Кровь на губах

      Сегодня прохладно, но Эндрю не замечает холода и резких порывов ветра. Он бредёт по пустым улицам, сунув руки в карманы черной кожанки, иногда цепляясь носками кед за трещинки и бугорки темного асфальта, приглушенно чертыхаясь, изредка запуская левую пятерню в волосы, чтобы взъерошить их и убрать чёлку с глаз.       Ветер бросает ему в лицо радостные возгласы приближающейся толпы. Миньярд морщится — его словно одолевает мигрень, и сворачивает в ближайший переулок — узкий и мрачный: единственный источник света здесь — уличный фонарь со слабой желто-оранжевой лампой. Эндрю останавливается рядом с ним, приваливается плечом и достает из заднего кармана чёрных джинсов помятую пачку сигарет и ярко-красную зажигалку. Он подождёт, пока пройдёт шумная компания, и вернётся к намеченному курсу. Да, именно так он и поступит. Просто покурит и немного помёрзнет, а потом снова ступит на широкую асфальтированную дорогу и двинется к дому. Чиркает колёсико, высекая искры; вспыхивает золотистое пламя, его свет озаряет красивое бледное личико уставшего парня. Эндрю заслоняет его ладонью от ветра и прикуривает, убирает зажигалку и затягивается — медленно и глубоко. С полураскрытых губ неспешно срываются клубы сизого дыма. Эндрю не выдыхает его — держит во рту и перекатывает на языке; он дышит носом, его мысли заняты. Заняты новостями, что он услышал в баре полчаса назад. Немыслимыми новостями. В городе вампиры. — Социальный взлом. — издевательский смешок срывается с губ Миньярда. — Неужели они всерьёз думают, что кто-то поверит?       Миньярд отнимает от губ выкуренную наполовину сигарету, с презрением и омерзением смотрит на неё, брезгливо бросает на асфальт и с силой втаптывает, растирая в пыль носком черного кеда.       Ему холодно. Эндрю застёгивает куртку, прячет руки в карманы и успевает сделать полдюжины шагов, прежде чем замечает в конце переулка мрачную тень. Миньярд застывает, напряжённо вглядывается во мрак — пытается определить, представляет ли незнакомец угрозу. Щуплая фигура медленно плетется в его сторону, низко опустив голову и держась левой рукой за стену кирпичного дома. Эндрю напрягся. Куда ему идти — к неизвестному или вернуться к шумной толпе? Расстояние сокращается до шести метров. Тощая фигура вдруг замирает. Человек поднимает голову и напряжённо всматривается в Эндрю. — Ты пялишься. — грубо бросает Миньярд, стискивая в карманах кулаки. Человек делает несколько осторожных шагов к нему, не разрывая зрительного контакта. Желто-оранжевый свет попадает на его лицо. Эндрю видит мальчишку — своего ровесника. На нём лишь серая фланелевая рубашка в крупную черную клетку и светло-голубые джинсы. На бледной коже шеи отчётливо видны багровые синяки, правая щека изрезана ножом. Непослушные рыжие волосы горят своим собственным внутренним светом, как угли в январском костре. Его голубые глаза — арктический лёд, они неотрывно следят за Миньярдом — Эндрю тонет в них, захлёбывается в ледяной воде. Мальчишка делает ещё один осторожный шаг, и Эндрю внутренне умирает… Темные покусанным губы приоткрыты. Нижняя губа закушена белыми треугольниками вампирских клыков… Эндрю хочет убежать, но не может сдвинуться с места. Его парализовал ужас. — Пожалуйста… — хрипло просит мальчишка, — не бойся. Я тебя не трону.       Миньярд хочет ответить каким-нибудь крепким словцом, но с губ срывается лишь приглушённый ужасом хрип. Эндрю понимает, — сегодня он его убьет — в три ночи, поздно. — Как тебя зовут? — снова подаёт голос вампир. Миньярд осознаёт, что не может отвести взгляда от его голубых глаз. — Эндрю Миньярд. — Я — Нил. Нил Джостен. — представляется он. — Ты вампир. — Да. — выдыхает мальчишка. — Убьешь меня? — Эндрю слышит в своём голосе дрожь. Ему это не нравится. — Нет. Ни за что. — мотает головой мальчишка. — Тогда чего тебе надо? — Могу я… укусить тебя? — Что? — переспрашивает Эндрю почти вежливо. — Укусить. Немного. Я не ел две с половиной недели… Боюсь сорваться. Всего пара капель… Их хватит на несколько дней. — Что, если я скажу «нет»? — холодно бросает Эндрю, проглотив болезненный ком страха. Нил понимающе кивает. — Ладно. — говорит он, стыдливо отводя взгляд. До Эндрю долетает его тяжелое, хрипящее дыхание — дыхание умирающего. — Прости, что напугал тебя. — держась за стену, Нил продолжает свой путь в никуда по узкому тёмному переулку. Эндрю следит за ним напряжённым взглядом — кожа Нила бледная, серого оттенка, губы темные — от голодания и глубоких трещин. Он болен… Он… умирает. — Я не сказал «нет», Джостен. — вдруг окликает он мальчишку грубым голосом. Нил оборачивается и непонимающе глядит на Миньярда.       Эндрю подходит к нему почти вплотную. Бледная рука медленно расстёгивает кожанку. Миньярд мягко обхватывает правое запястье Нила и прижимает его теплые пальцы к пульсирующей венке на шее, которая так привлекает голодный взгляд вампира. — Здесь. Немного. — хрипло произносит Эндрю. Он понимает, что «немного» — понятие весьма размытое, понимает, что голодного зверя не остановить… Но этот мальчик, Нил, кажется таким безобидным… Эндрю хрипло выдыхает, поджимает губы и отворачивает голову, освобождая путь к незащищённой шее. — Спасибо. — шепчет Нил. — Ты мог бы… вставать у стены? — тихо спрашивает он, заглядывая Эндрю в глаза. Миньярд прислушивается к своему шестому чувству. Он не навредит. Эндрю прислоняется спиной к кирпичной стене — острые крошки больно впиваются в спину, словно игнорируя кожанку. Нил призывно закусывает нижнюю губу, делает шаг навстречу Эндрю, опускает ладони на плечи Миньярда и прижимается горячими губами к пульсирующей вене на его шее.       Эндрю чувствует боль — острые клыки прокалывают плоть. Чувствует, как кровь меняет направление движения, устремляясь к прокушенной коже. Нил держит слово — на язык попадает несколько капель, и вампир отстраняется. — Спасибо, Эндрю. — хрипло благодарит Джостен и отступает от Миньярда. — Стой. — неожиданно для себя он прикасается к теплой руке Нила. — Выпей ещё. — Мне хватит. — уверяет Нил, но взгляд Эндрю говорит красноречивее всяких слов: «Я хочу накормить тебя…» А затем и сам Миньярд произносит заветные слова. — Ты уверен? — спрашивает Нил. — Я хочу, Нил.       Джостен нетерпеливо облизывает темные потрескавшиеся губы.       Перед глазами всё плывёт, но Эндрю заставляет себя не зажмуриваться — перед смертью ему хочется лишь одного: видеть свои пальцы, вплетающиеся в мягкие огненно-рыжие волосы Нила Джостена, пока тот жадно впивается губами в его шею. В голове Эндрю — раскалённая вата. Он хрипло стонет, не понимая, отчего — от боли или желания отдать Нилу больше, чем тот просит, больше, чем Эндрю может дать — себя… всего… без остатка. Ему больно. Это невозможно терпеть.       Эндрю отталкивает его от себя, но не для того чтобы убежать или ударить. Нет. Он отталкивает Нила, чтобы через секунду рвануть его на себя и поцеловать. Быстро, жадно. Он отталкивает Нила, чтобы расстегнуть пуговицы на его рубашке непослушными дрожащими руками и рвануть в стороны полы фланелевой ткани. Он отталкивает Нила, чтобы прижаться к его обнаженной, изуродованной шрамами груди и впиться трясущимися пальцами в горячие бока. Нил не успевает сглотнуть, его рот переполнен горячей кровью Миньярда — Эндрю чувствует её вкус на жарком языке Джостена — тяжёлый, металлический, сладкий. Чувствует, как Нил перекатывает ее на языке, как хорошее красное вино в бокале. Чувствует, как горячие капли стекают по подбородку, когда Нил на мгновение отрывается от его губ, чтобы вдохнуть немного воздуха и ответить на требовательный поцелуй Эндрю. Нил делится с ним кровью, ловко вливая ее Эндрю в рот, когда язык проникает в рот блондина. Миньярд боится проглотить ее. Боится захлебнуться ею. Он возвращает ее, вливая Нилу в рот, и тот послушно сглатывает. Нил отстраняется; Эндрю голодно глядит на бегущие по подбородку Джостена красные струйки и припухшие алые губы. Нил медленно облизывается. Ледяные глаза обращаются к шее Эндрю, из раны на которой сочится алая кровь. Нил делает осторожный шаг. — Можно? — его голос хриплый. Эндрю нравится, как он звучит. — Всё, что захочешь. — Миньярд кивает, не вдаваясь в детали вопроса. Нил снова склоняется к его шее, проводит языком по коже, слизывая красную дорожку, ласкает рану жарким языком, собирая им стекающую кровь. Эндрю приглушённо стонет, цепляясь правой рукой за рыжие волосы, а левой — за шею Нила. — Она затянется за несколько дней. Больно не будет. — тихо говорит Джостен, отстраняясь. Он запускает руку в карман джинсов и извлекает пластырь с динозавриками нежно-зеленого цвета. Трепетно погладив кожу вокруг раны подушечками горячих пальцев, Нил наклеивает пластырь. — Спасибо тебе, Эндрю. — Я не сделал ничего особенного. — Сегодня ты спас меня. Утолил голод вампира. А это что-то, да значит…       Нил застёгивает рубашку; Эндрю тяжело смотрит на него. — Нил? — через силу произносит он. Джостен вскидывает брови в немом вопросе. — Если ты будешь голоден… найди меня.