***
Пик Сяньшу — как и весь Цанцюн, на самом деле — не был неприступной крепостью. Хоть вокруг него растянули множество коварных ловушек и барьеров, разве может хоть что-нибудь в любом из трех миров удержать Ша Хуалин от претворения в жизнь ее хитрых задумок? Многие заклинательницы уже смирились с тем, что демоница приходит, когда ей вздумается, и многие привечали ее, будто одну из них. Ша Хуалин не знала, в курсе ли госпожа Сяньшу в том, как часто она отвлекает ее учениц от нудных культивирующих практик, но, пока ей самой не назначили наказание, приходила развлекать себя и своих новообретенных подруг. Лю Минъянь могла бы сравнить свою гиперактивную знакомую с дикой, но ласковой кошкой: Ша Хуалин могла без всякого стеснения ворваться на пик Сяньшу, вызывая деву Лю на дуэль, могла написать ей сотню писем «от поклонников», при этом с головой выдавая себя одним лишь почерком, могла украсть ее с тренировок в уединении в горах, чтобы рассказать последние сплетни и предложить идеи для нового сюжета. В общем, Ша Хуалин весело проводила время, без приглашения врываясь в спокойные и размеренные дни Лю Минъянь. Ее дорогие, милые и ехидные шимэй уже так привыкли к присутствию Непревзойденной демоницы, что не только не удивлялись ей, а даже приглашали ее на совместные тренировки. Дева Лю, слыша подобные приглашения от своих шимэй, тут же отказывала им вместо Ша Хуалин и поспешно уводила прочь растерянную демоницу: «А почему нельзя? А я хочу. Дай мне сразиться с ними!». Веселые шимэй хихикали им в след, лишь немного боясь каверзной мести от лучшей ученицы Сяньшу. Лю Минъянь, хоть и была примером для них всех — скромной, благородной и сильной заклинательницей, — могла подшутить над ними в своем собственном стиле. И будет ли это дополнительное дежурство, спутанные ленты или любопытный фанфик — никто из них не знал. — Ах, Минъянь! — вскрикнула Ша Хуалин, со спины набрасываясь на подругу с объятиями, да так и повисла на ней. Дева Лю коснулась ее ладоней, сомкнувшихся прямо на ее груди, слегка похлопывая — как бы намекая отпустить ее. Однако Ша Хуалин сделала вид, что не поняла намека. — Минъянь, — она прижалась щекой к щеке подруги, — давай сбежим? Сегодня в городе видела та-акие ароматные маньтоу! А еще цзянь дуй в лавке напротив. Давай сходим! — У меня занятия, — коротко ответила Лю Минъянь, но ее голос оставался мягким и спокойным, в котором при желании слышалась игривая улыбка. Шимэй, проводившие рядом собственные тренировки, быстро исчезли из поля зрения. В прошлый раз Лю Минъянь была достаточно грозной, чтобы сестры более не мозолили глаза во время встреч возлюбленных подруг. Хотя подслушивать младшие точно не перестанут — их любопытство сильнее чувства самосохранения и уж тем более стыда. Ша Хуалин и вправду похожа на кошку: длинными ноготками она вцепилась в тонкие одежды заклинательницы и, повиснув на ней, слегка оттягивала ткань. Лю Минъянь даже немного беспокоилась, не разорвет ли демоница ее тренировочное платье, однако в таком случае она может заставить Непревзойденную демоницу взамен отдать кое-что из ее собственных одежд. Это было бы чрезвычайно мило, владей Лю Минъянь хотя бы одной из тех чудесных алых накидок со звонкими колокольчиками, что иногда появлялись на шумной демонице. — Так что ты хотела? — спросила девушка, нарочито отворачиваясь к мечу. Всего лишь одним желанием она велела ему подняться в воздух. На этом остром клинке, уже привычно лежащем в руке и послушном в управлении, она легко поднималась в воздух и рассекала воздушные просторы не хуже своего знаменитого брата. На этом мече она могла бы без труда унести и Ша Хуалин. — Как — что? — почти искренне удивилась демоница. Будучи ниже Минъянь на полголовы, ей приходилось вставать на носочки, чтобы продолжать прижиматься к ее щеке, скрытой легким полотном вуали. — Я собираюсь тебя украсть. На такое прямолинейное заявление Лю Минъянь искренне рассмеялась. — Думаешь, у тебя получится? — спросила она с хитрым прищуром. В ходе многих спаррингов и просто мелких драк они с Непревзойденной демоницей так и не выяснили, кто из них все-таки более непревзойденная — прекрасная заклинательница из благородной школы или коварная демоническая принцесса. — О, у меня уже получается, — поистине демонический оскал украсил алые губы Ша Хуалин, и в следующее мгновение она уже подхватила на руки заклинательницу, совсем недавно держащуюся отстраненно и прохладно. Лежащая в объятиях шустрой демоницы, окруженная сладким ароматом ее духом и нежным перезвоном десятка колокольчиков, Лю Минъянь едва успела призвать меч, чтобы с заливистым смехом позволить этой нахалке унести себя в зловещее демоническое логово.***
Логово Ша Хуалин, по правде говоря, зловещим никак не являлось. Скорее оно походило на сорочье гнездо: тут и там лежали сверкающие драгоценности, нежнейшие цветные шелка, стопки рукописей с вполне узнаваемым почерком любимой писательницы. Лю Минъянь уже начинала привыкать к этому месту, разворошенному и по-своему уютному. Ша Хуалин соизволила отпустить свою бесценную ношу только когда они оказались в ее покоях; заклинательница тут же рухнула в ворох подушек, споткнувшись о разбросанные свеженькие томики неизвестной литературы. — Ты говорила, что тебе не хватает свободного времени, чтобы писать, — сказала Ша Хуалин, гордо улыбаясь. Девушка явно была довольна собой, хотя она наверняка знала, какие будут последствия у ее выходки. — Не волнуйся, я взяла немного человеческой еды для тебя. Но в благодарность за возможность первой прочитать твою новую книгу я могу и самостоятельно что-нибудь приготовить, — демоница игриво подмигнула, выглядя при этом очаровательно и мило. Лю Минъянь прекрасно понимала тех мужчин, что соблазнялись обманчиво невинным и абсолютно прекрасным обликом Ша Хуалин — она тоже не могла отвести взгляд от прелестной девушки, за что порой расплачивалась проигрышем в поединке. — Благодарю, но эта гостья не желает обременять хозяйку, — вежливо ответила Лю Минъянь, смеясь одними глазами. Демоница сразу же надулась. — Однако я буду рада бумаге, туши и кисти. — Конечно! — воскликнула Хуалин, и тут же засуетилась, подыскивая для подруги все запрошенные предметы. Лю Минъянь посмотрела на нее с нескрываемой нежностью, негромко отвечая словами благодарности за такую пламенную заботу. — Не стоит благодарности, моя дорогая. — Демоница звучала так, будто бы флиртовала с очередным заклинателем, над которым собиралась подшутить. Лю Минъянь обвела ее внимательным взглядом, прежде чем Хуалин алым вихрем снова пронеслась меж многочисленных сундуков, хаотично расставленных в ее комнате. Непревзойденная демоница, как и обычно, выглядела веселой и независимой, как будто бы и не намекающей о своих жарких чувствах к одной небезызвестной писательнице из мира заклинателей. Пальцы Ша Хуалин слегка испачкались, пока она разбавляла для писательницы чернила, но она даже не обратила внимания на это, продолжая возбужденно носиться по комнате, выбирая только лучшие инструменты. Лю Минъянь ловко поймала возбужденную демоницу за руку, и когда девушка недоуменно взглянула на нее, молча вытерла ее ладони чистым кусочком ткани, который обыкновенно носила под поясом. Прикосновения заклинательницы робкими штрихами стирали маркую тушь с бледной, натертой кожи. Ладони демонической принцессы выглядели изнеженными и лишенными труда, но на ощупь оказались жесткими, с едва ощутимыми мозолями. Демоница, должно быть, тщательно ухаживала за своими руками, вынужденная браться за оружие едва ли реже, чем дева Лю и ее шимэй. Ша Хуалин, по мнению Лю Минъянь, похожа на игривого котенка. Непревзойденная демоница, красивая и сильная, хитрая и очаровательная, сейчас она была самым покорным и милым существом, замершим в ожидании нескончаемости нежного момента. Тушь растеклась по сухой коже, заливаясь в мелкие, незаметные обычно трещинки, вырисовывая на руках Хуалин узоры неизвестной красоты. Заклинательница мягко вела сложенным кусочком ткани по доверительно вложенным ладоням, счищая краску, оставляя лишь недоступные капли, уже раскрасившие черными кляксами белые пальцы демоницы. Наконец Лю Минъянь выпустила чужие руки из своих ладоней. Ша Хуалин испустила разочарованный вздох. После этого, ласково улыбнувшись, писательница наконец взяла в руки кисть и приготовилась к росписи предоставленной бумаги. Штрихи туши неторопливо украшали полотно, слово за словом выводя историю на бумажных листах. Зажженные палочки медленно сгорали, отмеряя время, проведенное в блаженном покое. Убаюканная глухим шорохом влажной кисти, демоница перебирала нефритовые бусины, негромко стучащие друг об друга при каждом небрежном движении рук девушки. Ша Хуалин словно витала в облаках, размышляя о своем, заполняя тихим, уютным единением с подругой то время, что они могли провести вдвоем. Писательница полностью погрузилась в вымышленный мир своего романа, пока Ша Хуалин, казалось, была чем-то занята. В следующее мгновение кудрявая от бесчисленных расплетенных кос макушка оказалась у плеча Минъянь. Девушка повернула к ней голову, но Хуалин сделала вид, будто бы и не заметила, вовсю пялясь в текст. Перед Лю Минъянь покоился аккуратный и чистый, но все-таки черновик. Имея представление о героях и придумав основную идею, писательница готовила поле для действий своих персонажей, позволяя им самостоятельно играть свои роли, исполняя ее идею и желания. Лю Минъянь любила свое творчество, хотя и не считала его вершиной писательского мастерства, как нередко нахваливала ее работы Непревзойденная демоница. Для Ша Хуалин истинным наслаждением же было наблюдение за Лю Минъянь, поглощенной духом творчества и своим собственным воображением. — Я тебя отвлекаю? — невинно спросила демоница, заметив, что Минъянь отложила кисть. — Я подумала, ты что-то хотела, — улыбнулась она, слегка поворачиваясь к девушке и раскрывая объятия ей навстречу. Ша Хуалин не пришлось долго уговаривать — стоило ей заметить приглашение в объятия, как она тут же прижалась к своей возлюбленной подруге, обнимая ее сильной хваткой, вырвавшей из заклинательницы сдавленный вздох. Заклинательница вновь сравнила свою подругу с игривым котенком: едва продержавшись в объятиях несколько драгоценных бесшумных мгновений, Ша Хуалин соскользнула вниз на девичьи колени, где и осталась, удобно устроив голову на бедрах Лю Минъянь, обвив руками ее талию. Заклинательница не была уверена, что девушке вообще удобно лежать в подобной позе, но Хуалин продолжала статично держаться у нее в ногах, точно деревянная куколка, и никак не жаловалась. Проглотив веселый смешок, Лю Минъянь вновь взялась за кисть и вернулась к тексту. Комната снова погрузилась в уютную, мягкую тишину, пока нечто за окнами комнаты любимой дочери хозяина этих земель вновь не привлекло внимание демоницы. Ша Хуалин, мягко тронув подругу за рукав, привлекла ее внимание и поднялась с места, не потревожив легкий, чистый и аккуратный ряд слов, складывающихся в изящные, двусмысленные фразы. Демоница распахнула окно и тут же высунулась наружу, почти наполовину вываливаясь из него. Под аккомпанемент перезвона колокольчиков ветер играл с листьями садовых деревьев, сдергивал с веток повязанные алые ленты и срывал амулеты. И хотя печатями и амулетами чаще пользовались заклинатели, ничто не могло помешать любопытной Ша Хуалин украсть их и использовать для себя — порой по назначению, а иногда просто для красоты. Но теперь демоница точно знала — к ней пришли гости. — Я сейчас вернусь, — нараспев произнесла девушка, оглядываясь к Лю Минъянь. Ее румяное лицо почти светилось от странной радости и предвкушения. Заклинательница не стала даже интересоваться, с кем Ша Хуалин собирается подраться в этот раз. Она лишь кивнула и, коротко обняв прыгнувшую ей в руки демоницу, вернулась к письму, пока перезвон колокольчиков и шорох ткани удалялся вслед за выпрыгнувшей прямо в окно Хуалин. Комнаты любимой дочери Цзючжун-цзюня выходили в сад, цветущий и пышный по меркам угасающего Царства демонов. Старый демон, должно быть, тщетно надеялся, что его дочь будет не только смертоносной и обольстительной, идеальной хитрой демоницей, но и спокойной, покорной девой. У Ша Хуалин получилось воплотить в себе свой идеал, и образ покорной девы в него точно не входил. В Царстве демонов на самом деле водилось не так много птиц, как многие думали. Ша Хуалин знала каждую птицу, что водится в любимом саду ее отца, знала их голоса, которым не получалось подпевать, не распугав их. Но еще лучше Ша Хуалин охотилась — выслеживала добычу по следам, прислушивалась к гулу земли, шороху травы и деревьев, к пению пуганных птиц. Ша Хуалин знала, когда охотник сам становится жертвой, и категорически этого не любила. Она остановилась посреди сада, погруженного в тишину — ни голоса птицы, ни шороха зверя, изредка забегавшего на территорию хозяина этих земель; только ветер неохотно колышет примятую траву, в которой по щиколотку утопали босые девичьи ноги. Она взмахнула железным обручем в резком повороте. Тонкие полупрозрачные ткани всколыхнулись всполохами пламени, колокольчики разрезали неестественную тишину, и Непревзойденная демоница как будто бы извернулась в чудесном, завораживающем танце. Вот только ее лезвие нашло на другой клинок — куда более опасный и смертоносный. Меч заклинателя ударил с такой силой, что плавное движение Ша Хуалин сбилось, и она отлетела в ближайшие кусты, тут же находя новые украшения для волос в виде листьев и тонких веточек. Бой закончился, даже не начавшись. Будь это охотник на демонов или безжалостный убийца, коих среди заклинателей так много, что не счесть, Ша Хуалин бы сильно пострадала. Вот только ее противник — прекрасное создание, сравнимое в Царстве демонов разве что с Ло Бинхэ. Мужчина элегантно взмахнул мечом, и потоки мощной ци подхватили оружие, однако лезвие клинка не устремилось к шее демонической принцессы, оставшись парить в теплом летнем воздухе между оппонентами. Ша Хуалин, отброшенная в кусты грубым и чрезвычайно сильным ударом, громко выругалась на Лю Цингэ, скрестившего руки на груди, и попыталась без повреждений выкарабкаться из колючей хватки горько пахнущих лоз. Ее шелковые одежды, легкие, воздушные, развевающиеся и звенящие на каждом ее шагу, сейчас неудобно обвили ее фигуру, мешая подняться. Ша Хуалин даже подумала сбросить с себя платье — так будет намного удобнее подняться и ударить по морде этого высокомерного мужлана, который несчастной девушке в беде даже руку не протянул! — Ты не девушка в беде, — с усмешкой заметил Лю Цингэ в ответ на ее ворчание. Ша Хуалин, гордо задрав носик, попыталась отвернуться от него. Заклинатель тяжело вздохнул, пытаясь замаскировать смешок за раздражение, и Чэнлуань ловко и гладко срезал лишние ветви, тут же возвращаясь в ножны. Теперь Ша Хуалин легко поднялась и тут же уткнула руки в бока, грозной тучей надвигаясь на мужчину. — Я знаю, зачем ты пришел сюда, Бог войны, — хмуро сказала она. Лю Цингэ выглядел абсолютно спокойным и абсолютно неудивленным. — О, правда? — он приподнял бровь. Такую же красивую, как и у его сестры. Глядя на этого мужчину, Ша Хуалин могла бы предположить, какое прекрасное лицо у ее возлюбленной подруги. Впрочем, лицо А-Янь точно еще лучше, чем у этого сноба! — Я не отдам тебе Лю Минъянь, — заявила она. — Ты крадешь ее уже третий раз на этой неделе. Из-за тебя она не может сосредоточиться на учебе. — Я хочу провести время со своей подругой! — Хуалин топнула ножкой, и серебряные колокольчики громко зазвенели в такт, словно поддакивая ей. — Раз уж у нас перемирие, ты должен уважать демонические традиции. — По этим традициям я победил тебя, и ты дала слово не мешать обучению моей сестры. Непревзойденная демоница снова топнула ногой, и множество крохотных серебряных колокольчиков вторили ее возмущению. Все — и демоны, и заклинатели — знали об упрямстве Ша Хуалин. Все — и демоны, и заклинатели — знали о непреклонности Лю Цингэ. В поединке девушка раз из раза проигрывала Богу войны, но сдаваться и просто так отдавать любимую подругу не собиралась. Хотела бы демоница рассказать этому капризному снобу, какие замечательные и горячие творения создает его ненаглядная сестра, но Хуалин пообещала подруге не раскрывать ее секрет никому — и в особенности старшему брату. Впрочем, многие из юных дарований этой только на вид благопристойной школы знали о творениях ее чудесной Минъянь. Неудивительно, что только такой гордый зазнайка, как Лю Цингэ, не знал о проделках своей милой маленькой сестренки А-Янь. Впрочем, узнай он, ничего не сделал бы родной сестре, да и вряд ли рассказал хоть одной душе, дабы не бросать и тени на репутацию девушки, но вот Ша Хуалин точно получит, да еще и от обоих. Но как же сильно ей хотелось увидеть ни с чем не сравнимый шок и ужас на безупречном лице Бога войны, когда он узнает, какую похабщину пишет нежная и чистая Лю Минъянь. Ша Хуалин надулась. — Хотя бы один день против шести! Пусть Минъянь остается со мной хотя бы на один день! — заканючила она. Лю Цингэ недовольно цокнул, будто бы скрывая смех, и демоница надулась сильнее. Заметь ее выражение лица ее милая подруга, она сравнила бы ее с воробьем. — Давай заключим пари! — Ты уже проиграла, Ша Хуалин, — непреклонно ответил мужчина. Демоница зашипела не хуже рассерженной кошки. — Какой ты неуступчивый. Неудивительно, что у тебя до сих пор нет парня! — сказала и сощурилась, с ехидной усмешкой замечая, как непроницаемое лицо Лю Цингэ дрогнуло. — А ты такая шумная, — парировал он. — Неудивительно, что ты до сих пор ничего не заметила. Ша Хуалин тут же вскинулась. Что именно она не заметила? Она тут же подскочила к мужчине и принялась кружить вокруг, надоедая одним-единственным вопросом: что именно он имел в виду? Но Лю Цингэ уверенно отмахивался от нее. Еще бы: у него уже большой опыт общения с надоедливыми хитрецами в лице лорда Цинцзин и его неугомонного мужа, и это не считая собственной сестры, милой, нежной и коварной. Ша Хуалин просто не могла подступиться к этому высокомерному сухарю! — А-Лин, что за шум ты подняла? — ласковый голос прервал мучения Лю Цингэ. Его сестра, незаметно испачкавшая тушью светлое местечко над бровью, выглядела весьма изумленной, глядя на брата из окна демонического дворца. Бог войны состроил жалобное выражение лица и пожаловался: — Твоя подруга вновь изводит мое и без того небезграничное терпение. — В ответ на это Ша Хуалин зашипела не хуже самой опасной змеи. — А еще твоя наставница устроила разнос главе. Лучше вернуться, пока она занята, иначе ее гнев достанет и нас. — Если так боишься этой женщины, так и быть, можешь остаться у меня, — хихикнула Ша Хуалин, все еще стоя слишком близко к Лю Цингэ. Однако тот, уже привыкший к ее выходкам, лишь флегматично спросил: — Хочешь сражаться с ней сама? И демоница отступила. Драться с Богом войны было весело, пусть даже Ша Хуалин ни разу не смогла победить. Что уж там, она ни разу не продержалась достаточно долго — брат ее возлюбленной сбивал с ног сразу же, стоило ему появится на поле. Пусть он и был вспыльчивым и вредным, к Хуалин относился снисходительно, а порой даже позволял своей заносчивости ненадолго исчезнуть с лица, показывая демонице самую прекрасную улыбку, что она когда-либо видела; улыбка Лю Минъянь, должно быть, еще краше. А вот госпожа Сяньшу не жаловала демоницу, нашедшую развлечение на ее пике. Ша Хуалин подозревала, что если она снова попадется на глаза Ци Цинци после кражи ее любимой ученицы, та изобьет ее розгами, а то еще хуже — заставит учиться и медитировать вместе с другими ученицами! Горестно вздохнув, Хуалин помогла подруге перелезть через окно, в которое сама так легко вылетала совсем недавно. — Мне пора идти, дорогая, — ласково сказала Лю Минъянь и первая заключила девушку в объятия, мягко прижимая к своей груди. Лю Цингэ в стороне сделал вид, что очень заинтересован заросшими сорняками лилиями. Объятие продлилось всего несколько секунд, и Лю Минъянь неторопливо, плавно отстранилась. Это простое, нежное и приятное действие настолько ошеломило Ша Хуалин, что девушка попросту не нашла в себе мысли об ответном объятии. А ведь она втайне мечтала о внимании со стороны своей возлюбленной подруги! Но ранее ей казалось, что Лю Минъянь не заинтересована в отношениях, и не только с Ша Хуалин — с кем-либо в принципе. — Сестра, нам пора, — Лю Цингэ кашлянул в кулак, всем своим видом выражая нетерпение. Ша Хуалин сощурилась, окидывая заклинателя недовольным взглядом. Возможно ли, что милая хитрая Лю Минъянь, настоящая демоница в обличии святой девы, просто хотела подразнить вечно хмурого брата? Даже монахи и глухие знали, как Бог войны бережет свое целомудрие, а уж о том, как просто его бросить в смущение даже легким намеком на поцелуй, давно ходила молва среди заинтересованных девиц. А Лю Минъянь любила дразнить всех, и делала она это искусно и умело, часто скрывая истинные мотивы своих действий — даже Непревзойденная демоница Ша Хуалин не всегда точно знала, когда ее подруга шутит. Лю Цингэ поймал ее изучающий взгляд и состроил странное выражение на своем красивом лице — такое же, как некоторое время назад при их разговоре. Неужели этот сноб вновь считает ее недогадливой дурочкой? Ша Хуалин снова надулась, чем, должно быть, и вызвала легкий, нежный смех прекрасной девушки. — Я жду еще немного и забираю тебя, ты поняла меня? — строго сказал Лю Цингэ. — Конечно, брат, - улыбнулась ему самая замечательная девушка в мире. — Я скоро буду. Лю Цингэ закатил глаза и тут же развернулся, торопливо направляясь прочь, будто спеша скрыться. Но от острого взора Ша Хуалин ничего не скроется — она видела, как этот вечно недовольный мужчина чему-то усмехнулся. Демоница почувствовала, как у нее руки чешутся наподдать этому невероятно прекрасному мужчине по его прекрасному заду, чтобы наконец одержать над ним верх. Она уже развернулась к своей милой подруге, чтобы честно предупредить ее об этом, как Лю Минъянь снова притянула ее к себе, обнимая нежными ладонями мигом раскрасневшееся лицо. У Лю Минъянь красивые глаза. Конечно, они такими и должны быть, ведь Лю Минъянь самая прекрасная девушка на свете. Только посмотрите на ее брата — он хоть и постоянно недовольный, вредный зануда, но даже хмурое, его лицо невероятно прекрасно. У его родной сестры лицо должно быть еще более замечательным. Вот только Ша Хуалин смотрела в ее глаза, думала о всяких глупостях и незаметно для себя тонула в магнетическом и странно влюбленном взгляде. Глаза Лю Минъянь красивые, но не от того, что уголки изящно приподняты, точно у небожительницы, и не от того, как длинные, пушистые ресницы отпускают очаровательные тени на ее скрытое вуалью лицо, и даже не из-за цвета глаз, который Ша Хуалин даже не смогла разобрать из-за головокружительной близости. Что-то было в самом взгляде Лю Минъянь, которая незаметно для вновь шокированной, сбитой с толку демоницы оказалась слишком близко, непозволительно близко для нормального хода мыслей. Вуаль на ощупь оказалась мягкая и легкая, очень приятная к телу, а Ша Хуалин раньше думала, что от нее должна чесаться кожа и вообще долго носить ткань на лице неприятно. На вкус вуаль немного горькая — должно быть, из-за осевшей на ней пыли и впитавшихся ароматов благовоний. Прикосновение губ Минъянь через эту дурацкую вуаль ужасно нежное и теплое, манящее и самое, самое лучшее, что Ша Хуалин могла бы испытать. Губы девушки прижались к ее всего на несколько мгновений, а затем заклинательница быстро отстранилась. — И как это понимать? — тут же возмутилась Ша Хуалин, вновь сбитая с толку. Эта парочка, брат с сестрой, очевидно, страшно любила шокировать ее, но она так просто не спустит им с рук их проделки! Лю Минъянь тихо, почти разочарованно вздохнула. Ее нежный персиковый взгляд опустился, минуя рассерженную фигуру Ша Хуалин. Заклинательница уже собиралась уйти — конечно, ведь ее надоедливый брат все еще ждет ее, — но эта демоница не могла позволить возмутительнице ее спокойствия так просто уйти безнаказанной! Удивленный, приглушенный писк вырвался из горла Лю Минъянь, когда демоница порывисто обняла ее и осыпала беспорядочными поцелуями. Под бешеным напором Ша Хуалин вуаль почти слетела, но демонице было на нее откровенно наплевать. Лю Минъянь смеялась в ее руках, обнимала в ответ и подставляла под ворох легких поцелуев свое скрытое дурацкой тканью лицо. Это было так естественно, будто бы Ша Хуалин была тем единственным существом, которое могло так фривольно касаться незамужней юной девы. — Мне пора идти, — весело заметила Лю Минъянь, напоследок обнимая вмиг зашипевшую, точно кошка, демоницу. — Я оставила для тебя подарок, обязательно прочти. При ее добрых словах обида Непревзойденной мигом испарилась. Конечно, это ужасно, что после признания ее прекрасной возлюбленной приходится уходить, но так и быть, Ша Хуалин не станет злиться и обрушивать свой гнев на заклинателей, раз ее милая оставила ей черновик. — В следующий раз я сражусь с твоим братом, чтобы жениться на тебе! — выкрикнула Хуалин так громко, чтобы этот зазнайка с длинным мечом точно услышал. Лю Цингэ фыркнул так громко, чтобы она точно услышала и поняла — он совсем ее не боится. А зря! Ша Хуалин припасла особенную хитрость, чтобы точно победить Бога войны и получить разрешение на свадьбу с его сестрой. Лю Минъянь рассмеялась, и ее смех нежным, легким колокольчиком прокатился по скудному, по человеческим меркам, саду. Очарованная им Ша Хуалин не могла и с места сдвинуться, ловя каждой частичкой своей непреклонной, хаотичной души переливы любимого голоса. Ее возлюбленная медленно растворялась в голубом, наполненном солнцем небе, а демоница продолжала всматриваться ей в след, провожая удаляющуюся девичью фигуру, пока та совсем не исчезла, растворившись в необычно спокойном небе Царства демонов. В комнате лежал черновик романа, в котором главные героини наконец признались друг другу в любви и были счастливы.