После победы

Возможно ль понять? Возможно ль простить? Войне этой нету конца. А счёт если есть, то чем оплатить Этот кусочек свинца? Я шёл прямо к цели, а воздух горел, И нету дороги назад, Дорога осталась всего лишь одна - И это дорога в ад! Новый день встаёт за моею спиной, Новый день придёт, и ты будешь со мной. Возьми огня и найди меня, Ты найдёшь меня на пороге дня!

— песня группы «Эпидемия» — «Новый День».

Легко идти и сражаться даже тогда, когда всё звёзды в небесах — твои враги. Ведь ты видишь врага и можешь напасть с него — ударить на опережение. Мысли о том, что враг не дал тебе шансов сбежать — мысль, что отступать некуда, она помогает. Загнанный зверь всегда бьётся отчаянно. Красив и внешне вроде бы молод, но внутри я чувствую себя старым. Я трахаю этих шлюх и ничего не могу ощутить. Из того, что ощущал, когда это была Ния. Ния — та, кого я любил, та, кого я не смог спасти… Снова на стыке яви и сна приходит он — Чёрный человек. — Ты начинаешь понимать, — говорит мне Владыка всех моих ночных кошмаров, — что жизнь твоя была всего лишь выдуманной историей. Страх сжимает горло. Эта истина прожигает мне мозг. Груди перед глазами — везде женские сиськи. В упор не вижу лиц. Эти груди часто перед моим глазами — у меня всегда стоит. Они всегда стонут подо мной и на мне и перед мною. Кажется, это им взаправду так заходит. Только в такой радости жизни я могу забыть теперь о своих бедах. Я могу до пятидесяти раз в день изергнуться в пылу уносящей меня страсти. Я лежу на кровати в окружении кучи спящих шлюх, встаю, беру в руки бутылку. Пусто. Шаги моих босых ног в темноте; я встаю перед зеркалом, по чьему стеклу идут трещины… Я много думал над своей жизнью. И я понял, что она была кем-то выдумана. — Ты не убежишь от этой правды, Симон Бурильщик. Ни алкоголь, ни женщины, ни сладкие мальчики — ничто не даст тебе уйти от той правды, что вся жизнь твоя была всего лишь глупым лубком для детей. Чёрный человек говорит мне это. Я вижу, как тьма позади меня стоит в форме человека. Я вижу трещины, идущие через моё красивое лицо. Пресс кубиками. Шикарная голая грудь, через мой сексуальный мужской сосок и до моего смазливого лица прямо вот так криво тянется трещина. Как символично! Камина всегда выставлял свою красоту и купался в женском внимании. И вот мой облик, возбуждающий орды женщин, который нравится всем, мой облик сияющего героя — всё это разбито. Я вспоминаю детство. Жизнь в подземных туннелях, постоянные поиски артефактов древней цивилизации, обрядовый каннибализм в отношении преступников и тех, кто сам отдал душу священному своду пещеры. Ещё нельзя нормально полапать женские прелести. Камина часто жаловался мне на это. Инцест надо предотвращать. Боже, как же бывало, болела моя задница… Но, опуская такие милые черты нашего быта, вглядываясь в прошлое, я уже тогда различаю полную… наигранность моих приключений. В самом начале. Это выглядит очень подозрительно, как двое балбесов, обычно не способных ни на что, кроме как часами долбиться… простите, осуществлять настоящее мужское слияние — эти два придурка, бездельника — так удачно они — я и Камина — нашли ключ для запуска ганмена, скрытого в земле, и ещё в придачу целую бабу — настоящую девушку с грудью, упавшую нам на голову. По крайней мере тогда Камина больше не трогал мою задницу и давал мне развлекаться с Йоко… Такие невинные игры и забавы — на фоне настоящей войны. Но там было много веселья, особенно когда писарь Спирального Короля, сходу потеряв руку, убегал от здорового меча Камины… Камина погиб… Тогда я был полностью опустошён. Я нашёл Нию. Я влюбился. Влюбился так, как влюбляются в книгах. На всю жизнь. Я проводил ночи любви с ней — Ния была опытна и я многому узнал у неё. Она всегда была оптимисткой, всегда говорила мне хорошие слова. Поначалу всё не кажется таким наигранным? Но я уже чувствую фальшь. Всё развивается так, словно это какая-то выдуманная история, за которой интересно наблюдать со стороны… Я не могу никому показать, что схожу с ума. Никто не должен видеть слабости героя, который уже всех спас. Я же всех спас. Нет, не всех… Ния… Я хочу найти женщину, похожую на неё. Когда нахожу, то удовлетворяю себя во все три её дырки и прошу больше не появляться перед глазами. Я много пил и когда становился пьяным, то тихо и мирно лежал там, где садился. Я никогда не буянил. Я боюсь излить кому-то душу и всегда пью один. Я смотрел на окно, на мух, ползающих по стеклу. Мысли путались и текли рекой, одна переходила в другую. Я долгие часы проводил один в алкогольном омуте. Магма больше не течёт в моих жилах — только чистый спирт! Меня приводят в порядок, меня везде бреют, удаляют волосы с груди, чтобы мой нагой торс дополнял мой прекрасный, героический вид. Мессия должен быть в форме и в блеске, когда читает еженедельную речь перед всем миллионом жителей Земли. И сейчас от этого я ещё больше и больше чувствую, что моя жизнь не представляет собой нечто реальное. Фальшь, везде теперь фальшь… Мои слова о том, что нельзя сдаваться, мои слова о том, что я в порядке… Но только ли теперь кругом фальшь? Или так было раньше? — Ты лучше спроси себя, Симон Бурильщик, — наконец говорит Чёрный человек, — почему Антиспральщик, обладающий такой властью и силой, не уничтожил вас сразу же? Зачем этот дурак похитил Нию, чтобы что-то там возвещать, когда этот дутый злодей сам уже как бы решил вас всех уничтожить? Почему Антиспральщик не прибил вас всех сразу, как только вы оказались у него в Измерении? Почему он придумал такой медленный механизм для уничтожения Земли, как падающая, со скоростью таракана, Луна? А может быть ты, Симон Бурильщик, спросишь себя: почему внутри той Машины, которую мы сломали с таким трудом, была заключена спиральная сила всех прошлых рас? Неужели ты думаешь, что Антиспральщик не поменял бы Машины? Ведь без этого ты бы не смог победить его. Я уж молчу про всю эту глупость вообще: Антиспираль покорила множество цивилизаций, создала себе целую вселенную, которой Искоренители Спирали вертели, как хотели; но вдруг на Земле родился один дурачёк-бурильщик, способный потрясти это чудовищное иго — сперва твой предшественник, теперь — ты… Только в видеоиграх злодеи сражаются так, чтобы ты становился сильнее, побеждая тупых мобов, и мог бы дойти до финального босса. Не будь твоя история обманом, Антиспираль сразу бы стукнула тебя таким тапком, чтобы от тебя точно ничего не осталось. Реальный мегазлодей не играл бы в поддавки. Короче говоря, твоя победа — символ того, что вся твоя жизнь была сплошным обманом, Симон Бурильщик. Мои коленки трясутся. Чёрный человек говорит это, стоя позади. Я поначалу думал, это выживший Антиспральщик, но нет, он Другой. — Симон Бурильщик, ты же знаешь, что у каждой истории про героя, борьбу, про его жену и про магму в жилах, должен быть тупой злодей? Ну, такой злодей, который будет читать злодейскую речь вместо того, чтобы быстро всех убить. Ведь злодей должен быть сильнее героя, иначе будет не интересно… Меня охватывает гнев. — Не интересно?! — я кричу ему. — А как же… как же моя свадьба?! У героя в конце должна быть свадьба?! И «долго и счастливо»?! Где моё «долго и счастливо»?! С Нией! Я хочу жить долго и счастливо с ней одной! Я стою перед ним и яростно взираю в его фантомные черты. Он смотрит на меня очень величественно. Он горд собой и абсолютно невозмутим. Я же весь измучен. Отчаяния и боль кипят в душе. Я вижу перед собой Зло — если где-то во вселенной есть Бог — Творец своих детей, любящий и прощающий, то передо мной — Анти-Бог, его полный антипод. — Я справедливо требую себе долгую и счастливую жизнь с той, кого я люблю! — кричу я ему. — Если я герой истории, я должен получить счастливый финал! Я смотрю на него с чувством собственной правоты. Я верю в то, что я должен получить счастливый финал. — Тогда верни её сам, возьми Пламень Демона Жизнь и вдохни его, — говорит он мне. Он говорит с усмешкой. Чудовище, что воплощает само Зло, знает о том, что: — Я не могу… Как же страх меня пронзает! Эта сила… слишком ужасна, чтобы я мог её касаться! Теперь я понимаю, почему Спиральный Король сошёл с ума и предал своих Рыцарей. Я не могу словами передать, насколько страшна эта Сила, лежащая в основе всего живого! Чëрный человек глумится надо мной: — Ты испуган, Симон Бурильщик. Испуган, как пугается обычный человек. Ты испугался Силы Спирали, когда понял, что она такое… Ты теперь понимаешь, что Антиспральщик хотел умереть. Вот почему он сделал всё, чтобы ты убил его. Очень лениво и халтурно сделал… Абсолютно непроглядный, чёрный человек сузил свои бледные глаза. — Тогда, внутри Антиспрального измерения, ты понял, что всё, что ты видел, лишь преддверие к чему-то большему — Сила Спирали… всего лишь дыхание Богов, что вне твоего понимания. Они — Сценаристы и Сочинители повествования. Бездумные и слепые тупицы, с чьим Духом и Посланником ты теперь разговариваешь. Наступает день и Анти-Бог уходит. Мне снова слушать сплетни о том, что я сошёл с ума. Я ведь не первый раз разговариваю сам с собой… Я поискал новых удовольствий. Я мешал женщин с парнями и даже пробовал долбиться среди одних парней. Мне понравилось то, что они не похожи на Нию. Потому что они не женщины. Сладкий алкоголь, горький алкоголь, безвкусица. Тошно внутри горла. Я целыми днями лежу на одном месте голый, смотрю в потолок. Мои друзья работают, всё время работают, чтобы построить прекрасный, будущий мир. Я завидую им. Мне кажется, у них нет такого груза… Мне так больно. Ничего в жизни не приносит мне радость. Мир угас, когда Нии больше не стало. — Ния — всего лишь вырезанный из картона персонаж. Она запрограммирована выполнять указания создателя. Думаешь, для чего её создал сам Спиральный Король? Для того чтобы трахать и слушать красивые слова, а когда ему стало скучно, он выкинул эту игрушку… — Закрой свой поганый рот! — я пытаюсь его ударить. — Бесполезно, — я чувствую невероятное и высокомерное зло в его голосе. — Чтобы хотя бы попытаться меня поцарапать, тебе потребуется снова взять в руки Отрыжку Демона Жизнь, которую я когда-то щедро выдал тебе (ты же не думал, что у тебя просто так взялись такие силы, чтобы делать невозможное?), но теперь у тебя не хватит на это воли. Симон Бурильщик, теперь, когда ты знаешь, что вся твоя история — сборная солянка сюжетных нелепостей, ты должен признать, что сражаться тебе больше не за что. — Ублюдок! — я плачу. Я понимаю, что он прав. Ногтями я оставляю царапины на коже. Мне действительно больше не за что сражаться! Ния погибла, а я — слишком слаб, чтобы вернуть её… Я боюсь, я полон страха! Я теперь знаю, что всякий человек слаб! — Ты думаешь, почему твой дорогой брат Камина не смог сам пилотировать ганмен? Потому что его сердце было исполнено страха. Он говорил всякую чушь потому, что надеялся на вас… Его смерть, конечно, была нужна сюжету, чтобы выжать слезу… — Вы убили Камину, просто написав это в сценарии! — мои глаза полны слёз, бессилия и отчаяния. — Разве это не драматично? Чëрный человек глумится над всеми моими достижениями. Я ничего не могу. Он дал мне такую Спиральную энергию, которую не было ни у кого более. Но осознание всей правды выпивает из меня все эти силы. Говорили, я убил злого Бога, но Антиспральщик был лишь пешкой и жертвой чего-то во много раз более ужасного. Я теперь это знают. Сценаристы, Сочинители повествования — чей Дух и Посланник сводит меня с ума… — Хорошо, но почему я был оставлен без своего «они жили долго и счастливо»?! Снова гремит мой вопрос. — Потому что ты сам испугался. Ты понял, что жизнь твоя — просто фильм. Рука твоя коснулась тверди мира и не нашла там реальности. Тогда твоя воля и сила иссякла… Ты бы мог спасти Нию, если бы не твоя собственная слабость. Ты мог бы вернуть к жизни павшего, но, вместо того, чтобы это сделать, лишь выдал какую-то чушь на людях, — сказал Чёрный человек. — Прямо так, как это всегда делал Камина. Я не могу это слушать. Я хочу выброситься в окно. Высота небольшая, а моё тело ещё такое, что его так просто не убить. Я плачу и говорю себе: — Ния хотела, чтобы я жил… Я всегда вспоминаю о том, когда хочу окунуться вслед за ней в океан благостного небытия. Туда, где нет несбывшихся надежд. Где есть только забвение. — Почему ты мне это говоришь? — снова я смотрю ему в лицо, полное чистого зла и тьмы. — Потому что ты сам хочешь знать ответ, — Чёрный человек пояснил мне это уже сдержанно и даже с долей наигранного уважения. Я вижу, как за маской мрака и холода он ликует. Космос победил Симона Бурильщика. Космос сделал это не ордами нелепых чудовищ и дурацких злодеев, а просто отняв у него ту, кого он любил. Я, конечно, продолжаю держаться. Я встал на ноги, когда не стало Камины. Мне было больно, ужасно плохо, когда этот ублюдок Росиу бросил меня в тюрьму. Я до сих пор ненавижу Росиу всей душой! Подлец-дегенерат хотел меня убить, но сам струсил и предоставил это на милость бывшим слугам Спирального Короля! К счастью, эти зверолюди прикончить меня не успели — так: напали толпой, окунули пару раз рожей в толчок, а потом снова заставили почувствовать себя тем мальчиком, которого долбили в дырку — в деревне, где нельзя ебать своих женщин, чтобы не было инцеста. Групповое изнасилование, которое должно было бы закончиться моим убийством, наверное, в очень жестокой форме, конечно, неприятно — но у меня не было времени горевать. Надо было кидаться галактиками. Росиу пытался покончить с собой — когда я увидел его, павшего в отчаяние, я хотел, чтобы он выжил, чтобы его мучила совесть за моё порванное нахер очко! За предательство! Я не стал отправлять его в тюрьму, но с удовольствием поглядел на то, как он плачет у меня в ногах. С большим удовольствием, чувствуя себя правильным, чистым сердцем героем, я простил его. Ведь так должны поступать лубочные герои? Я думаю, мне было бы легче, если бы все забыли, что я герой, который всех спас. Герой не должен ныть. Герой не имеет право жаловаться. Герой не может показывать свою боль. Герой не может испытывать боли. Герой должен подобрать сопли и идти. Но куда? Я же всех победил, я уже пришёл… И получил лишь могилу той, кого любил! И понял, как я жалок и бессилен был. Все мои победы — плод тупого сценария для детского мультика. Будь всё взаправду, Луна Антиспиральщка упала бы ещё тогда, когда меня дружно насиловали в сраку всем петушатником! Но герой не может быть позорно изнасилован в тюрьме — потому это не вошло в мою официальную биографию, полную исключительного жизнеутверждения. Герой должен прощать врагов, коль уж они падают плакаться ему в ноги. Вот только я до сих пор ненавижу всем сердцем Росиу и никогда не прощу ему предательства. Я не против того, чтобы он жил, но моё сердце всегда вспыхивает бесшумной ненавистью, когда я вижу его лицо. Я чувствую, что не должен ломаться у них на виду. Герой — особенно после победы — должен ясно улыбаться и говорить речи о том, что никогда нельзя сдаваться и всем ставить себя в пример. Скольких людей я вдохновил? Скольким я показал, что человек может горы свернуть? Пусть все мои подвиги были подстроены неким зловещим Вселенским Разумом (или скорее… Безумием?), пусть каждый мой подвиг был возможен только потому, что меня вели по сценарию чуть ли не за ручку — я бы вынес всё это, не будь я в конце лишён вот этого вот простого и банального «они жили долго и счастливо»… Но я по-прежнему чувствую ответственность за других. Я уверен, что никто не должен видеть слабости в моих глазах. Все должны думать, что я стойко выдержал все испытания — пусть даже на самом деле мне тошно видеть рассвет. Мой внутренний мир только мой, никто больше его не знает, главное — я не должен выдать ни своего отчаяния, ни своего безумия. Ради других, не ради себя. Я уверен, этот Демон, написавший историю моих подвигов только, чтобы в конце посмеяться надо мной, теперь ожидает, что я буду делать. Возможно, он ожидает моего окончательного безумия на фоне всего того, что я чувствую и того, что я должен делать, изображая, что со мной всё хорошо. Думаю, Чёрный человек хочет, чтобы я вышел к народу и сказал: «Героизм, отвага, воля к победе и прочая брехня про магму в жилах — это просто чушь, ничто! Это бред, который мы выдумали, чтобы не вспятить от страха! Я прошёл путь героя, я убил придурка, который мог кидаться галактиками, но теперь в погружён в отчание, боль и страх! Всё — тлен! Видите, видите на мне — пример тщетности героизма и всего того, что со стороны кажется невероятной силой мужества?!» И вышиб бы себе мозги, сказав так. Он этого хочет, я чувствую его бесконечное зло. Нет! На моей личности слишком много построено теперь, я не имею никакого права открыть сердце другим, если там больше не осталось никакой веры в те идеалы, что когда-то спасли нас, и честно сказать, что у меня внутри нет ничего, кроме боли, страха, ненависти и отчаяния; Демон Космоса сломал меня и его Дух и Посланник пришёл и посмеялся надо мной. Но одно удовольствие я могу просито не дать ему… Пусть я опустошён, пусть моя жизнь мне не в радость, но я ещё могу стараться служить примером отчаянного героизма! На зло ему я буду учить других никогда не сдаваться и ставить в пример себя! Долго ли я выдержу? У меня теперь есть мотив держаться до конца в борьбе с собственной болью — не дать Космосу окончательно сломить Симона Бурильщика!