Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет

Хотя Ло Бинхэ и наполовину человек, никто не смеет оспаривать его превосходство над миром демонов, ведь в его жилах течет кровь самих Небесных Демонов. Его восхождение в качестве правителя признано большинством. Конечно, есть те, кто сомневается в его правлении, но, столкнувшись с отсутствием хотя бы шанса на победу в схватке с Ло Бинхэ, демоны отступают, так что, его правление, по сути, неизбежно. Шан Цинхуа не против, учитывая, что Мобэй-цзюнь не возражал против правления Ло Бинхэ. Его это более чем устраивает! Он никогда не скажет об этом вслух, боясь, что его жизнь окажется под угрозой, но он считает Ло Бинхэ своим сыном. Хотя эта его версия менее крута, чем оригинальная, та, которую он написал, но Шан Цинхуа все равно рад, что Ло Бинхэ получает признание, которого заслуживает. Кроме того, каждый раз, когда низшие демоны бросаются к ногам Шэнь Цинцю, приветствуя его как почетного супруга их правителя, в мыслях Шан Цинхуа смеется. Очень забавно наблюдать за тем, как пульсирует жилка на виске Шэнь Цинцю. В любом случае! Дело в том, что политика царства демонов никак не влияет на жизнь Шан Цинхуа, он находится в безопасности и под надежной защитой Мобэй-цзюня (и в дружеской связи с достопочтенным супругом правителя), и, при самых благоприятных обстоятельствах Шан Цинхуа не пришлось бы проклинать все решения, которые принимает Ло Бинхэ, если бы каждый его шаг, как почитаемого правителя царства демонов, так тщательно не отслеживался и не подражался всеми остальными демонами. Ло Бинхэ берет себе в супруги мужчину? Демоны смотрят и учатся. Супруг Ло Бинхэ — заклинатель-человек? Демоны делают заметки. Человеческий супруг Ло Бинхэ — владыка пика Цанцюн? Демоны лихорадочно составляют списки, по которым можно определить, кто подходит на роль супруга, и угадайте, кто же соответствует всем пунктам. Шан Цинхуа! Шан Цинхуа, который никогда не считался завидным женихом в обеих своих жизнях, теперь внезапно стал главным кандидатом в супруги для любого демона! И все благодаря Ло Бинхэ и стандартам, которые он, очевидно, установил! Демоны хотят ухаживать за ним! Много-много демонов! Более смелые демоны минуют стадию ухаживания и сразу делают ему предложение! Он получает предложения о браке! Опять же, от многих демонов! Однажды он чуть не споткнулся на ступеньке, и пятнадцать демонов бросились ему на помощь! Однажды он потирал виски, когда Мобэй-цзюнь проводил суд, и в тот же вечер приезжий высокопоставленный демон преподнес ему в дар панацею — сердце ястреба демонического огня (одного из немногих четырех, живущих на Севере, что за нахрен), которое традиционно использовалось целителями в случае крайней необходимости, например, регенерации конечностей! Он уверен, что стоит ему чихнуть, и как минимум половина придворных Мобэй-цзюня немедленно разденутся, в попытке согреть его! Шан Цинхуа не нужно все это! Он должен был быть пушечным мясом! После эпилога он должен был жить беззаботной жизнью! Да, возможно, у него все еще были бы обязанности на пике Аньдин, и, конечно, в его обязанности входит управление дворцом Мобэй-цзюня, но это же сравнительно спокойная жизнь! Он занимается тем, что у него хорошо получается, и делает это вовремя и весьма неплохо, чтобы никто его не беспокоил! И самое главное! Он должен быть в безопасности! Это значит, что он не должен привлекать никакого внимания! Разве не в этом весь смысл быть персонажем второго плана?! Вместо этого, из-за неугасающей любви Ло Бинхэ к Шэнь Цинцю, Шан Цинхуа приходится отбиваться от предложений, которые приходят к нему со всех сторон! За несколько недель, прошедших с тех пор, как все демоны королевства решили, что Шан Цинхуа — самый желанный муж, ему уже пришлось столкнуться с: одно ужасное обвинение в попытке соблазнить достопочтенного супруга правителя, которое Ло Бинхэ (к счастью) только развлекло, два ужасных покушения «если я не могу получить тебя, то я не позволю никому другому», которые он предотвратил благодаря своим богоподобным знаниям всех ядов, широко используемых в этой вселенной, тринадцать различных (также ужасных) заговоров с целью обвинить его в том, чего он не совершал, в попытке заставить потерять расположение Мобэй-цзюня, которые его король милостиво проигнорировал, и огромное количество вызовов на бой, чтобы заполучить его в супруги — и он не знает, что с этим делать! И это еще не самое страшное! Хуже всего то, что с тех пор, как все это началось, Мобэй-цзюнь стал хмуриться больше, чем обычно! А это очень плохой знак, учитывая, как сильно он любит держать свои эмоции под контролем, не выставляя ничего на всеобщее обозрение! Шан Цинхуа не винит его за этот гнев. В конце концов, его работа — это буквально разведка. Его единственный навык — сбор информации, а его преимущество в том, что никто не обращает на него внимания, пока он подслушивает (иногда очень явно) где-то рядом. Но теперь! Он в центре внимания, куда бы он не отправился! Он не может задержаться, чтобы подслушать чей-то разговор, потому что, как только кто-нибудь почувствует, что он рядом, то тут же захочет поговорить с ним, сделать ему комплимент по пустякам, например: его ресницы или цвет его плаща, и спросить, не хочет ли он отправиться в более уединенное место, чтобы этот кто-нибудь смог продемонстрировать свои навыки в тех областях, в которые Шан Цинхуа не хочет быть посвящен! И! Отказ от предложения чреват последствиями, знаете ли! Шан Цинхуа неразрывно связан с Мобэй-цзюнем. Если он отвергнет предложение о браке от одного из торговых партнеров его короля, то в ответ они могут потребовать от последнего, чтобы Шан Цинхуа принял их предложение или же они прекратят торговлю с Севером. Перед лицом такого выбора он не может себе представить, что Мобэй-цзюнь не вышвернет его из Северного дворца, выдав замуж за какого-нибудь повелителя демонов, но ведь Мобэй-цзюнь не может выбрать одного повелителя демонов вместо другого! Это вызвало бы бунт! Конечно, Мобэй-цзюнь расстроится из-за этого! Затруднительное положение Шан Цинхуа доставляет его королю лишние хлопоты. Вероятно, это вопрос времени, когда он решит либо порвать все связи с Шан Цинхуа, выгнав заклинателя из его очень хорошей гостевой комнаты с регулируемой температурой, в которой он привык спать словно с включенным кондиционером, либо убить его, чтобы прекратить все возникающие споры. Если Шан Цинхуа придется выбирать между этими двумя вариантами, он будет твердо сражаться за первый. Не то чтобы он надеялся, что ему придется делать такой выбор! Потому что его король — добрый и милостивый! Он повторял это себе, пока наблюдал, как два самых доверенных кузена Мобэй-цзюня сражаются за него. Такими темпами они скоро сойдутся в схватке, а Шан Цинхуа знает, что после всей саги о Линьгуан-цзюне Мобэй-цзюнь больше всего ненавидит междоусобицы. — Генералы, — пытается Шан Цинхуа, — этот ничтожный слуга не заслуживает… — Но ни один из них не услышал его. Видите ли, слишком заняты, пытаясь переплюнуть друг друга, перечисляя свои достижения. Шан Цинхуа вздыхает. Это всё вина Шэнь Цинцю! Если бы он не соблазнил Ло Бинхэ своей врожденной добротой или как там это называется, то Шан Цинхуа не оказался бы в таком ужасном положении! Как демоны могут драться из-за него?! Они вообще видели его? Он в лучшем случае посредственность! Он только и умеет, что обнимать ноги Мобэй-цзюня! Конечно, он хорошо выглядит, но разве этого достаточно, чтобы компенсировать его личность? Шан Цинхуа считает, что нет! Он настолько погрузился в свои мысли, что оторвался от них только тогда, когда один из кузенов Мобэй-цзюня коснулся его плеча. Это высокий, худощавый человек, которого Шан Цинхуа узнал как недавно назначенного главу ветви клана Мобэй, проживающей к востоку от Морозного леса. Сяньу-цзюнь, титулованный в честь своего боевого мастерства, которое получило одобрение даже от Мобэй-цзюня. — Лорд пика Шан, — говорит Сяньу, — не волнуйся, ибо я вернусь победителем. Шан Цинхуа моргает. — Что? Другой кузен его короля, Чжэйи-цзюнь из той же ветви клана, хотя и менее орденоносный, чем Сяньу-цзюнь, отпихнул соперника с дороги. — Лорд Пика Шан, — говорит он с яростной убежденностью, — я сверну шею Сяньу-цзюню во время нашей дуэли и подарю ее вам, чтобы закрепить нашу помолвку. Что?! Они оба устремляются в направлении южного двора, прежде чем Шан Цинхуа успевает что-либо возразить. Черт. Вот эта ситуация требует вмешательства.

***

Шан Цинхуа находит Мобэй-цзюня в оружейной, куда его приводит один из низших демонов, чтобы просмотреть новое подаренное ухажерами оружие. Но вместо этого заклинатель дарит всё это его королю. Ну, потому что какого хрена, простите, он должен был делать с золотым топором вдвое больше его самого, который он даже не в силах поднять? — Мой король! — воскликнул Шан Цинхуа. — Мой король, вам нужно идти на южный двор! Сяньу-цзюнь и Чжэйи-цзюнь сражаются! Мобэй-цзюнь не отрывает взгляда от золотого топора в своих руках. — Пусть, — легко отвечает он. — Если Чжэйи-цзюнь сможет победить Сяньу-цзюня, то он получит место Сяньу-цзюня. — Они сражаются не из-за этого! — поспешно говорит Шан Цинхуа. — Они сражаются из-за меня! Чжэйи-цзюнь хочет преподнести голову Сяньу-цзюня, чтобы закрепить нашу помолвку! Мой король! Это же безумие! Мобэй-цзюнь наконец смотрит на него. — Ты сказал, что выйдешь замуж за Чжэйи-цзюня? — спросил он, сузив глаза. — Нет! — кричит Шан Цинхуа. — Почему я должен желать связать себя узами брака с Чжэйи-цзюнем? — А с Сяньу-цзюнем? — спрашивает Мобэй-цзюнь. — Нет! — Шан Цинхуа отвечает Мобэй-цзюню: — Мой король, я не хочу выходить замуж ни за одного из ваших кузенов. Мы можем поговорить об этом после того, как вы остановите Сяньу-цзюня и Чжэйи-цзюня от ненужного убийства друг друга из-за меня? Если хоть один из них и вправду убьет другого из-за Шан Цинхуа, то, чтобы сохранить мир в клане, Мобэй-цзюнь, вероятно, должен будет приказать Шан Цинхуа выйти замуж за победителя. Мобэй-цзюнь небрежно отбрасывает золотой топор в сторону и направляется к Шан Цинхуа. Он протягивает руку, и последний быстро хватается за нее, крепко зажмурив глаза. Телепортация с Мобэй-цзюнем всегда вызывает у него легкое головокружение, но им нужно быстро добраться до двух генералов, поэтому выбора нет. Сяньу-цзюнь и Чжэйи-цзюнь находятся в середине поединка, когда во дворе появляются Мобэй-цзюнь и Шан Цинхуа. Чжэйи-цзюнь уже истекает кровью, а оружие Сяньу-цзюня, похоже, сильно повреждено, так что еще нет точного исхода битвы, если она продолжится. Шан Цинхуа дергает Мобэй-цзюня за рукав, когда Мобэй-цзюнь не делает ни шагу, чтобы прервать бой. — Мой король? Мобэй-цзюнь так внезапно понижает температуру в помещении, что оба генерала почти сразу прекращают битву. — Мобэй-цзюнь, — приветствуют они оба, склонив головы в знак уважения. — Не будет никакого поединка за Шан Цинхуа, — заявляет Мобэй-цзюнь. — У него уже есть партнер. Шан Цинхуа, который как раз кивал в такт словам своего короля, замер. Кого он выбрал? Сяньу-цзюнь выпрямился и посмотрел на Чжэйи-цзюня, самодовольно улыбаясь. — Без сомнения, Лорд Шан сделал мудрый выбор. — Да, — кивнул Мобэй-цзюнь. — Он выбрал этого Мобэй-цзюня. Наступила оглушительная тишина. Шан Цинхуа пристально смотрит на Мобэй-цзюня. Мобэй-цзюнь смотрит на Сяньу-цзюня и Чжэйи-цзюня. — Этот господин готов сразиться на дуэли, чтобы подтвердить свои права. Кто из вас хочет сразиться со мной? Чжэйи-цзюнь первым нарушает молчание. — Мы причинили много обид, Мобэй-цзюнь, — склоняет он голову еще ниже. — Не было никакого объявления… — Я сделаю объявление, когда наступит подходящий момент, — говорит Мобэй-цзюнь. — Разве это проблема? Оба генерала качают головами. — Хорошо, — Мобэй-цзюнь обхватил рукой талию Шан Цинхуа. — Я не желаю слышать ни слова об этом за пределами этого двора. — Да, Мобэй-цзюнь, — в унисон ответили оба генерала. — Закрой глаза, — говорит Мобэй-цзюнь Шан Цинхуа, а затем переносит их в свой кабинет. — Это было… — Шан Цинхуа немного шатается на ногах, и Мобэй-цзюнь помогает ему. — Это было гениально, мой король! Мобэй-цзюнь смог так просто уладить этот вопрос! И никаких сражений! Никаких заиканий Шан Цинхуа о том, что он не достоин ничьей любви! Заклинатель никогда бы не смог так элегантно решить эту проблему, ведь он никогда и не осмелился бы предположить, что и Мобэй-цзюнь хотел заполучить его. Шан Цинхуа мысленно похлопал себя по спине. Он действительно так хорошо продумал Мобэй-цзюня. Мозги! Мускулы! И внешность! Мобэй-цзюнь кивает. — В следующий раз разбирайся с этим сам. — Тем же способом? — с надеждой спрашивает Шан Цинхуа. Не может же он просто так взять и рассказать всем, что он решил быть с Мобэй-цзюнь без разрешения его короля? Мобэй-цзюнь молчит в ответ и выходит из кабинета. — Мой король? — Шан Цинхуа зовет его вслед. — Могу ли я в следующий раз поступить так же? Мой король? Мой король! Мобэй-цзюнь не отвечает.

***

Справедливости ради стоит отметить, что Шан Цинхуа довольно хорошо справляется с большинством других предложений об ухаживании/браке, которые с меньшей вероятностью могут вызвать политический диссонанс при дворе Мобэй-цзюня. Более низкоранговых членов царства демонов легче подвести, заявив, что его секта предъявляет строгие требования к тому, какого супруга он выберет, и что он боится, что они не соответствуют этим стандартам. Многие демоны были разочарованы, но странно мотивированы отказом Шан Цинхуа, и в процессе клялись попробовать еще раз через несколько лет, если Шан Цинхуа все еще будет холост. За этим… приятно наблюдать, и Шан Цинхуа не мог отговорить их от более усердных тренировок, верно? Для средних и высокопоставленных демонов, Шан Цинхуа установливает невыполнимые задачи. — Принеси мне ядовитый коготь ле-матьи, — говорит он то одному, то другому любимому сыну повелителя демонов, когда тот предстает перед двором Мобэй-цзюня после многодневного путешествия на север. — Во всей этой вселенной есть только один такой зверь. Ты сможешь обездвижить зверя только приемом, который называется вулканский нервный захват. Увы, даже я не знаю, где обитает это чудовище и как выполнить нервный захват! Но если вы принесете мне коготь ле-матьи, это докажет, что мы не только интеллектуально совместимы, но и что вы способны защитить меня. В таком случае я непременно смогу быть уверен в твоей кандидатуре, как моего супруга! Поймав взгляд Шан Цинхуа, Мобэй-цзюнь бросил на него долгий взгляд, а тот оскалился в улыбке, настолько уверенной, что его король за версту учуял ложь. После этого Мобэй-цзюнь исчезает почти на месяц, скорее всего, потому, что это было самое время для отпуска. В конце концов, ему особо нечем заняться, ведь большинство тех, кто появлялся при его дворе в эти дни, приходили только для того, чтобы просить руки Шан Цинхуа. Это раздражает! Конечно, Мобэй-цзюнь хотел бы отдохнуть, учитывая обстоятельства. (Мобэй-цзюнь возвращается в худшем расположении духа, но Шан Цинхуа слишком занят ответами на письменные предложения об ухаживании, что даже не замечает, что его король уже вернулся, и его настроение сменилось на более нейтральное). Дело в том, что Шан Цинхуа на самом деле неплохо справляется с делами, и все идет довольно гладко в течение нескольких месяцев, пока Мобэй-цзюнь не получает приглашение на Запад.

***

Демоны цветов правят Западом. Так было не всегда. Леди Бэйян, первая из правителей, заняла это место и вот уже несколько лет удерживает власть на Западе. В оригинальном романе Ло Бинхэ прокладывает себе путь в сердце леди Бэйян, легко захватив власть на Западе. Однако леди Бэйян была не из тех, кого можно успокоить несколькими (невероятными) сеансами в постели, и она попыталась вернуть контроль над Западом. Последовавшая за этим битва была одной из тех сцен, которые ему лично понравилось писать больше всего, даже если они оба были обнажены во время драки (за это готова сорить деньгами платежеспособная аудитория!), и Шан Цинхуа пришлось потратить значительную часть этой главы на описание ее груди, подпрыгивающей во время битвы. Леди Бэйян — одна из самых яростных героинь гарема Ло Бинхэ в оригинальном произведении, и Шан Цинхуа всегда считал, что она заслуживает большего, чем концовка, которую он написал для нее, где Ло Бинхэ в последний раз ублажает ее, прежде чем отправить на смерть. (Опять же, он должен повторить, что писал то, чего требовала аудитория!) Как бы то ни было! Дело в том, что Шан Цинхуа умоляет Мобэй-цзюня взять его с собой в поездку, и его король в конце концов соглашается, скорее всего, лишь потому, что Шан Цинхуа начал действовать ему на нервы всеми неявными намеками на то, что он хочет отправится вместе с ним. Это было первый большой ошибкой Шан Цинхуа, Леди Бэйян бросила всего один взгляд на него, и цветы в ее волосах очень заметно начали цвести. Мобэй-цзюнь притянул Шан Цинхуа ближе к себе. — Она красуется, — шипит Мобэй-цзюнь. — Ты ей нравишься. Шан Цинхуа сглотнул и придвинулся ближе к его королю. В оригинальном романе Леди Бэйян влюбилась в очаровательно невинный вид Ло Бинхэ! Шан Цинхуа должен был ожидать, что произойдет нечто подобное, учитывая, что в последнее время ему везет больше всех. Объективно говоря, она очень привлекательный демон! Шан Цинхуа написал ее миниатюрной, но изящной, такой, что брат-огурец однажды назвал ее «противоречащей гребанным законам физики, халтурщик», с тонкими чертами лица, которые скрывали ее боевые навыки. Что же сделала Леди Байян, когда Ло Бинхэ отверг ее ухаживания, когда он нашел себе следующую жену? Она попыталась убить его, вырвать сердце лианами, растущими прямо из ее запястий (когда он писал эту главу, в кинотеатрах показывали «Человека-паука», засудите его). Ло Бинхэ был слишком силен, чтобы это могло ему хоть как-то навредить. Но как на счёт Шан Цинхуа? Леди Бэйян могла бы точно раздавить его сердце лианами, если бы захотела. — Мой король, — шепчет он, дергая плащ Мобэй-цзюня, когда они приближаются к Леди Байян, — поможете? — Это ты хотел прийти, — а потом тихо: — Будь рядом со мной. Никуда не уходи без меня. Шан Цинхуа крепче вцепился в плащ повелителя Северных земель Царства демонов. — Да, мой король! — Мобэй-цзюнь, — приветствует Леди Бэйян, когда они стоят перед ней, — добро пожаловать в Весенний двор. — Госпожа Бэйян, — кивает Мобэй-цзюнь. Взгляд леди Бэйян обращается к Шан Цинхуа, и ее улыбка растет. — Как мило с вашей стороны привести Лорда пика с собой ко двору, — мурлычет демоница. Она протягивает руку, чтобы коснуться Шан Цинхуа, и тот с явным криком о помощи тянется к плащу Мобэй-цзюня. Он ее создатель! Ему лучше не позволять ей прикасаться к себе, он знает, что она может выбросить в его кожу токсины, которые можно нейтрализовать только обильным приемом па-па-па с ней! — Конечно, — легко говорит Мобэй-цзюнь, вставая между Леди Бэйян и Шан Цинхуа. Он ждет, пока она опустит протянутую руку, прежде чем продолжить: — Не часто этот лорд может спокойно путешествовать без своего Шан Цинхуа. Хмурый взгляд Леди Бэйян не остается незамеченным, учитывая, что он также сочетается с тем фактом, что цветы в ее волосах приобретают опасный оттенок красного. — Все знают, что Лорд пика Шан не связан узами брака, — говорит она почти раздраженно. — Только вчера он бросил очередной вызов своим поклонникам. — Этот лорд ухаживает, — признает Мобэй-цзюнь. На лице Леди Бэйян снова появляется улыбка. — Что ж, в ухаживании все честно, не так ли, Мобэй-цзюнь? — спросила она. — Мне говорили, что я хорошо владею своим языком, а это, как я слышала, важно для Лорда пика Шана? Мобэй-цзюнь надолго замолчал. Шан Цинхуа наблюдает, как улыбка на лице леди Бэйян все растет и растет, и гадает, какое выражение лица у Мобэй-цзюня. Конечно, у его короля хватит здравого смысла хотя бы не выглядеть так, будто его сейчас стошнит от одной мысли о том, что он подстроил свидание с заклинателем! — Может быть, — смело говорит он и выходит из-за спины Мобэй-цзюня, — лучше сначала поговорить о делах? Мы пришли с дарами с Северных земель в знак доброй воли, — он жестом приказывает свите демонов, стоящей за ними, принести вещи. Леди Бэйян поворачивается и смотрит на Шан Цинхуа. — Красиво и полезно, — комментирует она, даже не взглянув на предложенные ей предметы. Она выглядит так, будто хочет протянуть руку, чтобы снова коснуться Шан Цинхуа, но сдерживается. — Как раз то, что я люблю в преподносимых подарках. Заклинатель едва подавляет дрожь от перепада температуры в комнате, но Леди Бэйян только смеется.

***

Шан Цинхуа получает комнату в дальнем конце гостевых покоев, достаточно далеко от покоев Мобэй-цзюня. Чтобы противостоять действиям Леди Бэйян, Мобэй-цзюнь переселяет Шан Цинхуа в его собственную комнату. — Никуда без меня не ходи, — повторяет Мобэй-цзюнь, когда заклинатель раздевается для сна. — Цзюнь-шан хочет, чтобы Запад и Север сохранили хорошие отношения. Если интерес леди Бэйян к тебе помешает этому, тебе придется самому позаботиться об этом. В голосе Мобэй-цзюня мало раздражения, поэтому Шан Цинхуа знает, он не слишком обеспокоен всем этим. Вероятно, ему понравилось сегодня препираться с Леди Бэйян. Возможно, ему стоит попытаться свести Мобэй-цзюня и Леди Бэйян? В оригинальном романе она положила глаз на Ло Бинхэ, потому что Ло Бинхэ был просто Ло Бинхэ. Но теперь, когда о нем не может быть и речи, возможно, леди Бэйян рассмотрит кандидатуру Мобэй-цзюня? Это будет просто отлично для отношений между Западом и Севером, а также поможет решить проблему Шан Цинхуа. Если госпожа Бэйян обратит свой взор на Мобэй-цзюня, он будет свободен! Заклинатель тихо обратился к Мобэй-цзюню: — Мой король? Тот посмотрел на него. — Что вы думаете о леди Бэйян? — интересуется Шан Цинхуа. — Она очень красива, не так ли? Мобэй-цзюнь слегка нахмурил брови. — Ты отвечаешь на ее интерес? — резко спросил он. — Что? Нет! — быстро покачал головой заклинатель. — Я подумал, что она могла бы стать для тебя хорошей супругой? Мобэй-цзюнь замолчал на секунду. Две. Три. — Глупец, — говорит он в конце концов, но в его тоне нет тепла. Он протягивает Шан Цинхуа серебряный гребень. — Если у тебя есть время думать о глупостях, значит, есть время заняться своим королем. — Да, мой король, — кивнул Шан Цинхуа и принялся расчесывать волосы повелителя Севера. — Мой король не интересуется леди Бэйян? — Нет, — сухо отвечает тот. Ладно, тогда! Если Мобэй-цзюнь не заинтересован в Леди Бэйян, Шан Цинхуа не будет сводить их, даже ради своей безопасности. Он более или менее уверен, что рядом с Мобэй-цзюнем он может быть спокоен, так что нужно просто держаться подальше от Леди Бэйян в течение пяти дней, которые им предстоит провести здесь! При этой мысли в его груди разлилось чувство тепла. — Шан Цинхуа, — снова произносит Мобэй-цзюнь, спустя долгое время. Кажется, он расслабился под успокаивающими движениями заклинателя, расчесывающего его волосы. — Хочешь ли ты выйти замуж за кого-нибудь из этих женихов? Шан Цинхуа скорчил гримасу. — Конечно, нет, мой король. — Но ты не отказываешь им, — говорит Мобэй-цзюнь. — Ты ставишь перед ними задачи, которые они должны выполнить. Похоже, Лорд пика Аньдин, ты ждешь кого-то достаточно способного, чтобы покорить тебя. Шан Цинхуа на это тихонько фыркнул. — Мой король, — сказал он, отложив гребень, — ты, конечно, уже понял, что ни одно из этих заданий не может быть выполнено. Это невыполнимые задачи. Некоторые из предметов или существ, которых я просил победить, даже не существуют. Мобэй-цзюнь поворачивается и смотрит на него. — Ле-матья? — Вымышленный, — сказал Шан Цинхуа, вспоминая фазу «Звездного пути». Тогда ему очень нравился Спок. — Вымышленный, — вторит Мобэй-цзюнь. Шан Цинхуа кивает. — Я подумал, что ты, как никто другой, знаешь это, — говорит он. — Если бы все вещи, о которых я просил, были действительно так полезны или важны для меня, разве я не попросил бы их у тебя, мой король? Знак демона Мобэй-цзюня светится слабым голубым светом. — Шан Цинхуа, — тихо произносит он, — что ты ищешь в супруге, если не кого-то способного? Тот моргает, удивленный вопросом. — Я… — говорит он, его щеки пылают. — Я всегда мечтал жениться по любви, мой король. Взгляд Мобэй-цзюня заострился. — По любви? Шан Цинхуа сглотнул. — Это очень глупое желание, мой король? Должно быть, так и есть, учитывая, как удивленно выглядит Мобэй-цзюнь. Шан Цинхуа — ну, Шан Цинхуа. Он посредственен во всем, и у него удивительно много эмоционального багажа. Кто способен полюбить его? Он как раз собирается посмеяться над этим, когда Мобэй-цзюнь отвечает: — Нет. — Нет? — Нет, — повторяет Мобэй-цзюнь и его голос очень мягкий. — Это не глупость.

***

Позже ночью, несмотря на все протесты Шан Цинхуа о том, что он не против спать на полу, Мобэй-цзюнь не сводит с него глаз, пока он не забирается в постель к демону. И это прекрасно! Наверное! Кровать большая, и если рассуждать здраво, то каждый из них может занять одну сторону кровати, и все равно останется достаточно места для двоих… Нет, Мобэй-цзюнь обнимает Шан Цинхуа и прижимается к его спине, так что не похоже, что они делят кровать пополам. — Мой король? — дрожащим голосом спрашивает Шан Цинхуа. — Госпожа Бэйян не будет принуждать тебя, потому что думает, что я тоже ухаживаю за тобой, — говорит Мобэй-цзюнь. — Если она узнает, что я заставил тебя спать на полу, то завтра ты проведешь ночь в ее постели. Шан Цинхуа издал писк при этой мысли. — Будь рядом со мной, — повторил Мобэй-цзюнь, обнимая заклинателя за талию. — Никуда без меня не уходи. Шан Цинхуа кивает. — Я буду держаться за тебя, как приклеенный, — обещает он. — Приклеенный? Шан Цинхуа ломает голову в поисках сравнения. — Помнишь девятиголовых змей, которых ты убил для меня несколько недель назад? — Сянлю, — говорит Мобэй-цзюнь. — Да, — соглашается Шан Цинхуа. — Ты знаешь, что нам была нужна их слюна, ведь она становилась твердой при высыхании, и это очень помогло при строительстве восточного крыла? — он чувствует, как Мобэй-цзюнь кивает. — Вот что значит приклеенный. Я прилипну к тебе, как слюна сяньлю. Ты не сможешь от меня избавиться. — Хорошо, — произносит Мобэй-цзюнь. — Спи, Шан Цинхуа. И тот, как ни странно, засыпает.

***

— Лорд Шан, — говорит леди Бэйян однажды вечером, во время обычного банкета, — могу я отныне называть вас по имени? — Не стоит, — отвечает Мобэй-цзюнь, прежде чем Шан Цинхуа успевает подумать, как сказать «нет». Его король действительно слишком хорош, чтобы быть рядом с ним! — К Шан Цинхуа будут обращаться так, как подобает его положению. Леди Бэйян надулась. — Мобэй-цзюнь называет вас по имени, — говорит она. — Мой король не обязан оказывать мне почтение, — произносит Шан Цинхуа, прежде чем его мозг успевает разобрать слова. — Он мой король. Глаза леди Бэйян вспыхивают чем-то, что кажется отчетливо недружелюбным и опасным. Шан Цинхуа обдумывает свои слова и почти морщится. — Я не имел в виду, что леди Бэйян должна оказывать мне почтение! — поспешил сказать он. — Я просто… я служил своему королю задолго до того, как стал Лордом пика, и ему нет нужды утруждать себя обращением ко мне не по имени, когда мы оба привыкли, что он обращается ко мне Шан Цинхуа. Леди Бэйян хмыкнула. — Для меня не составит труда изменить способ обращения к вам, — говорит она. — Я бы хотела иметь право называть вас по имени, раз уж я за вами ухаживаю. Шан Цинхуа поворачивается и смотрит на Мобэй-цзюня в поисках помощи. Он загнал себя в угол, где не может сказать «нет», не обидев леди Бэйян. Он также не хочет говорить «да» и рисковать тем, что госпожа Бэйян подумает, что он согласен с ее ухаживаниями. — Вольность надо заслужить, леди Бэйян, когда дело касается Шан Цинхуа, — говорит Мобэй-цзюнь. — Вы знаете, что он любит бросать вызовы? Леди Бэйян откидывается на спинку стула. — Я люблю вызовы, — уверенно отвечает она. — Скажи, что я могу сделать, чтобы заслужить право называть тебя своим, Лорд пика Шан. Правильно. Невыполнимая задача. Шан Цинхуа может сделать это. — Я известен под многими именами, — осторожно начал Шан Цинхуа, пытаясь по ходу дела обработать свои мысли. Леди Бэйян не похожа на человека, который легко сдастся, и она определенно из тех демонов, которые впадут в ярость, если поймут, что Шан Цинхуа обманом заставил ее принять невыполнимый вызов. Это должно быть что-то, чего она не сможет достичь, но не невозможная задача сама по себе. — Но есть одно, которое дорого моему сердцу. Имя, от которого я отказался давным-давно. Назови его, и я твой.

***

— Это тоже невыполнимая задача? — спрашивает Мобэй-цзюнь в тишине ночи. Сегодня он решил не обнимать Шан Цинхуа. Вместо этого они лежат рядом, настолько близко, что их руки соприкасаются. — Что-то выдуманное? Губы Шан Цинхуа слегка приподнялись. — Не совсем, — признает он. — Хотя в этом мире есть только два человека, которые знают об этом. Одного из них яростно охраняет Ло Бинхэ, а меня — ты. Невозможная задача для леди Бэйян. Мобэй-цзюнь надолго замолчал. — Это то, что можно сделать, — говорит он. — Это серьезный вызов. — Она бы разорвала меня на части, если бы я выдумал что-то, а она узнала, что это невозможно сделать, — говорит Шан Цинхуа. — И именно ты сказал, чтобы я не забывал об отношениях между Западом и Севером. — Твои предыдущие вызовы, — говорит Мобэй-цзюнь, — были открыты для всех, кто находился на расстоянии слышимости. Так же и в этом случае? Шан Цинхуа вспоминает это правило. Он действительно придумал это только для того, чтобы избежать необходимости придумывать индивидуальные испытания для каждого жениха, пришедшего ко двору Мобэй-цзюня просить его руки. Он всего лишь жалкий автор! Есть пределы того, что он может придумать в течение дня! Но какое это имеет значение сейчас? Вызов, по сути, брошен госпоже Бэйян. Никто из ее придворных не посмеет попытаться перехитрить ее, зная, что их светлость положила глаз на Шан Цинхуа. Это как если бы Мобэй-цзюнь вместе со своими кузенами сделал бы предложение Шан Цинхуа; никто из клана Мобэй никогда не пытался повторить этот трюк! — Шан Цинхуа, — настойчиво повторяет Мобэй-цзюнь. — В этом случае все то же самое? — Конечно, — отвечает Шан Цинхуа.

***

Когда Шан Цинхуа просыпается на следующее утро, Мобэй-цзюня нет в постели. Он выходит из комнаты и демон-лось, стоящий на страже у их комнаты, сообщает, что Мобэй-цзюнь попросил срочной аудиенции у Ло Бинхэ. Шан Цинхуа хмурится. — Ты знаешь, в чем дело? Демон-лось качает головой. — Мобэй-цзюнь не сказал, но, похоже, для него это было важно. — Какие на сегодня планы? — спрашивает он. — Экскурсия в святилище демонов-лисиц. Это запланировано на позднее утро, вероятно, для того, чтобы вы могли принять послеобеденную трапезу с главой демонов-лисиц, — сообщает демон-лось. — После экскурсии ничего не будет, только банкет с ужином, как обычно. Шан Цинхуа кивает. Ничего такого, что могло бы потребовать присутствия Мобэй-цзюня, хотя демоны-лисы могут обидеться, что Мобэй-цзюнь не почтил их своим присутствием. Шан Цинхуа придется быть очень любезным, чтобы предотвратить это. Несмотря на отсутствие Мобэй-цзюня, день проходит вполне приятно. Патриарх племени демонов-лисиц кажется приятным и веселым, а гордость в его глазах, когда он показывает святилище, которое они построили под властью леди Бэйян, очевидна. Патриарх отмахивается от Шан Цинхуа, когда тот пытается извиниться за отсутствие Мобэй-цзюня. — Для нас большая честь, что он прислал вас вместо себя, — говорит патриарх. Шан Цинхуа приглашают разделить частную трапезу с патриархом и его ближайшими родственниками до окончания визита. Шан Цинхуа легко принимает приглашение, очарованный непринужденным характером патриарха и племени демонов-лисиц в целом. Он оставляет своих охранников за пределами комнаты. Это его вторая большая ошибка. Он делает два глотка предложенного ему вина из цветущей сливы, когда начинает чувствовать странное жжение в животе. Он быстро опускает кубок с вином и поворачивается, чтобы посмотреть на патриарха. — Вы… Патриарх, к его чести, выглядит извиняющимся. — Моя дочь в плену у Леди Бэйян, — признается он. — Она попросила об обмене. Ваше имя, то, которое вы скрываете, за мою дочь. Скажи мне его. Черта с два он ему хоть что-то скажет! Ощущение жжения распространяется из его нутра вверх по дыхательным путям. Шан Цинхуа задыхается. — Что вы мне дали? — требует он. — Это просто сыворотка правды. Она перестанет причинять боль, как только вы дадите мне ответ, который я ищу, — отвечает патриарх. — Я не хочу причинять вам боль, лорд Шан. Я просто хочу вернуть свою дочь, — он берет руку Шан Цинхуа в свою. — Скажите мне свое имя, — повторяет он. Шан Цинхуа заставляет себя закрыть рот, несмотря на давление на его горло и жжение, которое он чувствует. Демон-лис. Сыворотка правды. Когда он писал это раньше, и как долго действует сыворотка? Сможет ли Шан Цинхуа переждать это? Он исключительно хорошо переносит боль! Возможно, он сможет просто пережить ее! В ином случае он сможет вывести сыворотку с помощью своей ци? Что он вообще писал о проклятых демонах-лисах? Как он сможет вспомнить важные детали своего дурацкого романа под таким давлением? — Лорд Шан, — умоляет патриарх, — пожалуйста, не сопротивляйтесь. Мне больно смотреть на вас в таком состоянии. — Я лучше умру, — прорычал Шан Цинхуа, — чем скажу вам. Патриарх закрывает глаза. — Я дал вам выбор, — тихо говорит он, и о нет, это звучит нехорошо, это звучит так, будто он планирует сделать что-то гораздо худшее, чем то, что он уже делает. Прежде чем патриарх успевает что-то сказать, Шан Цинхуа использует столько духовной энергии, сколько может, и кричит: — Мой король! Он мысленно ведет счет. Его король никогда не позволял ему ждать слишком долго. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Мобэй-цзюнь материализовался, его лицо посуровело в то же мгновенье, когда он увидел Шан Цинхуа, скорчившегося от боли. Он подходит к дрожащему патриарху и произносит: — У тебя есть три секунды, прежде чем я уничтожу все в этой деревне. Патриарх, что довольно типично, передает противоядие Мобэй-цзюню, а сам вместе с женой и сыновьями выбегает из хижины. Мобэй-цзюнь спешит к Шан Цинхуа, как только патриарх уходит, и дает ему противоядие. Боль утихает. О, хорошо! Быстродействующее противоядие! — Я же говорил тебе никуда не ходить без меня, — рычит Мобэй-цзюнь. Он выглядит разъяренным. На Шан Цинхуа! На жертву! — Это ты ушел, ничего мне не сказав! — прохрипел Шан Цинхуа. — Этот визит был заранее спланирован! Что я должен был сделать? Не приходить? Как я мог сделать это без твоего разрешения? — чем больше он думает об этом, тем больше ему кажется, что его король несправедливо направляет свой гнев на него. Он даже не понимает, что начал плакать, пока слезы, набравшиеся в его глазах, не переполняют их. — Где ты вообще был? Как я мог никуда без тебя не пойти, если ты не берешь меня с собой, когда уходишь?! Мобэй-цзюнь удивленно приоткрыл губы, пока Шан Цинхуа продолжал свою тираду. Шан Цинхуа смотрит на него и начинает плакать. Он даже не совсем понимает, почему. Он просто чувствует себя… ужасно. Он не хочет быть жертвой странных заговоров убийц или мужем мечты каждого демона. Он просто хочет вернуться домой, в Северный дворец, и вернуть себе мир и покой. Мобэй-цзюнь протягивает руки, утягивая Шан Цинхуа в свои объятия. — Этот Мобэй-цзюнь приносит свои извинения, — тихо шепчет он. — Я не должен был оставлять тебя одного. Я должен был охранять тебя. Яростно. Это было то, на что ты рассчитывал. — Так и было! — всхлипывает Шан Цинхуа. Мобэй-цзюнь проводит рукой по его спине. — Я был на ауедиенции у лорда Шэня, — признается он. — Я… хотел узнать твое имя. То, от которого ты отказался. То, которым ты дорожишь. Шан Цинхуа отстраняется от Мобэй-цзюня, чтобы посмотреть ему в глаза. — Что? Это звучит как… Но, конечно, это не может быть… — Я, как и остальные, пробовал все испытания, — тихо говорит его король. — Охота за ле-матьей. Поиск иньуфу. Я даже не знал, как выглядит форсабер, но я искал и его, — он делает глубокий вдох. — Я хотел выполнить задачу, которую ты поставил, любую задачу, которую ты поставишь. Шан Цинхуа сглотнул. Его сердце так быстро бьется в груди, он почти уверен, что у него вот-вот случится сердечный приступ. — Почему? — Этот Мобэй-цзюнь хочет быть твоим супругом, — говорит повелитель Северных земель, и Шан Цинхуа клянется, что его сердце перестает биться. — Я знаю, что ты хотел жениться по любви, но в этот раз ты бросил серьезный вызов, и я должен был попробовать, — его голос очень мягкий, сам Мобэй-цзюнь сейчас кажется таким уязвимым, когда он продолжает: — Я тоже хочу связать себя узами брака с тем, кого желает мое сердце. — Он сказал тебе? — спрашивает Шан Цинхуа после долгой паузы, во время которой пытался убедить себя, что не переселился (снова) в другую вселенную. Когда Мобэй-цзюнь смотрит на него в замешательстве, он уточняет: — Шэнь Цинцю сказал тебе мое имя? Повелитель Северных земель опускает взгляд. Ах, для братца-огурца это и правда «умереть, не встать», да? Шан Цинхуа собирается, пусть даже насильно, но обнять его хотя бы один раз при следующей встрече. — Почему ты пошел к Шэнь Цинцю? — спрашивает тот. — Всего два человека знают мое имя, помнишь? Мобэй-цзюнь снова поднял на него взгляд. В его глазах есть что-то мягкое, от чего у Шан Цинхуа перехватывает дыхание. Мобэй-цзюнь хочет жениться по любви. Он хочет жениться на Шан Цинхуа. Мобэй-цзюнь любит его. Он любит его. — Ты хочешь сказать, что рассказал бы мне, если бы я спросил? — недоуменно отвечает Мобэй-цзюнь. Шан Цинхуа улыбается. — Давай вернемся домой, мой король? — пробормотал он, внезапно обрадовавшись, что он не цветочный демон. Если бы он все же был им, цветы точно цвели бы повсюду, особенно в свете последних событий. — Ты можешь спросить меня дома.

бонус 1

МБЦ, на следующее утро, шагая по тронному залу очень самодовольно, с очень красным и очень недовольным ШЦХ на руках: это мать вашу, объявление

бонус 2

ЛБХ: так… леди Бэйян и ее цветник внезапно пострадали, и никто не знает, что произошло МБЦ: ах, да, как трагично

бонус 3

все остальные демоны, после того, как МБЦ объявляет, что он возьмет ШЦХ в качестве своего супруга: ну… лю цингэ же еще свободен?

бонус 4

ШЦЦ, в первый раз, когда ШЦХ называет ему свое имя, ржет: ты говоришь мне, что твое настоящее имя БЕЙДА??!!