Are we too young for this?
Feels like I can't move.
Агеро семнадцать, когда он становится избранным и начинает покорять башню. Он не признался бы в своей слабости, но в это время его мучала тяжëлая депрессия: смысл не виделся ни в чëм. Не то чтобы он когда-то действительно был, но всё же.. Агеро хотел жить, подогревался желанием превзойти отца, а после и помочь Марии стать принцессой, но после того, как оказался выброшен из семьи, а его сестра по его вине убилась.. Всë будто потеряло краски. Силы продолжать хоть что-то делать совсем незаметно исчезли без следа, явив вместо себя апатию. После изгнания из семьи Агеро пришлось жить в не лучших условиях внешней башни. Он спал целыми днями, еле заставлял себя изредка мыться и есть, а о тренировках не было и речи. Как неожиданно всего один человек может забрать всë. Хотя Агеро сам «спрятал драгоценность подальше, в безопасное и хорошее место», знал, что Мария получит всë, а он останется ни с чем. Он был рад, правда, что смог помочь Марии, но почему-то боль и опустошение были сильнее. Агеро сидел перед грязным зеркалом и просто смотрел себе в глаза – глубокие, словно океан, посеревшие, будто покрытые тенью его кошмаров и пылью; в голове было так пусто, словно мыслей никогда и не существовало, как вдруг перед ним явился Хеадон. Агеро ждал его: он надеялся, что у него будет ещё хоть один шанс найти себе цель. А пока стоит привести себя в порядок, натянуть наглую улыбку и притвориться, будто он уверен в себе и морально сильнее всех на свете. На втором этаже он не ожидает ничего особенного: он без труда пройдëт любые испытания благодаря крови одной из великих семей. Парень, кажется, младше него, дрожал, как осиновый лист, перед мирным да-ановцем. Эта ситуация даже немного смешила – кем нужно быть, чтобы не знать об их миролюбии? И всë же, кто потянул Агеро помогать? Слабые союзники ему не нужны, но, заметив у парнишки Чëрный Март при всей его слабости, Агеро просто не смог удержаться – юноша слишком интересен. Хотя, быть может, это и не юноша совсем, а принцесса Захард? Это объяснило бы обладание таким оружием. Но стоило спросить – стало ясно: Баам просто необычный парень. После знакомства с ним стало легче, всë же, одиночество – главный союзник депрессии, однако Агеро всë так же мало ел, много спал, нередко видя кошмары, и чувствовал невыносимость своего существования, оставаясь наедине со своими мыслями и чувствами. Воспоминания о тëплых касаниях, что Агеро себе позволял по отношению к Бааму, зная, что это воспримут лишь как наглость, согревали его холодные руки и сердце в эти моменты, успокаивая поток навязчивых мыслей и болезненных чувств. Он не одинок. Игра за корону испортила всë, ведь внезапно появившаяся Рахиль разрушила комфортный вакуум, опять заняв все мысли Баама. Агеро почти забыл, ради чего тот в Башне. Он забыл, ради чего и сам здесь. Ему хотелось, чтобы всë было так, как она и сказала: чтобы она обогнала их и поднималась отдельно, поэтому он будет лгать столько, сколько потребуется, пусть даже придётся делать это по отношению к себе, уверяя, что это лишь его прихоть, и он делает это лишь ради себя. Агеро знал Баама едва ли неделю, но хотел, страстно желал, чтобы всë осталось, как есть, и Баам проводил время по большей части с ним. Агеро хотелось видеть эту яркую улыбку, слышать звонкий смех и чувствовать разливающееся по телу при каждом мимолëтном касании спокойствие каждый день. Хотеть бывает вредно, потому что, столкнувшись с реальностью, ты в ней разочаровываешься.