набор слов, который Мартин вытянул из каждого друга Ши, оказалось, что компания проводила время в заброшенном здании неглубоко в лесу на окраине города. Решили вспомнить детство, побывать на чердаке, все «такое». Парни с которыми говорил Ли рассказывали об этом с теплыми улыбками. А вот ему самому было не до ностальгии. В какой-то момент один из друзей выдает что-то на подобии: — А Хуан, что? Не вернулся? Мартин занервничал еще больше. У него даже не было сил кричать на парней, поэтому он коротко сказал, чтобы они звонили в полицию. Как далее выяснит мужчина, побывав там, то самое заброшенное здание на окраине города это особняк, в котором есть чердак – что в этой истории является главным звеном. Путей к нему и с него было лишь два – либо прыгать в окно, переламывая себе ноги к чертям, и старая деревянная лестница, которая так и норовила развалиться – хотя на это никто особого внимания не обращал. По рассказу Хуана, когда они ходили по чердаку, то неожиданно услышали громкие шорохи и, испугавшись, резко побежали в сторону лестницы. Пока они спускались, то едва ли не полетели с неё, ведь она шаткая, тем более для таких скоростных спусков. Хуан даже не успел побежать за ними по этой бедной лестнице, как она развалилась, таким образом оставив парня без каких-либо вариантов выбраться. К несчастью, все его друзья были слишком напуганы «присутствием» кого-то еще кроме них в этом здании, чтобы обращать внимание на развалившуюся лестницу. Они тогда лишь хотели унести свои пугливые 5е точки подальше от того места, попросту наплевав на Ши, оставшегося на сыром и холодном чердаке. На самом же деле, как обнаружит Ши, шорохи создали крысы и ветер, который завывал в размякшие от мокрого снега доски, создавая ощущение скрипа от шагов. Так как полиция ехала слишком долго, у Ли сдали нервы. Учитывая выдержку и силу он смог забраться на верх чердака и залез туда через разбитое окно. Мартин нашел Хуана замёрзшего и обмякшего под открытой дырой в крыше. Он до невозможности испугался за своего друга тогда. Конечно, он дождался полиции, скорой и спасателей, но ему пришлось согревать Хуана своей негативной энергией (что может не только залечивать раны, но и согревать). В тот момент Ли, с горячими слезами на глазах, молился всем известным и нет богам, чтобы с Ши все было хорошо. У Хуана диагностировали 2ю степень обморожения, благо Мартин, согревая друга, не допустил ухудшений. На удивление, никто не стал расспрашивать мужчину о том, как он это сделал, как вообще забрался на высокий чердак, а тем более, был ли он причастен к произошедшему. По Ли было видно, что он не способен был разговаривать. Он лишь постоянно всеми силами старался держаться рядом с другом. Ему даже разрешили находится в одной скорой с пострадавшим, пусть тот и спал большую часть пути. До того, как Хуан заснул и пока его отогревали врачи, он еле слышно, даже скорее одними губами произнес такое нужное для Ли слово: — Спасибо.***
Друзья просидели в тишине по меньшей мере 5 минут и каждый в это время думал о своем. Хуан сидел в полнейшем ступоре, ведь ему уже 32, а Ли 40, и спустя такое долгое время симпатия не угасла. Так же он думал, что старший доверяет ему настолько, что открыл, наверное, главный секрет в своей жизни – что обычно не было ему свойственно. Хуан прекрасно знал принципы Мартина: если ему приходится хранить секреты – он унесет их за собой гроб, не говоря уже о его собственных тайнах. Старший молча наблюдал за сидящим напротив, ожидая услышать хоть что-то. С виду он был совершенно спокоен и даже отстраненным, но внутри него бушевала куча эмоций. В каком-то смысле, мужчина жалел, что рассказал об этом. Ведь это сложно было понять и принять даже для него самого. Ли не знал, взаимно ли это. Не знал, кем все это время считал его Ши. Стал ли он для младшего другом, братом или тот просто выполнял перед Мартином долг за спасение жизни. Хуан заметно краснеет. — На самом деле… — он робко смотрит на собеседника. — Это.. Взаимно. Мартин в тот момент растянул губы в настолько искренней улыбке, насколько это вообще было возможно. У него с души будто свалился огромный 10ти тонный валун. Его взгляд тут же смягчился. — Спасибо. — да, Мартин и вправду отвечает благодарностью. За него все еще говорит его сердце. — Правда, спасибо. Мне очень нужны были эти слова. Хуан еще больше покраснел. — Прости, я.. я не знал, что это.. Что все окажется так серьезно... Почему ты не сказал об этом раньше? — Задай самому себе этот вопрос. — он тепло улыбается, замечая осознание на лице младшего. — Я понял. И вправду, он понял. Всегда говорить о своих чувствах близкому человеку очень трудно. Зная характер и повадки, пытаешься предугадать реакцию, из-за чего становится тяжко на душе. Поэтому людям всегда легче поделиться проблемой с чужим человеком. — 12 лет... — бормочет Ши себе под нос, наконец вспоминая об алкоголе в своей руке. И осознавая то, что он будто протрезвел. Те "вертолеты", что кружились в его голове ранее, как ластиком стерло. — 12 лет. — с улыбкой подтверждает Мартин, сделав глоток алкоголя, атза ним повторил друг. — Так много, черт возьми.. — Можно тебя поцеловать? — А? — лицо Хуана вмиг сменилось с задумчивого на удивленное. Парень уж было подумал, что ему это послышалось. Но собеседник, будто прочитав мысли, повторяет: — Можно тебя поцеловать? — как ни в чем не бывало повторяет он будто обсуждая погоду. Ши сидит в ступоре (в который раз за вечер? вопрос на засыпку). Уж такого он не ожидал, но тут же слышит свой голос, будто со стороны: — Можно. На самом же деле, он это и сказал. Просто учитывая ступор и гуляющий в крови алкоголь, его голосовые связки решили действовать быстрее мыслей. Хуан видит, как друг подходит к нему самому и медленно, непривычно для обоих робко, наклоняется к губам Ши и осторожно приникает к ним своими. Странно. Это первое, что приходит младшему в голову. Странно не от самого поцелуя, а от губ Мартина. Ши всегда считал, что они шершавые и потрескавшиеся на ощупь – но он судил это лишь по виду. По ощущениям же они были мягкими, даже шелковистыми. И до безумия горячими по температуре – что тоже показалось довольно странным. Поцелуй был коротким. Ли лишь оставил на чужих губах прикосновение. Но такое нужное для них обоих. Хуан смотрел на стоящего перед ним, когда он выровнялся, отстранившись. И алкоголь, по видимому, взыграл, двигая телом младшего. Тот подскочил с места и, взяв лицо Мартина в свои ладони, увел его уже в другой поцелуй. Он был кардинально другим. Более решительным. Страстным. И очень желанным. Ли осторожно приобнял парня за талию, прижимая к себе, и мягко ответил на поцелуй. Никто не боролся в нем за право главного. Мужчины не пытались обыграть один другого, каждый просто наслаждался этим странным и, казалось бы, чуждым для друзей процессом. Но можно ли их теперь называть друзьями? Далее вечер для обоих прошел очень быстро. Выпитый алкоголь, игра в "кто я", с бумажками на лбу, а потом.. А что было потом...?