Идеальный мир

Казалось бы, день начался как обычно. Растрепанный, шатающийся Гарри кое-как выпал из-под одеяла, нашарил и натянул нетвердой рукой форму и уныло поплелся в ванную комнату, по пути досматривая последний сон. Холодная вода его несколько освежила, и показ сна прервался, оставив после себя гулкую пустоту и сомнения в реальности происходившего. Заспанные колонны студентов телепались в Большой зал, порой обмениваясь нечленораздельными приветственными или вопросительными возгласами. Заняв свое место за столом, Гарри ковырял овсянку и раскачивался как маятник, периодически фокусируясь на одной точке. Делая наблюдения таким образом, он отметил, что Джинни без прыщей выглядит почти что красавицей, что Малфой и его слизеринские дружки пока что ведут себя тихо и вряд ли его взволнуют, что Филч похож на облезлого дементора, что Невилл льет тыквенный сок мимо кубка, а один из узоров на скатерти напоминает толстого слона. А еще – что ему хочется остаться в этом странном, искаженном восприятии мира как можно дольше. Гарри не очень-то помнил, как прошел день. Перед его глазами периодически выплывали образы, отпечатывавшиеся в мозгу, а все остальное проходило мимо его сознания. По инерции он резал какие-то ингредиенты, варил зелье и даже слышал, как Снейп (возможно, тоже по инерции) его отчитывает. Единственное, что бросилось ему в глаза – преподаватель сегодня выглядел как будто мягче и приветливее, а в какой-то момент мальчику даже показалось, что тот улыбается. Гарри все больше нравилось его мировосприятие. Потом были Предсказания, они проходили где-то вне сознания Гарри, пока он пялился на дурацкие амулеты. Особенно его внимание приковало то, что один из них опять же имел форму толстого слона. Гарри начало казаться, что в мире все взаимосвязано, а он узрел верхушку айсберга и вот-вот обнаружит его днище, поэтому, когда Трелони обратилась к нему с каким-то вопросом (он даже не понял, с каким), он поделился с ней этим откровением, за что и получил 10 баллов и отстраненную улыбку Сибиллы. Такой стиль жизни определенно привлекал Гарри все больше. Правда, больших перемен в уроке Истории магии он не заметил, но зато целиком посвятил себя вырисовыванию барашков на обратной стороне конспекта. Гарри краем глаза видел, что Гермиона подает ему какие-то знаки, очевидно, призывающие к дисциплине, но даже не повернул головы. Потом его мозг робко задело осознание, что сейчас подходит к концу последний урок на этой неделе, и он позволил себе улыбнуться. Два с половиной дня свободы! Он понимал, что Рон уже минуты три настойчиво теребит его за рукав, но даже не пошевелился, глядя в пол и блаженно улыбаясь. – Эй, Гарри! Чего это ты сегодня витаешь в облаках? – поинтересовался Рон за ужином. – Влюбился что ли? – Отстань, Рон, разве ты не видишь, что он вымотан, он же весь день никого не замечает, – вступилась Гермиона. – Но вообще-то, Гарри, тебе стоит либо заняться уроками, либо пойти спать, если ни на что толковое ты сегодня не способен. Гарри еще несколько секунд сидел неподвижно, а потом, тряхнув головой, с трудом произнес: – Вы, пожалуй, правы. Я немного заигрался. Пора бы вернуться в реальный мир. И впервые за день надел очки.