Замок в огне

— Так это правда, меня прокляли? После непродолжительного молчания Сергей поспешно кивнул, нервно хмурясь. — Ты могла убедиться, что мир не совсем такой, каким ты его представляла. Поэтому вероятность существования проклятия теперь не должна вызывать у тебя сомнений. — Это так, но что же тогда делать? Есть какое-то…противоядие, заклинание, или хоть что-то? — Ева в безмолвной мольбе уставилась на Сергея. — Проклятие может снять тот, кто его наложил. Только так. — И даже ты не можешь? — Я вовсе не всемогущ, Ева, — несколько смущенно хмыкнул Сергей, — Тем более в проклятиях не смыслю. Как, еще раз, выглядела та ведьма? Ева подробно описала девушку с короткими красными волосами, которую увидела в ту роковую ночь у себя в спальне. — Так, сейчас посмотрим. Вроде похожа на… Вот, — парень вывел на большой экран изображение красноволосой девушки, которая гордо улыбалась в камеру. — Это она! — ахнула Ева, — Это точно она, я ее лицо на всю жизнь запомнила! — Тогда это Юлия Пчелкина. Журналистка, — недовольно процедил Сергей. — Ты ее знаешь? — Она охотится за мной. Все никак не может в покое оставить. Когда речь зашла об этой женщине Разумовский вдруг стал очень суровым. Весь похолодел. — Ты знаешь, как я могу к ней обратиться? — Ева обернулась к нему, но того и след простыл. Странно, ведь только что позади нее стоял. Но кто этих колдунов разберет. Страх. Страх окутывал все его сознание. Его преследовали всю жизнь, запугивали, притесняли, издевались. Даже запершись в огромной башне, которая сама по себе была огромным амулетом против всяческих посягательств он боялся. Огромный секрет, который он стремился сохранить ото всех, тяготил, отравляя все его сознание. Было все тяжелее бежать ото всех и всего, было все тяжелее выносить страх. И в конечном счете появлялся он. Он был сильнее, он был страшнее, чем все они, но Сергей не мог ничего поделать с ним, теряя контроль, он хотя бы отдыхал от этого страха, от борьбы. Он заботился обо всем нелицеприятном, что беспокоило ум, но как соблазнительны ни были провалы в памяти, Сергей все же понимал, что он теряет контроль все больше и больше. Но сделка есть сделка. — Мы отправимся на мероприятие. Юлия будет там, не сомневаюсь. Но я…тебе придется говорить с ней, я не связываюсь с журналистами. Ева на все была согласна, лишь бы скорее вернуть все на круги своя. Мысль о том, что она совсем скоро будет свободна так будоражила, что в ночь перед днем, когда выпадала долгожданная возможность она долго не могла уснуть. Ворочаясь на диване, она прокручивала все возможные аргументы, которые можно было предъявить зловредной ведьме, пока в коридоре не раздался странный шорох. Сергея не было дома, поэтому Ева слегка выглянула из-за спинки дивана, желая убедиться в том, что это он, и то, что она увидела, заставило ее потерять дар речи. В том, что это был Сергей не возникало сомнений, однако одновременно это существо казалось всего лишь чрезвычайно искаженным отображением Разумовского. Оно все было покрыто черными, как ночь, перьями, два огромных крыла за спиной придавали схожесть с гигантским вороном. И лицо. Как будто все тонкие черты Сергея обострились, стали грубее во сто крат, приобретая странную жестокость выражения. И Ева могла поклясться, что на фоне черных перьев выделялись зловещие светящиеся желтые глаза. Девушка зажала рот рукой, чтобы даже сбивчивым дыханием не привлечь внимания, однако вдруг это существо повернуло голову, уставилось прямо на нее немигающим взором и… С замиранием сердца Ева проснулась. Стоял яркий день. Выглянув за спинку, ничего странного девушка не обнаружила, только глубоко спящего Сергея на его половине дивана. Облегченно выдохнув, Лазарева поспешно приписала ночное видение слишком взбудораженной фантазии и легла обратно. На открытии элитарного казино было столпотворение. Ева быстро пришла к выводу, что высший свет Петербурга ей не нравится. Они чрезвычайно напоминали ей общество Капитолия из Голодных Игр, и насчет моральных качеств этих людей тоже не приходилось сомневаться. Что такое мораль, когда есть вседозволенность? Что значит совесть или даже этика, когда их обеих можно заткнуть вонючими купюрами? Ева заметила также, что ее сопровождающий разделял ее мнение, и еще то, что он, казалось, ужасно нервничает. Она пыталась заставить его хоть немного расслабиться, отпуская легкомысленнейшие шуточки по поводу собравшихся на мероприятии людей, и на некоторое время это и правда сработало, однако стоило им заметить злополучную Юлию, как Сергей весь побелел. — В чем дело? Она тебя пугает? — Я…Мне нужно отойти, — быстро проговорил Разумовский, и тут же его и след простыл. Ева в недоумении пожала плечами, а потом, глубоко вздохнув, последовала за Пчелкиной. Та, очевидно, пробралась сюда по работе. Было видно, как она ненавязчиво прислушивается и приглядывается ко всему и всем. Глазами она кого-то постоянно искала, и Ева подозревала, что этим «кем-то» был как раз Разумовский. — Говорила мне что-то про стиль, а сама-то одета в самое очевидное, что можно было вообразить, — пробурчала себе под нос Ева, пристально следя за ведьмой. Та, будто почувствовав такое внимание, обернулась и посмотрела прямо на Лазареву. Неожиданно она приветливо улыбнулась ей и жестом указала на дамскую комнату, куда сразу же и направилась. В шоке, но все-таки девушка тут же последовала за Юлией. — Так ты все-таки добралась до меня. Я уж испугалась, не убила ли ты себя, не выдержав такого превращения, — улыбнулась журналистка, как только они оказались наедине. — Ты! — Еве показалось, что от переполнявших ее ненависти и возмущения она способна задохнуться, — Ты, сука, меня прокляла, а теперь еще хватает совести издеваться? — Да ладно, вовсе я не издевалась. Я восхищаюсь твоей волей, успокойся. Ты же здесь, к тому же судя по всему, пришла с Разумовским. — Как будто у меня был выбор! Ты же буквально меня к нему отправила! — Лазарева не понимала, почему ведьма смеется и чем она была так довольна. — Да, но не каждый человек дошел бы до него. Ты, к сожалению, пока так ничего и не знаешь, но, уверяю, потом все обретет смысл. — Мне не нужен смысл потом, мне нужно, чтобы ты вернула мне мою жизнь сейчас! — сердито прошипела Ева, — С меня хватит больных коленей и давления. — Да ладно, ладно. Верну тебе твой облик, дитя, но есть условие одно, — продекламировала Пчелкина, все еще ухмыляясь. — Поиграй еще в фею-крестную, и я клянусь, вот этими старческими руками расцарапаю твое лицо, — мрачно заявила Ева. — Хорошо. Хочешь серьезно? Ева вздернула бровь. — Отлично. Я сниму проклятие, но ты не должна возвращаться к себе домой. Останься с Разумовским, — если бы не враз посерьезневшее лицо Юлии, Ева бы подумала, что она продолжает шутить над ней. — Зачем это? Сразу говорю, я следить за ним не буду. — Да причем здесь слежка, — раздраженно отмахнулась ведьма, — Тут дело гораздо масштабней. Дело в том, что…- она помедлила немного, — Ты ведь слышала про Чумного Доктора? Ева напряглась. Это имя приобрело поистине масштабную известность всего за какие-то считанные месяцы. Кто-то считал его чуть ли ни новым Мессией, кто-то — террористом, но одно было неоспоримо — даже одно его упоминание напрягало. — Теперь слушай, я уверена, что Разумовский с ним как-то связан. — С Чумным Доктором? Ты шутишь? Если ты так решила его оклеветать для привлечения внимания, то это смешно. — Да послушай ты. С чего бы мне такое придумывать? Можешь относиться ко мне как хочешь, но это даже не для моей деятельности, я волнуюсь за людей. За город. У меня есть некоторые способности, как ты заметила, и они подсказывают кое-что, — Юлия выглядела действительно обеспокоенно, — Близится что-то плохое. Я не просто так охочусь за Разумовским, я уверена, что он что-то скрывает, что-то опасное. — Хорошо, даже если так, причем здесь я? — Ева потерла пальцами переносицу, — Я ни к вашим колдунствам не причастна, ни, тем более, к расследованиям и убийствам. — А тут-то и начинается самое интересное, касательно тебя, — Юлия взяла Еву за руку и пристально оглядела, — Я не могу рассказать тебе всего, но судя по всему ты — единственная, кто может проникнуть в его секрет. — Почему? — Говорю же, не могу сказать. Но разгадать загадку Разумовского требуется как можно скорее. Поэтому я и сглазила тебя, и, как видишь, сработало мое проклятие как надо. Но я тебя расколдую, если ты обещаешь помочь. Иначе, всем просто придет пиздец. Я пытаюсь только сохранить свою среду обитания, не больше. Ева глубоко задумалась, смотря на ведьму. Она вроде говорила искренне, но кто ее мог знать. С другой стороны, зачем придумывать настолько глупую ложь? Разумовский связан с Чумным Доктором? Ева невольно вспомнила свой ночной кошмар. Пронзительные желтые глаза опять сверкнули в темноте ее сознания, и она вздрогнула. — Хорошо. Если ты меня обманываешь сейчас, я обещаю, я найду способ и оторву тебе голову, — Пчелкина хмыкнула на этих словах, — Но я согласна на эти твои условия, можешь уже расколдовать меня? Юлия повернулась и протянула руку Еве, будто для рукопожатия. Как только девушка подала свою, тут же оказалась притянута к Пчелкиной. Не мешкая, та что-то прошептала, а после все также стремительно затянула Еву в поцелуй. Он длился около десяти секунд, и ведьма будто стремилась вытянуть из нее душу этим действом, а когда оторвалась, быстрым движением выплюнула что-то черное в раковину. — Ты бы хоть предупредила, — закашлялась Лазарева. Дышать было тяжело, но зато, когда она взглянула в зеркало, висящее тут на всю стену, то увидела свое родное лицо, которое наконец выглядело на те двадцать с лишним лет, которое и прожило. Облегченно вздохнув, Ева и забыла думать про былую злость. — О таких вещах не предупреждают, — игриво улыбнулась Юлия, оглядывая девушку в зеркало, — Знаешь, раз уж я сегодня настолько щедра, то, пожалуй, и наколдую что-то приличное для тебя. Все же в таком злачном месте находимся. Щелчок пальцев и Ева стала похожа на всех собравшихся на этом светском рауте. Это значило, что на ней было надето что-то умопомрачительно дорогое, волосы завиты, а лицо тщательно спрятано за слоем макияжа. — Ты бы еще ценник мне наколдовала, — мрачно заметила Ева. — Ну, не дуйся. Я вот уверена, что Сереже очень даже понравится, — послышался ехидный смешок, — Не забудь, твоя цель — проникнуть в его секрет. Не успела девушка возмутиться, как хлопнула дверь, возвещая о том, что высказывать свои возмущения больше некому. Так что Ева, осмотрев себя с головы до ног и убедившись в том, что она чувствует себя ужасно неловко в подобном образе, тоже наконец вышла из туалета, намереваясь отыскать Разумовского.