Доверься мне, детка

Вроде все было нормально, пока её родителей не убили. И она стала жить со своими дядей и тетей. Они не могли иметь детей, поэтому у них было три приемных дочери, и все близняшки. Конечно среди этого всего, она чувствовала себя лишней. Совсем лишней, её родная тетя словно не любила ее, но дядя Эшли — был по мягче и повнимательнее. Её звали — Офе́лия. У нее была пошатана психика, она почти не общалась со своими сводными сестрами, ну и они ее сторонились. Родная тетка любила избивать свою племянницу за плохие оценки, и просто за то, что Офелия есть. Дядя же старался относится к ней по доброму. Сестры не обращали на нее внимание. Заебись. Семья жила в огромном особняке, в котором очень часто было холодно, от того и Офелия постоянно простывала где попало. Признаться ей было одиноко и обидно от того, насколько сильно дорожит её родная тетя — сестра покойной мамы Офелии, своими не родными дочерьми, в то время как ее родная племянница вместо того, чтоб идти в школу сворачивает и идёт в магазин либо за сигарами, либо за энергосами. Эти погубные дела совершала Офелия на заднем дворе особняка, там было полной статуй ангелов, сад с некоторыми цветами и т.д. Частенько там гулял её дядя Эшли, поэтому племянница старалась не палиться. Паршиво Офелии было за то, как сильно позволяет она избивать себя тете, и паршивее всего, когда никто не хочет заступиться. Но признаться честно, Эшли иногда заступался и защищал её, но в основном тетя била ту когда никого рядом не было. Одевалась она по словам тетки, как бомж, но она всего лишь то фанатела с Курта Кобейна и обожала эти растянутые свитера, оборванные джинсы, гранжевые сумки, грязный макияж. Офелия никогда не делала уроки, была распущенной и не такой покладистой пай — девочкой, как её сестрички. Она шлялясь где хотела и сколько хотела, даже не думая о том, что о ней кто то беспокоится. В груди от частых слез, истерик и грусти с обидой, стоял ком, иногда когда смотришь на этот серый небесный свод — начинало перехватывать дыхание и это покалывание в груди, от смеха что все плохо, глаза переполняются слезами. Это отчаяние, громкие крики в голове, страдание и ярость вместе смешавшиеся, отсутствие какого либо желание и вынужденное смирение. Так нравится когда тебя все ненавидят, просто за то, что ты другой. I, I, when I was younger I, I, should have known better And I can't feel no remorse And you don't feel nothing back I, I, got a new girlfriend She feels like he's on top And I don't feel no remorse And you can't see past my blinders — Ты что это серьезно?! Опять два?! — разъярённая тетка орала на Офелию в гостиной за очередную два за тест, именно не понимая этих сложных тем, девочка не видела смысла ходить в эту шарагу. Смотрит на всех остальных. Она чувствует себя словно низовьями, среди этих аристократов сидящих на готичном диване напротив нее, окруженными этой готической, богатой обстановкой. Близняшки с ровной, словно натянутой ниточкой спиной, оттягивают свои ухоженные белоснежные мизинчики попивая чай, синхронно хлопая невинными глазками, дядя Эшли рядом с ними в своих кожаных штанах, в смокинге из дорогих тканей и шелка, сам увешанн кольцами на длинных пальцах, весь татуированный, с длинными вьющимися черными волосами и густыми, словно грива мустанга. Эти ожерелья на шее, загадочные темные подкрашенные черным глаза в которых словно играет пепел, завораживающий своим жаром. Милая, даже ему к лицу родинка на левой щеке, а на лице играет ирония вперемешку с неким сожалением. От этого вида её дяди, так сильно билось сердце в груди. И не от стыда или страха, а каких то романтических чувств. Тетка с большим бюстом яростно смотрит на нее, готовясь снова избивать Офелию, она полностью окружена разными взглядами, это напрягает, но в тоже время и бесит от безысходности и унижения, блевать тянет от этих всех «правильных» стереотипов, ей не хотелось жить ими, теми нормами и правилами которые ей предписали. Oh, Ophelia You've been on my mind girl since the flood Oh, Ophelia Heaven help a fool who falls in love ✯✯✯ Прижавшись спиной к стене замка, она докуривала последнюю сигарету. Полностью уверенна что рядом никого, она смело вдыхает, а затем выдыхает дым из лёгких, позволяя это удовольствие всё больше и больше. Мало по малу именно в этом месте почему то, она вспоминала родителей и как ей было с ними хорошо. Они умерли, но ее любовь… Будет жить вечно. Как друзья у нее некие были, ещё когда она в городе жила, кликуха была у неё из воспоминаний «ребенок холодных зим, ограбленный магазин». » — Ты так и не поняла? — говорит голос в голове. — Всё что ты видишь, слышишь, чувствуешь… Всё это лишь сон, который длится бесконечно, повторяясь вновь и вновь…» Черт, кажись, приступы шизофрении. Проснись Проснись Проснись «-Ты знаешь, что сейчас происходит?» — голос щелкает внутри Офелии. Боль утихает, она открывает глаза выпуская дым изо рта. Рядом стоит дядя Эшли, только сейчас до нее доходит. Она вздрагивает и кидает сигарету за спину, слышит как та тухнет с шипением. Ну все, он спалит её тетя, и тогда ее прибьют, это точно. Эшли продолжал её разглядывать с ног до головы, пока не пропел своим мелодичным баритоном: — И как ты это объяснишь? — черт, он же ненавидит курильщиков, сам никогда не курит. Офелия сглатывает, даже не зная что ответить, держит руки за спиной, продолжая смотреть на землю. — Давно этим занимаешься? — вдруг спрашивает он, подходя ближе и заглядывая в глаза своей племяннице, всё также спокойно. Вытянув руку в черной кожаной перчатке вперед он попросил: — Отдай, то что у тебя за спиной. — с ним спорить бесполезно, Офелия медленно положила ему в руку пачку сигарет с зажигалкой. Положив это к себе в карман, Эшли медленно прикоснулся к подбородку Офелии и приподнял её голову, заставляя посмотреть ему в глаза. Та слегка испугалась, но видя как всегда добрый взгляд, утихла. — Я вижу в твоих глазах растерянность, ну, не молчи. Чего ты? Я никому тебя не выдам, если конечно перестаешь этим заниматься. — Офелия поспешно закивала, соглашаясь с мнением дяди. — Ну вот и хорошо, — он положил ей руку на плечо, а после прижал к себе. Этот холод и ураган эмоций внутри девушки утих, ей стало теплее. — я понимаю тебе сейчас не просто, особенно с моей женой, но я попробую поговорить с ней по поводу этого, не хочу чтоб тебе причиняли боль. — Спасибо вам, дядя Эшли. — хриплым голос сказала Офелия, смотря прямо ему в глаза. Он улыбнулся, а после сказал: — Уже холодает, пошли в дом, я вижу тебе дурно — надо тебя расслабить. I, I, got a little paycheck You got big plans and you gotta move And I don't feel nothing at all And you can't feel nothing small Honey, I love you, that's all she wrote ✯✯✯ Эта темнота так пожирает изнутри… Удар. Ещё удар, пощёчина. Щека Офелии полыхает, она падает от ударов тети, на кафель ванны и закрывает лицо с головой руками, чувствуя как разбила губу. Никто не поможет, никто. А раны её никогда быстро не заживают. Она не находит в себе силы подняться, схватить что нибудь эдакое и запульнуть в ненавистную тётку или же дать сдачи апперкотом. — Ты чего творишь?! — быстрые шаги в их сторону и серьезный голос дяди. Внутри Офелия ликовала, а снаружи с нее текли слезы. — Убери руки, от ребенка! — дядя повел тётку из комнаты громко ругаясь с ней, громче всего было слышно тетю орущую матом на весь дом. Офелия прижалась к ванне и закусывая губу до крови, продолжала реветь, кривая лицо, закрывая ладонью рот дабы не заорать от нервного срыва. Одна из тройняшек прошла через порог комнаты и уже находилась рядом с Офелией склонившись перед ней. Офелия шмыгнула носом и вытерла лицо. — Ха-ха-ха, — расхохоталась девочка. — ну и уродина же ты! Ха-ха. — это заебло. Офелия резко вскочила и вмазала в харю вредной девчонке, та неожидав такого, резко покраснела от удара и покачнувшись упала назад, кривя лицом от боли. Она нарошно громко заплакала и заорала, чтоб слышал весь дом. Офелия за себя не ручалась, перешагнула через сестрицу и захлопнув за собой дверь, выключила в ванне свет. Вытирая кровавую губу, и хмуро смотря вперёд. Oh, Ophelia You've been on my mind girl like a drug Oh, Ophelia Heaven help a fool who falls in love За этот проступок девочку наказали и заперли в комнате. Чувство паршивое, ни сигарет, ни еды. А если выпьет энергетик на голодный желудок — блевануть так не долго. Походу её оставят даже без корки хлеба и стакана молока. Офелия закрыла глаза и слушала урчание живота, откинувшись спиной на кровать. Вспомнила своего секси дядю. А ведь она ни раз ловила себя на том, как заглядывается на него. На его накаченные руки, пресс, красивый торс, на плоский живот где красуется тату «outlaw». А эти его волосы наверняка так приятно пахнут, от него всегда веяло каким то необычайным парфюмом. Его все уважали, как главу семьи, это его спокойствие и плавность, загадочность движений и действий, доброта и хлоднокровие, завораживали. Его мудрость и жар глаз, сводили её с ума. А этот вкус и индустрия моды, как дизайнера, Эшли просто подходила к его лицу. Ни раз Офелия слышала как из комнаты её дядей с тетей по вечерам и даже по ночам доносились сладкие стоны и постанывания. По любому её дядя очень опытный в этом, от того такой горячий даже без макияжа, умеет наверняка доставлять удовольствие и любовь своей жене. Офелия же как самая безсовестная и развратная в семье, могла себе позволить подслушивать стоны и подглядывать слегка за ними, только нечего так и не разглядывая. Позволяла ни раз представлять и мечтать увидеть какой же размер у её дяди там в штанах, наверняка у Эша много. От всех этих мыслей где то внизу животика сладко припекало и тянуло. Так она хотела коснуться губами сладких щек дяди… Тут раздался стук в дверь, она подняла голову и спросила кто там. На удивление это был сам дядя. Как подумаешь, так сразу появляется. Эшли вошёл с подносом в руках, на котором стояло несколько блюд с ужина и питье. Офелия удивлённо, но в тоже время благодарно смотрела на него. Дядя поставил поднос ей на стол, а сам сел в кресло напротив. — Спасибо. — тихо ответила Офелия, смотря на еду. — Не благодари, — сразу отозвался Эшли, — скажи мне только зачем ты это сделала? Офелия вздохнула и тут её прорвало потоком слов и рассказа. Эшли все внимательно выслушав молча кивнул, пообещал что предпримет, что нибудь на счёт этого и пожелав спокойной ночи напоследок, чмокнул свою племянницу в лобик и удалился из комнаты. Офелия вздохнула и поставив поднос себе на колени, начала есть, чувствуя это тепло и некую заботу от своего дяди, единственного человека, который понимает ее и возможно даже поддерживает. ✯⁠✯✯ Ночной холод обжигал тело, дрожь охватывала полностью и внутри и снаружи, одеяло лежало где то на другом конце кровати. Офелия сложилась комочком, обхватив колени руками, постанывая от покалывающей боли в животе, подрагивая от ночного ветра из распахнутого окна. Слегка приподняв голову она поняла что перед и зад её сорочки полностью окровавленный, большое алое, мокрое пятно растеклось по ночнушке. Черт менструация не вовремя, а прокладки, тампоны?! Где?! Только у тетки, а если она ее потревожит и зайдет к ним например не вовремя, в самый разгар занятий любовью и т.д. — ей кранты. Офелия понимала что не может спать так дальше, ей нужно было хотя бы нарвать салфеток и тряпок на кухне и хоть как-то все обмотать здесь. Она медленно встала, постанывая и держа руку на животе, подошла и захлопнула окно, задернув шторы. Направившись к двери, она распахнула ту и вошла в густую темноту длинного коридора. Офелия направилась к кухне или столовой, слегка похрамывая и постанывая. Наконец добравшись до своей цели, она включила свет и налив в стакан воды начала искать таблетки от живота, так нечего и не найдя, она обнаружила что полотенца и тряпок нет. Все пропало, спать так точно не вариант. Тело затрясло, а из глаз хлынули слезы… Чё делать то… Она продолжила стоять у стола со стаканом воды в руках смотря куда то в сторону. Всё. Она одна, на кухне, все спят беззаботно, а Офелия одна со своими месячными посреди ночи на кухне ищет то, чего нет. Слышит шаги по коридору в ее сторону, но ей уже всё равно. » — И выходить из игры уже поздно. Никто тебе не поможет. Смотри, если бы ты пропала без вести, никто бы тебя даже не искал. Как и сейчас. Всем плевать…» — голоса в голове Офелии. Все тело поглащает боль, холод, странные ощущения. — Офелия? — мужской голос совсем рядом. Она вздрагивает и открывает глаза. В дверном проёме стоит дядя, в одних шортах. Глаза сразу цепляют эту красоту и стройность мужского тела, с кубиками прессами и множествами татуировок. Она сглатывает, дрожь и стыд охватывает тело, чувствует как краснеет, когда дядя спускается по ней глазами ниже. — Ох, детка, ты… Иди сюда, доверься мне… Офелия заплакала шмыгнув носом и проведя рукой по лицу дабы вытереть слезы. Дядя заботливо прошел вперёд и покопавшись в одном из ящиков нашел заветные таблетки. Дав ей одну таблетку и налив успокоительное, Эшли все это время сидел рядом со своей племянницей, баюкая и успокаивая свое чадо. Когда все было выпито, а ноющая боль в животе прошла, дядя велел пойти девочке мыться, а сам принес ей целую пачку прокладок. Хоть Офелия все это время была покрасневшей от стыда и неловкости, с другой же стороны она была безумно благодарна ему. Сходив в душ Офелия чувствовала это облегчение внутри, стало намного теплее, дрожь ушла, а все её нутро ликовало, что хоть кто-то ей помог. Пройдя чистая и помятая в комнату, она обнаружила что дядя всё ещё тут, сидит и ждёт ее. Этот добрый взгляд её согрел ещё больше. Укладываясь в кровать, Эшли заботливо укрыл её одеялом и сев рядом на край медленно начал поглаживать ту. Дыша ровно Офелия успокоилась, взглянув на заветное мужское тело, она невольно прикоснулась пальцами к его груди, после провела вниз по животику, и спустилась к торсу, то и дело поглядывая ему в глаза. Эшли был абсолютно спокоен, как всегда, он позволял сделать ей это, что раззадорило Офелию ещё больше. Она проводила по его плечам, запястьям, рукам и локтям, рассматривая с интересом его татуировки, чего там только не было на его накаченные и сильных руках. Так ей хотелось оттянуть резиночку этих ненавистных шорт и заглянуть внутрь, но если ее кто то спалит, тогда уж точно пипец. Офелия убрала руки и чувствовала как глаза начинает слипаться. Чмокнув напоследок свою племяшку, Эшли встал и провел ещё по ее светленьким волосам. Ещё раз полюбовавшись на милую спящую мордашку, он развернулся и удалился из комнаты. ✯✯✯ — Видишь что произошло, — орала тетка на весь дом, ругаясь с дядей. — Нахуя мы её так распустили, и чем это все закончилось… РАЗВРАТОМ! — где то внизу разбилась тарелка или ваза. Бедная Офелия сидела в одном из коридоров, согнувшись по полам, слегка подрагивая, на лице застыло непонимание и некий страх за себя. — Иди сюда! — громкий выкрик раздался где то совсем рядом. Девочка вскочила замечая на одной из стен тень тетки с тряпкой в руках. Ноги подкосились, но она развернулась и кинулась куда то в сторону лестницы, завернула и побежала по другому коридору, но только Офелия хотела завернуть за угол, как ее схватила чья то крепкая рука за шиворот свитера. — Теперь никуда не денешься, развратница! — басом проревела женщина прямо над самым ухом, тащя над полом тело Офелии. Девочка брыкалась, пытаясь выбраться, но та лишь ещё крепче схватила ту и несла куда то в сторону кабинета дяди. Они прошли мимо тройняшек, которые хихикали вслед сестре и кидали колкие шуточки. Вот тетка уже приблизилась к двери кабинета Эшли Парди, Офелия сглотнула, кажется разговор с ним будет серьезным. Тетка даже не постучавшись распахнула дверь и кинула Офелию на пол со словами: — На, разберись! Развратница наглая, мелкая сучка, как только из пизды у мамки выскочила! Кобыла санная… Дверь захлопнулась. Сердце Офелии забилось ещё сильнее когда повернула она голову в сторону стола за которым сидел ее дядя, во всей своей красе. — Садись. — спокойно приказал он, кивнув на стул напротив него. На ватных ногах девочка поднялась и осторожно опустилась туда. — Ну что произошло? Только честно со мной, будь добра — также мягко сказал он, от чего где то внутри начало теплеть. — Я… Ну… — голос дрожал, она набрала в лёгкие побольше воздуха и начала: — Я просто гуляла со своим другом и… У самого дома, он просто поцеловал меня напоследок… Дело в том, что он мне… Как бы… Нравится… Очень сильно… — последние слова были сказаны ломающим голосом от внезапно накативших слез на глаза. — Правда? — с некой радостью в голосе спросил он. — Но ты же ведь нечего дурного не сделала, да? — также мелодично и заботливо наставлял он, после чего ответил: — Мне не зачем наказывать тебя просто за то, что ты дружишь и гуляешь с противоположным тебе полом, я рад что у тебя есть друг, и преступления в этом я не вижу. Ты же знаешь свою тетю, она колкая ко всему, даже ко мне бывает… — на его лице появилась улыбка. — Только прошу не увлекайся сильно, и знай меру, тебе же ведь не нужна работа с низким статусом женщины? — дождавшись когда племянница кивнёт позже он сказал, хлопнув себя по коленке: — Ну, иди сюда… — это возбужденное чувство вновь запело в Офелии и она вскочив подошла ближе к нему, нарушая его личное пространство, что в их доме было непозволительно детям. Офелия ловко села ему на ноги раздвинув свои и взяв его за плечи рассматривала его вблизи. Таким Эш красивым все же был, эти глубокие карие глаза в которых она просто утопала, такой сексуальный брюнет — красавец, от вида которого только и хочется намокать в трусиках. Она косалась его мягких волос, шеи и одежды, всяких подвесочек, ожерелий и прочих украшений. Пальцами водила по его щекам, а когда взгляд пал на эти сладкие губы она не сдержалась и осторожно припала к ним своими. Распробывая мягкие уста, сам дядя не сопротивлялся и тоже начал поддаваться вперёд прикрывая глаза и посасывая чужие. Обняв за шею своего дядю, Офелия пробовала проникнуть в рот язычком, вылизывая только нижнюю губу и скользя по зубам. Когда кислорода начало не хватать они оба отцепились от друг друга и томно дыша посмотрели друг другу в глаза. — Классно целуешься, — заметил Эшли дыша полной грудью, — где научилась? — Да везде, — также тяжело ответила Офелия. Её рука невольно потянулась к ширинке кожаных черных, лакированных штанов её дяди, которые облигающе сидели на его стройных ногах, подчёркивая классную задницу и мужские бедра. — Нет, — твердо ответил дядя и резко перехватил её запястье своими аккуратными длинными пальцами. — не забывай, с кем ты сейчас находишься, я все же старше тебя в несколько раз, а займёмся мы этим чуть позже, иди-ка сюда. — его рука выпустила девичью ручку и проникла ей в штаны, а затем и в трусики. Офелия ахнула от неожиданности. Рука ловко хозяйничала в промежности, но прощупая пальцами совсем немного, дядя достал руку и лизнув два пальца, вернул руку на место, с горячим шёпотом на ушко: — Раздвинь ноги, доверься мне, детка — ей хотелось его слушаться, она продолжая стоять коленями на его ногах, раздвинула их как можно шире. Мокрые пальцы начали потихоньку массировать клитор, поглаживая половые губы. С губ Офелии слетел стон и томный вздох. Его мягкие и горячие прикосновения сводили с ума, а этот страстный взгляд будоражил все внутри. Другая его рука придерживала за ляжку Офелию, то и дело облизывая кончики своих пальцев дядя продолжал массировать промежность и киску племянницы. Позволяя проникать пальчиками чуть глубже, или назад в анал. — Ооох… Аууух, мммх… — горячо дышала в волосы Эшли Офелия. Где то снизу послышались шаги и чертыхания. Двое переглянулись и закончив ласки, поспешно встали друг с друга. Офелия села где и сидела, а дядя протер руку и поправил одежду. Дверь резко распахнулась. — Ну?! — уставилась на них тетка яростно разглядывая обоих, ожидая ответа. — Я поговорил с ней, — как всегда спокойно начал Эшли, — она пообещала больше не делать этого рядом с домом и в твоём разумеется, присутствии. — дядя глянул на Офелию и незаметно ей подмигнул. Тетка что то пробубнила себе под нос вновь бабахнув дверью, съебалась. Oh, Ophelia You've been on my mind girl since the flood Oh, Ophelia Heaven help a fool who falls in love ✯⁠✯✯ И так возможно все зашло слишком далеко. Офелии это надоело, и её тете порядком тоже. Девочка почти всю неделю не ходила в школу вместе с её сестрами, они же ее палили, она часто сбегала из дома и сидела где нибудь в лесу или на крыше особняка. Проводя это время в одиночестве, слушая в наушниках любимые треки или попутно ругательства и ор тетки. Дождь который капал ей на лицо — плачь её души, а эти черные тени ходившие за ней — рождали её мысли, который питались её эмоциями. Ей хотелось вернуть ее бывшую семью. Своих родителей. И вся эта безвозвратность пугала её, Офелия старалась сдержаться, но настоящая темная сущность одерживала верх. Уже ни дядя Эшли, никто не мог ей помочь. Даже на так называемой — свободе, она ощущала давление мира. Офелия делала все так, дабы её ненавидели. Упиваясь этой злобой от окружающих, ненавидя их в ответ… Смех, слезы и злость, всё смешалось, всё размыто. Звук голосов в голове нарастает, Офелия что-то делает, но не видит и не понимает, что она больше не есть собой, в её сознании находится ещё кто-то. Когда мы теряем себя — мы теряем всё… В тот день был дождь, гром, гроза. Тогда она была ещё совсем маленькой, может лет восемь — девять. С нетерпением ждала она своих родителей. Напрасно. Офелия не понимала, почему так долго не возвращались они домой, а потом, пришла опека, полиция и т.д. Она помнила эти белые стены больницы, как сидела она на стуле в коридоре прижимая к груди мягкую игрушку джокера, которую сшила ей в подарок её мама. Он и до сих пор у нее есть, она всегда его с собой носит, словно талисман. В тот день родителей она так и не увидела — только помнила, как ехала она в черном лимузине дяди и тети, как Эшли нёс её на руках к ним домой, а она плакала ему в плечо. Помнила она и похороны. Тётушку облаченную в мрачное, готическое платье, и почему то у неё был ненавистный грозный взгляд, словно пыталась всеми силами держать в себе слезы. Будто сожалела. Но сейчас на это непохоже… Эти мысли всплыли у Офелии в голове, когда лишь на миг прикрыла она глаза, но вновь открыв обнаружила как летит в нее очередная тарелка от тети. Резко уклонившись, посуда разбилась об стену с противным треском. Тетя орала и швыряла какие попало вещи в племянницу, матеря и крича что то о том, как будет она наслаждаться ее же смертью. Но Офелия сейчас была и не прочь умереть, закрывая заплаканное лицо, она на ватных ногах бежала подальше от кухни. От страха спотыкаясь, то как тетя бежит за ней, пытаясь прибить, обнаруживает что полностью одна. Сестрички закрылись от страха где попало, а дядя черт знает где. Девочка бежит быстрее, намного быстрее, пытаясь что то крикнуть в ответ сдавленным голосом, но голоса совсем нет, она сорвала его. Тут она упала, в глазах потемнело, она словно полетела куда то вниз, как бывает в долгих кошмарах, но на самом деле она просто грохнулась на ковер. Сквозь пелену в глазах, она слышала где то над ухом крики тетки, похожие на мощные раскаты грома, полотенце которое хлестало словно плеть, беззащитное тело. Закрываясь руками Офелия рыдала от истерики и нервного срыва. Руки снова тащат её за шиворот, попутно избивая, покрывая её тело вновь новой порцией синяков и шрамов. Где то над ухом открылась дверь, тетка швырнула её на пол. Единственное, что смогла расслышать Офелия дак это: — Давай, убей же ее! Я знаю, у тебя есть ружье! — хлопок двери. Она дрожала и от боли, и от страха, готовясь ощутить выстрел куда нибудь в голову или руки. Но вместо этого сильные руки дяди подняли ее над полом, и бережно взвалив её ранненое тело на плечо, заботливо уложили на кровать. Дальше девочка конечно же потеряла сознание. Очнулась она в комнате дяди с тетей, где её и оставили. Укрытая одеялом, чистая и забинтованая в некоторых частях тела, она почти бессильная, лежала в ожидании чуда. Эшли сидел рядом, караулил свою девочку и даже принес ей поднос с едой. Найдя в себе силы встать, она приподнялась на локтях и откинулась на подушки сзади. Теплая рука дяди мягко гладила ту по волосам, воркуя и успокаивая. Немного успокоившись Офелия взяла себе на колени поднос и начала есть. Почти съев всю еду, она почувствовала эти рвотные позывы и глотнув воды прекратила есть. Ложась обратно в кровать Офелия чувствовала эту лёгкость, что она не одна, с ней рядом единственный адекватный и верный ей человек, она сыта и забинтована, голова не кружится как раньше, ей тепло и уютно — и всё это благодаря дяде Эшли. Эшли сидя на краю кровати рядом, пошевелился. Он стянул с себя смокинг, оставаясь в одной белоснежной блузочке с черными цепями на шее — в виде украшения. Офелия насторожилась. Дядя скинул сапоги на пол и залез на кровать с ногами. Девочка почувствовала резкий жар, она мигом откинула одеяло в сторону, оставаясь в своей сорочке. Выпрямившись на кровати, та позволила брюнету перекинуть свои ноги через её тело, и примоститься на торсе девушки. Она глянула в его глаза, его темные глаза, подкрашенные черным карандашом, точечный овал лица, четко выраженные скулы, обрамлённые черными, словно смоль волосами, а этот страстный и жаркий взгляд — будоражил все внутри. Он прижал своими крепкими тонкими пальцами её запястья к кровати, Офелия чувствовала эту силу и мощь исходящую от ее опекуна, эту мудрость и сексуальность одновременно, но опомнившись что он делает осторожно спросила: — Дядя… Что… Что вы делаете? — лёгкая дрожь по телу, что сейчас кто то войдёт в комнату и застанет их в таком виде, пугала больше всего. — Чшшш… Доверься мне, детка, нормально себя чувствуешь? — отвечает дядя. Кивок. — Тогда отлично, — он прикрыв глаза наклоняется, голос его звучит намного глубже и бархатнее над самым ухом, обжигая своим теплом, а мягкие губы касаются шек Офелии медленно проходясь поцелуями от шеи до ключиц. Чувствуется как в трусиках, начинает намокать, дышит глубоко, а сердце так и проситься наружу: «тук, тук, тук, тук, тук». Пальцы дяди, уже скользят по животику Офелии, вызывая где то внутри сладострастную волну возбуждения, от одного только аромата волос, дорого парфюма или вида Эшли, внутри племянницы, всё замирало. Офелия уронила голову на подушки, ожидая что же будет дальше и протяжно замычала. Эшли откинул ночнушку прикрывавшую сокровенное место, и потянувшись к трусикам начал ласкать промежность. Офелия вздохнула и вцепилась в простыни. Немного поигравшись пальчиками с киской, Эш наклонился к промежности и слегка сдвинув ткань трусов и обжигая дыханием осторожно попробовал языком. Офелия почувствовала влагу и интенсивные движения в области клитора и половых губ, закусила рот и поддалась вперёд, на встречу ласкам. Проходясь по вагине целиком, не жалея ни единого сантиметра, обстановка накалялась, трусики уже валялись где то в стороне. Дядя к языку подключил и пальцы, хорошо массирующие и разминающий мышцы вульвы. Томное дыхание со стороны Офелии усилилось. Наигравшись с киской, Эшли приподнялся стягивая с себя штаны с рубашкой, оставаясь в одних боксерах, демонстрируя идеальное тело с множеством татуировок и красивого пресса. Так же он раздел свою подопечную, уже массируя и умиляясь её небольшим округлостям. Обняв девочку за спину, ротиком он обхватывал её сисечки и сосочки, посасывая и отпуская. Работая интенсивно языком, покусывая зубками. Помяв груди племянницы, дядя привстал и потихоньку начал стягивать с себя боксеры, обнажая свое достоинство. Офелия затаила дыхание. Она впервые видела мужчину голым, а тем более такого красивого и привлекательного, в таком месте и в такое время. Офелия отодвинулась назад, сжав пальцами подушки, понимая что этот стоящий агрегат сейчас войдёт в нее. Эшли мягким, но повелительным жестом опустил на подушки Офелию, и немного расслабив, погладил пах, велел раздвинуть ножки. Девочка сжималась, а лицо ее выдавало полный испуг и нежелание. Но тихий умиротворяющий шёпот Эша, и его ласки заставили ее открыться чуть пошире. Дядя слегка склонился, готовясь проникнуть, но испуганный выкрик Офелии, заставил его — положить пальцы на щеку девочки желая успокоить. Офелия прикрыла глаза, и ухватилась за руку своего спутника… — Аааах… — ей показалось, что этот громкий стон, разлетелся по всему дому. Пенис уже был внутри нее. Но сильно болезненных ощущений, та не чувствовала. Слегка раздвинув ноги и подняв торс, она позволила дяде толкаться там внутри нее, сначало постепенно. Она громко дышала ртом, это возбуждённое покалывание в груди, заставляло её задыхаться. А низ живота так и обдавало жаром. Офелия в порыве стонов, отдавалась Эшли вперёд, стараясь двигаться бедрами, позволяя входить в нее чуть глубже. Заставляя чуть подпрыгивать на месте, трястись. Поняв, что для киски пока достаточно, дядя вынул из нее разгоряченный член и лег рядом с ней сзади, обняв за плечи. Обжигая спину дыханием, Эш укрыл их обоих одеялом. И нежно покрывал поцелуями шейку подопечной. Офелия держала ладонь у своей промежности, до сих пор она чувствовала эти толчки внутри, эту пульсацию. Немного отдохнув, Эшли предупредив вновь проникнул в девочку, только уже в задний проход, упираясь пахом в тело. Глубоко дыша над ухом Офелии, дядя начал интенсивнее толкаться внутри, заставляя трястись всем телом девочку. — Мммахх…ммммм…аааааууухх… — паузами стонала девушка. Тут щёлкнула ручка двери. Скрип раздался совсем неожиданно. И в комнату вошла ошарашенная тетя. Глазами с пять рублей — она смотрела на застывших в одной позе, своего мужа и племянницу. Держа руки на поясе, она резко свела брови вместе и закрыв за собой дверь, зашагала в их сторону. — Мх. — хмыкнула та. — Ну хоть что то ты можешь, Эш, наказание конечно так себе, можно и по жосче. А ну! — она схватив за локоть, резко столкнула с кровати на пол, крикнувшую Офелию и взвя её за волосы, вскинулв её голову наверх. — Проси прощения, у своего дяди! Задыхаясь в слезах. Офелия хриплым голосом выдавила: — Извините, пож…пож… Пожалуйста, не… Не повторится больше, такого… — и она вновь опустила голову. — Иди сюда, — мягким голосом позвал ее Эшли, тетка шлепнув по заднице Офелию толкнула её на кровать. Раздвинув ноги, дядя взял пальцами свой агрегат и начал мастурбировать, водя в верх и вниз. — Теперь вылежи его хорошенько, в тебе же он был! — приказала тетка. Бедная Офелия представив что сейчас будет совать в рот чей то половой орган, скорчила гримасу, показав рвотный позыв. Но тетя не дав возможности выкабениваться, ударила девочку по затылку. Издав стон, обиженная Офелия поддалась вперёд и наклонившись между ногами своего дяди, высунула язык и коснулась самого ствола. На вкус был как палец. Взяв одной рукой член, она прикрыла глаза и начала водить по нему языком также — сверху вниз. Обхватывая губами, но не сильно заглатывая. Эшли уже томно дышал, и закинув голову наверх держал глазами закрытыми. Девочка тем временем бережно покрывала поцелуями агрегат, уже пробовала головку, яйца, брала в рот полностью и отпускала посасывая. Пробуя тёплыми губами мягкую плоть, скользя вверх и вниз, захватывая ртом полностью. Тут подоспела и тетка, уже полностью голая она лежала рядом на кровати, демонстрируя свое прекрасное тело. Закончив сосать Офелия отцепилась после чего её тетя встала на кровати раком и позволила своему мужчине, жёстко войти в нее. Уложив перед с собой племянницу, она вылизывала той киску, пока муж работал сзади с ее аналом. А тройняшки тем временем слышали только резкий вздохи Эшли, стоны и дыхание Офелии, а ещё поцелуи и причмокивания тетки… Oh, Ophelia You've been on my mind girl like a drug Oh, Ophelia Heaven help a fool who falls in love