К морю

Ранним утром солнце лишь горячится, пытаясь осветить просыпающийся город. Лесные стражи уже отправились патрулировать окрестности, но ученики академии ещё не ступили порог аудиторий своих дашранов. Мальчик бегает по улочкам большого базара и едва ли не сносит стойку с фруктами, на что внимательный продавец лишь качает головой и просит быть аккуратнее. Солнце уже пробирается сквозь окна, играя и переливаясь необычными цветами по комнатам всего Сумеру. Он просыпается вместе с ярким светилом и заряжается его энергией. День начался хорошо, если солнечные лучи освещают путь. Леса постепенно отходят от ночных холодов, согревая всех своих обитателей теплом. Зоны увядания со временем были избавлены от опухоли и теперь каждый уголок густой от растений местности радовал глаз. Всякий, кто бывал в этих местах, волей неволей задерживал взгляд на чём-то незаурядно прекрасном в существе своём. Был уже тот сезон, когда персики зайтун поспели и на вкус были особо сладкими. Харра ещё не так сильно вязала рот, а грибы руккхашава уже можно было собирать для лекарств или закруток. Природа цвела и разносила свою одухотворённую и заряженную энергию по всему региону Сумеру. Лишь пустыня казалось навеки запечатанной в том состоянии, в котором находилась всегда. Сильные ветра разносили песок и этот вальс стихий образовывал хаос в виде песчаных бурь, обрушивающихся внушительной стеной на людей. Могущество природы и её духа не увядало вовсе, а лишь напротив, росло с каждым днём всё больше и больше. Сердце путешественников наполнялось счастьем и искренней радостью, стоило лишь прогуляться по местам, отдававшимся в душе гулким отзвуком покоя. Однако есть и те, кому всё это хоть и было по нраву, но любо сердцу была стихия другого толка. Морской воздух бил по берегу, охлаждая своим присутствием жар от солнца. То мелко, то крупно бились волны о песчаный берег, унося с него с собой мелкие частички некогда более крупного чем сейчас размера вещичек, которые со временем были отточены водой. Солнце сумело согреть и водную стихию, делая её пригодной для купания. Тем временем в городе Сумеру солнечные лучи игриво светили сквозь витражные окна, наполняя комнату различными оттенками зелёного отблеска. Солнечный мужчина открыл очи и тут же часто заморгал от непривычного глазу, бывшего доселе в темноте, света. Сладко зевнув, Кавех потянулся, одновременно с тем вслушиваясь в тихие еле различные звуки с кухни. Запах доносился наиприятнейший, мужчина сразу почувствовал то, насколько он голоден, и решил таки встать с нагретой теплом тела и солнца постели. Размяв ноги, Кавех прошаркал тапочками с кроликами по полу, обозначая таким образом своё пробуждение и открыв дверь, направился к источнику звуков. Его муж старательно готовил блюда, которые особенно нравились Кавеху. Запах говорил за себя, архитектору не нужно было видеть еду, для того чтобы понять что это мясные шарики и картофельная лодочка. Не терпелось уже приступить к плотному завтраку, однако предвидя недовольство Хайтама на счёт немытых рук, зубов и лица, Кавех направился в ванную и спустя некоторое время уже более бодро подбежал к возлюбленному. — Как давно ты проснулся Хаби? — ласково обхватил талию Хайтама архитектор и уткнулся носом в плечо, поглядывая на процесс готовки голодными глазами — Немногим раньше тебя — закончил было свою реплику секретарь, однако чуток подумав, продолжил — Что тебе сегодня снилось? Ты кажется был очень счастлив Кавех казалось бы весь засветился. «Хотя куда уж пуще прежнего?"-мелькнула мысль в голове аль-Хайтама и тот слегка прищурился, словно в попытках разглядеть в резвящемся Львёнке суть веселья. Однако как оказалось Кавех не счёл нужным оповестить о подобной детали своего мужа и продолжил загадочно, игриво улыбаться. «Хочет поиграть в угадайку?"-подумал Хайтам и естественно оказался прав. — У тебя совсем нет идей? — наигранно грустно промычал в плечо мужа Кавех и поднял голову, складывая губки в трубочку жалобно глядя. От такой игры одного актёра Хайтам хотел засмеяться, но не так, как делал это во многих случаях: не с целью поглумиться или поиздеваться, показать всю глупость ситуации/оппонента. Он испытывал потребность в лёгком и безмятежном смехе, что часто бывало подле Кавеха. Аль-Хайтам знал, что это хорошо, что душе спокойно и привольно с его мужем, оттого и глубоко счастлив проводить со своим игривым Львёнком всё больше времени. Именно поэтому несмотря на все свои принципы он взял неделю выходных, для того чтобы порадовать любимого, да и самому расслабиться и раствориться в его улыбке, глазах, руках… — Есть конечно. Просто твоё лицо сейчас такое довольное, кто бы не загляделся? — улыбаясь сказал секретарь, пытаясь не засмеяться — Ты видел море, верно? Едва успев смутиться, Кавех вновь обрадовался тому, что Хайтам угадал содержание его сна. Это было несложно, ведь Львёнок всё время рассказывает о том, как ему нравится водная стихия и как бы ему хотелось чаще бывать у воды. Кавех рисует бесконечно много картин с морским пейзажем. «Хоть галерею открывай» — как-то пошутил Хайтам, однако позже задумался об этом всерьёз. Тогда он кажется и придумал подарок своему возлюбленному на этот день рождения. — Да! Ты угадал! — радостно взъерепенился Кавех, довольно улыбаясь. Хайтам отошёл от плиты и начал подготавливать всё к приёму пищи, надеясь, что хотя бы сейчас его муж отлипнет, но как бы не так. Он лишь крепче вцепился в талию секретаря, вдыхая аромат исходящий от тела в домашней одежде, в которую въелся запах еды. Всё это может и было приятно, но безумно мешало заниматься делом. Тогда мужчина усадил Кавеха за стол, на что тот к удивлению покорно остался на месте, предвкушая свой завтрак. Поев в тишине, Хайтам попросил Кавеха собирать свои вещи. Тот хотел было спросить, но решив, что это сюрприз, приготовленный специально для него, сверкнул глазами в сторону мужа и поспешил в комнату. Наконец готовые к пути мужчины двинулись в дорогу. Хайтам попеременно спрашивал Кавеха то о самочувствии, то о комфорте езды на вьючем яке, то о том насколько его вприницпе всё устраивает и в конце концов Львёнок не выдержал. — Ну чего ты пристал в самом деле?! Со мной всё в порядке — начинал вскипать Кавех. Он до невозможности устал от дороги, о чём не сказал Хайтаму, уклончиво отвечая на вопрос о усталости. Теперь он просто не мог контролировать свои бушующие и рвущиеся наружу эмоции. Головой архитектор понимал, что Хайтам переживает за него, однако сейчас этой заботы было чрезмерно много. Словно его укутали тёплым пледом и усадили в кресло перед камином, угощая чаем. Это было слишком тепло. Удивляясь собственному открытию, Кавех и не заметил как Хайтам притянул своего мужа к себе, приобнимая за плечи. — Рухи, я же вижу что ты устал. Давай передохнём какое-то время? Ничего не случится. До нужного места нам как минимум ещё час. Давай перед этим отдохнём и подкрепимся, хорошо? — и говорил он это так ласково и нежно, что в душе Кавеха расцвели самые настоящие падисары. Дух перехватило от того как влюблённо глядел на него Хайтам и как приятно ощущались крепкие руки на напряжённых от поездки плечах. Круговыми движениями секретарь стал водить сначала пальцами, а потом уже и ладонями по болезненным точкам в мышцах Кавеха. Вмиг и разум и тело Львёнка расслабились так, что он решил всё же послушать Хайтама. — Хорошо. Давай отдохнём, Хаби — устало проговорил Кавех едва не превращаясь в слайма в руках возлюбленного. Тот лишь остановил движение животных и поспешил опустить на землю своего Львёнка, предварительно подстелив ему плед, который он взял самостоятельно для немного иной цели. Достав перекус, состоявший из персиков зайтун, питы и шаурмы, Хайтам и Кавех принялись за него. После чего секретарь подсел к архитектору и повернув того спиной к себе продолжил то, на чём остановился. Забившиеся от неудобного положения тела, мышцы ныли, а сам Кавех захныкал, чуть позже правда с удовольствием закрывая глаза от лёгкости в плечах. Когда Хайтам убрал руки с растёртого места, архитектор повернулся к нему и блаженно улыбаясь потянулся к губам возлюбленного. Их сердца были спокойны и безмятежны были их разумы, однако всё не оттого, что им было всё равно. Всё потому, что познав настоящую любовь, души их обрели покой, сливаясь воедино. Даже не целуясь как сейчас: нежно, тягуче, до распухших от чужого языка губ, они чувствовали невероятное родство и близость. Даже не угождая друг другу в постели, берясь за руки, просыпаясь в одной постели, готовя по новому рецепту, помогая в мелочах и больших проблемах, они были рядом. Они всегда были друг у друга, близкие в желании слиться воедино, в одну большую любящую душу. Время шло медленнее, когда они наслаждались друг другом и даже сейчас, им казалось, что они сидят так уже целую вечность, выцеловывая на родных губах свои имена. — Что же, наверно нам пора в путь, как скажешь Рухи? — едва оторвавшись от Кавеха, пропарировал Хайтам с трудом понимая смысл собственных слов — Да Хаби, веди меня уже туда, куда хотел — мягко улыбаясь проговорил Львёнок, нежно глядя в выразительные глаза напротив. Хайтам встал с места и, протянув руку, помог встать Кавеху, а позже уже сесть на вьючего яка. Так, ведя безмятежный диалог на разные темы, они наконец прибыли. Кавеху нужно было несколько секунд для того чтобы оценить окружающую его обстановку и в удивлении распахнуть глаза. Они оказались в Ли Юэ, а если точнее то на берегу мыса у Облачного моря порта в городе Ли Юэ с Долины Гуйли. Кавех был удивлён одновременно тому, что они были здесь, и тому, что он раньше не понял, куда они направлялись. Видимо Хайтаму удалось его так заговорить, что тот и не замечал вокруг себя ничего, утопая в одном человеке. Кстати о Хайтаме. Кавех повернулся к нему и завидев обеспокоенное лицо мужа лучезарно улыбнулся, освещая своим существованием морской горизонт куда лучше солнца. Не медля более ни секунды, прыткий Львёнок побежал к возлюбленному и накинулся с объятиями, сбивая с ног. И ничего, что Хайтам ударился копчиком о земь и его сердце едва ли не выскочило от неожиданности, главное — что Кавех был счастлив. Они ещё долго просто обнимались, лёжа на траве и наслаждаясь природой, обществом друг друга и тихими стуками сердец. Потом, взявшись за руки они принялись разглядывать фонари, взлетающие над городом и освещающие ночные улицы, окрестности, горы. В каждом из сделанных фонариков, грелась чья-то душа, теплилась чья-то надежда. Праздник морских фонарей в Ли Юэ воистину прекрасен. Кавех, пытаясь прижаться всеми частями тела к аль-Хайтаму, почувствовал как тот встал и направился к яку с вещами. Достав оттуда плед и пару фонарей, милейший Хаби своего Львёнка улыбнулся мужу и постелив на траве плед, протянул один из фонарей Кавеху. Его глаза сияли так ярко, будто стремились заменить все звёзды на небе разом. Так его видел Хайтам, однако любил он его любым. — Ты где их купил? — спросил Кавех, влюбляясь в своего мужа с каждой секундой всё больше, хотя казалось бы, куда больше? — Я их сам сделал. Этот для тебя, а этот себе. Ты не против, если они не купленные? — начал было Хайтам свой поток вопросов, однако его прервали тёплые объятия. Обняв Кавеха в ответ, секретарь стал поглаживать голову мужа, выделяя какие-то пряди волос, чтобы покрутить их между пальцев — Я тебя так сильно люблю Хайтам. Спасибо тебе за всё, правда. Мне очень нравится как они получились! Как ты их сделал так, что я и не заметил? — силясь не заплакать от переизбытка чувств и эмоций Кавех выпалил всё это на одном дыхании, после чего уткнулся в одежду Хайтама, вдыхая его запах и наслаждаясь моментом — И я тебя люблю Кавех. Я рад, что они тебе нравятся и — на этом он сделал небольшую паузу, словно обдумывая стоит ли говорить об этом сейчас — я попросил мне Дори помочь с этим. Я работал над ними у неё в мастерской, поэтому иногда задерживался с работы на некоторое время — Да как ты смеешь вспоминать о ней в такой момент?! — возмущённо выпалил Кавех, протестующе обрушивая на грудь Хайтама лёгкие и шуточные удары. Подняв голову, Кавех чмокнул возлюбленного в щёку, а потом на лицо Хайтама обрушился град из поцелуев, который тот даже не пытался остановить, имея возможность лишь весело и душевно смеяться, обхватывая своими руками руки архитектора на своих щеках. Потом также резко как начал, Кавех остановился в своём порыве и потянулся к фонарям, отдавая один из них Хайтаму. Пришло время загадать желания и запустить их в небо. Взявшись за руки, мужчины отправили свои фонари в далёкое путешествие. Провожая их и глядя им в след, Хайтам заметил что-то… — Ты перепутал наши фонари, Рухи — это заявление словно гром среди ясного неба настиг Кавеха и тот ошарашенно смотрел то на Хайтама, то на улетающие фонари — Вот чёрт! — выпалил Львёнок так громко, что кажись на порту было слышно. Они ещё с получаса сидели на том месте и слушали брызги волн, нахлынувших на берег. Лунный свет озарял море, делая вид морского пейзажа особенно прекрасным.