Личный пес Босса.

Сакуноске нюхал московское небо, щурил рыжие ресницы от погоды и молча удивлялся. Кислорода было слишком много, оттого и било в голову чифирем в распахнувшейся Москве, огромной как космос. Подходя ко входу здания молодой мафиози сухо показал удостоверение охране, рядом немецкие овчарки, нюхают себе взрывчатку там, наркотики, предателей… Но ведь и страх они могут учуять. Москва казалась Одасаку раньше галдящей, разукрашенной ароматной косметикой с красными кирпичами Кремля. Но оказалась она строгая. Официальная и прилизанная, раздетая до гранита. Стекло и бетон высокого здания, бесшумный лифт и длинный коридор с фантастической системой охраны. Ода где-то давно все это видел... * * * Целовалось сладко, набухшая кровь отзывалась запалом огня в венах запястий и артерий, с груди вырывались стоны которые Одасаку уже не мог и не хотел удерживать. Его медные немного вьющиеся волосы нещадно оттягивала хоть и изящная но твердая рука Огая, который всем нутром льнул к молодому и гибкому телу, затыкал Оду еще одним собственническим поцелуем. Твердый как кол член истекающий предэукуляром уже болезненно и медленно входил в растянутый проход юноши, Мори от нетерпения лишь подрагивал плечами и предвкушающее улыбался, перешептываясь с любимым подчиненным, судорожный и рваный шепот Одасаку было вкуснее чем медовый нектар или хорошее терпкое вино. Бархатный ошейник на мраморной шее тихо позвякивал с бубенчиком, мальчишка ерзал на коленях. Сильные ладони по хозяйски теперь захватили талию напористо притянув к себе, к своим губам, чтобы вновь грубо поцеловать очерченные губы, лизнуть влажным языком за ухо чтобы вновь услышать слабый скулеж Оды и прерывистые вдохи. Босс улыбнувшись своей хищной улыбкой вдруг зажал твердый сосок младшего, оттягивая до отказа зубами. Сакуноске изогнувшись в спине и распахнув светлые глаза цвета горного озера вскрикнул в тиши этого кабинета, брюнет же и не думал останавливаться, ему нравились эти беспомощные крики, как Ода сжимал колечко ануса когда так извивался от слившихся боли и удовольствия, как эти руки впивались своими ногтями ему в плечи оставляя на раннее белой коже рубцы Не сдержавшись мужчина повалил подчиненного на письменный стол, прямо на бумаги, неистово втрахивая разгоряченного юношу и хватая поцелуем срывающиеся с губ стоны, языком проталкивая их обратно и влезая в его рот. Сакуноске что-то промычал, его возбужденный член терся о живот старшего заставляя сдерживаться себя чтобы дотерпеть до финала вместе. Отстранившись, Огай напоследок облизнул чужие зацелованные губы. Руки на столе в особом близком жесте слились меж собой, подчиненный откидывая голову бурно кончил когда наконец почувствовал горячее семя внутри себя. Мужчина мучимый отдышкой вместе с младшим завалившись в кожаное кресло лениво гладил по макушке Оду, перебирая его медные пряди волос и довольно но устало бормоча что-то, кажется про любовь. Одасаку лишь уткнувшись щекой в грудь Ринтаро хриплым голосом иногда отвечал.